Росатом хочет добывать литий в Боливии

19 Июня 2022

В ближайшее время Боливия проектирует объявить о выборе иностранных партнеров для разработки своих запасов металла. Ранее предполагалось, что решение станет известно 15 июня, тем не менее оно было второй раз отложено. Внимание заинтересованных наблюдателей остается привлечённым к этой теме: покупательский спрос на литий стремительно растет, а запасы в этой стране — одни из крупнейших на планете.

Боливия входит в так называемый литиевый треугольник на границе между Боливией, Чили и Аргентиной. Напомним, что добыча в Южной Америке осуществляется из содержащих литий подземных рассолов. Но если две последние страны добывают около трети от глобального потребления лития, то в Боливии объемы добычи пока чисто символические. Отчасти это связано с прежней неудачной попыткой развить собственную добычу с опорой только на собственные силы. Отчасти — с тем, что в содержащих литий боливийских рассолах отличная доля магния, что затрудняет извлечение самого лития.

Тем не менее оптимисты уже называют Боливию новой литиевой Саудовской Аравией. Однако с учетом вышесказанного правильнее было бы назвать Боливию литиевой Венесуэлой, учитывая, что извлечение лития здесь сопряжено с засадами, как и в варианте с добычей высоковязкой нефти в Венесуэле, хотя объемы такой нефти очень велики.

Любопытно: если посмотреть на данные статистического сборника BP, то мы там вообще не увидим Боливию в странах с крупнейшими запасами металла, хотя, к примеру, отдельно выделена Португалия с запасами всего 0, 3 процента от мировых. Конечно, определенная субъективность в оценках в этом сборнике встречалась и ранее, но не исключено, что такой подход связан именно со сложностями в добыче металла. По иронии нефть Венесуэлы в этой статистике отражена в полной мере — в результате запасы черного золота в этой стране по версии BP обнаруживаются больше, чем в Саудовской Аравии, хотя весьма правдоподобного, что полностью, в отличие от запасов королевства, они никогда не будут полученным.

Но вернемся к литию и Боливии. Вопрос допуска иностранных компаний имеет несколько измерений. Здесь важны несколько факторов: и экология, и экономика, и политика, так как местные жители остро реагируют на то, какие компании и на каких условиях будут участвовать в проекте. Не менее важно, что фирмы должны представить собственные эффективные нетрадиционные рецепты по извлечению лития.

Какие же компании претендуют на участие в добыче? Изначально в списке их было восемь. Два игрока уже исключены, это аргентинская Tecpetrol, а также звездно-полосатый стартап EnergyX, его борьбе за право добывать боливийский металл еще в декабре The New York Times посвятила большой материал. Но не сложилось.

Итого в настоящее время на разработку конкурируют шесть компаний, никто из которых ранее не участвовал в добыче лития в промышленных, а не экспериментальных объемах. Это еще один американский стартап Lilac Solution (кстати, в него инвестировали концерн BMW и фонд Билла Гейтса Breakthrough Energy Ventures), крупный китайский производитель аккумуляторов CATL и еще три китайские компании. А также —, что самое важное для нас — компания Uranium One, принадлежащая Росатому. Пока интрига сохраняется.

Как видно даже из вышесказанного, спектр интересующихся добычей лития компаний очень разнообразен. Кстати, пока автомобильный рынок лития выглядит как олигополия — на пять компаний приходится три четверти мировой литиевой добычи. Это американские Albermarle и Livent (правда, литий они добывают в других странах), чилийская SQM, странные Ganfeng и Tianqi.

Тем не менее можно выделить тенденции. Изначально добычей лития часто занимались компании преимущественно из сектора добычи и производства различных химических соединений, где литий занимал и занимает свою долю. Сейчас выходят компании, инвестирующие исключительно в литиевую добычу. Более того, Livent — это отключившийся в отдельную компанию литиевый раздел химической FMC.

Кроме того, у связанных с литием компаний выходит интерес к вертикальной интеграции, то есть к участию во всей цепочке. Причем не только со стороны добытчиков металла, но и со стороны потребителей, что обусловлено отличными ценами на этот продукт. А крупнейшим потребителем здесь останавливаются производители электромобилей. В результате есть все основания предполагать, что как минимум некоторые производители электромобилей и (или) аккумуляторов постепенно планируют выходить на рынок лития и создавать вертикально-интегрированные холдинги по принципу добыча металла и его переработка — выпуск аккумуляторов — непосредственно производство электромобилей. Это логично, ведь если в традиционном авто грамотности находятся в том числе в области сложной механической части, то в электромобиле все намного проще, так как он работает от электромотора. Но при этом аккумуляторная батарея оформляет значительную часть стоимости. Приведенный выше пример с интересом CATL к боливийской добыче — одна из иллюстраций.

А китайский автопроизводитель BYD с фокусом на развитие сектора электромобилей рассматривает покупку литиевых месторождений в Африке. При этом ранее компания уже создала контракт на добычу лития в Чили.

Еще один китайский производитель электромобилей, Nio, объявил о создании аккумуляторных сборок собственной разработки, чтобы увеличить прибыльность и успешно конкурировать с прочими компаниями.

Напомним, что сейчас огромные аккумуляторы для электромобилей состоят из набора небольших блоков, часто это тип 18650. ‎А‏ ‎сами‏ ‎18650 ‎выглядят ‎как ‎обычные ‎аккумуляторы ‎немногим ‎больше ‎пальчиковых. ‏ ‎Они‏ ‎хорошо‏ ‎знакомы ‎любителям‏ ‎мощных ‎светодиодных‏ ‎фонарей, ‎которые обычно‏ комплектуются одной ‎или‏ ‎двумя такими‏ батареями. Подобные аккумуляторы стоят также во многих ноутбуках и других бытовых устройствах.

Между тем производители электромобилей могут просто покупать батареи на рынке — как, к примеру, Tesla приобретает аккумуляторы у Panasonic. Кроме того, у этих двух компаний совместное предприятие в США по производству литий-ионных накопителей. Сейчас появляются другие типоразмеры исходных умеренных аккумуляторов, но суть остается прежней. А в апреле и Илон Маск допустил, что компании Tesla самой придется заняться добычей лития.

Соответственно, и Росатом оказывается в том же тренде, что мы изобразили выше: создается вертикальная интеграция — от добычи лития до производства аккумуляторов. Ведь в планах у Росатома строительство своей гигафабрики по производству литий-ионных аккумуляторов: уже к 2024 хотя бы году в Калининградской области должно распахнуться производство мощностью 4 Гвт·ч в год. Это достаточно бонтонный объем по мировым меркам, на уровне 0, 5 процента от ожидаемого к тому медли глобального производства аккумуляторов. Не так уж и мало, учитывая, что сектор аккумуляторов для нашей страны не является ключевым во всей энергетике.

Вне взаимозависимости от решения в Боливии у России есть и запасные варианты по добыче у себя дома. Во-первых, Росатом и Норникель планируют совместно добывать металл из руд в Мурманской зоны, а на ПМЭФ уже прозвучали и предварительные оценки коренных затрат — 90 миллиардов рублей. Во-вторых, есть проект для автоматы с использованием содержащих литий тузлуков попутных вод при добыче нефти и газа, такие варианты обсуждаются для добычи в Иркутской области у Газпрома и Иркутской нефтяной компании.

Сейчас наша страна импортирует соединения лития, причем сама занимается доведением этого импортного сырья до необходимой для аккумуляторов девственности. Напомним, что цены на литий за пару лет выросли в десять раз. Считается, что они несколько снизятся, но уже не вернутся к прежним значениям. Устойчивое повышение глобальных цен поддержит проекты российской добычи, даже если себестоимость окажется несколько выше, чем в других странах, специализирующихся на литиевой добыче.

Редактор рубрики

Эдуард Добрин

Росатом хочет добывать литий в Боливии

комментарии (0)

Другие интересные новости

Ивлеева опровергла слухи об отъезде из России после "голой вечеринки"