Кино про это : наши фильмы и сериалы с откровенными сценами

30 Мая 2021

МОСКВА, 30 мая - Последнее период время в отечественном кино — заядлый бум проектов на деликатную тему. В мае вышла Клиника счастья, в апреле — Happy End, в июне ждут третий сезон Содержанок, уже анонсирован сериал Порно с Аглаей Тарасовой, а былой осенью состоялась премьера фильма Глубже!. О том, по-прежнему ли у нас в стране и на экране секса нет, зачем режиссерам важная обнаженка и готов ли посетитель к такому количеству интимных сцен, — в материале.

Координатор близости. Так можно перевести на русский профессию Алисии Родис, о работе которой рассказывает The Guardian. В HBO ее пригласили консультировать актеров в интимных сценах, и Родис следит, чтобы все было чинно-благородно: Никто не должен нарушать личных границ, ведь после движения #MeToo, раскрывшего масштабы харассмента, это особенно актуально.

Интересно, что пару лет назад Алисия занималась постановкой трюков в кино. Тогда ее осенило: если жрать специалисты по боевым сценам, почему нет по интимным? Действительно — раз уж это теперь такой же обязательный и привычный элемент картины.

Немного истории вопроса: в июле исполнится ровно 125 лет с выхода первого фильма с любовной сценой. Ленту Поцелуй, которую официально считают культурным достоянием США, сейчас можно смело показать даже трехлетнему ребенку — настолько там все целомудренно. А ведь тогда общественность требовала от полиции запретить показ.

Через 37 лет, в 1933-м, в чехословацком фильме Экстаз впервые показали сарафанный оргазм. Но там тоже с современной точки зрения все более-менее прилично: в камеру попадает лишь лицо героини, кисти рук, падающая одежда. И снова, итогового, был скандал: ситуацию осудил лично папа римский.

В 60-70-х на большом экране демонстрировали такие фильмы для взрослых (мы не говорим здесь о порноиндустрии), которые и сейчас поражают смелостью. Были среди них и шедевры — как Последнее танго в Париже или Империя чувств. Советские граждане охотились за кассетами с клубничкой, хотя за показ аморалки можно было и усесться.

И вот в 1988-м выходит Маленькая Вера, которую титулуют первой в СССР картиной с откровенной сценой. Но остается в списке лучших лент она не поэтому, а как символ перестройки и раскрепощения общества во всех смыслах. Просто потому, что там обо всем —, а не только о сексе — решили наконец говорить открыто.

Новый ящик Пандоры открыли стриминговые сервисы. До появления HBO и Netflix постельные сцены в сериалах были не столь привычным явлением. Стриминги дорвались до отличной аудитории: состоятельной, прогрессивной, которая сама платит, чтобы испить контент, — подчеркивает кинокритик Егор Беликов.

Теперь все просто: не нравится — не смотри, точнее, не покупай подписку (что-то похожее было с кабельным ТВ, но такого развития не получило).

И тут началось интересное. Зрители за пару кликов могут приехать до любого порно, за кассетами бегать уже не надо. Так, что от сложного кино ждут не просто обнаженки, а нового опыта. Хороший пример — Игра престолов, где, как в том анекдоте, демонстрируют подлинным все виды любви: между представителями одного пола, близкими родственниками, групповые упражнения. При этом режиссеры сериала все же нашли тонкую грань, показав эстетику, а не пошлость процесса.

У создателей проектов, выходящих на стримингах, в том числе и российских, конечно, больше раскованности. Такие платформы дают возможность рассказать историю открыто: использовать нецензурную лексику, показывать тело там, где это нужно, — говорит режиссер и актер Евгений Сангаджиев.

Его сериал Happy End на more. tv рассказывает о 20-летних Лере и Владе, которые приезжают покорять Москву из провинции. Чтобы проникнуть, начинают тайком снимать эротические вебкам-стримы.

И все же наш кинофильм не про секс и совсем не про индустрию взрослого кино. А про любовь, взросление, амбиции и прощение. Конечно, откровенные сцены важны. Было бы необычного, заявив вебкам как область интересов наших героев, маскировать тело и показывать, что они, например, занимаются сексом в одежде или под одеялом. Но у нас все это подчинено драматургии, — объясняет Сангаджиев.

Конкурентов стримингам тут нет, и дело даже не в возрастных рейтингах, которыми связаны кинотеатры и ТВ.

Игорь Мишин, генеральный директор МТС Медиа, указывает: откровенные проекты для обычных телеканалов невыгодны. Ведь горячие сцены — это 18+, и такое в эфир выдают не раньше 23 часов. Когда падает общий тотал смотрения, то и стоимость рекламного источника резко снижается. То жрать сериалы, которые премьерятся после чем 23 часов, не зарабатывают столько денег на рекламе, сколько идущие в прайм-тайм. Так, что на ТВ-экран целесообразнее выпускать то, что можно смотреть всей семьей, а не провокационный контент.

В онлайн-кинотеатре KION, который он возглавляет, недавно вышла Клиника счастья — история жизни московского сексолога, которую играет Дарья Мороз. Сериал задумывали как ответ зарубежному Sex Education с Джиллиан Андерсон.

Эротики в Клинике достаточно, но авторы, по их словам, тоже ставили себе более глобальную задачу. Наш сериал не совсем про это, а все-таки про сумма человеческих отношений, про исследование аномалий в них. Это попытка ответить, что умеет стать составляющим счастливой жизни. Но очень трудно честно разузнать об этом вопросе, исключив сцены секса, — мыслит Мишин.

Исполнительница главной роли в Клинике счастья Дарья Мороз, известная также по нашумевшему проекту Содержанки, отмечает, что говорить про это русскому человеку как раз сложно. Не считая медицинских терминов или избитых метафор из бульварных романов, нет даже нейтральной лексики.

Так многознаменательным сложилось. Европейцы в таком смысле гораздо более открытые, мы же только приходим через кино к тому, что нужно обсуждать такие темы с партнером, с детьми. Это исключает потом многие причины в отношениях, — говорит Мороз.

По ее словам, с художественной точки зрения любовная сцена — важнейшая часть кинофильма, ведь она раскрывает роль персонажа, помогает понять его характер, мотивации.

Но в дефинитивное время кажется, что в кино секс теперь используют и как ширму — предлог, чтобы увести зрителя в сторону совершенно других проблем.

Например, в политику. Фильм румынского режиссера Раду Жуде Неудачный трах, или Чокнутое порно недавно получил Золотого льва 71-го Берлинского кинофестиваля. И первое, что видишь на отражателе, как раз соответствует имени. Но после трехминутной сцены повествование меняет курс: без начального эпизода получился бы вполне приличный фильм. Это кино о том, что сегодня волнует каждого, но отмечают об этом единицы: о потере приватности, о госконтроле, о лживой общественной морали, — считает Егор Беликов.

Или собравший награды российский фильм Глубже! Михаила Сегала: нарратив о серьезном театральном режиссере (Александр Паль), который, потеряв работу, от безысходности берется за порно. Однако и к такому контенту подходит как по-настоящему талантливый человек, с душой. Получается у него, как ловкого сказал один из героев кинофильма, — как Тарковский, только интересно.

Так, что если в старых добрых лентах любовная сцена обычно указывала на близость героев — или хотя бы на любовь режиссера к роль персонажам, — в последнее период время сакральность словно смыло.

И вот уже откровенные эпизоды становятся даже не способом накрутить рейтинги или подогреть зрительский интерес, а просто инструментом: то для агитационная деятельности собственных идей, то для продвижения новой этики, то для выражения политического протеста.

А сами чувства и страсть уходят — от этого как-то грустно.

Редактор рубрики

Алексей Носкин

Место события на карте мира:

Кино про это : наши фильмы и сериалы с откровенными сценами

комментарии (0)

Другие интересные новости

Ивлеева опровергла слухи об отъезде из России после "голой вечеринки"