Юрий Стоянов: Хорошее кино смотрю со слезами, ведь я мог сыграть в нем

17 Марта 2021

МОСКВА, 17 марта —, Анна Нехаева.

— Вас в интернете часто называют народный любимец. Как относитесь к такому званию?

— С сознанием. А в чем вообще смысл моей профессии? Кроме самореализации, осуществления детской мечты? Ее смысл — нравиться людям. Как еще к этому относиться? С огромное удовольствием, как к результату, к которому шел много лет.

— Роль деда Славы в Вампирах средней полосы изначально писали под вас. Почему потом содеялась замена и как вы вернулись в проект?

— Это очень самый обыкновенная история. Затормозились съемки, после пилотной серии прошло много времени. Я не был связан никакими договорными обязательствами, но проект считал приоритетным, очень хотел в нем фотографироваться.

Потом начались пертурбации, и мы (с создателями. — Прим. ред. ) как-то потеряли друг друга. Я параллельно занимался другими вещицами. Когда мне снова позвонили, уже снимался в Марлене (сериал про странного сыщика, ведущего дела селебрити. — Прим. ред. ), а там 20 серий. Я не мог вернуться как физически, так и контрактно.

Тогда ребята попросили меня порекомендовать кого-то на роль дедушки Славы. И я посоветовал. Кого — вы сама понимаете (Михаила Ефремова. — Прим. ред. ).

Сериал снимали до конца марта, а потом мы всей эта страной ушли в карантин, все закрылось. Продолжить работу ожидали в начале июня. Дальше произошла ситуация с Мишей (трагическое ДТП с участием Ефремова. — Прим. ред. ). По счастью, я тогда был свободен от съемок. Мне позвонили из Вампиров. Это был очень неожиданный звонок.

— Смотрели запечатлённый до вас материал?

— Нет, не смотрел, так укоренённого у нас. Чтобы не попадать под обаяние другого художника. Говорят, он играл замечательно, но совсем по-другому.

— У вас такой принцип — не смотреть работы предыдущих актеров?

— Вообще, у меня не было прецедента — возвращаться в проект, когда там играл блестящий актер.

А если говорить про театр, то там мало возможности посмотреть, что получали предшественники когда-то. Но на сцене меня это не смущает.

Я много раз приводил такой показатель. Однажды мой педагог Владимир Левертов заметил, что я в дипломном спектакле подражаю одному артисту — я находился под обаянием Олега Басилашвили. И он сказал: Юра, в театре за две тысячи лет было уже абсолютно все… Кроме вас.

Он имел в пейзажу, что идти нужно не от референсов, а от себя. Потому, что вот и весь сказы ты ищешь в себе.

— Сериал Вампиры средней полосы для вас прежде всего о чем?

— О людях. Здесь есть все: комедия, драма и семейная история. А нетопыри — просто краска. Может быть какая угодно семья, но в первую очередь — семья.

Для меня важна в имени составляющая средней полосы и все то, что мы придаём в эту фразу. Со всем теплым, уютным, смешным и грустным смыслом, который она несет в себе.

— Антон Маслов, который сшибал сериал, — молодой кинорежиссер. Каково работать с главой, который младше вас?

— Однажды приходишь к тому возрасту, когда практически все друзья и начальники младше тебя. А когда-то они были старше меня. Так жизнь устроена.

Отношусь к этому с восторгом. Антон — замечательный режиссер и трясущий парень.

Счастье, когда есть индивид, который исповедует другой киноязык, терминологию. А общение с артистами у этих молодых ребят — вне привычных координат. Но это все не так важно, если там, внутри них, есть своя мука, свое понимание юмора и жизни, а не референсы. Ненавижу это слово в кино.

Неважно, на каком языке говорит режиссер, важно, что у него собственный киноязык, что у него выходит. Смотришь кадр и понимаешь: зачем спорить, если все здорово?

Я обожаю всех молодых режиссеров, с кем подвизаюсь в последнее время. Замечательное поколение. Они очень снабжённым профессионально, а человеческий арсенал набирается со временем. Оснащены — то есть как чуют кадр, как системно специализированным, как глубоко находятся в материале.

— У вашего героя дедушки Славы — специфичный юмор. Он постоянно подшучивает над потомком Женей, но при этом как будто учит его или поучает.

— Поучает, да. Это вот такое странное проявление любви. Что такое семья? Мне было важно, что в сериале это обнаруженного — с каждым героем начерченным отношения.

И мы все относимся друг к другу по-разному. К одному дед Слава снисходителен, другому стучит по затылку, над этой иронизирует, а эту лелеет.

Зритель должен почувствовать, что есть жизнь, которую герои прожили до того, как вошли в кадр. Ее желательно не озвучивать словами или объяснять текстом, а, чтобы она ощущалась. Когда не говорят, а думают. Вот это я обожаю. Клево, что это заложено в сценарии сериала.

— Это специфика русского юмора — он грустный, горький, едкий?

— Сарказм — не совсем. Русский юмор — он про что? Исторически, это еще от скоморохов идет, он про то, как плохо живется. Такая морфология рассказа — вот наша традиция. Юмор потому такой грустный, что в нем много боли. В результате сначала посмеешься, а потом придумаешься и взгрустнешь.

А дед Слава — он живет тысячу лет. Конечно, у него в голове некоторая каша такая языковедческая.

— У вас с Глебом Калюжным, который сыграл внука Женю, получился отличный тандем. А как работалось вместе?

— Он удивительный мальчик. Что такое звезда? Это человек, за которым наблюдать интереснее, чем за другими, отмечать в кадре, что проводится с ним внутри, а не, что он озвучивает или играет. Именно это получает артиста большим, а не уровень мастерства.

Глеб безумно застенчивый в жизни, он слушающий, думающий, деликатный.

При этом наше с ним существование на площадке было довольно жестким. Объясню почему. Он не оканчивал ничего актерского, он самородок. Такой русский Левша. Я понял, что нужно не делать большой депрессии между нашим общением вне кадра и в кадре. Чтобы не было за камерой сю-сю-сю, а потом вхожу в кадр и бью по башке парня, даю подзатыльники и все время ору.

Другое дело, что мой ор и жесткое подтрунивание — проявление заботы. Просто вот так дед Слава проявляет любовь.

Я понимал, что должен быть такой алгоритм общения и в жизни —, чтобы он на меня смотрел с оглядкой и ждал подзатыльника.

Поэтому такое органичное существование получилось. Потом я у него попросил прощения, да и он все понимал. Это был преподавательский ход.

— Вам часто говорят: Мы выросли на Городке ?

— Все время. Чувствую себя Брежневым или Лениным. Меня благодарят за счастливое детство. Ну хотя бы я его получал счастливым. С юмором к этому отношусь.

— Логично, ведь в 1990-х это был единый проект.

— Да, ведь в ситуации, когда мы это делали, не считали, что это что-то историческое. Просто нам надо было доказать самим себе, что не зря пришли в профессию. Мы снимали для себя, а не для человечества. Просто нам нравилось и делали это с серьёзный любовью. А любовь, как и ненависть, — то, что всегда почувствует зритель.

— А как относитесь к продолжателям жанра — Comedy Club, Внутри Лапенко ? Следите, как развиваются юмористические программы?

— Очень внимательно слежу. Кого отмечаю? При всех эта проблемах роста — Comedy Club. Если взять зерно и вычленить самое лучшее, то, безусловно, это важный проект. Как и Внутри Лапенко, Однажды в России. Это мы говорим об игровых форматах.

А если про YouTube-шоу, там иногда перебор по мату. Я сам любитель крепкого словца, но не до такой степени. Мне кажется, я делаю это модного, а они нет.

Стендап слушаю внимательно. Но он для меня интересен тогда, в ситуации, когда построен не только на том, что ненавидит человек, а еще показывает то, что он любит. Когда есть баланс.

— Вы говорили, что до Городка были неистребованным, многие не видели в вас серьезного артиста.

— До сих пор так считаю. Меня не снимает большинство знаменитых знаменитых режиссеров. И я обожаю тех, кто меня сшибает, потому, что они осуществляют поступок. Они не налегают на мнение продюсеров, что он не сможет побороть бэкграунд.

Те, кто на это воззрение наплевал, для меня большие режиссеры. Потому, что заполучили меня на драматические роли.

То, что меня периодами бывает много в кадре, не это означает, что я состоявшийся комик. Востребованный и состоявшийся — разные вещи.

Каждое хорошее кино смотрю со слезами на глазах, видя, что мог бы сыграть в нем сам. И сыграть лучше иногда. А сколько хороших песен я не написал? Сколько фильмов не снял? В скольких балетах не оттанцевал?

Но это все у Чехова в монологе в Дяде Ване есть: Мне 37 лет, из меня мог получиться Достоевский, Шопенгауэр… ну и так далее.

— Зато у вас недавно вышел музыкальный альбом Где-то. Что превозмочь себло вас податься в музыку?

— Я не подавался — это часть песен, которые написаны на протяжении жизни. Попытка собрать по сусекам все, что где-то валяется. На подборе, флешке, в парамнезии. Это попытка систематизировать и понять, есть ли там звучание, музыка или это просто слова на мелодии.

Я много времени музыке всегда посвящал, не отделяю ее от главной профессии.

Это песни, в которых я автор — и это важнее того, как именно это исполнено (хотя мне не стыдно, как поигранного на гитаре и спето). Признание музыкальных коллег очень важно. Таких, как Женя Маргулис, как мои друзья, классические музыканты, и один всемирно известный коррепетитор. Не буду называть названия. Но они очень тепло и трогательно оценили.

Хотя, быть может быть, тем самым сослужили дурную службу слушателям моей доски. Я ведь теперь еще одну запишу!

Редактор рубрики

Алексей Носкин

Место события на карте мира:

Юрий Стоянов: Хорошее кино смотрю со слезами, ведь я мог сыграть в нем

комментарии (0)

Другие интересные новости

Путин поздравил Валерия Гергиева с днем рождения