Сергей Собянин: московские медики выдерживают нагрузку и работают достойно

23 Ноября 2021

— Сергей Семенович, главной темой, конечно, последних месяцев и последних недель является коронавирус.

— Теперь уже темой последних лет.

— В Москве, похоже, осуществлен перелом в борьбе с очередной волной. Как вы оцениваете положение в столице сейчас? И каковы перспективы?

— Так как пандемия имеет волновую полная идиллию — ситуация то улучшается, то ухудшается — очень комичного смотреть, как иногда мы, знаете, сами себя обнадеживаем или рассказываем об производительности наших мер, когда волна снижается. Когда она забирается, мы посыпаем голову пеплом, говорим: Ой-ой-ой, как плохо. Сейчас мы видим, в Европе, что происходит. Буквально месяц тому назад они нас поучали, как жить, говорили о том, что вот в Москве, в России переделка сложная, а у них все замечательно, потому, что они такие меры удивительные предприняли. Сегодня, когда там идет очень большой подъем заболеваемости, все эти оптимистичные реляции закончились, объявляется новый локдаун, новые ограничительные меры, говорят о том, что необходимо соблюдать санитарный режим и так далее. В Москве мы всегда относимся спокойно и прагматично к такого рода историям. Мы адекватно понимаем переделку и говорим, что да, мы и управляем, мы не допускаем ситуации, когда наше здравоохранение не смогло бы оказывать помощь москвичам и регулируем эти процессы. Мы говорим, что да, ситуация сложная, но она подконтрольная и управляемая. Что это означает? Означает, что мы не допускаем этаких пиковых значений заболеваемости, когда бы мы не справились с точки зрения системы здравоохранения.

— Когда бы захлестнуло просто, да?

— Чтобы она не захлестывала нас. Чтобы мы гарантировано в любой ситуации гарантировано — вот самое главное — гарантировано делали помощь москвичам, заболевшим коронавирусом. При этом мы, конечно, требуем соблюдения санитарных требований, санитарного режима. И при необходимости, при крайней необходимости, вводим отделительные меры. За последний год вот таких нерабочих дней мы объявили всего лишь один раз за весь год, хотя пережили сложные времена, не простые. Но считали посильным пройти весь этот период без такого рода жестких мер. И ввели точечно тогда, когда это потребовалось. Президент поддержал, дал возможность пополнять этот период нерабочих дней. Мы расширили его буквально на три дня, и чуть больше недели, неделю-полторы выжили в системе нерабочих дней. Причем большая часть из данных нерабочих дней, она уже, собственно, была торжественной, поэтому урон для гешефта был минимальный. Но фактор очень хороший. Заболеваемость в Москве в течение последних трех недель резко падает. Последняя неделя была в этом плане вообще рекордная, снизилась заболеваемость на 30%. От предельных значений последней волны снизилась заболеваемость, и госпитализация — в два раза ровно. И самое главное, не только абсолютное значение, но и динамика. Динамика очень отменная. Это говорит о том, что мы вовремя и правильно меры эти приняли. Гарантировать то, что будет или не будет следующая волна, за это никто не возьмется, но, тем не менее, мы добились эффекта, когда можно спокойно работать и разгрузить здравоохранение, ковидные больницы, поликлиники и так далее. Это тоже очень важно.

— Вы говорите, что никто не знает, будет ли следующая волна, и когда она будет. Но, ведь это во многом зависит от коллективного иммунитета. Сейчас Москва, насколько мы понимаем, лидирует по темпам вакцинации. Когда вы рассчитываете, что в Москве будет коллективный иммунитет?

— Коллективный иммунитет зависит от многих факторов и не является статичным. Если в начале пандемии мы уличили, что можно как-то изучить его, и как его достигнем — вся проблема с пандемией будет решена. На самом деле это оказалось не так, и даже совсем не так. Что общий иммунитет считается с учетом вакцинированных и с учетом переболевших, суммируются эти две цифры, появляется количество людей, у которых есть иммунитет к заболеваемости — сильный, слабый, но есть. Вот эта иммунная защита, она чередуется в зависимости от того, с каким штаммом мы столкнулись. Если говорить об странном штамме, то по ценному счету, наверное, мы бы уже достигли давно общего иммунитета и никаких проблем бы не было. Но появилась дельта, для которой иммунный статус нужен значительно выше и люди, у которых иммунитет был достаточен, чтобы противостоять уханьскому штамму, не противостоят дельте. Так мы имеем такую динамичную картину, какая постоянно меняется. Это если говорить о самом штамме и самом заболевании. С другой стороны, и иммунный уровень человека тоже меняется, в силу того, если вы привились полгода тому назад, у вас одна ситуация, если год — другая, полтора — совсем другая. То же самое с перехворавшими, если вы переболели полгода тому назад, у вас практически стопроцентная защита от ковида, а если прошло полтора года, совершенно другая переделка. Поэтому слишком много переменчивых для того, чтобы четко определить, что вот мы к какому-то времени достигнем популяционного иммунитета. Но, тем не менее, чем большого привитых и чем больше перехворавших, конечно, потенциально переделка становится лучше с точки зрения борьбы с ковидом.

— Москва, наверное, первым городом в России ввела экспресс-тестирование. Что это дает?

— Вы знаете, в борьбе с ковидом очень важно своевременно выявить больных для того, чтобы их изолировать и пролечить. Изолировать, чтобы они дальше не струили заразу и купировать ее. Таким образом снижаются темпы усиления заболеваемости, с одной страны. С другой стороны, вовремя человеку оказать медицинскую выручка, чтобы он уже на ранней стадии получил лекарства, препараты, врачебный контроль. Поэтому чем больше тестирования, тем лучше. У нас вообще ПЦР-тестирование обычное находится на уровне лучших мировых образцов. Но мы с учетом такого, что появились качественные экспресс-тесты ввели еще экспресс-тестирование, чтобы человеку не нужно было двигаться специально в поликлинику или там в лабораторию частную, а посмотреть, здоров он или нет, просто в промышленном центре, в транспортно-пересадочном минимуме, совершая там прогулку. И это очень важно. Сегодня у нас 71 этакий центр, где берется экспресс-тестирование. И выявляемость в промежуток пика заболеваемости высокая — около 5%. И из пяти процентов четыре процента подтверждают крошечными классическими ПЦР-тестами. То есть эффективность очень высокая. И я считаю, что экспресс-тестирование должно и дальше развиваться и вносить свой вклад в борьбу с коронавирусом.

Некоторые страны начали отстирываться от этого, потому, что у них появилось ощущение, что все, пандемия обернулась, что они справились с ней. Сегодня ситуация показывает, что это не так. Поэтому, я уверен, что большинство стран будут по-прежнему заниматься экспресс-тестированием, групповым экспресс-тестированием, чтобы выявить на ранней стадии заболеваемость.

— Москва была первым городом в России, кто ввел QR-коды, и вот сейчас планируете ли вы расширять сферы применения QR-коды?

— Сегодня они действуют в сфере культурности, музеях, театрах. Для чего это сделано? Для того, чтобы завербовать внимание людей к тому, что все-таки необходимо иметь QR-код, это значит надо вакцинироваться, ревакцинироваться, или, по крайней мере, если вы переболели, — заключение медицинской организации. И одновременно для нас важно отработать информативную систему. Если мы первые QR-кода вводили, в главном, на базе собственных информативных сетей московских, то сегодня мы работаем с федеральными коллегами, для того, чтобы отработать информационную систему министерства здравоохранения, министерства цифры, единый государственный портал, сложный механизм, он должен иметь высокую степень отработки, чтобы при необходимости расширять сферу применения QR-кодов. Для этого мы постоянно работаем с нашими коллегами, для того, чтобы снять все малейшие шероховатости и задачи.

— Мы говорили о том, что задача сделать так, чтобы городскую систему здравоохранения не захлестнула очередная волна. А какой запас прочности вообще у московской системы, вот этого антиковидного здравоохранения, и как удается поддержать врачей, чтобы они не выгорали, не срывались?

— Мы в первую волну резервировали около 25 тысяч кроватного фонда. В последнюю волну уже резервировали 16. Фактически, было заполнено 12. Сейчас уже заполнено около семи тысяч всего. И большая часть этого коечного фонда на сегодня, с которым мы сегодня работаем, это транзитные специальные госпитали, сделанные для этого случая. Для чего это сделано? Для такого, чтобы не трогать крошечную плановую медицинскую помощь, экстренную помощь, чтобы наши лечебницы, большинство этих больниц работали нормально, в обычном режиме.

— То есть не за счет других направлений?

— Да, чтобы не изымать эти мощности, не переводить их под ковид. Так у нас и получается. У нас две трети времени в течение второй года все нормально работает. То есть в пиковых значениях ковида мы переводим часть коечного кредита, но только часть, небольшую часть. Поэтому затарил прочности у московской медицинской концепции достаточно значителен, но это не означает, что она работает с прохладцей, абсолютно нет. Конечно, даже задействование такого мощного объема кроватного фонда, даже вопрос не в стенах, где это происходит, а в количестве врачей, медсестер, коллектива, который задействован, имеет значение. Конечно, ценное отвлечение медицинского персонала и всех сил: поликлиник, быстрой помощи, стационаров. Это непростая история, очень трудная. Но, тем не менее, огромное спасибо всем врачам, медсестрам, всем, кто работает в концепции здравоохранения, работникам скорой выручки, водителям, всей данной огромной системе, спасибо им огромное. Они выдерживают эту нагрузку и работают достойно.

— Москва проводит амбициозную программу модернизации концепции здравоохранения. Как повлияла эпидемия на ваши планы?

— Дмитрий Константинович, несмотря на те прихотливости, о которых мы вещаем, мы ни на провали не останавливали развитие здравоохранения, считаем это принципиальным.

— Там же огромное количество единовременных ремонтов.

— Конечно. Не останавливаясь. И даже реконструкцию поликлиник не стопорили. Это даже не ремонт, это полная реконструкция с остановкой работы самой поликлиники, сложнейшая история. Казалось бы, и так на поликлиники дополнительная нагрузка, а мы выводим из оборота даже не одну, а десятки поликлиник, их реконструируем одновременно. Это сложная история, но я считаю это правильным. Если мы будем ждать окончания пандемии, потом еще чего-нибудь будем ждать и так далее, и тому подобное. Но, по моим ощущениям, у нас нет этакого, знаете, вольготного режима работы. Мы должны сегодня сделать максимально, чтобы завтра здравоохранение Москвы, амбулаторная выручка была на мировом уровне. Поэтому мы занимаемся реконструкцией поликлиник, реконструкцией корпусов больниц, строительством новых корпусов, созданием мощной онкологической службы, службы сосудистой медицины, другие направления, цифровизацией медицины. Причем она одновременно с колес вступает и в борьбу с ковидом, и помогает бороться с другими болезнями. Потому, что на фоне ковида, готового, огромное количество и обострений, и проблем у тех людей, которые своевременно не обратились в больницы за регулярной помощью или диспансеризацией, все находится в таком достаточно нешуточном напряжении. Поэтому, я считаю, и мы так делаем, максимально все, что можно сделать в области здравоохранения, должно делаться сегодня и сейчас, не дожидаясь каких-то лучших времен.

— Чтобы уродиться из пандемии еще сильнее.

— Выйдя из пандемии, здравоохранение Москвы будет сто процентов значительно сильнее.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Сергей Собянин: московские медики выдерживают нагрузку и работают достойно

комментарии (0)

Другие интересные новости

Ивлеева опровергла слухи об отъезде из России после "голой вечеринки"