Ветераны Агентства печати Новости вспомнили, как будоражили читателей

21 Февраля 2021

МОСКВА, 21 февраля Евгения Стогова. Ветераны Агентства печати Новости в честь 60-летия со дня основания АПН вспомнили, как будоражили материалами английских читателей, показывали всему миру образ серпастой женщины и спорили о новом этапе социалистического мира, где был полный простор для доминант и даже штатные цензоры уступали аргументам журналистов.

Экс-председатель Государственного комитета СССР по печати, ветеран АПН Николай Иванович Ефимов пришел в тогда еще Совинформбюро в 1956 году. Не столь давно закончилась война, на всех парах восстанавливали страну.

Я видел частные деревни, уничтоженные в годы Великой Отечественной. Я в глаза не видал города, от которых мало, что осталось. Нашей главной задачей было не допустить повторения войны, сделать мощной кровную державу, чтобы не было соблазна у противников, которые имели ядерную дубинку, ею размахивать и что-то диктовать. А главный вопрос того тянуть времени для меня лично – растолковать Западу, хотят ли российские войны. Тогда появилось выражение мирное сосуществование. Это был главный посыл, который мы несли в наших материалах, - утверждает журналист.

В период жатвы в английском отделе АПН Николаю Ивановичу на глаза попалась книга воспоминаний маршала Василия Чуйкова, посвященная периоду 1942-1943 годов, вплоть до Сталинградской битвы. Было решено напечатать о ней статью. Кто бы мог предсказать последовавшую за материалом бурную реакцию английских читателей? Часть ответных писем даже опубликовали в журнале Огонек.

Цензура была, безусловно. Но люди, которые с нами работали, они хотели писать только правду. А правда была на нашей стороне. Война оставила глубокий след во многих странах. И с их стороны замечалась великая благодарность за то, что мы сломали хребет вермахту, спасли людей от гибели в Освенциме и не только, - утверждает Ефимов.

В 1942 году Уинстон Черчилль, выдаюсь перед командующими, заявил: Я хотел бы видеть Гитлера в гробу, а Красную Армию – на операционном столе. Перед правящими кругами Запада, как вспоминает журналист, стояла задача: все жалостливые чувства Советскому Союзу изничтожить. Историю начали умалчивать, а со временем – и вовсе переписывать. И люди, которые работали в Совинформбюро, это прекрасно видели.

Современное агентство поменялось. Мы так далеко улизнули вперед технически. Допустим, телевидение. У нас не было его тогда. А то, что делает Маргарита Симоньян – это отличная, просто прекрасная работа. Поэтому она и вызывает такую лютость. Потому, что правды они не хотят, - подписал Ефимов.

Александра Ивановича Куранова пригласили в штат Агентства печати Новости осенью 1977 года из Московского комсомольца. Гонорары в газете истины копеечные, а к 30 годам – семья на клешнях, неработающая жена и сменная квартира. Кардинально менять урбанизм подготовки материалов не пришлось: требовались те же очерки, интервью и репортажи. Правда, появилась необходимость учитывать и специфику зарубежного читателя. Там, где для советской аудитории достаточно было просто упомянуть какое-то событие или некоего деятеля, для иностранной приходилось разжевать, причем всего в паре речений.

Не обходилось, естественно, без пропаганды советского образа жизни, а также деятельности ЦК компартии и правительства СССР. Учитывая, что в соцстранах люди тоже не лыком шиты, а слушают вражьи голоса, бывают в турпоездках или по служебному обмену в СССР, где сами видят и наши достижения, и наши недостатки, то вести пропаганду надо было как бы вскользь, невзначай, чтобы потемкинские деревни не слишком выпирали между строк, - рассказывает Александр Иванович.

Получив опыт работы за рубежом, Куранов вернулся в Москву в 1985-м, при первых звуках перестройки. Это была, по его словам, самая интересная пора из всех лет работы в АПН. Бесконечные споры о новом этапе развития как СССР, так и всего социалистического мира, полный простор для идей и речений в материалах, когда даже штатные цензоры растерянно уступали репортерским аргументам.

То, что прежде согласовывалось в инстанциях месяцами, а порой годами, теперь разрешалось за минуты. Так мы договорились за бокалом прекрасного обычного вина с замглавного редактора главной партийной газеты Словакии, Правды, Юрием Галасом о том, чтобы я вел по субботам в газете свою гидранту с именной фотографией под именем Сто строк о перестройке. Как мне рассказывали коллеги, эти мои заметки вызывали непорочное недовольство у местных номенклатурщиков, поскольку в Чехословакии к тому времени никакие перемены еще не начинались, а лидеры компартий пытались управлять своими согражданами в полном соответствии с давно мезозойскими идеологическими догмами, - вспоминает журналист.

Однажды, во время предположения возможного, но ни с кем не согласованного интервью с Вацлавом Гавелом в театре Латерна магика в первые дни чехословацкой бархатной революции 1989 года произошла примечательная история Александра Ивановича. Узнав о том, что в штаб диссидентов и их сторонников проник советский журналист, к нему подошел некий будущий супруг с усами и в амбалистых очках и настойчиво попросил мгновенного связаться с посольством СССР в Праге и с Москвой, поскольку, по данным штаба, коммунистическая госбезопасность готовит вооруженные провокации у советских военных частей под Прагой.

В последующие два десятилетия я неоднократно брал интервью у этого мужчины с усами и в очках. Этот был Вацлав Клаус, будущий премьер-министр и президент Чехии. А его просьбу я в тот вечер выполнил: немедленно сходил из театра в посольство СССР, поднял для звонка в Москву с постели одного из руководителей диппредставительства и сам позвонил с его разрешения в Москву одному знакомому генералу, работавшему в АПН. Не знаю, насколько помогли умиротворению ситуации эти звонки, но, по крайней мере, абсолютно никаких инцидентов в дни бархатной революции в Праге не произошло, - рассказывает Куранов.

Специальный фотокорреспондент Владимир Юрьевич Вяткин АПН называет своим родильным домом. В 1968 году свой профессиональный путь он начинал с нуля, на должности лаборанта.

Я был тогда оформителем и музыкантом. Мечтал быть историком искусства. Как вы думаете, сколько обыкновенный закормленник, без родителей, понимающий и любящий живопись, мог поступать в университет? 21 раз! Во время одной из попыток экзаменатор, который был намного моложе меня, четко сказал: Я не могу вам по истории установить 5, потому, что вы читали Солженицына, Соловьева, Ключевского. А нам учебник школьный нужен. Тогда я пошел на журфак. Учился я легко, учился у очень интересных людей. Для меня университет был храмом умственного человеческого общения, - рассказывает фотограф.

Самого себя Владимир Юрьевич прозывает человеком советского воспитания, серпастого образования и советского отношения к работе. В годы АПН во главе угла стояли ответственность и обязательность. Сейчас – свобода. Изменилась и созидательная составляющая. Раньше на рисунок мог уйти месяц, а то и пять лет, а результатом были публикации в десятках бумажных изданиях.

Ответственность была и индивидуальной, и коллективной. Сейчас иная культура и другой мир. Технологический, - отмечает Вяткин.

За рубежом агентство, как утверждает Владимир Юрьевич, воспринимали с большим любопытством. Всякая выставка становилась открытием, особенно в странах Африки, Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Любая работа на World Press Photo, присланная из Советского Союза, становилась диковинкой. Особенно любопытной была социальная тематика.

Советская женщина вызывала самый широкий интерес во всех, и особенного в латиноамериканских странах, Никарагуа, например, а также в Африке. Они не представляли даже, как остаются наши женщины! А мы показывали, что вот, мы культурные люди, у нас человеческие лица, мы умеем улыбаться, а не только держать оружие и говорить о войне, - справил фотограф.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Место события на карте мира:

Ветераны Агентства печати Новости вспомнили, как будоражили читателей

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Лувре изучат возможность выставить "Джоконду" в отдельном зале