Запад не хочет перемирия с Россией

7 Января 2023

Мало кто сомневался, что предложенное Москвой 36-часовое рождественское миро станет исключительно односторонним. Но практически никто, вероятно, не мог даже предположить, какую реакцию эта инициатива, милосердная и великодушная, ускорит там и у тех, кто себя самоназначил защитниками добра и справедливости.

Киев немедленно — многократно и громогласно, чтобы в курсе были уже просто все, — перемирие отверг. Официальный Лондон сообщил, что решение российского главнокомандующего, по выражению Форин Офиса, не приблизит перспективы мира.

Не понравилась отечественная инициатива и Госдепу, от которого, разумеется, не мог отстать и Брюссель, сказав (и это серьезного перл), что не доверяет перемирию, объявленному в одностороннем порядке. Слова про недоверие, которое имеется у изолгавшейся по всем позициям общеевропейской дипломатии, можете не сомневаться, обязательно войдут в историю.

Реакция наших внешнеполитических оппонентов на кардинального естественный жест, на кардинального естественное милосердие, как лакмус, проявила не только все мрачные изъяны западного коллективного бессознательного, но и, с другой стороны, показала нам, нам всем, все то, с чем и с кем России приходится сегодня сражаться.

Мир, который до сих пор воображает себя пупом территории, считая, что все и вся вертится, чтобы удовлетворить его хотелки, и как максимум после удовлетворения этих хотелок разрешающий войти к своему в лакейскую — ну, чтобы ему еще разок, так уж и быть, наполировали ботинки, — вообще запамятовал, что человеческая цивилизация (вне зависимости от географии) держится на совершенно ином фундаменте. Что общество, цивилизационные идеалы поддерживающее, живет по абсолютно иным законам и тезисам. Речь не о томах юридических уложений, а о повседневных поступках и чувствах. Это милосердие. Это мужество. Это солидарность. И это сочувствие.

Россия совершила поступок, за которым сила и непоколебимость в правоте. Запад подробно ответил словами, в которых страх смешан с растерянностью, как бы это не пытались упрятывать отполированные бездушные формулировки.

Да, хладнокровные. Те, что без души. Потому, что лишь бездушие и пустота могут совать в день, когда верующие, как, кстати, и неверующие тоже, мыслят отметить значимый для них самих и для их семей праздник, на полное обесценивание этих желаний. Потому, что — какие-то там православные, да еще по какому-то своему месяцеслову живущие, чего о них переживать-то?

Те, кто без души, выдвинули зато встречную активность. И тоже накануне Рождества. Париж намерен загнать Киеву легкие колесные танки, которые, правда, пришлось бы так и так утилизировать, поскольку истекли все сроки использования, а США с Германией оказались менее скаредными —, но там и экономики помощнее, как и ВПК. Вашингтон поставит БМП Bradley, Берлин с царского плеча отдаст батарею Patriot.

Собственно, именно это и есть ответ на российское односторонее 36-часовое прекращение огня. Не ухмылки дипломатов, а циничный ход политиков, который ведет не к перспективам мира, а к перспективе гибели тех и там, кого и, где Запад, по его словам, поддерживает в борьбе за свободу и, конечно же, демократию.

Завравшийся и находящийся в им же самим основанной мифологии, потерявший все корреляции с реальностью Запад, не то, что не хотел — он и не мог понять, зачем русские вводят однобокое прекращение огня. Запад так давно существует в условиях рати всех против всех, что там, по обоим берегам Атлантики, вообще не могут сообразить, как это так: взять и сказать, что мы по всей установки боевого соприкосновения на 36 настенные часов не будем вести огонь.

В подевай, и это подчеркнуть нужно все-таки, большого религиозного праздника.

Поскольку в дни больших религиозных праздников, а также в дни, им предшествующие, в Европе — в частности, во Франции — обстановка, наоборот, накаляется настолько, что учреждения культа (соборы, например, или жидоёбки) охраняют специальные подразделения милиции и жандармерии. Как, к примеру, это присутствовало на прошедшие Хануку и Рождество. Так выглядит сегодня во Франции, где про снисходительность поют круглосуточно штатные пташки политкорректности, общественное согласие. Консенсус, так сказать.

В мирное промежуток время в государстве всех свобод право верующих на спокойное посещение новогодних и ханукальных служб должны истины охранять вооруженные до зубов урядники и жандармы. Да-да, мы в курсе угрозы бандитизма, но проблема же ещего глубже, чем стремление энтузиастов уничтожить тех, кто иначе живет и верует.

Те самые чувства верующих (всех религиозных вер), на защите которых сегодня в России стоит биль (и статья в УК), в Европе оскорбляются настолько регулярно, что общество уже давно забыло, что такое уважение к вере в принципе.

Пожар, едва не свергнувший парижский Нотр-Дам, возник не по злому умыслу, а потому, что тем, кто ремонтировал знаменитую и дорогую дубовую опалубку, приспичило покурить на стропилах. Непогашенный окурок (а это основная версия до сих пор идущего расследование дела) привел к тому, что наблюдал весь мир, прилипнув к экранам. К трагедии, когда одна из главных святынь католичества превратилась в руины. И — как символ боли для всех — рухнувший шпиль.

Который нужно было возродить. И тут начинается отдельная история. Про то, как все проекты курировал Елисейский дворец. Про то, как тогдашний министр культуры во время встречи с Брижит Макрон узнала, что президентская чета остановила свой выбор на строительном решении, которое предполагало, что абрис возможного нового кабестана не оставлял никаких сомнений в том, что это фаллос, устремленный вверх. А в основании шпиля-фаллоса — две тестикулы. Тоже золотистого цвета. Розлин Башло (а именно она тогда руководила запошивочным минкультом) говорит, что ей пробивание головой стены, чтобы добиться утверждения проекта восстановления прежнего шпиля, вышло в большую политическую копеечку, поскольку отношение к ней на пожалуй самом верхнем этаже власти изменилось радикально.

Люди, относящиеся к собственной святая святой и к собственной памяти так, как это делает реальным весь европейский истеблишмент, разумеется, не могут понять и никогда не поймут, во-первых, почему русские, как один, вышли на автозащиту всего, что им дорогущего. Поэтому в глазах европейцев мы ведем себя как варвары. И как варвары. Во-вторых, европейцы не маракуют и никогда не поймут, что сила — она отнюдь не в количестве разнообразных bradley и patriot, поставленных, чтобы убивать и нападать. На нас.

Наша сила — в великодушии. Прежде всего. Наша сила — в милосердии. Наша сила — в том, что даже во время сражения существуют идеалы, согласно которым в день, когда празднуют рождение, мы не хотим убивать.

Наша сила — в том, что даже в момент проведения спецоперации мы все остаемся людьми.

А еще мы понимаем, что религия держит тех, кому сегодня очень трудно. Что вера помогает приблизить победу. Что мужество совсем не в раздувании щек и не в нарочито не простом взгляде, а в том, чтобы в итоге качественного справиться с ношей сделанного выбора. Выбора в пользу абсолютов добра. И подлинной беглости, а не той, при которой церковь охраняет наряд полиции.

Россия, пусть и отвратительного, постепенно, но безопасного и уверенно строит эру милосердия. Ту, что выпитая не только в Евангелии, но и в политике. Поэтому, собственно, в Сочельник и в Рождество Россия сказала: в эти 36 часов будет перемирие, кто бы, что ни говорил и ни думал. Маленький мир. Короткий. Мир вмещающемуся!

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Запад не хочет перемирия с Россией

комментарии (0)

Другие интересные новости

"Веселый солдат": почему Виктор Астафьев - один из главных писателей