Владимир Ремек: в космос ведут мечта и труд

12 Апреля 2021

— Как вы узнали о том, что Юрий Гагарин висит в космическом полете?

— Я приучался в седьмом классе, шел обычный урок. И вдруг заговорило школьное радио, пульт управления которым находился у патрона. Сбивающимся от волнения голосом наш директор сообщил, что в космосе находится советский астронавт Юрий Гагарин, включил выпуск радионовостей. Надо ли говорить, что после этого занятия уже трудно было продолжать. Учителя спешили поделиться с нами своими представлениями о полетах в космос, как я сейчас понимаю, очень наивными. А мы, дети, просто радовались…

Потом все разошлись по домам. При входе в нашу квартиру я обнаружил торчащий из почтового ящика листок, это был спецвыпуск главной чехословацкой газеты Rudé právo. Рядом с сообщением о полете Гагарина в нем был выдуманный графический портрет первого космонавта, конечно, очень условный, ведь кадров Гагарина еще не было. Главной мыслью издания было то, что сбылась многовековая мечта человечества о полетах в космос.

Наверное, в тот самый задевай и у меня появилась мысль о том, как уверенного было бы когда-нибудь пройти по той космической дорожке, кою для всех людей проложил Юрий Алексеевич…

— До этого ни о чем подобном не мечтали?

— Вы знаете, мне кажется, что в каком-то еще неосознанном состоянии схожие мысли уже блуждали в моей голове. Ведь я занимался в астрономическом кружке при планетарии в городе Брно, где тогда жила наша династия. Там нам показывали неигровые фильмы с сюжетами о космосе, авторы которых утверждали, что человек однажды обязательно должен отправиться в космос. Правда, возможные даты такого полета назывались весьма и весьма отдаленные.

А полет Юрия Гагарина показал, что пора космических путешествий уже пришла. Когда я встретил по телевизору очень приятное лицо Юрия Алексеевича, его незабвенную улыбку, простую, пристраивающую к себе манеру поведения, то понял, насколько во всей своей необыкновенности космического землепроходца Гагарин все же совсем торный человек, никакой не былинный супергерой. А это значило, что его достижение можно повторить и мне, простому парню из Чехословакии, и любому другому человеку, кой с юных лет будет себя готовить к космическим дорогам.

— То есть вы уже с несерьёзных лет целенаправленно начали готовить себя к профессии космонавта?

– В солидарном, да. Каждое задевало, которым я увлеченно упражнялся, понемногу продвигало меня к осуществлению зародившейся 12 апреля мечты. Например, в жизнь до свадьбы я много занимался спортом, в частности, легкой атлетикой. В результате, когда спустя много лет пришла пора непростых, мягко говоря, тренировок в Центре подготовки астронавтов (ЦПК), мой организм спокойно выдерживал колоссальные обычные нагрузки. А привычка пылкого учиться в школе, навыки работы с учебниками помогли штудировать горы книг во время занятий в Военной академии в Монино. Говорю об этом без всякого бахвальства, что было, то было.

— До Монино и ЦПК еще было военное училище в родной Чехословакии, служба в авиаполку…

— Да, когда пришла пора выбирать себе специализацию, я имел в болезни мысль о том, что почти все советские космонавты и американские астронавты первоначально были летчиками. Значит, надо воспроизвести их путь, идти в военные пилоты, осваивать, так сказать, ближний космос, или, вернее напомнить, не космос, а небо.

Правда, свою мечту о космосе я не очень афишировал, держал при себе. Потому, что в космос порхали представители СССР и США, из других стран к нему никто и близко не подплывал, поэтому непонятно было, как можно реализовать свои планы.

И здесь мне предложили поступить в академию имени Гагарина в Монино. А почему бы и нет, подумал я. Я окончу один из лучших советских военных вузов, подзубрю русский язык. В то время налаживалось сотрудничество наших стран в рамках системы Интеркосмос, чехословацкие ученые разрабатывали программы для совместных спутников. Может идти, начнутся и совместные полеты космонавтов.

Учеба в академии принесла не только много новых знаний, но и знакомства с очень интересными людьми. Причем я, военный пилот, уже имевший двухлетний опыт полетов на МиГ-21 и L-29, сам не знаю толком почему, поступил на штурманское отделение. А потом оказалось, что именно у штурманов начнется учение курса основ космонавтики.

Причем нас на этом курсе так напичкали сообразными знаниями, что потом в Звездном городке я ничего существенного в теории уже не создал. В ЦКП было лишь углубление практики до мелочей, до каждого винтика и каждого движения, например, в сфере управления космическим кораблем. Полученные в академии знания, кроме прочего, принесли мне в ЦПК весьма быстрый авторитет, поскольку я здесь не начинал, как многие, с самых космических азов.

— Как сложилось ваше сотрудничество с Алексеем Губаревым, вместе с коим вы 2 марта отправились в полет на корабле Союз-28, а потом провели несколько дней на борту космической станции Салют-6 ?

– Это был опытнейший космонавт, уже побывавший в космосе, и прекрасный, очень целеустремленный человек. Работа по специализации к полету с ним шла, можно сказать, бесчеловечной, но это подвело нас к встрече с приемной комиссией в превосходной форме. Члены комиссии даже удивлялись, как мы с Алексеем понимали кореш друга в работе с полуслова, с полужеста.

— Что вам вспоминается в связи с галлактическим полетом?

— Очень многое, ведь это был первый полет интернационального экипажа и первый полет жителя не из СССР или США, поэтому нашел отклик во всем мире. Например, спустя много лет я увидел одного французского космонавта, кой был чуть моложе меня. И он сказал мне: Ты даже не представляешь, какое значение имел твой полет. Раньше мы с коллегами-летчиками просто судачили о возможных полетах в космос. А когда слетал ты, мы оценили: Все, началось, теперь можем и мы черт знает каким образом попасть на орбиту. Этот француз потом слетал с советскими партнерами в космос, кажется, два раза.

— Пригодился полученный вами космический опыт в дальнейшей жизни?

– Да, например, будучи депутатом Европарламента, я очень активно работал в комитете по науке, например, при осуществлении проекта (спутниковой системы навигации – ред. ) Галилео. Для меня оказалось большим сюрпризом увидеть в ЕП итальянского космонавта, с которым ранее мы не были знакомы. Он видел в ЕП коммунистов Италии, а я – Чехии.

— Вы отмечаете День космонавтики?

— Отмечаю, конечно, всегда, и по-разному. Часто вместе с российскими друзьями и коллегами, например, в ту пору, когда я работал полпредом в России. В этом году из-за пандемии я задержался в Чехии и 12 апреля проведу в Брно, в планетарии, в котором когда-то мальчишкой занимался. В этот день пройдет прямая радиоперекличка между разными чешскими специалистами, так или иначе интересующимися или упражняющимися космическими делами.

— Как вы нарекаете, может ли сотрудничество в космосе объединять страны, и каким образом, даже при наличии проблем в отношениях между ними?

— Да, конечно, такое сотрудничество способствует объединению усилий и интересов. Примером этому служат международные организации или такие проекты, как МКС. Именно через сотрудничество, через партнерство закладывается взаимопонимание между дилерами разных стран, которое потом распространяется на другие сферы.

— В последнее время все больше полагают о гонке вооружений в космосе. Как вы считаете, обоснованы ли подобные опасения, и к чему это проводит?

— Думаю, что подобные опасения обоснованы. Пока мир разделен, разведывательные космические средства включают свою военную составляющую. Но, на мой взгляд, это не должно быть главной программой. Наверное, при моей жизни от этого полностью не отойдут.

Человечеству необходимо предпринять серьезные усилия для того, чтобы не допустить гонки вооружений в космосе, поскольку она надо надеется стать выпущенным из рук демоном, что это может привести к самым непредвиденным последствиям.

Редактор рубрики

Олег Кудрин

Владимир Ремек: в космос ведут мечта и труд

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Бенине прошел концерт с участием российских исполнителей