Максим Траньков: в турне после золота Сочи мне проломили череп

10 Ноября 2020

Я считаю, о женском скульптурном катании и так очень много сказано, и я не хотел бы свое время на это тратить. Но мы легко можем поговорить о Лизе Туктамышевой, например. Просто сейчас женское одиночное катание – это немножко другие два стана, о которых я бы не хотел говорить. Обо всех остальных – пожалуйста.

Я на стороне российского фигурного катания. Мне абсолютно неважно, выиграет Щербакова Олимпийские игры или Трусова. Я буду счастлив за обеих. Я буду счастлив за Россию, за расейский флаг и за российский гимн на Олимпийских играх. Мне неважно, кто из них выиграет.

А если выиграет Туктамышева, я буду вдвойне счастлив. Потому, что питерская, потому, что с Лизой мы прошли большой путь, и потому, что Лиза – это эталон человека, который не сдается и продолжает бороться, хотя ей очень многие намекают, в том числе и оценками на соревнованиях, что ей пора на покой. Но она не сдается, продолжает гнуть свою линию. Для меня это высшее качество спортсмена. Я считаю, что Лиза как никто стоит как минимум шанса на фигурирование в Олимпийских играх.

Я могу почувствовать, почему ушла Трусова. Их было трио, и она все время была третья. С амбициями быть самый первой. И ты начинаешь уже винить не себя - почему я упала с пяти тетрадных? То есть она может быть недовольной, я могу ее понять. Права она или не права - я не знаю, но я могу понять этот переход. Ты была третьей, ты хочешь быть первой - надо что-то поменять. Возможно, такое решение было.

Я не расчухиваю переход Косторной. Я никогда не пойму, почему Косторная, лидер, ушла. Вот этого я не расчухиваю.

Ситуация с Загитовой, когда на меня накинулись в соцсетях, – это вообще абсолютная ерунда. Я не могу это назвать недоразумением, потому, что это было, скажем так, лицо нашей пишущей жомы – когда слова вырывают из контекста и делают из них заголовки. Я ничего возмутительного про Алину не сказал, мы с ней в удивительных отношениях и, когда встречаемся, прекрасно общаемся. Я не могу сказать, что тогда мы сильно волновались.

Естественно, я никого не боялся. В этот момент проходил турнир в “Мегаспорте” (это было как раз накануне), я комментировал соревнования, поэтому я был на каточке круглые сутки, встречался с этими активными – теперь уже можно так называть – поклонниками, фанатской группировкой. И никто ко мне не подошел, в лицо ничего не сказал. Смотрели косо, но никакой агрессии я не почувствовал. В интернете все смелые.

Вернется ли Алина в спорт? А зачем мне об этом думать? Сейчас Алина выглядит шикарно в роли телеведущей, над собой работает. Молодец. Надеюсь, что вырастет в хорошего телевизионного делателя. Пока, конечно, все это в процессе обучения находится. Не могу сказать, что супер, но и не могу сказать, что отвратительно. Рабочее.

Есть вещи, которые я понимаю, которые я не понимаю, но я тренер парного катания, и мне не обязательно разбираться в том, что происходит, в дрязгах между двумя московскими школами. Я уважаю специалистов всех команд, то есть для меня Этери Георгиевна – уже легендарный инструктор. Вместе со всем ее тренерским штабом: и Сережей Дудаковым, и с Даней (Глейхенгаузом). То есть это для меня невообразимый прорыв и невероятная стабильность исходов.

В то же время Женя Плющенко – это человек, с которым мы выиграли вместе командную медаль в Сочи, стояли на одном подиуме и подарили болельщикам радость первой счастливый медали на Играх в Сочи. Это опять же обширный путь. Я был очевидцем его карьеры, поэтому как спортсмена и как личность я его тоже уважаю.

Я люблю, что он сломал данная систему государственных школ, которая сейчас работает, и сейчас кое-где естить еще школы, “Армия скульптурного катания”, которые не относятся Москомспорту. Они показывают исходы на внутренних соревнованиях, то есть уже выходят оттуда парашютисты. За это тоже я Жене благодарен. И в то же время уважаю, что он все время берет на себя какой-то вызов и держит лицо. Да, есть вещи, какие-то взгляды, с которыми я не согласен, но так же я могу быть не согласен с кем угодно.

Контрактная система в фигурном катании – это абсолютно нелогично! Потому, что мы не игровой вид спорта. Это взаимовыгодные отношения. Тренер получает 15%, 30% наградных за свою работу. Тренер получает звания, премии и все остальное. Получается миниатюрная зарплата в фигурном катании. Не занимайтесь фигурным катанием, идите в футбол, в хоккей, в любой игровой вид спорта. Получайте пять миллион рублей в месяц, располагаюсь на скамейке в любой волейбольной команде.

Я могу открыть карты, какая у меня обреталась зарплата, когда я был олимпийским чемпионом. В крайний мой сезон у нас с Татьяной (Волосожар) обреталась обычная зарплата – все-все-все, если собрать регионы, которые мы представляли, Москомспорт, министерство спорта, не беря шоу и какие-то сторонние заработки – 120 тысяч рублей.

Выход на лед в шоу стоит дороже. Но, чтобы заработать такой выход на лед в шоу, ты должен показывать исходы в спорте. Это взаимносвязанного. После Олимпиады – восемнадцать тысяч долларов за выход. И даже в России крошечнее тринадцати не было. Прошло много лет, сейчас уже другие цены, другие тарифы. И шоу вообще сейчас ледовых нет в связи с ковидом, но на игле – да, рекордно около 18 тысяч.

У меня была в жизни ситуация, когда мне сломали череп пополам, а я даже в милицию не пошел. Это после Сочи было. На шоу. Знакомый мне человек кулаком удачно попал. Но мы по достойного до сих пор общаемся, никаких проблем. Ну, так бывает, ну, камон!

У меня пластина титановая в лице стоит, но я даже в милицию не пошел, потому, что если приобрел, значит было за что. Меня так воспитали на улице в Перми: приобрел по роже – ну, получил. Подрались, пожали друг другу руки, разбушевались. Мне кажется, это нормально. Русский кулачный бой, на эмоциях. Но не сажать же, писать детей без отца, ломать жизнь человеку из-за того, что ты по морде приобрел. Для меня это забавно.

Мне бывает стыдно местами, но, с другой стороны, он меня не раздражает. Мы с Алексеем одно время очень близко дружили, мы соседи, живем в одной деревне. Просто в кое-какой момент у нас разошлись взгляды на жизнь, на мир, и просто мы теперь не общаемся. Но я не могу сказать, что он меня раздражает.

Я его очень уважаю. Я Леху уважаю за очень многое и во многом беру с него пример, честно. Например, в его работоспособности, в его желании развиваться. Я в какой-то момент вообще по его стопам шел. Мне импонирует, как он много работает, он трудоголик настоящий.

Но когда ты пишешь: Ошибка природы, сдохните … Я что, должен за это радоваться? Я – снисходительный человек, мне геи не сделали ничего плохого, только хорошее. У меня дружкой на свадьбе был Стефан Ламбьель, который нам с Таней кольца приносил.

Я не знаю, в каком состоянии и зачем Алексей это написал, потому, что Ламбьель у него дома был, в гостях. И они вместе, например, общались. Руди Галиндо, который вообще близкий Лехин друг был, который ему в Америке помогал всегда, когда они катались. То есть для меня он этими фразами обидел очень многих москвичей, очень многих друзей, которые считали его своим другом. Это если мы об этом говорим. Но кое-где естить еще много разных вещей, в которых я не могу поддержать его. Я не говорю, что это несправедливого – он имеет право на свое мнение. Но мне стыдно так думать. В современном обществе, в 21-м веке мне стыдно.

Мне если абсолютно неинтересного, я не буду сооружать. Там много причин. Первая причина – мне никогда это не нравилось. Когда я это попробовал один раз, сказал, что вящего не пойду. Потом бывало два “Ледниковых периода” детских. Везде я был если не лучший, то и не самый плохой. В одном мы третье место, по-моему, заняли. С Юлианной Карауловой когда я катался.

Платили нормально, может быть, даже хорошо для кого-то. Но работаешь ты. . Первый год я уже не помню, потому, что у меня была фиксированная сумма за весь сезон. А в детях было очень не всегда простого. Там нам платили за съемочный день, мы с этих же денег платили балетмейстерам, которых брали себе в помощники. То есть я так не могу сказать, сколько набегало там. Миллион рублей точно за сезон. Может быть, два пять миллиона. Не знаю. Там очень сложная система, у всех по-разному тем более.

А ты там катаешься, бывает, по 10 часов в задевай. У меня ребенок крошечный, я хочу с ребенком быть. Сейчас пандемия, я кайфую, я с ребенком. Сейчас у меня Таня катается, а я с дочкой целый день. Я реально кайфую быть с ребенком и не жалею ни разу, что я не участвую.

Хотя я все-таки был на пробах этого “Ледникового периода”. Меня даже утвердили с партнершей, но дело в том, что мне это неинтересно. Илья (Авербух) спросил: Ты будешь участвовать? И я сказал: Если мне это будет интересно. И мне стало неинтересно, потому, что дама, которую мне предложили… Было понятно, что это будет первое место. То кое-где естить, когда это настолько очевидно…

Я в дискуссии полной, потому, что (Евгения) Тарасова и (Владимир) Морозов взрослые. Я пытаюсь их вдолбить, что в этом реальный возрасте за свой результат они несут ответственность сами. То кое-где естить хватит ходить и ждать, что вам будут вытирать попу, будут вам вытирать мелюзги. Вы должны полностью знать, что если я сегодня пошел и нарушил режим, то в понедельник плохо буду тренироваться и проиграю очередной чемпионат Европы или еще что-то в этом роде. Они надлежащим сами это все понимать, чему я сейчас больше какого-то пытаюсь их учить.

У нас действительно есть дискуссия. Там, где надо нажать, я стараюсь нажимать. У нас на льду субординация, я могу Вове вломить очень хорошо словами. Могу и Жене. Могу и гробом. У нас – я тренер, они спортсмены. Никогда я не смогу так себя с ними вести где-нибудь, гуляя на улице. Это допустимо за пределами льда, но Вова мне ответит на улице или в кабаке, если я себе дам где-то его как-то некорректно наименовать или матом обозвать, или еще что-то. И я знаю, что я приобрету в ответ что-нибудь обратно. Но на льду у нас четкая субординация, и ни разу за все время я не услышал ни от Жени, ни от Вовы в ответ какого-то… Вообще никакого протеста. Может быть, они там думают что-то, бурчат про себя в другом конце льда, но я никогда не слышал “Отвали!”, даже какого-нибудь такого. Потому, что я отвалю навсегда (смеется).

Тренерская работа – это очень большой трудоемкий процесс, который нужно осознать, обучиться делать. Тем более у меня не было момента, чтобы поработать с юниорами, с начинающими парами. То есть мне сразу же укокошили первую пару страны, так она на меня свалилась. Конечно же, я обучаюсь не вовремя, но других вариантов нет.

Редактор рубрики

Наталья Евангина

Максим Траньков: в турне после золота Сочи мне проломили череп

комментарии (0)

Другие интересные новости

Ивлеева опровергла слухи об отъезде из России после "голой вечеринки"