Медведева ошиблась и завоевала серебро на первом старте в сезоне

22 Сентября 2018

Первый старт в сезоне завершился для двукратной чемпионки мира Евгении Медведевой серебряной наградой – такова оказалась цена ошибки в финальном прыжке произвольной программы. В интервью специальному корреспонденту Елене Вайцеховской фигуристка рассказала, как воспринимает свой результат, поделилась опытом работы над скачками и призналась, что платье для короткой программы в его нынешнем виде – это ее рук дело.

На злости далеко не уедешь

- Люди, имевшие возможность наблюдать за вашими тренировками в Москве, куда вы приезжали на отпертые прокаты, и здесь, в Оквилле, отмечают, как сильно вы изменились за то время, что коптите в Канаде. У вас улучшились прыжки, изменился набор прыжков в короткой и случайной программе, изменился стиль катания. Какое из этих изменений вы считаете наиболее для себя важным?

- Знаете, после Олимпийских игр у меня был не то, чтобы провал в мотивации, но, скорее, внутреннее непонимание:, что делать дальше, куда двигаться? Сейчас этого непонимания нет, и именно это я считаю самым большим сдвигом в лучшую сторону. Мы не предпринимали с тренерами одних чрезвычайных усилий для того, чтобы подобный сдвиг произошел, хотя, разумеется, обсуждали многие вещи. Сейчас у меня есть абсолютно четкое уяснение, чего я хочу добиться в этом сезоне, что в следующем, какие качества хочу в себе выделить и подчеркнуть, от каких недостатков избавиться, в чем стать другой. Все эти миссии совершенно необязательно должны быть глобальными и подразумевать какие-то резкие изменения. Скорее это микрозадачи, которые, как я поняла сейчас, и являются самый важным двигателем человеческого прогресса. Важно продолжать делать эти шажочки, не останавливаться и не расстраиваться, если что-то не выходит. Поэтому внутренне я абсолютно спокойна. И мотивирована как никогда ранее. Много раз говорила уже: на злости далеко не уедешь. Даже на спортивной злости. Я хочу стать лучше – и стану. Знаю это точно.

- Насколько важным в этом отношении оказался для вас старт в Оквилле?

- Я бы сказала, что он стал морально поворотным. В короткой программе я выходила на лед на трясущихся ногах и не скрываю этого. Безумно волновалась. Для меня первый старт в сезоне и раньше всегда был очень нервным и всегда в один степени выходил комом. Иногда мне удавалось справляться с собой лучше, иногда хуже, но трясущиеся ноги я чувствовала под собой всегда. А вот в Оквилле в случайной программе волновалась гораздо в маленькой степени, чем обычно. Скорее даже не волновалась, а четко контролировала свои действия, каждое свое движение. Прекрасно понимаю, что мою нынешнюю форму не назвать самый хорошей: провести четыре месяца без нагрузок и за два месяца работы вернуть все свои качества просто невозможно. Хотя перед Олимпиадой у меня это в какой-то степени получилось.

AFP 2018/ Geoff RobinsЕвгения Медведева

- Тем не менее ошибки в заключительном риттбергере я от вас не ожидала

- Будем считать, что это такой Медведева-стайл - упасть с последнего скачка в начале сезона. Правда, раньше я падала с дупля (двойного акселя), а сейчас вот не справилась с риттбергером, что само по себе нонсенс. Это даже не столько от усталости, сколько от недостатка концентрации. Значит, необходимого больше нагрузки, специальной кардиоработы, чтобы выносливости хватало до конца программы. Я не ищу сейчас каких-то оправданий, просто воспринимаю отдельные недочеты, которые случились в катании, как факт. Таким же фактом было то, что в произвольной программе я колесила простуженной.

- Поднялась температура?

- Этого не знаю – не измеряла. Зачем это делать, если все равно предстоит выступать? Ну, узнаю я, какая у меня температура, это разве чем-то мне поможет? Хотя должна сказать, что на льду я чувствовала себя хорошо. Выходила с такими же ощущениями и мыслями, как в Пхенчхане перед произвольной программой. С это был базовой мыслью: Я очень хочу кататься!

- В тренировках я заметила, что вы много работаете над тем, чтобы исправить ребро на тройном лутце. При этом, насколько понимаю, этот процесс сильно осложняет то, что работать начинают совсем другие мышцы.

- Это действительно так, поэтому менять ребро всегда очень сложно. Но мне все чаще и чаще выходит добиться правильного прыжка. Иногда лутц получается настолько четко и хорошо, что Брайан (Орсер) даже восклицает вслух: Вау! Это же был настоящий лутц! Сложность в том, что работу над лутцем и необходимость обрисовываться в соревнованиях нельзя разделить. А в условиях стресса бывшие ошибки имеют обыкновение возвращаться.

AFP 2018/ Geoff Robins Евгения Медведева

- Это расстраивает?

- Что вы, совсем нет. Я же равняю, каким был у меня этот прыжок год назад и какой он сейчас. И вижу, что все является на место. Пусть это происходит не так стремительно, как хотелось бы. Чудес в этом отношении в скульптурном катании не бывает, и Орсер не волшебник.

- Вы же наверняка много раз слышали точку зрения, что переучить неправильное ребро фигуристу невозможно?

- Но ведь Мао Асада это сделала? Вот и ответ. Не так давно говорили и о том, что девочку невозможно обучить четверному прыжку, а сейчас его прыгают сразу несколько фигуристок.

- Двойной аксель существовало проще поправлять, чем лутц?

- Я бы предупредила, что этот прыжок просто требовал другой работы. Мы пробовали различные варианты – с поднятой рукой, без руки, в итоге пошли положение, которое оказалось для меня наиболее комфортным. И дело пошло на лад. Ну да, полетала немножечко в разные стороны на тренировках поначалу, но удачных попыток становится все больше и более значительного. Если проблема порой и возникает, она носит тот же характер, что с лутцем: старые ошибки приезжают, когда я устаю или начинается излишнее давление.

Как захочу, так и реализую

- Чем вы руководствовались, выбирая музыку для программ?

- Я отыскала только музыку для произвольной – Либертанго. Музыку для короткой программы для меня пошли Сандра Безик и Дэвид Уилсон, хотя я и сама думала приблизительно в этом бизнес-направленье. Поначалу, правда, опасалась, что джазовая программа не совсем мне подойдет, но когда мы начали ее катать, быстро к ней приспособилась.

- Обилие новых хореографических движений не создает домашнего дискомфорта?

- Нет. Эта программа очень хорошо ложится в мое настроение, в мое ощущение себя. Просто, опять же, необходимого чуточку больше времени, чтобы вкатать программу и перестать намереваться о том, как я делаю в ней тот или иной жест. Когда программа не слишком хорошо вкатана, всегда создается впечатление, что тело опаздывает, не успевает за музыкой.

- Как произошло, что на прокатах в Москве вы забыли всего один кусочек своей произвольной программы?

- Бывает и такое, как выяснилось. Но зато мне удалась импровизация: не все даже поняли, что в какой-то момент программа кончилась и началась самодеятельность.

- Но Орсер-то понял, судя по тому, как хватался за голову у борта.

- Да. Когда я села с дупля и поняла, что еду куда глаза глядят, перехватила взгляд Брайана и мгновенно поняла все, что он обо мне думает. Это даже нервами трудно приписать – просто произошел один заскок. Я, видимо, слишком глубоко ушла в себя. Это было, конечно же, ужасно, но одновременно с этим очень смешно.

. Владимир Федоренко Перейти в фотобанкЕвгения Медведева и тренер Брайан Орсер

- Расскажите, что за драматическая повесть случилась у вас с костюмом для короткой программы?

- О-о-ой, вы об этом знаете? Давайте я не буду слишком вдаваться в околичности, скажу только, что этот костюм наполовину сшит моими руками.

- А Трейси Уилсон отстригала от него одежду прямо в раздевалке?

- Такое тоже было. В первоначальном варианте юбка оказалась не просто тяжелой, а тяжелючей – от очень сильной и длинной веревочной бахромы. В фигурном катании не так просто угадать с костюмом, если мастер хорошо не оценил все особенности фигуры спортсмена. Проблема в том, что моя фигура не слишком типичная, поэтому платья, которые прекрасно подходят многим другим фигуристкам, на мне не находятся. Кто-то любит тяжелые костюмы, но это точно не мой вариант. Я люблю, когда костюм плотно находится на фигуре, но при этом легкий. Поэтому выпало снять с платья половину камешков и половину бахромы.

- Нынешний вариант костюма - это окончательный вариант?

- Нет, что вы! Поэтому хочу успокоить всех, кто в панике успел схватиться за голову: все будет хорошо.

- То есть вам уже известно даже то, что болельщики в панике?

- Ну так мнения-то на тему Снимите это немедленно! и до Канады долетают…

- Наверное, тяжело жить, когда каждый шаг, каждый прокат и каждый поступок постоянно находятся под прицелом внимания болельщиков?

- При всей моей открытости в моей жизни не так много людей, которых я близко подпускаю к себе и чья точка зрения для меня по-настоящему важна. Мне важно чувствовать, что эти люди со мной рядом, что они меня подпирают. Благодаря этому я чувствую себя в абсолютной безопасности - никакое давление не страшно.

- Когда вы занимались экранизацией программ с Уилсоном и Безик, вас сколько-нибудь беспокоило, что эти программы могут не понравиться публике, что их не примут, не рассмотрят должным образом?

- Для меня главным было не это, а желание попробовать что-то совершенно новое. Знаете, бывает иногда состояние, когда хочется поменять в себе абсолютно все. Это состояние у меня возникло сразу после Олимпийских игр. Мне казалось, я не смогу нормально жить, если немедленно себя не поменяю.

- Тем не менее в произвольной программе вы оставили почти прежнюю прическу.

- Челку надо было куда-то девать, как-то прятать ее, чтобы волосы не растрепывались и не падали на лоб в ходе катания. Мне уже который раз помогает в этом тим-лидер японской команды Йошико-сан. У нее всегда все под рукой, всегда висят нужные заколки. В минувшем сезоне, когда мне потребовались пластыри для ног, они у нее тоже нашлись. Что касается прически, я вообще не знаю, захочу ли ее сохранить. Но это тоже классное чувство – понимать, что нет никаких догм: как захочу, так и сделаю.

- Красное платье для случайной программы – тоже не окончательный вариант?

- Не думаю. Оно удобно, очень мне нравится. Возможно, мы захотим сделать одни мелкие дополнения: осветлить, затемнить, камней добавить. Но это уже действительно дроби.

Команда, которая рядом

- Вы тренируетесь вместе с Юдзуру Ханю. Когда-нибудь думали о том, как ему удается вытаскивать из своих программ такую глубину и насыщенность?

- Думаю, к такому состоянию каждый фигурист надлежащий внутренне прийти сам. Невозможно такому научиться, просто поднялся перед зеркалом, и, наверное, невозможно научить. Таким даже родиться нельзя. Нужно, чтобы внутри человека созрело понимание жизни, уяснение музыки. Для меня разглаживание Ханю – это разглаживание человека, который очень многое в своей жизни пережил и переосмыслил.

AFP 2018/ Geoff Robins Юдзуру Ханю

- Многие фигуристы отмечают, что работа за океаном очень быстро тренирует спортсмена к самостоятельности.

- Это действительно так. Я сама стала замечать, что стала принимать больше самостоятельных разрешений, проявлять больше личной инициативы. У нас в клубе довольно много свободного льда, соответственно, можно кататься самостоятельно. К счастью, моя команда всегда рядом. Всегда поддержат, направят, подскажут, на, что обратить внимание. Я же пока еще не совсем взрослый человек. Но, как мне кажется, активно вливаюсь в эту реку.

- По лупанару в Москве скучаете?

- Скучаю по близким. А так – мой дом теперь там, где моя работа и моя команда.

Редактор рубрики

Наталья Евангина

Медведева ошиблась и завоевала серебро на первом старте в сезоне

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Лувре изучат возможность выставить "Джоконду" в отдельном зале