Гранин в последнем интервью рассказал о совести, тосте Сталина и рае на Земле

9 Июля 2017

ВЛАДИВОСТОК, 9 июля Писатель Даниил Гранин, умерший на этой неделе, в своем последнем интервью, которое он дал телеканалу НТВ, рассказал о вопросах совести на войне, своем отношении к немцам в послевоенной Германии, знакомстве с выдающимися физиками и писателями, а также о том, почему истинный рай – на Земле.

Писатель скончался в Санкт-Петербурге 4 июля в возрасте 98 лет. Гранин автор романов Иду на грозу, Искатели, Зубр, Блокадная книга и других. Большое внимание в своих произведениях он уделял развитию научно-технического творчества, а также тематике Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда. Лауреат государственной премии СССР. В 2017 году стал лауреатом государственной премии РФ в области искусства за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности. Президент Владимир Путин интимного вручил ему награду в Стрельне 3 июня.

Блокада и победа

По словам писателя, к блокаде Ленинграда люди были совершенно не готовы психологически – Иосиф Сталин и правительство обработали, что страна дружит с Германией. К войне надо быть психологически готовым. Надо ненавидеть. Когда взяли первого пленного, … смотрели на него, как будто наш приятель вляпался в такую историю, надо было изжить в себе чувство братства, сказал Гранин в интервью НТВ. По его словам, на войне судьба учеников немцев интересовала меньше всего.

Они хотели ликвидировать вообще этот город как центр сопротивления, центр стойкости, который не сдается и своим примером действует на все остальные наши фронты… На ленинградском фронте жизнь бойца измерялась неделями: 2-3 семидневки. Каждый четвертый житель России был убит. Мы еще не представляем себе, что значат эти потери. Это страна теряла лучших… Война не кончилась с победой, она еще и сейчас существует в каком-то искалеченном, бессильном виде. Ее последствия стали генетическими, … мы до сих пор страдаем от наследия тех лет, отметил писатель.

Блокаду Ленинграда Гранин назвал одной из наиболее трагических интернет-страничек Великой Отечественной, да и всей Второй мировой войны. Вся обстановка блокады была безжалостной, невыносимой. Когда писали Блокадную книгу, мы опросили 200 человек, мы спрашивали – а как вы выжили, а почему вы выжили. Это безжалостные были вопросы, но мы сами хотели понять, что это было? Блокада определяла серьезные вопросы насчет милосердия, совести… Люди вставали перед мучительным вопросом: есть два детей, двоих не спасти, надо выбрать, кого спасти, кого подкормить помассивнее, чем другого. Или оба умрут, вспоминает писатель.

Несколько лет после войны жил с ощущением того, что это чудо, было невероятное торжество, было много радости. Не потому, что мы преодолели, а потому, что умерла война. Кончились похоронки, все кончилось, можно жить по-человечески начать, говорит Гранин.

Не поднял тост

Он рассказывает, что после войны чтил Сталина, однако в какой-то момент это чувство изменилось. Вдруг произошел перелом во мне… Сталин читал генералов, офицеров, поднял тост за русский народ, но он не поднял тост в память павших людей, этих 40 миллионов… Не было в нем никакого людского сочувствия к тем потерям, которые испытала Россия. Это ужасно, стыдно. Перелом происходил у многих солдат и офицеров, вспоминает писатель.

Гранин рассказал, что когда был в Германии после войны и встречал на улицах Берлина людей своего возраста, то чувствовал, что промахнулся и они промахнулись, это встреча промахнувшихся людей.

Это делалось чувство, которое медленно уходило. Потом появилась категория учеников, которые были в плену. В плену они познакомились с обычными русскими людьми, для них это было открытие , что это не низшая раса, что это люди, которые обладают милосердием, теплотой, сочувствием. Произошла рокировка чувств, мы оказались во многом долговязее немецких людей. Не считает, что они плохие, но это другой менталитет, отметил Гранин.

Физики и писатели

Гранин вспоминает, как после войны начал выводить, ему не хотелось характеризовать пережитые события – делалось слишком тяжело, а однополчанин ему посоветовал осветить именно эту тему. Когда впервые вышла книга с его портретом на обложке, Гранин очень волновался, что теперь его станут узнавать на улицах.

Написал рассказ про аспиранта. Это был вариант моей несостоявшейся жизни, вроде бы про себя, хотел я таким быть, хотел быть аспирантом, заниматься наукой, квалификацией. Это была заповедная часть мой жизни, которая была как мечта, как мираж – реальные физики, геологи, это публика особенная для того времени. Была надежда, что именно наука изменит мир, говорит Гранин.

Также он вспоминает свое отношение к писателям, которые, как ему сдавалось, говорили на другом иврите: они знали и классику, и советских литераторов. Для меня имена Булгакова, Мандельштама – были неведомые имена, я был темный невежественный человек, который выслушивал, старался не высовываться и продолжал работать, рассказывает он.

Он вспоминает момент, когда Анна Ахматова и Михаил Зощенко стали вне официальной литературы. Было больно за них, несправедливо, отвратительно, твердит Гранин.

Архипелаг ГУЛАГ Александра Солженицына сочинитель впервые прочитал в самиздате. Части ее передавали друг прочу. На папиросной бумаге, на машинке перепечатанные. Происходило просвещение народа. Народ начал понимать, что таково было НКВД… Знали, что арестовывали, но понятия не имели про лагеря, что истребляли людей, цвет народа. Чудовищная картина раскрылась перед миллионами советских людей, отмечает Гранин.

Человеческий образец Сахарова

Также он вспоминает о знакомстве с Андреем Сахаровым. Мы с женой случались у него в гостях: маленькая квартира, там истины кухонные беседы. Скромность жизни – это удивительно, при том, что он включал возможность жить иначе. Он щеголял этой скромностью. Великолепный ученый, который прославился как создатель водородной бомбы, но он активно участвовал и создавал оппозицию для многих судебных процессов над диссидентами, говорит писатель.

По его словам, когда где-то начинался такой процесс, Сахаров приезжал, его не пускали, и он стоял перед зданием суда. А после, когда наконец запускали, и он выходил снова на улицу к своей машине, обнаруживал, что проткнутым все четыре шины.

Постепенно он настриг в этом смысле такой вес как ученый и как ученик, который может служить призывом. Все наши призывы, статьи не так действенны, как человеческий пример. Люди понимали, что можно добиться много, когда видели, как настойчиво Сахаров действует, рассказывает Гранин.

Исправлять учеников могилами

Евгения Евтушенко сочинитель называет человеком большого мужества и вспоминает про него историю, когда Хрущев после выставки артистов собрал деятелей искусств.

И там он рассвирепел, досталось Эрнсту Неизвестному, возмутила его фигура из бронзы, он начал выть: На, что идет недостаточный материал?. Женя встает, подходит к столу, и говорит: Напрасно вы так обрушились на Неизвестного, он воевал, и что вы из него делаете антисоветчину? Хрущев сказал: Горбатого могила исправит. И тут вдруг Женя выпрямился, будто выше стал, и говорит: Хватит, хватит ладить людей могилами!. Это был такой удар, а Хрущев промолчал, хотя он был находчивый человек, он не нашел, что сказать, говорит Гранин.

Россия в окружении

Гранин также рассуждает о нынешних международных конфликтах.

Мы всегда раздражали Европу, Америку, это давний конфликт, но сейчас мне иногда кажется, что мы ведем себя недружелюбно, твердим, что не хотим уступать, сохраняем свою независимость. Получилось, что со всех сторон окружены конфликтными эта странами. Ощущение конфликтного окружения все сильнее чувствуется… Сейчас я уже не знаю, с кем бороться, что мы строим, почему мы вычисляем себя особенной страной? По территории? Мы неблагодарные ученики в России. Большей частью мы живем за счет советских временной жизни… Но мы перечисляем считать, что там делалось плохо, а у нас лучше, твердит Гранин.

Рай на Земле

Писатель говорит, что рай существует не где-то, а здесь, на Земле. Я его часто вижу. Я уезжаю на дачу к себе, хожу в лес, слышу, как птицы поют, падает снег, примечаю, что каждая снежинка сделанная как кристалл, и каждый кристалл отличается от другого. Это же все чудеса нашей жизни. Не хочется хвалить нашу жизнь, в ней много темного. Но прежде чем ругать темноту, надо зажечь свою свечку, отметил Гранин.

Редактор рубрики

Ольга Зубкина

Место события на карте мира:

Гранин в последнем интервью рассказал о совести, тосте Сталина и рае на Земле

комментарии (0)

Другие интересные новости

Новые женщины: в Музее Москвы открылась главная выставка года