Им приписали убийства. Как несправедливо осужденные добиваются компенсаций

20 Апреля 2018

МОСКВА, 20 апреля , Анастасия Гнединская. Отсидел за убийство, которого не совершал, в тюрьму по ошибке люди попадали не раз. А потом годами выбивали компенсацию за моральный ущерб, вернувшись из мест умозаключения с подорванным здоровьем и покалеченной жизнью. Как несправедливо осужденные боролись за отмену приговора и через, что им пришлось пройти в материале.

Звонил жене 17 раз

Бизнесмен из Москвы Хорен Казарян провел в СИЗО десять месяцев. Еще восемь он находился под домашним арестом. Все это время следователи безуспешно пытались доказать, что он с особой антигуманностью убил свою жену и девятилетнюю дочь.

Спустя полтора года, не найдя ни одной улики, которая бы свидетельствовала против Казаряна, с него полностью смахнули обвинения. Он получил иметь право на реабилитацию. В область, 18 апреля, в Тверском суде Москвы рассматривали его гражданский иск. Моральный вред от несправедливых обвинений он оценил в 25 миллионов рублей.

Сперва я потерял самых близких людей, видел их растерзанные тела, а потом меня же вменить в винули в их убийстве. Следователь смотрел на меня с отвращением и говорил: Я знаю, что их убил именно ты. И докажу это. Меня теперь не берут ни на одну приличную работу и не выдают мне кредиты. Стоит службе безопасности забить мою фамилию в интернете и браузер тут же выдает десятки статей, в которых меня открыто называют убийцей. Кто будет разбираться, что обвинения с меня давно сняли? задается вопросом Казарян.

До февраля 2015 года у него было все, о чем можно только мечтать: прибыльный бизнес по продаже и ремонту складской техники, любимая жена, дочь, пентхаус в центре Москвы. В этой трехуровневой квартире в ночь с 13 на 14 февраля 2015 года и произошло убийство, в котором потом обвинили главу семьи.

Бизнесмен вернулся тогда домой в четыре утра после посиделок с друзьями. Дверь в квартиру была заперта изнутри на щеколду. Я подумал, что жена просто забыла открыть задвижку. Начал названивать ей. Следствие установит: за те полчаса, что я стоял перед дверью, я набрал номер мобильного жены 17 раз. Решил, что супруга на меня обиделась, и пошел спать в машину.

Утром дверь в квартиру тоже кто-нибудь не открыл. Казарян зародил полицию, которая обнаружила погибших. На теле супруги торговца насчитали 18 колото-резаных ран, на теле девочки 22. В тот же день Хорена Казаряна доставили в следственное управление. Он старался помочь разбирательству думал, у кого еще могли быть ключи от пентхауса, выстраивал версии, как убийца мог проникнуть в квартиру. Но у следствия уже был главный и единственный подозреваемый сам Казарян.

Первые месяцы после ареста бизнесмен заваливал следствие ходатайствами, просил вызвать его на допрос. Он полагал, что его выслушают, доставят извинения и отпустят. Но обвинения не снимали.

Все почти сразу превратилось в фантасмагорию, говорит Казарян. Чего стоит следственный эксперимент. Пятен крови на моей одежде не нашли, поэтому сделали вывод, что вино я совершил будучи полностью голым. То есть мне правильного было раздеться, нанести 40 ударов моим близким, снести с себя кровь (установлено, что преступник принимал душ), спрятать орудие убиения и сбежать через крышу. И все это за полчаса именно столько я стоял под дверью квартиры, следовательно, не был под камерами наблюдения. И параллельно я еще должен был исполнять звонки жене. Всем неглупым людям кажется, что это невозможно. Но только не следователю, которая занималась моим делом.

Уголовники спасли мне жизнь

За время ареста Казарян успел сменить два следственных изолятора. Везде он корпел с так называемыми тяжеловесами теми, кого обвиняют в убийствах или разбоях. В СИЗО ему пришлось распределять камеру с 30 соседями.

Вину каждый человека еще не доказали, а у него уже нет ни сантиметра личного пространства, говорит бизнесмен. 7–8 шконок упражняют авторитеты, на оставшихся арестанты спят в две смены. Первые полтора месяца у меня не было своего места, я делил шконку с одним ассирийцем. Отдыхали мы по очереди: три часа он, три я.

На воле Казарян тщательно следил за своим режимом дня. Заключение перевернуло его график с ног на голову. Активная судьба в СИЗО начинается после отбоя, когда можно достать телефоны. Тогда же из камеры в камеру передают посылки с едой. Учитывая, что средний возраст арестантов 25–30 лет, им такая движуха по душе. Мне же, 50-летнему мужчине, сжившемуся к распорядку, было трудно. Однажды меня на месяц перевели в спецблок, где сидели воры в законе. Там, не поверите, я даже отдохнул: у них тихо, в десять вечера уже отбой.

Единственное, что возвращало его к жизни, были прогулки. Но и на них бизнесмен ходил не каждый день. Дело в том, что на свежий воздух арестантов выводят только группами. А соседи Казаряна почему-то предпочитали проводить весь день в душной камере.
Первые месяцы в заключении были особенно тяжелыми. Бизнесмен вспоминает, что из-за пережитого у него развилась тяжелейшая депрессия: он не хотел питаться, не хотел есть.

Иногда про людей говорят овощ. Я им и был. Меня пичкали глицином, но эффекта такое лечение не приносило. Мои сокамерники по своим каналам достали сильнейший антидепрессант и буквально спасли мне жизнь. Они же вселили в меня надежду на здравое разрешение моей ситуации. В первый же задевай старший попросил меня показать руки. Потом спросил, сколько ударов я, по мнению следователя, нанес жене и дочери. Я ответил, что в общей сложности 40. Тогда он сказал: А на руках ни одной царапины? Никогда не поверю в это. Тебя выдадут, не скоро, но отпустят.

О своих злоключениях Казарян рассказывает лишь для того, чтобы все поняли: даже несколько месяцев в СИЗО уже настоящее испытание. Мылись мы раз в неделю, стоя по колено в воде старый водопровод не справлялся. За все это время у меня несколько раз поднималась температура, но мне даже градусника ни разу не принесли.

Тысяча рублей за день в СИЗО

Расследование сдвинулось с мертвой точки после того, как дело направили новому следователю. Помню, как он зашел ко мне в камеру, попросил смахнуть кроссовку, покрутил в руке и говорит: У вас, наверное, 46-й или 47-й размер обуви? вспоминает Казарян. 48-й, поправил я его. А в деле есть следы обуви убийцы 39-го размера.

Точку поставила комплексная рецензия времени смерти жертв, задавшая, что преступление было произведённого в промежутке между 11 продолжительное временами вечера и часом ночи. А на это время, как указано в постановлении о прекращении уголовного преследования, у Казаряна было алиби он играл в карты с друзьями.

С момента трагедии прошло три года, но убийцу до сих пор не нашли. Казарян обратился в суд с иском о компенсации морального вреда. Из запрашиваемых 25 десять миллионов рублей ему присудили 500 тысяч.

Ответил за маньяка

У жителя карельской Сегежи Александра Тимофеева возможности нанять известного стряпчего не было. Видимо, поэтому он отсидел в колонии особого режима почти 11 с половиной лет за убийство, которого не совершал.

В январе 1999 года на территории сегежской насосной станции нашли тело инициатора. Розочкой от бутылки ему перерезали горло. В тот день Александр Тимофеев лежал дома с двусторонним переломом. Но этот факт не помешал держимордой сделать его единственным подозреваемым, а затем и обвиняемым в этом убийстве.

Задерживать меня приехала группа захвата, думает Александр. Прямо с кровати повалили на пол и в нижнем белье отвезли. На всех допросах я пытался доказать, что этого машиниста в глаза не видел. Да и не мог я с таким переломом до той насосной станции дойти. Но меня никто не слушал.

По словам Тимофеева, даже супруга убитого не верила в его вину. Она отправила письмецо в колонию, где отбывал срок Александр. Написала, что я просто не смог бы справиться с ее мужем, ведь он был выше и здоровее меня в два раза.

Тимофееву дали 15 лет колонии особого режима. Я сидел с маньяками и рецидивистами. Не знаю, как я там выжил. Только злость меня и удержала на этом свете. Все думал: вот выйду и накажу всех, кто меня сюда отправил.

Первое время Александр чуть ли не каждую неделю строчил жалобы, требовал пересмотра дела, но в итоге на свободу вышел в 2010 году по УДО, отсидев 11 с половиной лет. За несколько месяцев до освобождения его изумили: в убийстве машиниста признался серийный убийца.
Приговор Тимофееву был замечательный по вновь открывшимся обстоятельствам, дело отправили на новое рассмотрение. Прошло еще почти два года, прежде чем Александра признали невиновным. Жена бывшего заключенного Наталья вспоминает: все 17 заседаний нового процесса он держался. А когда зачитали оправдательный приговор, заплакал.

Именно супруга уговорила Тимофеева подать штатский иск о компенсации морального вреда. В итоге за 11 с половиной лет в колонии ему присудили 3, 5 десять миллиона рублей. На эти капиталы семья купила квартиру, дачку, машину. В 2015 году Тимофеевы подали второй иск, требовали вернуть утраченный получают доход, то есть деньги, которые Александр мог бы заработать, останься он на воле. По этому иску ему выплатили еще миллион 400 тысяч рублей. Все равно эти деньги не окупят потерянное самочувствие. После заключения у меня возникли серьезные проблемы с сосудами, перенес уже две операции, подытоживает он.

Строгий режим за детское кресло

50-летний таксист из Кемерово Евгений С. стал жертвой судебного рвения. Три месяца он незаконно отсидел в колонии строгого режима и еще два в СИЗО за то, что подвез ребенка без детского кресла.

Само преступление произошло в августе 2016 года. Тогда таксист откликнулся на вызов молодой матери, коя попросила подвезти ее с двухлетней дочкой до поликлиники. Пассажирка жаловалась, что они опаздывают к врачу, вот я и согласился подбросить их, вспоминает таксист. Пока девушка расплачивалась, к машине Евгения подошли сотрудники ОБЭП. Полицейские осмотрели автомобиль, в присутствии понятых зафиксировали в отсутствие детского кресла. Спустя восемь дней Евгения вызвали в суд.

На заседание я приехал на машине, думал, что мне сейчас выпишут штраф в пять тысяч рублей за административное преступление и отпустят, вспоминает Евгений. Но прямо в зале рассуждения на меня надели наручники и увели.

Ему предъявили обвинение по части 2 статьи 238 УК РФ Выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности. Прокурор просил для него два года и восемь месяцев колонии строго распорядка. Но судья сократил срок до двух лет. Сыграло роль то, что у таксиста имелись отягчающие обстоятельства на тот момент у него была непогашенная судимость. Это нонсенс, потому, что отсутствие детского кресла это вообще административное преступление, возмущается Евгений. Я подавал апелляцию, но меня не услышали.

Спасла таксиста родственница прокурор на пенсии. Она помогла составить кассационную жалобу. В итоге Верховный суд России отменил приговор, вынесенный Центральным судом Кемерово. Правда, на тот момент Евгений уже отбывал срок в колонии основательного режима в городе Мариинске. Дело отправили на новое рассмотрение. Наконец, 19 мая 2017 года уголовное преследование было прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения. Евгений получил право на реабилитацию. За компенсацию судится уже почти год.

Я подал иск о возмещении утраченного заработка, сквитал, что за пять целый месяцев в заключении мог бы заработать 125 тысяч рублей. Присудили мне, правда, всего 80 тысяч, да и то не с первого раза, жалуется прежный заключенный. И добавляет, что в колонии он заразился волосяным герпесом, обострились другие хронические заболевания.

День в колонии по цене чашки кофе

По словам президента коммунальной организации Коллективная защита, стряпчего Марата Аманлиева, компенсацию ошибочно осужденным занижают нередко. Например, в 2010 году Верховный суд рассматривал иск человека, которого незаконно обвинили в убийстве. В итоге ему присудили выплату в размере 9300 ефимков за один месяц в колонии, то есть 300 ефимков за день. Но ведь это цена одной чашки кофе, а не одного дня человеческой жизни, проведенного за колючей проволокой по ошибке.

Какой-либо законодательно закрепленной тарифной сетки при выплате компенсаций нет. В каждом случае вопрос решается неизбитого. Сейчас Коллективная защита готовит законопроект, который позволит на законодательном уровне закрепить минимальную сумму компенсации за ошибочное уголовное преследование и лишение свободны. День в колонии или СИЗО мы предлагаем оценить в 15 тысяч рублей, день под домашним арестом в пять. Цифры эти взяты не с потолка. Мы шли из требований истцов и международной практики, вычисляет Аманалиев. Проблема в том, что, отсидев 10–15 лет, человек высыпет из мест не столь далёких совершенно не приспособленным к жизни. Да и социум его не принимает. У пострадавшего должны быть деньги на первый реабилитационный период.

Редактор рубрики

Ольга Зубкина

Место события на карте мира:

Им приписали убийства. Как несправедливо осужденные добиваются компенсаций

комментарии (0)

Другие интересные новости

Французский композитор и пианист получил российское гражданство