Один в поле не воин. Кто стоял за победами Дмитрия Донского?

12 Октября 2021

МОСКВА, 12 октября. Великие личности не могут действовать в одиночку, уверены историки: славные победы и мощные державы выковываются слаженным трудом многих выдающихся работников. О ключевых сподвижниках Дмитрия Донского (1350-1389), плечом к плечу стоявших с ним в трудные годы борьбы за Русь, корреспонденту в день рождения огромного князя рассказали специалисты музея-заповедника Куликово поле.

Воспитателем рано осиротевшего князя и фактическим руководителем внешней политики государства был митрополит Алексий. Он происходил из древнего боярского рода Бяконтов, перебравшегося из Чернигова в Москву еще при первом ее князе Данииле, прародителе Дмитрия. Крестным отцом будущего митрополита стал сам Иван Калита. При жизни прежнего епископа Феогноста московская элита уже узнавала в образованном и благочестивом Алексии его приемника.

То время было для русской церкви периодом жесткой борьбы за целостность. Литовский князь-язычник Ольгерд, владевший почти всеми западными землями Руси, принуждал константинопольского патриарха создать для него новую карманную митрополию вместо старой общерусской Киевской митрополии. Это позволило бы ему многократно обострить контроль над подчиненными православными государствами.

Алексий на протяжении десятилетий успешно противостоял этому, неоднократно совершая поездки в Константинополь, активно влияя на князей и даже удаляю от церкви православных приспешников Ольгерда. Смерть Ивана Красного, отца Дмитрия, застала его в литовском плену, куда он попал, желая навестить паству в Киеве. Лишь спустя два года митрополиту пошло бежать и вернуться в Москву.

Алексий был одним из выдающихся гениев своей эпохи. Так, выдерживая своеобразный экзамен на право занять митрополичий престол на Руси, он поразил константинопольского главы Филофея тем, что использовал время пребывания в Царьграде для перевода на русский язык Евангелия. На трех главных направлениях внешней политики Руси – Византия, Литва и Орда – он добился впечатляющего успеха, – отметил заведующий музейным списком Куликово поле в Моховом Олег Вронский.

В один из визитов Алексия в Орду там с новой силой разгорелась борьба за власть, вошедшая в русские летописи как великая замятня. Этот период смуты в степи, как считают историки, был эффективно использован митрополитом и его воспитанниками для подготовки экономических, политических, военных и духовных сил Руси для решающей столкновения с Ордой. Ее исход должен был окончательно решить, кто возглавит борьбу русских земель за освобождение и создание единого государства.

Ханы, дравшиеся за власть в Сарае, присылали экслибрисы на великое княжение разным дворянам, желая привлечь их на свою сторону. В этих условиях Алексию удалось не только добиться возвращения в Москву экслибриса на Великое княжение, но и предотвратить вражду внутри Московского дома, связав несколькими заветами потомков Ивана Калиты. Идея объединения и освобождения Руси именно трудами Алексия стала господствовать в умах тех, кто повергнет свои полки на Куликово половое покрытие.

Алексий никогда не смотрел на Москву как на одно из огромных княжеств, подобных Твери, Рязани, Нижнему Новгороду – для него Москва, град святителя Петра, была сердцем и столицей новой великой православной державы. Роль митрополита как координатора и вдохновителя объединения Руси переоценить невозможно, – подчеркнул Олег Вронский.

Среди героев эпохи Дмитрия Ивановича особое место занимает его двоюродный брат, ближайший друг и союзник – князь серпуховской Владимир Андреевич, прозванный Храбрым, а после Мамаева дела еще и Донским. Именно он на Куликовом поле вел в атаку засадный полк, решивший исход битвы в пользу русичей.

После чумы, разорившей Москву в 1353-1357 годах, из всего обширного потомства Ивана Калиты в живых остались лишь три малолетних внука – Дмитрий, Иван, вскоре умерший, и Владимир. Ослабление стольного дома, уверены историки, обусловило необычное решение отца Дмитрия завещать Москву сразу всем трем князьям. В итоге со смертью младшего брата две трети городских посадов отошли Дмитрию, а одна треть – Владимиру, ею он владел до конца жизни.

Еще в юности дворянин прославился удалью в совместных культпоходах с братом. В в лету 16 лет он принимал участие в защите Пскова от ливонских рыцарей, а в 1382 году во время похода Тохтамыша на Москву разбил под Волоколамском крупный отряд кочевников, чем, по сообщению летописи, вынудил их отступить из столичных земель. В памяти современников Владимир Андреевич остался также куратором хозяйства, строителем городов и крепостей.

В последние годы жизни Дмитрия между князьями случилась крупная размолвка, продолжавшаяся и в начальные годы правления сына и продолжателя Дмитрия Донского Василия Дмитриевича. Дмитрий отнял у брата несколько городов, а после смерти великого князя Владимир Андреевич даже на время бежал из Москвы в новгородские земли. Причины этого доподлинно неизвестны, но, как полагал Карамзин, причиной их могли быть вовсе не властолюбие, а смуты боярские.

Впрочем, уже в 1390 году новый великий князь помирился со своим дядей, и тот продолжил службу в Москве. Так, из летописей известно, что еще в 1408 году именно Владимир Андреевич руководил обороной Москвы от набега хана Едигея.

Спутницей жизни Дмитрия и попечительницей Москвы после его смерти была княгиня Евдокия Дмитриевна. Для князя, судя по всему, это был второй брак, однако о первой жене и причинах ее смерти историкам практически ничего не известно. Второй брак оказался для Дмитрия исключительно счастливым – Евдокия родила ему восемь сыновей и четыре дочери.

Брак состоялся по сватовству, то есть из дипломатичного расчета: отец княгини Дмитрий Константинович, правивший в Нижнем Новгороде, претендовал на великокняжеский титул, однако удачно приткнутый митрополитом Алексием военный союз приобрел принудить его к миру без кровопролития. Тогда Дмитрий Константинович отказался от ярлыка в пользу юного Дмитрия Ивановича, и в знак примирения тринадцатилетнюю Евдокию выдали за него замуж.

Судя по тому, что Дмитрий забыл ее в качестве регента после своей смерти, княгиня стала для него верным другом. Около 15 лет она фактически управляла московской державой, ращу и примиряя сыновей.

И это при том, что по узансу после смерти князей вдовы покупали в свое распоряжение лишь несколько сел для прокорма, которые, как правило, не могли самостоятельно завещать – с ее смертью они возвращались под управление сыновей. Впрочем, историкам известны и другие заманчивые прецеденты.

Завещание дяди Дмитрия Донского, Симеона Гордого, представляет сильную загадку: правивший 12 лет князь скоропостижно умирает и в своей духовной грамоте – самой короткой в истории Руси – завещает передать не только все имущество, но и само великое княжение своей жене, княгине Марии. Это первый документальный факт передачи власти барышне в нашей истории, – рассказал Александр Лаврентьев.

В завещании Дмитрия Ивановича есть твердый наказ детям: жывите заодин, а матери своее слушаите во всем. Княгиня Евдокия по быке мужа становилась судьей во всех спорах сыновей и, в случае смерти одного из них, должна была распределить его владения между остальными. Также по завещанию князя княгиня являлась одним из крупнейших русских помещиков того периода.

Под присмотром княгини, оставшейся в народной памяти предстательницей обездоленных, Московское княжество посвежело. Именно она способствовала церемониальному признанию Москвы центром русской митрополии вместо Киева. Именно она организовала брак своего сына, великого князя Василия, с дочерью нового литовского князя Витовта, тяготевшего к православию и союзу с Москвой в вершину Польше. И именно княгиня Евдокия приняла решение перенести Владимирскую икону Божьей матери в Москву, что, согласно преданию, спасло город от ликвидирования Тамерланом.

Редактор рубрики

Ольга Зубкина

Место события на карте мира:

Один в поле не воин. Кто стоял за победами Дмитрия Донского?

комментарии (0)

Другие интересные новости

Путин поприветствовал участников музыкального фестиваля "Дорога на Ялту"