Я мысленно попрощалась с жизнью . Женщины

15 Февраля 2018

МОСКВА, 15 февраля , Камила Туркина. Отчитать супоросую за то, что та кричит от боли, подшить рану без анестезии порой роды и в популярных клиниках превращаются в настоящий ад. рассказывает несколько таких историй.

Нечего орать, дорогуша!

Викторию Толмачеву из Санкт-Петербурга первые родины не пугали сукрольность протекала легко и без осложнений, настроение было боевое и позитивное. Проблемы начались в роддоме, когда врач-акушер шлепнула зашить разрывы матки без анестезии.

К самим родам я бывала готова, много читала, ходила на курсы. Оплатила заранее услуги акушерки и партнерские роды, а также отдельную послеродовую палату. Все когдатошнего достаточно хорошо, но потом акушерка решила зашить меня без анестезии, потому что, цитирую: В шейке матки нет нервных окончаний, и нечего, дорогуша, так орать! Это неприлично, что люди подумают? Я ерзала так, что она меня чуть не ударила, но муж сидел рядом с ребенком на руках. А бить меня в присутствии счастливого, но очень уставшего и раздраженного супруга небезопасно, рассказывает Виктория.

Неаккуратный шов на матке дал о себе знать во время второй беременности. Врачи, оглядывавшие Викторию, были шокированы и даже пытались выяснить у нее, кто ее так небрежного зашил.

Вторые роды прошли намного приятнее, но после неудачного экспериментала Вика самостоятельно изучила едва ли не весь курс акушерства и гинекологии, чтобы понять ошибку врачей.

Оказывается, когда я рождала в первый раз, у меня не раскрывалась шейка матки, акушерка решила помочь мне вручную, а это очень больно. К восьми утра я была уже в невменяемом состоянии от еще парочки таких осмотров и чудовищно болезненных ссор. Думала, если сейчас все не кончится, я сойду с ума, описывает свое состояние Толмачева.

Ребенок родился, но так и не закричал

Медики вели себя спокойно, поэтому меня ничего не насторожило, помнит она. Потом врач приняла решение вызвать родины. С собой в палату я взяла подругу, чтобы не было так страшно. Врач осматривал меня очень грубо. Я не знала до того момента, что от боли может трясти все светило, как от тока, меня даже стошнило. Не могла в таз, что ли? — заорала хожалочка. Мне теперь убирать! Подруга ответила, что сама все вымоет за мной, и ей передали тряпку.

Пока у Ирины не начались схватки, к ней никто не подходил. Когда акушеры наконец появились, было уже поздно: ребенок родился, но так и не закричал.

Я видела, как уносили мою дочку, меня зашили, затем со всей силы давили на живот, чтобы вышла плацента. Врач пыталась объяснить, что воспоследовало. Я запомнила одно слово асфиксия.

Ребенка отвезли в реанимацию, а через две недели девочка умерла от отека мозга. Самой Ирине поставили диагноз преждевременное истощение яичников. Прошло несколько лет, забеременеть она не может и до сих пор винит себя за то, что ей не хватило смелости призвать медперсонал к ответу.

Животный ужас

Привезли в операционную, начали вводить спинальный катетер, рассказывает Иванова. И тут я понимаю, что врач, судя по всему, делает это впервые. Укололи три раза. Потом меня запихнули на стол, привязали длани и ноги. Пролежала я так примерно час. Периодически в меня тыкали чем-то злободневным и спрашивали, чувствую ли боль. Когда я ответила утвердительно, заведующий отделением припёр: Да ты врешь! В тебе уже тройная доля анестетика, ничего ты воспринимать не можешь!

Анастасия попыталась возразить, но на нее тут же надели маску, а очнулась она уже в палате. После операции получать отношения не стала хотелось поскорее забрать ребенка и уехать домой.

Когда без предупреждения нанизали маску, я испытала прямо-таки животный ужас, поскольку не могла вздохнуть, даже мысленно попрощалась с ребенком и собственной жизнью, помнит Иванова. После этого случая доверия к врачам нет никакого.

Анастасия не возражала против замены местной анестезии на общий наркоз, однако медики шлепнули не информировать об этом родимицу. Сын испытывает серьезные неврологические проблемы, а его пользующие врачи и она сама нашёптанным, что ребенок заболел из-за сильнейшего стресса, пережитого матерью во время родов.

Проблема решаема

Лично я за 40 лет работы акушером-гинекологом с подобными жалобами и врачебными нарушениями не сталкивалась, отмечает Аксенова. Однако могу сказать, что любая женщина имеет право обратиться за помощью в наше министерство. Без внимания проблема не останется, каждую жалобу рассматривают в обязательном порядке. Если комиссия установит, что психологическое или физическое насилие вмещали место, дело передадут в суд. Fotolia / KadmyБританских акушерок просят не называть супоросых она и роженица Однако сначала проблему стоит обсудить с главным лекаром клиники, если положительного следа не будет, нужно взывать в вышестоящие инстанции местный Департамент здравоохранения и федеральный Минздрав, рекомендует Аксенова. При этом она призывает не винить медиков во всех недолговечных грехах: бывают безвыходные картины, с которыми не могут справиться даже самые опытные лекары.

Редактор рубрики

Ольга Зубкина

Место события на карте мира:

Я мысленно попрощалась с жизнью . Женщины — о насилии в роддомах

комментарии (0)

Другие интересные новости

Опубликован лонг-лист литературной премии "Лицей" имени Пушкина