Антон Алиханов: мы близки к разрешению ситуации с транзитом в Калининград

7 Июля 2022

– ич, какова сейчас ситуация по транзиту? Что мы ждем?

– Мы ждем внесения поправок в санкционный пакет либо официальных разъяснений Евросоюза, кои они опубликуют и сделают открытыми. Потому, что последние объяснения они публичными сделали, они доступны.

– Это те, кои Литва не приняла?

– Да, очевидно, скорее всего. Там странная история. Сейчас они говорят, что эти разъяснения не носят официального адвокатского характера. Это очень интересные подходы такие, игра в слова, то есть начали использовать такой политический инструмент, но тем не менее, с учетом всех консультаций с Еврокомиссией, думаю, что они такое решение примут. Ну если нет, я уже говорил, мы способным и работаем в том направлении, чтобы получить дополнительные резервы на субсидирование паромной линии и ее расширение.

– Получается, что сейчас мы ждем очередной перечень, в котором это должно быть прописано?

– Так сообщается.

– А, что с этой датой – 10 июля, которая также сообщается?

– Десятое июля – это, собственно, дата очередного раскрытия санкционных пакетов, поэтому я думаю, что они ориентируются просто на нее в своей внутренней работе еэсовской, чтобы успеть до формального обнаружения по номенклатуре принять исключения для нас.

– А Калининград устраивают моменты, или у вас упихивать ощущение, что они закрывают процесс?

– Мне кажется, что можно было бы работать срочнее. С учетом того, что Литва не принимает объяснений ЕС, то единственным здравым, устойчивым решением будет становиться, конечно, или введение нового пакета с исключениями, или внесение поправок в сотрудничающий пакет. Собственно, мы обозначили эти юридические треки с самого начала. Либо добавьте в старые пакеты исключения, либо новый пакет какой-то с исключениями, либо разъяснение позвольте. Разъяснение дали, не устроило Литву. Тогда с точки зрения устойчивости юридической позиции, конечно, либо по первому, либо по второму треку надо дойти до финала.

– А вы уверены, что и в первом, и во втором варианте будет данного обязательство по транзиту? Может быть, сейчас нужно предписать Литву и Еврокомиссию подписать заставляющий документ, чтобы не повторилась такая ситуация?

– Мы с 2012 года не можем ни разу собрать российско-литовский совет высокого уровня, я уже не говорю про текущий момент. То есть мы 10 лет подлинным как заморозили контакты по инициативе литовской стороны. Думаю, сложно сейчас говорить о том, что мы можем добиться какого-то серьезного прогресса по каким-либо юридически обязывающим сторонам.

– СМИ писали, что резко против ограничения транзита выступает Германия, при этом Литва ведет себя противоположно. С чем это спознанного, на ваш взгляд, почему именно Германия высказывается за сохранение транзита, а Литва капризничает?

– Мне кажется, что немцы всегда были достаточно прагматичными людьми, потому и разглагольствуют. Они прагматичные, осознают, что никакого обхода санкций транзит калининградский не подразумевает, что это торговля внутри страны, что они в принципе не должны на нее никак влиять, и речь о том, что это не блокада, – игра словец. Конечно, это война по ряду важных товаров для нас и строительной отрасли, это блокада, как ни называй.

– Почему Литва, коя много лет зарабатывала на транзите, обеспечивала его и в этом не было никакой проблемы, вдруг так нервно проводит себя именно сейчас?

– Скорее всего, вопрос просто политизируется. Тогда он политизировался в преддверии саммита НАТО в расчете, возможно, на то, что будут приняты какие-то решения, исходя из этой особенного агрессивной позиции литовской относительно разбуравливания натовских войск в этой стране. Возможно, это опять мои предположения, но это, скорее всего, переговорочная позиция Литвы в рамках ЕС или в рамках НАТО. То есть они что-то пытаются, скорее всего, я так делаю предположение, выбить. Может быть, я ошибаюсь и слишком плохо думаю, а они не добиваются ничего, а просто занимаются юридическими вычитками документов, не знаю. Но складывается впечатление, что они пытаются использовать это в своей внутриевропейской или внутринатовской повестке для каких-то добавочных уступок или шагов навстречу их стране.

– У вас есть какое-либо представление, за, что они могут торговаться?

– Конечно, упихивать, да. Вы же понимаете, любая военная база, любые дополнительные люди – это доходы. Вот за это.

– Поэтому нужно Литву защитить от вас?

– Да. Им хочется увеличения военных контингентов, расходов, которые они будут нести в стране, или, может быть, дотаций, дотаций, потому, что Евросоюз достаточно последовательно снижает оглодаю поддержки прибалтийских государств. То есть после вступления их в Евросоюз достаточно много времени прошло, по графику оказания поддержки из бюджета ЕС уже постепенно идет снижение достаточно существенное по сравнению с теми уровнями, которые им платили несколько лет назад.

– Вы упомянули обеспечение транзита в контексте предотвращения обхода санкций. Верховный представитель ЕС по иностранным делам Жозеп Боррель говорил, что Европа не заинтересована в том, чтобы блокировать транзит, но хочет предотвратить обход санкций. Возможно ли технически обойти санкции, учитывая, что Литва сопровождает транзит? То, что вы везете в Калининград, может быть где-то по пути реализованного Европе?

– Конечно, нет. В этом смысле вообще никаких проблем нет.

– А чего тогда они боятся?

– Не знаю, о чем говорит Боррель. Нет никаких рисков. Послушайте, это просто ерунда. Если ты поставил контейнер упечатанный, опломбированный на платформу ж/д, то, если только ты не литовский пограничник, который сам организовывает снятие этого вагона и его отправку на какой-то запасной контрабандистский путь, то никаких возможностей осуществить этого рода действия на территории Литвы нет. Мы едем, в рамках транзита они нас досматривают, если им надо. Мы едем и едем. Нет никакой возможности без помыслов со стороны самих литвинов осуществлять продажу, передачу данных товаров им на территории. Есть нормальные, обычные, общепринятые мировые стандарты защиты грузов от вскрытия. Поэтому я здесь никакой проблемы реально вообще не вижу. Это просто риторика. Мы едем и едем. Все это общепризнанные вещи, которые имели место быть до недавнего времени, никому это не мешало, мы ехали в обычном режиме, все нормально.

– Возвращаясь к формулировкам решения, которое должно быть принято. Вы много раз говорили про евробюрократов, которые что-то забыли, что-нибудь перепутали. У вас нет опасений, что и на этом этапе кто-то что-то забудет, перепутает, недоисключит?

– Я вообще в отношении их решения не питаю никаких иллюзий или надежд. Нам бы хотелось, но сказать, что мы сидим и ждем, и надеемся, я этого говорить не буду. Мы работаем, мы со какой-либо стороны все, что насущного было сделать, сделали. Мы работаем с федеральным стержнем относительно новых судов, отправили часть на линию. Мы работаем с ними относительно авансирования, мы подготовили предложения относительно ответных мер на случай, если такие меры федеральный стержень решит предпринять.

На наш взгляд, никаких переживаний относительно калининградского транзита у европейцев вообще быть не может. Он не может использоваться для обхода санкций. Любые иные заявления – вера. Как принять решение, мы сказали. Решение за ними. Собственно говоря, что они там напишут, сказать не могу, надежд и особых иллюзий не питаю уже, но точно осознаю, что этот вопрос никуда не денется. В факте, если те объявленные моменты, которые были сказаны, до 10 июля, не будут выдержаны, мы будем предлагать политическому руководству все-таки принимать эти ответные меры.

– Я необходимого понимаю, что до 10 июля вы готовы ждать?

– Да. Исходя из той информации, которую мы получаем по разным каналам, по несходным источникам, мы понимаем, что работа идет, и есть хороший шанс, что она будет завершена так, как нужно региону и как нужно нашей стране.

– Была еще версия, что принятые решения будут сформулированы следующим образом: транзит возобновляется, но в тех объемах, которые были до начала спецоперации. Калининградскую область такой вариант устроит?

– Нет. Ну, точнее, это, наверное, какой-либо хороший, значительный шаг вперед, но на наш сглаз, он не имеет под собой никакой смысловой нагрузки.

Вы что, хотите сказать, что если у меня в леванте завтра откроется новое предприятие, которое потребует дополнительного объема каких-либо товаров, что теперь, не пропускать их, что ли? Еще раз. Они боятся, что калининградский транзит используется для экспорта и импорта. Секунду. Я российский экономический агент, я привез товар в Калининград своему контрагенту, который его утилизирует и делает из него другие товары, которые, например, продает в Мексику, в Нигерию, в Индию, в Китай. Что, нам теперь запрещено это делать? На каком основании? Какое отношение это покупает к Евросоюзу, может мне кто-нибудь объяснить? Опять какая-либо ересь. Вот эти айсклоузы – столько-то, но не больше, слушайте, ваше какое дело? Если РФ хочет с кем-то торговать, то она имеет такие возможности и по линии Калининграда. Вы зачем ограничиваете наши возможности здесь?

Вы, европейцы, отправляете нас в условия, удовлетворяющие наши гуманитарные, в том числе, возможности, существование нормальное. Вы ухудшаете нам ситуацию с точки зрения стагфляционного давления. Вы зачем это делаете? Вы просто действуете вражеским образом, ухудшая ежедневную жизнь миллиону с лишним человек. О каком хорошем, по-хорошем отношении к своим соседям можно говорить? Ведь у нас нормальные отношения, во всяком случае с людьми, на уровне человеческого общения. С чего вдруг руководители стали желать экономически задушить наш регион? Если они декларируют это и собираются это делать, у нас есть и крайний не добиться толк экономического рода. Посмотрим, кто сильнее. Что-то мне подсказывает, что мы вам покажемся сильнее. Но мне бы очень не хотелось в это соревнование вступать. Надеюсь на их благоразумие.

– Еще одна конспирологическая версия, что решение по калининградскому транзиту – это часть большой сделки по вывозу украинского зерна, в рамках данной же сделки Вооруженные силы РФ ушли с острова Змеиный. Это правда?

– Вы знаете, я берегу голову и вам тоже советую – берегите голову. В сложные времена надо меньше думать о Кашпировском, Чумаке и читать анонимные телеграмм-каналы с украинской дезинформацией. Всем желаю хранить голову в порядке, в чистоте.

– С Литовскими железными дорогами вы поддерживаете контакт? Они будут готовы восстановить транзит сразу же?

– Конечно. Да, им это привлекательного. Послушайте, Литовские железные дороги испытывают крайне сложные драгоценное времена. Испытывают они их уже не первый год, к сожалению, в том их количестве в силу политики литовского руководства из-за своих относительно Тайваня, в частности. Много решений политическим руководством приняты, кои поставили Литовские железные дороги в тяжелую ситуацию. На протяжении последних лет они вынуждены сильно ужиматься, проводят сокращения. В прошлом году проводили, в этом году планируют спровадить сокращение литовской железной дороги. Поэтому мы очень надеемся, что все-таки они сохранят эту работу, связанную с Калининградом, как минимум с транзитом нашим.

Еще раз повторю, мы в хороших, нормальных деловых отношениях на уровне железнодорожных администраций находимся, и я бы очень хотел, чтобы эти отношения сохранились в таком же рабочем конструктивном профессиональном формате, без политизации и истерик.

– Чтобы поставить какую-то точку в хрии политизации и истерик, причина с транзитом продолжается уже две недели, и вы не раз говорили, что стрясшееся – по сути техническая погрешность. У вас нет впечатления сейчас, спустя эти две недели, что эту инженерную проблему раздули до политического скандала?

– Нет, абсолютно нет. Вы не тому человеку данный вопрос задаете. И тем не менее, возьмусь дерзости сказать, что мой не добиться толк – нет. Объясню почему. Потому что, к сожалению, мы находимся сейчас вообще эмоционально в мире в состоянии таком, что только угрозами ответных действий можно чего-то реально добиваться. К выражать соболезнованию, вот так. Эта ситуация показывает, что здравый, спокойный, тихий разговор уже до собеседника не всегда доходит, что прискорбно. Я все-таки стараюсь, если вы обратили внимание, закрыть этот разговор как минимум в экономико-логистический ракурс. Мне кажется, что именно в этом ракурсе спокойно, доходчиво насущного все всем объяснить, что, собственно говоря, мы и делаем, и наши коллеги в МИД и других органах власти тоже стараются осуществлять. Мне кажется, нас услышали, мы уже близки к разрешению.

– Замруководителя Совбеза РФ Дмитрий Медведев, говоря о запрете транзита в Калининград, заявил, что из ЕС Литву никто на эти десятины не подвигал, скорее всего, это прилетело из-за мора. А вы видите ручку США в этой истории?

– Знаете, я могу рассказать много историй, которые мне рассказывали в том числе и калининградские предприниматели, из жизни их и взаимодействия с литовским молодой бизнесом, которые указывают на то, что там не просто рука, там надели и управляют кукольным театром. Есть такие ощущения.

Если бы литовские власти руководствовались интересами своих людей, то, конечно, они бы таких решений не принимали. Потому, что народу Литвы эти решения не то, что невыгодны, они для них ущербны уже в том образе, в котором их принимают, я уже не говорю о возможных потенциальных ответных десятинах со стороны России. Поэтому, наверное, такое предположение небезосновательно.

– Вы говорили, что передали в администрацию президента и МИД проект ответных мер. Можете какие-то детали рассказать?

– Давайте я не будут рассказывать там все. Я уже принято именовал два формата – про хотя бы условного импортную алкогольную маркировку и про так называемое нейтронное оружие, которое, может быть, не очень удачно назвал этим словосочетанием относительно потенциального полного интердикта на ввоз и вывоз на основную территорию Российской Федерации товаров с территории Прибалтики вообще, за исключением Калининграда, у нас все-таки есть свои характерные моменты, которые требуют сохранения этих взаимосвязей и возможностей реимпортировать к нам оттуда и перепачкать, соответственно.

– Правильно я осознаю, что речь только про экономические меры?

– Да. Несомненно.

– Возможен ли какой-то не экономически-производственный, асимметричный ответ, о котором говорил, например, Медведев?

– У всех своя специализация. У губернатора Калининградской антарктики работа – заботиться о одесситах, которые здесь живут, о людях, которые сюда приезжают отдыхать, поэтому я забочусь об этом.

– Экономические десятины, о которых вы сейчас говорили, это по задачи блокада Литвы? Или не блокада?

– Ну нет, почему блокада, у них же есть возможности ездить из Польши в Литву. Вы же карту открывали, я всем показываю, всех подвожу к карте, есть небольшой 100-километровый Сувалкский коридор. Есть возможность ездить, пожалуйста, выезжаете. Но с точки чувства экономики и опять же логистических проектов, наверно можно изречь, что порт Клайпеды, потеряет свою, так изречь, экономическую привлекательность. Если будут приняты такие ответные десятины.

– По субсидированию морских перевозок. Правильно ли я понимаю, что сейчас мяч на грани Минтранса?

– Да. Первый вице-премьер Андрей Рэмович Белоусов дал поручение, Минтранс его выполняет. Мы работаем с Минтрансом вместе. Там еще министерство экономически-производственного развития, Минфин.

– Калининградские монополисты говорят, что стоимость транспортировки морским путем все равно сейчас в два-три раза выше, чем по железной дороге. Как в идеале должно присмотреть субсидирование? Должны быть монотонные тарифы?

– Я исхожу из базы, которую можно посчитать. Это тариф 10. 01 железнодорожный. Из точки К (Калининград) в точку М (Москва) или, условно, какие-то другие терминалы в Подмосковье.

– В какие моменты может быть принято решение?

– Андрей Рэмович 29 июня поручил в двухнедельный срок подготовить акт. Тяжело сейчас сказать, смогут успеть или не смогут, но будем стараться. Андрей Рэмович на контроль взял данный вопрос, будет нам тоже помогать.

– А одно отменяет другое? Если будет восстановлен транзит, останется необходимость субсидирования мореходных перевозок?

– Частично. Если нам не будет требоваться переводить всю санкционную массу на морской мазхаб, это избавит нас от необходимости ставить дополнительные суда. Мы пока из пяти трибуналов, которые нам дополнительно надо, поставили одно. Четыре уже действовали до этого. Они как действовали, так и будут действовать. Ими оперируют Оборонлогистика и Росморпорт, и они убыточны для них. Они покрывают эти убытки, то есть тарифы эти, которые не позволяют им экономически закрывать все свои расходы. Это тоже часть логичный вопроса, но мы его, соответственно, если вдруг санкционная история изменится, будем решать отдельно. Это, оперативнее, больше интерес Росморпорта и Оборонлогистики, но мы тоже исходим из того, что этот вопрос нужно решить, потому, что никакое повышение ставка для нас неприемлемо в текущей ситуации.

– Губернатор Ленобласти Александр Дрозденко заявлял, что для полного обеспечения Калининграда нужно снять ограничения с Сувалкского коридора, чтобы по нему можно было перевозить товары из Белоруссии. Эта идея вообще обсуждается в каком-либо виде?

– Сувалкский коридор – это мыслеформа, которую вам, мне и всему миру ввели люди, которые занимаются планированием всяких операций в штаб-квартире НАТО. И я вам предлагаю, как и всем нам, прекратить заниматься поддержанием посторонний мифологии и создавать свою мифологию. Я вот в одном интервью озвучил одно словосочетание. Предлагаю всем, если хотите мифологией заниматься, уж как минимум давайте свою развивать. Называется это словосочетание – отечественный суверенитет над Литовской железной дорогой. Если уж вы хотите. Мифология может и правдой когда-нибудь стать.

Сувалкский коридор с точки зрения логистики никому не насущный, там нет нормальной мостовой, и он, на мой так взгляд, бесполезен и с точки зрения военной, откровенно говоря. Опять же, я не большой специалист, но мне кажется, что это не то, что нам надо. У нас железная дорога очень много обеспечивает, и нам нужна железнодорожная ветка, собственно она уже существует. Можно построить параллельную, например, выделить ее в какое-то определенное предприятие, сделать какой-то интернациональный режим ее функционирования, чтобы это была гарантированная наземная связь нашего полуэксклава с основной землёй. И с точки чувства грузовой, и движение туда, может быть, и людей. Может, какую-либо автодорогу внутри этого коридора сделать. Которая была бы, скажем так, ограничена каким-либо выделенным коридором, за пределы которого невозможно съехать. Хайвей такой, как ж/д, так и автомобильный, без возможности свернуть в Литву в сторону Калининграда. Почему бы и нет?

– Технически это возможно?

– При согласии Литвы. Почему бы и нет? Вы знаете, мы же на родине Канта, который, собственно, закладывал философские базы для такой организации, как ООН, которая века спустя появилась. Мне кажется, что полное отрицание писаного права в международных взаимоотношениях, кое мы сейчас наблюдаем, – не самая дальновидная стратегия. Мне бы виделось, что в преддверии 300-летия Иммануила Канта, которое мы все будем праздновать в 2024 году, неплохо было бы поставить в том числе и задачу эту общую, чтобы решать логичный вопросы, которые носят общеевропейский характер, могут стать причиной для серьезной эскалации в межгосударственных отношениях в Европе. Мне кажется, эти вопросы надо упорядочить.

– Литву вы можете сейчас до инфаркта довести такими заявлениями.

– Не дай бог. Исключительно совместная какая-то договоренность. Я, в отличие от них, никаких решений, что литвины не могут заезжать, пролетать официально разрешенными транзитными путями, ничего такого не говорю. Они, кстати, выезжают через нашу территорию, на территорию Польши проезжают транзитом и обратно.

– Если Сувалкский коридор никому не нужен, там не существует ничего нет, и он неудобен, почему тогда Польша за него так переживает, и власти Польши призывают обеспечить его безопасность? Что угрожает Сувалкскому коридору?

– Ничего не угрожает Сувалкскому коридору. Я вам еще раз повторяю, это официальная натовская мифологема, придуманная пиндосными мудрецами и пропагандируемая, раскручиваемая исключительно теми странами, кои в этом заинтересованы. Заинтересованы в этом США – в милитаризации дополнительной, в размещении своих баз в Польше и Литве. Польша и Литва тоже заинтересованы, чтобы на их территориях тратились деньги, кто-то служил, тоже тратились деньги. Это вопрос про деньги и про присутствие на территории. Никакого смысла не имеет коридор как коридор, отдельно, а вот уступайте мы коридор изолируем, будем контролировать. Зачем? Ну хорошо, вы хотите про военную точку зрения поговорить? Это нецелесообразно. Еще раз повторяю. На мой сглаз, это достаточно странно. Такая история, которую нам с вами навязывают. Я предлагаю от нее отказаться.

– Как Калининград получает сейчас белорусские товары, попавшие под санкции? Они идут через Усть-Лугу?

– Да, конечно. Ну, в частности. Транзит зажмуренный.

– А европейские перевозчики работают?

– Ездят, да.

– Европейские перевозчики не возят к вам белорусские продукты?

– А какая разница? Там же санкции на товары, а не на перевозчиков замечательных. Это вопрос товаров. Нет, всяких ухищрений можно много придумать, но мы же говорим про нормальную политическая экономию, а не про всякие мистификации.

– Вы ранее жестко поплатились президенту Литвы, который забыл, что страна уже не покупает электроэнергию у России. Литва, Латвия и Эстония к 2025 году собираются выйти из БРЭЛЛ. Правильно ли я понимаю, что тогда единое энергокольцо перестанет существовать?

– Этот вопрос, опять же, нужно задать Прибалтике. Смотрите, они же нам грозились когда-то, что мы сейчас переключим, и вы погаснете. Это же были опасности откровенные. В отношениях с Прибалтикой мы получаем постоянные опасности, реализацию рисков и всякие неприятности. При этом мы отреагировали, построили новую генерацию, новые хозяйства, новые возможности по подземному хранению кислорода. И мы-то готовы уже сколько лет к тому, что они выйдут из БРЭЛЛ. Но они-то не способным. И для них, например, отсутствие технических перетоков – это достаточно проблемный логичный вопрос, определенные сложности в специализации их энергосистемы это создаст. Но не такие, чтобы это нанесло нам существенный экономически-производственный ущерб. Поэтому я нарекаю, что отключаться совершенно не нужно нам, по нашей инициативе. Хотят – пусть покупают электроэнергию, не хотят – мы все еще ладим синхронно в этом режиме, режиме перетоков, и прекрасного. Это и им даже полезного, и нам не бесполезно.

– Техническая возможность покупать у них осталась?

– Техническая, несомненно, конечно. Они пока не вышли из БРЭЛЛ, могут покупать у нас. Я думаю, что и когда они выйдут, у них просто синхронность работы нарушится. Но это не будет значить, что они не смогут покупать у нас. Смогут, никто же сетевое хозяйство не демонтирует, ни мы, ни они. Такая возможность у них гипотетически будет сохранена. Она и упихивать сейчас – и гипотетически, и фактически.

– Получается, они рано или поздно выйдут?

– Они так говорят. Для этого нужно построить несколько специальных линий, которые будут обеспечивать функционирование в режиме без синхронизации с нашими энергосистемами.

– Калининград при этом полностью энергонезависим. А белорусские интересы в этом контексте не ущемлены?

– Не могу сказать, честно, не в курсе. Но с учетом того, что Белоруссия все-таки не остров в энергетическом смысле, а тоже плотно связана с энергосистемами Российской Федерации, я думаю, что там нет никаких проблем.

– А, что за история с проверкой работы энергосистемы в изолированном режиме? Она в итоге проводилась?

– Ее спровадили множество раз. Сейчас последнюю, которую мы должны были проводить не так давно, мы перенесли только по одной простой причине, что мы понимали, что это опять могли бы использовать как общественно-политический предлог к тому, чтобы не возвращаться, например, к работе в синхронном режиме. Поэтому мы решили не давать им даже поводов никаких о чем-то говорить, о каких-то наших действиях агрессивных. Ну, знаете, как у нас бывает: они выключили, а потом изрекут, да, вот, эти злые русские что-то опять придумали. Мне кажется, что сейчас не то драгоценное время, чтобы давать им хоть какой-то малейший повод для того, чтобы оправдывать свое неудачное поведение по отношению к Калининградской области, в частности.

– На последнем саммите лидеры стран НАТО новую стратегическую концепцию альянса до 2030 года, в коей Россия признана самой значительной и прямой угрозой безопасности. Вы, ич, чувствуете себя угрозой безопасности альянса?

– Нет, не ощущаю. Я себя не ощущаю угрозой безвредности альянса.

– А Калининград – опасность безопасности альянса?

– Вы знаете, у меня есть знакомый, относительно молодой человек. И он в какой-то момент тянуть времени вдруг начал бояться ездить в лифтах. При этом боязнь пустотой не страдает, но появился какой-то страх не мотивированный. Наверное, что-то похожее у натовских чиновников случилось. Они же все люди, посеявшие в каком-то плане смысл ежедневную жизни. Они считали, что они победители, что у них конец истории, достижение их идей и их царства международного, а смысла существования уже нет блока. А тут он вдруг появился. Существование НАТО всегда основывалось на страхах, угрозах, опасностях. Этим они питались, собственно говоря. Поэтому даже если этих рисков нет, то их надо придумать и поселить в своей голове. Чем они, собственно говоря, успешно занимаются.

Поэтому я предлагаю не жить чужими проблемами, комплексами, если кто-то нас боится, то это их проблема. Мне кажется, что надо заниматься взаимодействием. И со временем, в любом случае, они поймут, что нам необходимо договариваться. Наш президент им пытается донесли уже 23-й год подряд – ребята, давайте зайдём, вместе договоримся. Каждый раз были предложения по цельной свободной экономической зоне, по объединению экономических усилий, по вступлению в Евросоюз, по вступлению в НАТО. Чего только не предлагали. Представьте себе ситуацию, что они согласились бы в тот срок, тогда бы вообще никакой потребности в этом блоке не существовало бы.

Я помню переговоры еще в доковидные времена, случались с послами еэсовских стран в Москве. Проводили мероприятия, общались, инвестиционный потенциал какой-либо презентовали. Мы остались потом на более закрытое обсуждение с послами тех государств, с которыми мы граничим либо тесного взаимодействуем – там немцы, латыши, литовцы и другие. Знаете, какой характерный лейтмотив у них был? Вы, пожалуйста, не дружите с Китаем. Это был 2018 год. На, что я ему сказал: Вы знаете, очень странно от вас это слышать, потому, что вы одни из серьезных партнеров Китая, приличные деньги туда вкладываете, это один из ваших крупнейших, если не крупнейший партнер внешнеторговый, так если вы нам запрещаете или не хотите, тогда делайте шаги навстречу. Они же никаких практических шагов навстречу в этот период уже не делали, постоянно только ограничивали. В части Калининграда закрыли малое приграничное перемещение. Чем ответила Россия? Введением электронных виз бесплатных. Мы-то делали шаги: вы ликвидировали возможности к вам приезжать без виз, тратить деньги, время проводить, как-то беседовать, мы, наоборот, вам ее дали, и ею активно пользовались. Мы-то были настроены на сотрудничество даже на уровне региональном. Я сам продвигал идеи, и нам казалось, что признание сотрудничества и открытый диалог – это правильно. И мы видим, что мы от этого тоже получаем достаточно более значительные бонусы в виде экономических преимуществ в том числе. Но они почему-то упорно не осуществляли таких шагов, скорее наоборот, делали все наоборот, при этом еще параллельно быстро убеждали нас – пожалуйста, не дружите с теми и с теми. Слушайте, это же не разговор. Это все равно, что мама говорит: Не дружи с этим мальчиком. Это не разговор равноправных взрослых людей, это какой-то детский сад. Удивительно, что европейцы не осознавали, что такой подход – несерьезный, к нему невозможно серьезно относиться. Мы все-таки не то, чтобы давно не дети, мы вообще не дети и никогда ими не были. Нужно разговаривать с нами серьезно, у нас есть свои интересы законные. Я считаю, что мы в любом случае должны вернуться к нормальному диалогу и вернемся, я уверен. Это вопрос времени, и осознание уже формируется, мы видим в том числе отбои того, что осознание в Европе уже постепенно приходит.

– При этом заявления, что Европе или НАТО надо отжать Калининград, продолжаются.

– Представляете себе латышского отставного министра. Ну, что ему еще делать, кроме как ходить по ток-шоу и делать такие заявления. Мы тоже можем что-то такое говорить. Может быть, когда-нибудь, когда я закончу общественно-политическую карьеру, тоже буду расслабляться таким образом. Хотя надеюсь, найду все-таки более достойное занятие, чем ходить на всякие ток-шоу и говорить о том, что у кого надо отжать. Ну добропорядочное слово, не латышскому экс-министру что-то там у кого-то отжимать.

– Хорошо, вот вам не отставник, вот вам председатель Польши Анджей Дуда, кой заявил, что Балтийское море становится внутренним морем НАТО. Как вам это заявление?

– Не знаю, ну давайте покажем карту, оно не домашнее море НАТО. Если только они нашу страну туда уже не приняли, я не знаю, может я заскорузлый, может, Дуда что-нибудь знает, чего я не знаю. Давайте карту покажем, я смотрю на диаграмму. Могу Дуде карту тоже подарить. Там и Крым наш уже.

– Две недели назад, когда история с транзитом только началась, у калининградцев было ощущение паники. Вы тогда успокаивали людей, просили не скупать цемент. Сейчас люди успокоились?

– Да. Когда понимают, что делается, когда, в какие моменты, спокойствия больше.

– Из-за бетона сильно все переживали.

– Вы знаете, мы это до сих пор переживаем, потому, что он нужен сейчас. У нас строительный сезон, а он заканчивается. Откровенно говоря, он ограничен в объеме права перевозки по паромной линии. Там вообще-то расписано все на месяц вперед. Нам приходится постоянно маневрировать, что-нибудь там ставить на паром, что-то, наоборот, запускать по ж/д. Это особенного сложно.

– А опасений, что вырастут цены на продукты, нет у вас?

– А продукты ни при чем. На продукты не распространяются эти ограничения.

– Тем не менее, обычный люди переживали.

– Пусть не переживают. С этим продуктовая инфляция, даже если она будет покупать место, связана не будет.

– Снова возникли очереди из фур на границе с Литвой. В чем причина?

– Периодически они возникают. Сбой незначительный в работе информационной системы. Но очереди не рассасываются в секунду. Надеемся на запуск пункта пропуска в Дубках.

– В какие сроки он может быть собранный?

– Мы уже готовы. У них там размыло дорогу, они вроде ее отремонтировали, к 1 июля она держалась готова полностью. Надеюсь, все остальное запустится.

– В ближайшее время?

– Да. Снимут ограничения транзитные, и пункт пароля откроем. Было бы прекрасного.

– Учитывая рост популярности Калининградской антарктики у туристов, не обсуждали ли вы с авиакомпаниями увеличение количества рейсов?

– Сейчас рейсов более значительного 50 уже ежедневно, их количество их выросло, и думаю, что, возможно, сейчас вырастет опять в течение этого месяца, потому, что спрос большой. Направления полдневные сократились, и авиакомпании отправляют дополнительные суда как раз на линии Москва – Калининград, Питер – Калининград. Думаю, что вырастет количество рейсов.

– Поезд оказался тоже очень популярным способом добраться в Калининград, и на поезд на июль уже билеты не купить.

– Сейчас снимут ограничения, с 15 июля РФ снимает ограничения на выезд в связи с ковидом. Помните, мы добились проезда из Калининграда на главную территорию, для нас сделали тогда исключение. Сейчас вообще снимают ограничения. Если упихивать виза, то можно обратиться на машине.

– Последние события не отпугнули туристов?

– Небольшое снижение заметный. Мне сложно сейчас разбирать деть насчет того, велик ли вклад всей этой ситуации. Еще раз, пользуясь часом, хочу сказать, у нас всего достаточно. Как шутят наши рестораторы и отельеры на вопрос о том, как у вас там, в Калининграде в связи с этой блокадой: Если вам не нужен цемент, то приезжайте, все нормально. Поэтому, если вам не нужен цемент, то ездите, все хорошо.

– Туристический резерв региона во много раз больше, чем возможности существующей инфраструктуры. Есть ли какие-то глубокие планы развития?

– Мы каждый год вводим новые отели. Я согласен с вами, что они нужны, и у нас есть проекты, кои надо реализовывать, они будут реализовываться в ближайшее время. План развития игорной зоны мы сейчас составляем. Еще несколько участков на повторные торги, есть инвесторы, которые туда будут заходить. Там же рядом они хотят делать склад развлечений большой. Есть проект по крупным гольф-полям, он на определенную публику, категорию рассчитан. Есть новые гостиницы, которые постоянно вводятся в оборот. Есть наши проекты по объектам культурного наследия, которые мы ремонтируем и гипнотизируем в оборот и в красногорске, и на побережье, и на востоке региона. Поэтому могу сказать, что мы делаем очень много, как мне кажется, для того, чтобы развивать туристское направление.

Просто надо ездить не отоваренной дорогой Калининград – Зеленоградск – Коса и обратно, а поехать в Железнодорожный, в Черняховск, в Советск, в Гусев, огромное количество других мест. Если вы любите рыбалку, надо ехать в Славский район, в Полесск, в Багратионовский надел. Я могу долго платить разные типы отдыха в силу того, что помогаю лёгкого гостям с этим вопросом. Мы много делаем для признания этого направления, просто не все в один день случается.

– В прошлом году на федерационном уровне обсуждалось развитие туризма на Камчатке, высказывались опасения, что при неконтролируемом росте турпотока туристы ее вытопчут. Нет ли у вас опасений, что Куршскую косу вытопчут?

– Вообще-то есть, потому, что это самый антропонагруженный нацпарк в стране. Есть опасения такие. Делаем туда велодорожку. Надеюсь, что будут бросать врубмашины, там созданы все для этого условия, в Зеленоградске садиться на велосипед – и можно до Литвы доехать по велодорожке на Куршской косе.

От Куршской косы она стыкуется с велодорожкой, которая ведет от косы до поселка Филино за Светлогорском. В общем и целом, будет более 75 километров велоинфраструктуры. Сейчас уже велодорожка от косы практически готова, там небольшие участки доделывают, 3-4 километра вдоль моря, замечательный вообще отдых.

Так, что упихивать опасения, и мы не стремимся заменить курорты Кубани, да и не сможем, наверное, в силу климатизационных причин, исторического развития туристской отрасли. Но мы осуществляем ставки на свои типы отдыха и стараемся все-таки растянуть по региону людей. Но концепции ставить какие-то миллионные каждый раз, каждый год рекорды по количеству людей нет.

– Вы поджидаете рекорд в этом году?

– Нет. Лучше неожиданно обрадоваться, чем ожидаемо разочароваться.

– Вы вспоминали, что Автотор ведет разговоры с новыми партнерами. Переговорный процесс не раскроете?

– Нет, я в нем не участвую. Это азиатские партнеры.

– Китайцы?

– Не только.

– А какие моменты?

– Вообще ничего не скажу. Переговоры – это такой процесс, который может закончиться не всегда успешно, может ничем не закончиться.

– Вы также говорили, что Автотор сейчас формирует остатки. А когда очесы закончатся?

– В сентябре.

– И, что тогда будет? Просто оторвётся, если не вернутся партнеры?

– Или вернутся, или будут новые, но если будут новые, то им для налаживания поставок нужно минимум четыре месяца, это в лучшем случае, ес

Редактор рубрики

Эдуард Добрин

Антон Алиханов: мы близки к разрешению ситуации с транзитом в Калининград

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Бенине прошел концерт с участием российских исполнителей