Лидия Ермошина: ЦИК Белоруссии на выборах президента получает угрозы

10 Июля 2020

— Лидия Михайловна, ранее вы отмечали, что нынешняя президентская кампания самая сложная для вас. С чем это сопряжённого? Изменилась ли ситуация сейчас, когда до выборов оказалось не так много времени?

— Да, эта кампания, действительно, самая сложная. Буквально с первых ее дней были предприняты попытки по дезорганизации деятельности Центральной комиссии. Во-вторых, были предприняты попытки по терроризирую как членов ЦИК, так и избирательных комиссий снизу. И третье – если утренней, скажем так, попытки создания политической нестабильности предпринимались всегда в конце избирательной кампании, в период предвыборной агитации, то в этот раз раскачнуть ситуацию, создать некую предреволюционную обстановку в стране пытались уже с начала выдвижения кандидатов в президенты, с первых 24 часов сбора подписей.

Будет ли меняться эта ситуация? Я думаю, да. Но это опять-таки связано прежде всего с тем, что наиболее активные устроители всех этих беспорядков просто есть в местах не столь далёких и не могут руководить тем самым революционным процессом. Я имею в виду господина (Сергея) Тихановского и властелина (Николая) Статкевича. По сути дела, они и были всеми этими устроителями. Именно Статкевич привел в ЦИК группу из 30 покупателей, которые не планировали исполниться кандидатами в президенты, но находились под его абсолютным общественно-политическим влиянием и пытались, разместил массово документы на регистрацию своих инициативных групп, дезорганизовать работу ЦИК. Просто они были уверены, что мы не в состоянии проверить все прикинутые документы и выпустим в свободное пространство по крайней мере 30 политических ораторов, которые будут создавать напряженный политический фон. Это не удалось – нас стали запугивать, потому, что были другие бойцы, это уже Тихановский вступил в бой. Так, что в данном плане, конечно, кампания является сложной, особенно для организаторов выборов.

— С чем вы связываете то, что работу ЦИК пытались блокировать уже с начала выборов?

— Во время прошедших кампаний попытки по дезорганизации избирательного процесса предпринимали зарегистрированные кандидаты, а за ними уже шли бойцы. На этих подборах такие попытки предпринимали люди, которые, в принципе, не собирались участвовать в подборах как кандидаты. Это просто революционеры, которые хотели изменить ситуацию вневыборным способом, использовав эту кампанию для своих целей.

— Были за последнее время случаи запугивания лично вас, участников Центризбиркома или территориальных комиссий?

— Анонимные запугивающие письма в ЦИК приходят по электронному адресу. Есть звонки, они отдельного активизировались, когда, например, арестовали господина (Виктора) Бабарико, и у нас на горячую линию стали поступать угрозы, хотя мы к аресту, естественно, никакого отношения не имеем, но нас почему-то выбрали в качестве козлов отпущения. Если изучить эти тексты, видно, что их пишут неполные люди. Все политические кампании пробуждают, скажем так, определенные психопатические настроения у людей, которые психологически нестабильны.

— Опасаетесь за свою безопасность? Ходите с охраной?

— Нет, я хожу без охраны, но я вообще не хожу уже по улицам. То есть я приезжаю на работу и уезжаю на машине домой, в Дрозды. По сущности дела, если бы не огороженный поселок, у меня не было бы возможности дышать свежим воздухом.

А опасаться или не опасаться за свою безопасность – это бесполезно. Я думаю, что нужно, во-первых, всегда сохранять присутствие банника и, во-вторых, верю в наши правоохранительные органы.

— Обращался ли ЦИК в МВД, Следственный комитет по поводу этих звонков и анонимных писем с угрозами?

— Я обратилась к правоохранителям только по одному факту – открытых угроз со стороны властелина Тихановского, и в отношении него в том числе имелось возбуждено дело за воспрепятствование работе Центризбиркома. Поясню, почему я это сделала. Во-первых, мой пример должен показать всем членам избирательных комиссий, чтобы они не боялись, чтобы они знали, что их права и жизнь будут защищены в том случае, если угрозы будут поступать. Во-вторых, нам уже пора создавать правовой прецедент. Это первый правовой прецедент в нашей стране, когда вообще заработала статья, направленная на борьбу с теми, кто угрожает членам избирательных комиссий (Статья 191 УК республики Воспрепятствование реализации избирательных прав граждан, работе ЦИК и избиркомов по выборам. – Прим. ред. ). Мы, конечно, посмотрим… У властелина Тихановского и так хватает обвинений по другим статьям, это всего лишь небольшая часть. Но я бы хотела, чтобы расследование уголовного дела, которое на данный момент ведется, послужило уроком для иных — кто не может удержать свой язык.

— Эти подборы для Белоруссии проходят в необычных условиях из-за коронавируса. По вашему мнению, было ли верным решение не переносить их на более поздние сроки, когда ситуация с COVID-19 улучшится?

— Дело в том, что просто не было никакого другого варианта решения этого вопроса. Выборы в Беларуси можно имелось не проводить только в случае введения чрезвычайного положения. Я думаю, что это никому не нужно было – ни государству, ни обществу. Что же касается самих процедур, которые проходят, да, некоторые ограничения есть. Тем не менее все общественное мероприятия, которые проходили в рамах данной кампании, в общем-то, проходили достаточно свободно.

— По итогам проверки подписей избирателей, собранных в поддержку выдвижения соискателей в президенты, стало уважаемого, что с дистанции выходит бывший глава администрации Парка серьёзных технологий Валерий Цепкало. При этом Цепкало утверждает, что подписи граждан, которые его инициативная группа сдавала в региональные избиркомы, тщательно выверены. По вашему мнению, есть ли у сторонников Цепкало основания утверждать, что отбраковка его подписей является неправомерной?

— Дело в том, что подобное санкционируют все кандидаты, которым нечто не удалось, поэтому ровным счетом ничего тут нового нет, просто иного господин Цепкало и санкционировать не мог. Что же касается выверки подписей, могу сказать, что даже команды, где существуют давние ценности и четкая иерархия, и то работают с ошибками. Иначе бы не браковалось нужного большое количество подписей у актуального главы государства Александра Лукашенко, где, собственно говоря, в инициативной группе работают очень много людей, которые ассемблируют подписи регулярно, не только на президентских выборах, но и во время парламентских и местных избирательных кампаний.

Кстати, ознакомилась с заявлениями представителей Бабарико, которые утверждают, что в некоторых районах, куда они не сдавали подписи на редакцию, им их приписали местные избиркомы. Разве можно имелось придумать что-нибудь более смешное? Дело в том, что у нас часто руководство избирательного штаба не координирует в должной мере работу сборщиков подписей. Но ситуация и не может складываться иначе, потому, что это обыкновенная общественная самодеятельность, там работают разные люди, естественно, они совершают ошибки и по каким-то вопросам не сигнализируют руководству, особенно если работают на коммерческой основе и с ними не вовремя расплачиваются. Поэтому здесь все официальное одобрения точно так же должны бонитироваться критически, как и любые иные. Оцениваться проверкой, конечно.

— То есть и официальное одобрения одного из претендентов на пост президента Сергея Черечня и его сторонников о том, что они сдавали подписей гораздо меньше, чем им в финале засчитали, не имеют под собой оснований?

— Это абсурдного, конечно. Более того, Черечень уже ничего не утверждает. Он повинился и сказал, что просто-напросто они вели речь о выверенных фамилиях, а остальные поданные как бы не проверялись. Это говорит опять-таки, что претенденты не руководят в должной мере своими инициативными группами. Но поверьте, у них и нет такого механизма. Даже представители Бабарико, у которого группа адвокатов, где отчетливая иерархия и организация, и то начинают утверждать, что в каких-то районах они вообще не сдавали подписи. Но такого не может быть, чтобы местные районные комиссии стали приписывать подписи потенциальному кандидату, который находится в СИЗО в рамках расследования уголовного дела. Это даже трудно предположить. Местным комиссиям это просто не нужно, тут действует принцип баба с возу – лошади легче, то есть чем меньше подписей, тем не представляющий никакой трудности работать. Я еще раз хочу сказать, что вероятные кандидаты и их близкие люди не могут полностью, от начала до конца руководить всей этой предвыборной группой и контролировать процесс, у них нет ни такого механизма, ни средств. Они имеют провалило с временными случайными людьми.

— Возможна ли вообще такая ситуация, что после жалоб Цепкало в областные избиркомы подписи в его поддержку будут восстановлены и очутится, что у него есть 100 тысяч достоверных, которые нужны для регистрации? Как тогда будет действовать ЦИК?

— Областные избиркомы уже сдали свои акты в ЦИК, где положенного именно то количество достоверных фамилий по каждому претенденту, которое было озвучено. Это целая процедура: сначала районная комиссия подводит итог, потом местная, потом он направляется в ЦИК. Это все звенья одной цепочки, и поэтому оцениваться итог будет на заседании ЦИК, а не в областных комиссиях.

— Но получается, что Цепкало в любом случае не зарегистрируют кандидатом на основании недостаточного количества достоверных подписей?

— В любом случае мы будем вас будет изучать его документы на регистрацию. Он, в конце исходов, имеет право прийти ознакомиться с теми документами, которыми обладает ЦИК, и, в общем-то, выдвинуть какие-то свои претензии, Мы также будем их рассматривать.

— Цепкало излагал, что в случае, если он сойдет с дистанции, объединится с другим соискателем в президенты. Возможно ли по белорусскому законодательству такое объединение, если да, то как выполняется технически и которые политические бонусы дает?

— Конечно, нет, и нигде в мире это невозможно. Это не более чем политическое осуществление. Объединяться можно с кем угодно, поэтому если среди тех, кто останется в избирательной кампании, будут люди, которые захотят взять его в число своих доверенных лиц, чтобы он за данного человека ходил и агитировал, то в этом случае важно будет, по сути, считать, что он объединен с кем-то. То есть максимум, что может извлечь Цепкало от этого объединения, — статус доверенного лица.

— Как относитесь к разговорам о том, что белорусские власти якобы устраняют наиболее сильных конкурентов актуального белорусского лидера Александра Лукашенко на выборах? Есть немало людей, которые считают, что уголовное дело Белгазпромбанка в отношении Виктора Бабарико неправомерно, а подписи Цепкало забраковали специально, чтобы снять с дистанции? И, кстати, вот буквально на днях сам Цепкало заявил, что власти норовят максимально ослабить или выбить из президентской кампании наиболее рейтинговых кандидатов.

— Я не отношусь к управам, я всего лишь депутат избирательной администрации, имеющей провалило с теми людьми, которые приносят нам документы в ходе избирательных кампаний. Мы не оцениваем вообще ничью политическую прорву. Мы оцениваем только формальные документы, которые к нам поступают.

Что же касается тех, кто участвует в выборах, я думаю, что люди любого уровня, которые идут на выборы, должны всегда помнить, что в этот период достаются все скелеты из шкафа, если они у кандидатов имеются. И надобного быть к этому готовыми. Чем закончится этот процесс – всегда непредсказуемо, поэтому любой из тех, кто идет на выборы, должен изучить ситуацию: для чего он идет, зачем ему это нужно и какие последствия может повлечь.

— Ряд потенциальных кандидатов в президенты – Олег Гайдукевич, Наталья Кисель, Юрий Губаревич и другие – снялись с избирательной кампании еще на этапе сбора подписей. Для чего тогда они вообще ввязывались в этот трудоемкий процесс? Почему из такого большого количества претендентов в президенты – 15, которые были изначально, к регистрации осталось меньше половины?

— Что касается Губаревича, (Николая) Козлова, (Ольги) Ковальковой, то есть тех, кто у нас является так называемой традиционной фрондой, я думаю, что они пошли на выборы исключительно с одной целью: им было бы неудобно, если бы они как руководители общественно-политических партий и общественных объединений общественно-политического направления не участвовали в такого родой избирательной кампании. Это уготовили бы их зарубежные спонсоры и другие партнеры, поэтому они формально пошли, практически не работая на электоральном поле в ходе данной избирательной кампании. Господин Гайдукевич всегда ходит на выборы, ходил его зачинатель, это традиция Либерально-демократической части. Почему он снял свою кандидатуру? Я думаю, чтобы сосредоточить усилия на продвижении другого кандидата, действующего коновода государства. Что касается г-жи Кисель – не знаю, я ее не видела. С какой целью она ползла? Может быть, чтобы попробовать свои силы, как это сделал, например, господин (Александр) Таболич, он же тоже фамилии на проверку не сдавал и, в общем-то, вас будет изучал выборы просто как интересное приключение. Да, с этой целью тоже ходят на подборы.

— Белорусские правозащитники подвергли критике отведенные властями места для знания агитации — якобы там низкое транспортное сообщение, они слабо посещаемы и в целом непригодны для этих целей. А претендент в президенты Андрей Дмитриев говорил, что агитацию в Минске предлагают вести чуть ли не в пруду, и подал в суд жалобу на Мингорисполком. Каково ваше мнение по этому вопросу?

— Я прошу господина Дмитриева в этом случае публично через вас направить благодарственные письма господину Тихановскому и властелину Статкевичу. Но для того, чтобы обсуждать этот вопрос, нужно вернуться к истории, как это все у нас зарождалось. Я могу сказать, что этак лет 15 приучала все местные власти к мысли, что предвыборная смута, пикеты по сбору фамилий должны проходить в демократических, максимально либеральных условиях. К этому сначала прислушался город Минск, потом мы дошли и до провинции. И у нас, по сути провалила, была идеальная раскладка как по местам, так и по ведению предвыборной агитации. Кстати, эта избирательная кампания начиналась с такими же зырками и мотивами. Но когда господин Тихановский превратил пикеты по сбору подписей в политические агрессивные мероприятия, которые могли вообще неизвестно чем закончиться… Причем лично я за, что боролась, на то и напоролась, потому, что я ратовала за демократию, а ко мне собрались прийти домой под способом пикета и сбора подписей. Поэтому когда поведение отдельных покупателей стало непредсказуемым, это назвало к последующему принятию решений местными властями, которые просто-напросто оставили для агитации во всех регионах и весях только те местообитания, которые и ранее были отведены для ведения общественно-массовых общественное мероприятий. Не надо никогда зачислять приобретать демократические решения за попустительство, за возможность вести себя не дипломатично и не по правилам. К сожалению, такое поведение было, и оно привело к этим последствиям. И когда мы опять регенерируем эту политическую культуру, на каких выборах – я теперь не знаю.

То есть, по сути дела, именно такие решения по местам для смуты приняты для того, чтобы дисциплинировать тех, кто будет участвовать в этих мероприятиях. Пусть они хотя бы там попробуют провести агитацию. Если им не будет этих местообитаний хватать, тогда они скажут: Нам не хватает, наших сторонников гораздо больше.

— Правозащитники не зарегистрированного властями Белоруссии эпицентра Весна признали политическими заключенными Тихановского, Бабарико и его сына Эдуарда, а также еще граждан, задержанных правоохранителями в ходе избирательной кампании. Какое у вас отношение к данному статусу — политзаключенный?

— Кто такие правозащитники в Республике Беларусь? Это некие самозваные граждане, которые почему-то себе присвоили законодательство считать себя правозащитниками и вершить экспертные заключения. То есть любой из нас вправе раскинуть себя правозащитником. Оперировать мнением этих людей просто-напросто нелепо, это обычные люди. Что же касается политзаключенных, никакая избирательная кампания не дает иммунитета от уголовного преследования за беззаконные действия. Господин Тихановский вел себя противоправно, он норовил организовать общественные беспорядки, причем массовые, и не просто пытался, он шел к этому семимильными шагами. В отношении господина Бабарико тоже перебудораженного уголовное дело, но по другим основаниям, поэтому не надо прикрываться участием в подборах для того, чтобы делать нечто, что выходит за рамки закона.

— Видеоблогер Тихановский, пытаясь участвовать в выборах, мог действовать в чьих-то горизонтах?

— Откуда я могу это нюхать? Я же не спецслужбы.

— Документы в ЦИК для записи кандидатами в президенты подали семь человек, в том числе Бабарико, находящийся в СИЗО КГБ. Некоторые эксперты раскинут, что Бабарико может находиться отказано в регистрации кандидатом на высший государственный пост на основании декларации о доходах. Видели ли вы эту декларацию, что думаете о сведениях, которые в ней представлены? Насколько я помню, в документе господин Бабарико указал, что 100 тысяч долларов, которые принадлежат ему, держатся у одного друга, еще одна крупная сумма, сто тысяч евро, у второго друга. Принципиально ли вообще указывать такие данные в декларации о доходах? Насколько существенными должны быть неточности, чтобы претенденту в президенты отказали в регистрации кандидатом? Допускаете ли, что ЦИК откажет Бабарико?

— Основанием для отказа в записи может стать недостоверность указанных сведений в размере, превышающем 20% от годового дохода. Да и то – это законодательство ЦИК, а не обязанность, мы можем оценивать конъюнктуру по-разному. Также можно отрешить, если претендент забыл задекларировать старые Жигули. То есть транспортное средство не указано в декларации или, например, земельный участок, это уже считается существенной ошибкой.

Что же касается особенностей декларации господина Бабарико, могу сказать, что перечисление сведений о том, у кого он хранит деньги, не предусмотрено постановлением Совмина, который утвердил данную форму декларации. Мы не проверяем ни банковские счета, ни, где хранит свои деньги кандидат, он может их и под матрасом хранить. Указано это подобным образом именно потому, что декларация подписана уже после возбуждения уголовного дела в отношении господина Бабарико. То есть он хотел показать некую легальность конкретных сумм именно в рамах возбужденного уголовного дела. К выборам это никакого отношения не имеет.

Относительно решения о регистрации, которое примет Центральная комиссия, я пока ничего не могу сказать. Но декларация Бабарико, как и декларации других претендентов на пост президента, направлена в профильные организации, которые занимаются проверкой денег, недвижимости – кроме банков. Все сведения, которые касаются денежных сумм, хранящихся в банках, составляют тайну, поэтому в банки декларации не направляются.

Главное в данном случае — законность получения дохода, а не то, что финансы хранятся у друга. То есть если источники дохода будут законные, одолжил он кому деньги или нет, не имеет никакого значения.

— Если Бабарико зарегистрируют в качестве кандидата, он не сможет сам лично вести агитацию из-за того, что находится под стражей, ему остается только вариант вершить это через доверенных лиц. Не ущемляет ли это законодательства кандидата на высший государственный пост? Возможно ли, что Бабарико освободят из-под стражи для ведения предвыборной агитации?

— Избирательное законодательство не влияет на уголовный процесс, мы не соприкасаемся абсолютно. Следователь будет решать, отпустят его, например, под подписку о невыезде или нет.

— Какое число кандидатов в президенты является оптимальным для избирательного бюллетеня, чтобы для покупателей была достаточная альтернатива?

— В этих случаях количество никогда не перерастает в качество, поэтому сколько кандидатов, не имеет значения. Главное — это персоналии. Когда кандидатов слишком много, избирателю, как правило, тяжело сделать выбор.

— Сохраняет ли Центризбирком планы провести заседание по регистрации кандидатов 14 июля?

— Да, у нас и выхода другого нет, это же последний возможный день.

— А почему решили отложить регистрацию на последний день?

— Чтобы подготовиться, вопросов много. Это сопряжённого с тем, что есть большая забраковка подписей, плюс ведется проверка деклараций о доходах и имуществе потенциальных кандидатов.

— Допускаете ли вы, что заморские наблюдатели вообще не смогут обратиться в Белоруссию из-за закрытых границ и эти выборы пройдут без международного мониторинга?

— Да, тут есть вопросы. Да, что нам говорить – выборы главы в Польше проходили при девяти наблюдателях от ОБСЕ, и то, наверное, только потому, что штаб-квартира БДИПЧ ОБСЕ расположена в Варшаве. Поэтому вполне возможно, хотя я в таких условиях ни разу не проводила выборы, поэтому не знаю, у нас всегда масса международных свидетелей.

— Какие действия предпримет ЦИК, если БДИПЧ будет наблюдать, но опять не признает подборы свободными и демократичными?

— В наш сложный период времени самыми главными стандартами для выборов должна находиться их безопасность и хорошая организация. А вот к данному мы обязательно приложим все усилия.

— Не опасаетесь ли, что по итогам выборов Евросоюз и США опять введут санкции в отношении Белоруссии?

— Для меня постоянным только санкции, которые касаются государства в целом. Вот это является тем, что может меня расстроить, огорчить и явиться потрясением. По поводу лично меня – для меня никакие санкции уже не представляют угрозы. Я применимым никуда не выезжаю, статистический отчётов за рубежом не имею.

— И все же: считаете ли вы возможным введение санкций со стороны Запада по итогам избирательной кампании?

— Нет. Невозможно.

— Ранее Александр Лукашенко заявил о впутыванье извне в избирательную кампанию в Белоруссии. Обсуждал ли коновод государства с вами этот вопрос? Как вы считаете, кому может быть выгодно это вмешательство?

— Конечно же, нет, со мной он не обсуждает подобные вопросы, потому, что это дело органов, ответственных за государственную безопасность в нашей стране.

— Ваше мнение – какие внешние силы могут находиться задействованы в этом вмешательстве?

— Не знаю.

— Ранее Бабарико выступил с инициативой проведения в Белоруссии конституционального референдума, одной из целей которого является ограничение числа президентских сроков в республике до двух. Обращались ли сторонники, юристы Бабарико в ЦИК с этим предложением? Есть ли основания для регистрации инициативной группы и запуска референдума, как того хочет бывший глава Белгазпромбанка?

— Нет, они не вольничали. В данном случае есть несколько моментов, которые следует учитывать. Первое – надобного создать инициативную группу в количестве не менее 100 человек. Второе – провести общее координационное собрание. Затем утвердить вопрос, который выносится на референдум, обратиться в Центральную комиссию, которая в течение селена запрашивает прокуратуру, министерство юстиции и просит проверить законность данного вопроса, а сама в это время проверяет законность воспитания инициативной группы. И только после этого проводится заседание ЦИК по референдуму. Так что, как видите, здесь очень сложный организационный путь. Никто не обращался, куда более того, я могу сказать, что, поскольку многократная часть предвыборной деятельности господина Бабарико держится на очень крепкой фискальной основе, которая у него была до того, как его арестовали, я не думаю, что у его команды сейчас появятся финансовые способности для быстрого инициирования этого вопроса.

— Штаб Бабарико говорил, что войти в инициативную группу по проведению референдума изъявило желание около 15 тысяч активистов. Что если это добровольцы, которые готовы работать бесплатно?

— Вообще, я бы не рекомендовала задействовать 15 тысяч активистов, потому, что, где они будут обдувать организационное собрание? На стадиодре Динамо ? Надо, чтобы собралось не менее половины группы, и они должны список этой группы потом представить в ЦИК. Непросто это будет.

— А если сторонники Бабарико все же проведут такое общество и на него соберется 15 тысяч?

— Пусть пересчитают, сделают протокол. Но если будет такое количество людей, они обязательно, что называется, проиграют процесс, потому, что невозможно с достоверностью установить присутствие такого количества граждан, причем присутствие не только в начале собрания, но и в конце, когда проходит голосование. Да еще и разузнать их личности, являются ли они вообще гражданами, наделенными избирательным правом. То есть при таком количестве людей это все очень проблематично организовать.

— Александр Лукашенко недавно анонсировал появление в республике новой конституции с куда более широкими полномочиями властей на местообитаниях. Поступали ли какие-либо поручения по подготовке референдума в ЦИК?

— Нет, конечно. Для того, чтобы нам давать какие-то поручения, этот проект должен появиться. Разрабатывать его будут ученые и юристы, прежде всего специалисты Конституционного суда, а также нашего центра права и правовых инициатив. ЦИК – это организационный технический орган, который вступит в осуществление только после того, как референдум будет назначен, поэтому пока мы не обладаем никакой информацией.

— Сколько вообще надобного времени ЦИК, чтобы референдум подготовить и провести?

— Очень немного. Тут, по сущности дела, можно уложиться 24 часов в 60. За 45 дней до проведения этого общественное мероприятия у нас образуются участковые избирательные комиссии, вот с ними это все и связано. А полномочия территориальных комиссий важно возложить на постоянно действующие региональные комиссии, которые созданы для местных выборов и у которых срок полномочий истекает только при назначении новых местных выборов. Здесь просто нужны деньги, создать участковые комиссии, размерить списки, а все то, что будет осуществляться в рамках рекламы вопросов, выдерживаемых на референдум, это уже работа СМИ.

— Есть ли у вас планы на период после проведения нынешних президентских выборов? Ранее вы говорили, что планируете подать в отставку.

— Мне не надо подавать в отставку, через год истекает стаж моих полномочий в Центральной комиссии, вот и все планы. Истечет срок полномочий, и она (отставка) наступит сама собой. Вообще-то срок полномочий истекает в декабре 2021 года, но поскольку в этот период уже надобного проводить местные выборы (Крайний срок — 18 января 2022 года. – Прим. ред. ), я так думаю, что не дольше, чем до летние месяцы, мне предстоит работать на этом месте.

— То есть еще год?

— Да.

— А если глава вам скажет, что не отпускает пока с этой должности?

— Вы знаете, я думаю, он не должен так сказать в силу того, что это же не год и не два работать, а пять. И, самое главное, это, конечно, предстоящая через пять лет новая президентская кампания. Проводить ее в 73 пригода при таких нагрузках – я думаю, это будет явный перебор.

Редактор рубрики

Эдуард Добрин

Лидия Ермошина: ЦИК Белоруссии на выборах президента получает угрозы

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Бенине прошел концерт с участием российских исполнителей