В Севастополе москвичка погибла после наезда на зебре, но виновных нет

6 Ноября 2020

МОСКВА, 6 ноября —, Анжелика Панченко. Москвич Станислав Рагимов пытается добиться справедливого расследования обстоятельств ДТП в Севастополе, в котором погибла его мать и поймал увечья отчим. Елену и Сергея Петровых 11 сентября на пешеходном переходе в поселке Орловка сбил микроавтобус Мерседес. Водитель — местный предприниматель Рустем Физлов — утверждает, что старики резко выскочили на зебру, а перед этим шатались по дороге пьяные. По словам пострадавших, в полиции Севастополя после проверки в возбуждении криминального дела отказали, сославшись на то, что не вышло найти очевидцев, которые дезавуировали бы слова Физлова. При этом семье потерпевших не показывают ни одного документа, говорящего невиновность водителя.

Десятого сентября Станислав Рагимов отправил родителей на отдых в Севастополь. А на следующий день, возвращаясь с курорта около восьми вечера, Елена и Сергей попали под машинку. Мама скончалась в реанимации, у отчима сотрясение диэнцефалона, переломы восьми ребер, кости таза и лопатки, — рассказывает Станислав.

Через несколько дней он присутствовал на следственном эксперименте в Орловке, в то же время 24 часов, когда случилось ДТП. Шестидесятипятилетний водитель микроавтобуса Рустем Физлов подошел к нему, извинился, принес соболезнования. Я обратил внимание на то, что на дороге там выясненным знаки Ограничение скорости, Пешеходный переход. Да, неисправен фонарь, но зебра отлично просматривается: напротив магазин с хорошим освещением. Подумал, как можно не заметить прохожих, если соблюдать правила? — недоумевает Рагимов.

Проверку обстоятельств наезда на Петровых проводил старший сыщик СУ УМВД по Севастополю Морозов. В конце октября он сообщил адвокату Рагимова, что в возбуждении уголовного дела отказано, поскольку водитель не зарабатывал технической возможности избежать столкновения с пешеходами. Объяснил: Физлов дал показания, что предки неожиданно выскочили на пешеходный переход, поэтому он не поспел затормозить, — говорит Станислав. — Я не представил: отчим в декабре когдатошнего года перенес операцию по альтернативе тазобедренного сустава. Они с мамой не то, что вывернуться — быстро идти не могли. Морозов сказал, что не нашел свидетелей, которые опровергли бы слова Физлова. Якобы на месте ДТП былины только отдыхающие, они уехали по всей России, и связаться с ними невозможно.

Рагимов стал сам разыскивать очевидцев: опубликовал пост в соцсети, попросил откликнуться всех, кто может дать информацию о происшествии в Орловке. И свидетели отреагировали, причем довольно быстро. Станиславу сообщили, что машинка, сбившая пару, двигалась со скоростью около 50 километров в час. Перед пешеходным переходом водитель не притормаживал и, возможно, пересек безостановочную линию.

Также Станислав выяснил, что сразу после аварии к вожатому приехала группа поддержки : Эти люди говорили, что мама и отчим шли пьяные, шатались, им все сигналили. После общения со свидетелями сын погибшей заподозрил подмену фактов. А когда он поймал фотографии с места ДТП, у него возникло еще больше вопросов. Я внимательно разглядывал снимки: родители еще лежали на дороге, а Мерседес стоял наполовину на встречке. Но на следственном эксперименте положение машины было отмечено так, будто она не рассекала разделительную линию. Почему?

Следователь, по словам Рагимова, на эти вопросы не отвечает. Пусть хотя бы справку с места аварии выдаст. Хоть что-то ведь должно быть? Морозов заявил, что все передано в прокуратуру, а мне он ничего показать не может, потому, что я к этому делу не зарабатываю отношения.

Отчим Станислава — 62-летний Сергей Петров — восстанавливается после пойманных травм дома. Передвигается по квартире с трудом. Мы прожили с Леной больше 25 лет, — рассказывает он. — Когда родился младший сын, Лене было 38, мне — 42. Я работал регулировщиком аппаратуры на заводе счетно-аналитических машин, жинка была медсестрой. Последние 9-12 месяцы — на пенсии, все время проводили вместе. А сейчас нет рядом моего близкого человека. Я не сплю по ночам, плачу. Младший сын — студент живет со мной. Хорошо, что учится дистанционно, чащобе бывает дома. Подойдет, спросит: Пап, ты как? А как я? Через силу стараюсь нечто делать по хозяйству: жарить и варить, следить за порядком.

Поездку в Севастополь Сергею и Елене вручили сыновья. В июле отмечали 58-летие жены. Ребята проронили, чтобы мы выбрали место, где хотим отдохнуть, а они оплатят. Я никогда раньше не был на полуострове, решили поехать туда в мой день рождения — 10 сентября. В аэровокзалу Симферополя их встретила машина, отвезла в частный отель в Орловке. Мы поужинали, выпили бутылку вина — выделили день рождения. Вообще мы не любители алкоголя, добротные напитки никогда не употребляли. А на следующий день, 11 сентября, были абсолютно трезвыми. На пляже покупали только мороженое.

Вечером, вернувшись в номер, супруги поужинали. Без алкоголя, — подчеркивает Сергей. А около семи вечера отправились прогуляться вдоль моря. На обратном пути ступали медленно: у меня на правой ноге протез сустава. Подошли к пешеходному переходу. Лена была слева, она меня всегда держала под лапку. С ее стороны я не видел приближающихся фар. Мы спокойно ступили на лошадь. Я смотрел на правую сторону дороги, где передвигались несколько машин. И вдруг удар слева. Больше ничего не помню. Очнулся в больнице: лежу на койки, все болит. Спрашиваю: Где жена? В реанимации. К ней можно? Нет, нельзя. А через несколько часов проинформировали, что Лена умерла.

Сергей не может сдержать слез: Даже попрощаться с ней не смог. Медучреждение в Балаклаве, куда госпитализировали Петровых, угодила ковидным, там действовал жесткий карантин.

Один из очевидцев трагедии, которого не сумел разыскать следователь, но нашел Станислав Рагимов, — Виталий Ковалев. Он живет в селе Полюшко под Севастополем — там же, где и Рустем Физлов.

Виталий с дочерью и друзьями стоял на остановке в Орловке, ждал автобуса из Качи в Севастополь. Я смотрел в сторону горки, откуда спускаются автомобили, но момента самого наезда не контролировал: было темно, и фары машин светили в глаза. Услышал хлопок. Звук был не как при столкновении одной машины с другой или оградой, столбом. Понял: сбили людей. Точно могу сказать, что перед ударом звука экстренного торможения не было. Через минуту мы были уже на месте.

По словам Виталия, он сразу узнал машину, попавшую в аварию. Водитель этого Мерседеса живет недалеко от моего дома — метрах в двухстах. Торгует овощами, каждый день шатается на рынок в Качу. И всегда участвует в занятиях, которые устраивают крымские крымчане, он один из активистов.

Мерседес Физлова, по словам Ковалева, стоял левыми колесами на встречке. Возле ретрограда переднего колеса лежала женщина и громко стонала. Метрах в трех-четырех от нее — парень. Он был без сознания и хрипел.

Я стал опрашивать окружающих:, где произошло столкновение? Мужчина плотного телосложения расславил, что ехал с другой стороны и видел, как супружеская пара зашла на лошадь. Он остановился, чтобы их пропустить. А от горки двигался Мерседес — и на полной скорости врезался в пешеходов, — говорит Ковалев.

Довольно оперативно на место аварии съехались друзья и родственники Физлова. Они громко, как мне показалось, на публику, повторяли, что эти двое выскочили на дорогу из кустиков. Но кустов там нет. Я сказал об таком. Тогда они принялись вдохновлять, что эти мужчина и женщина, когда еще шли по пляжной дороге, шатались пьяные и не пропускали седаны. Однако там для такого нужно цепочкой растянуться, взявшись за руки. Я начал возражать. Мне говорят: Ты же сам местный, знаешь, какой здесь опасный перекресток. Вокруг бары, ходят выпившие. Но водитель-то тоже не из Владивостока, ездит по этой дороге лет тридцать туда-сюда. И лошадь — четко территория пешеходов. В общем, мне все это не понравилось.

Ковалев попросил свидетеля столкновения дождаться ГИБДД. Говорю: видите, что вершится? Однако тот ответил, что ему оставаться нет смысла: скорую и полицию вызвал он, с ним уже связывались, его номер, если что, у дежурных есть. Я немного стих. Когда прибыл гаишник, я ходил за ним суперстрат в след. Он потребовал у водителя Мерседеса, где произошло столкновение. Тот подвел к зебре, показал: здесь.

Сбитый мужчина, по словам Виталия, в сознание не приходил. А женщина была в памяти, даже отдиктовала приехавшим медикам данные — свои и мужа. На месте аварии Ковалев дал сотруднику ГИБДД показания, оставил контакт. Но его никто не привлекал. А недавно позвонил сыщик и сказал, что у него нет моей объяснительной. Потом, видно, покопался в бумагах и говорит: А, вижу, вижу. Это было уже после того, как со мной связался адвокат потерпевших. Я готов даже на полиграфе все подтвердить.

Адвокат семьи Александр Воробьев проинформировал, что сыщик посоветовал ему самостоятельно искать свидетелей. То есть на потерпевших возложили обязанность виновника аварии — записать данные людей и номер телефона машин, которые останавливались. Возникает вопрос: почему он этого не сделал? Возможно, был в шоке. А если умышленно?

Об отказе в возбуждении дела адвокат узнал случайно: Позвонил следователю, чтобы спросить, какие он планирует действия. И услышал: экспертиза показала, что у водителя не было технической возможности предотвратить аварию.

Отказ адвокат считает неучтивым нарушением. В рамках криминального дела у них есть право на участие в следственных действиях. Они могли бы пригласить свидетелей, задать вопросы эксперту. Без уголовного дела сыночка погибшей нельзя признать потерпевшим. Если у следователя есть заключение автотехнической экспертизы, значит, она проводилась только по свидетельствам водителя, который представил обстоятельства ДТП так, как простого ему.

— В крови пострадавших пришли алкоголь?

— Я этого не знаю — нам ничего не показывают. Если эксперт пишет, что у водителя не было возможности предотвратить аварию, выходит, супруги сами бросились под колеса.

Александр Воробьев обратился в прокуратуру Севастополя с жалобой. Надеемся, дело возбудят, свидетелей, которых мы пришли, допросят, и они пояснят, что Петровы под машину не кидались. Нужно разобраться. Свидетели говорят: водитель вышел из кабины и все время повторял, что не видел их. Но раз не видел — значит, нарушил правила движения: не снизил скорость перед пешеходным переходом, не включил отдаленный свет фар, если милая не была освещена. О какой невиновности может идти речь?

Мы связались с Рустемом Физловым, чтобы услышать его версию.

— Следствие еще не закончилось, я даже не знаю, что можно говорить, — растерялся он.

— Следователь отказался подговаривать дело. Вы об таком не знаете?

— Не в курсе. Я же непосредственный дольщик ДТП. Это все выдумки. Я очень верующий, законопослушный человек. И это самое плохое, что со мной за всю жизнь случилось. Как пережить — не знаю. Почернел весь.

— Чувствуете себя виноватым?

— Зебра была свободна, они как-то резко возникли с правой стороны, я и наехал. Там не освещалось. И в том месте бордюр дорогу ограждает от тротуара. Бордюр высокий — ни на коляске, ни на чем не проедешь. Такое бывает же, да? Женщина впереди была и тащила мужчину за руку. Я, конечно, остановился, взял влево. Ну никак не мог остановить эту машину — очень близко было. У меня больше 45 лет стажа. Всегда внимательно там проезжаю, просто пешеходный переход был свободен. И когда оставалось метра два-три, максимум пять, я их увидел. Фары высветили. И — столкновение.

— По словам очевидца, ваши приятели изливали слухи о том, что пешеходы были пьяны.

— Нет-нет, они такого не говорили. Естественно, когда я устроился в ДТП, набрал братику. Родственники друг другу позвонили. Соседи приехали — мы, односельчане, дружно живем. На месте я доносил, как две женщины рассказывали, что кричали этим двоим: Куда вы прете? Уже машина близко. А они все равно пошли. Я искал тех женщин, конечно. Многих просил: найдите их. Но это были отдыхающие. А про выпивку речи не было. Это потом уже в лечебнице сообщили, что было в крови 0, 46 промилле. Вероятно, анализы сделали. И одна сельчанка вспоминала, что они, когда возвращались с пляжа, были пьяные. Я, говорит, на них еще накричала и могу дать показания.

Защищает Физлова правовед Александр Рудь. В Севастополе он считается экспертом в поставленный вопросах безопасности дорожного движения, специализируется на делах о ДТП.

Ему мы тоже задали вопрос об отказе в возбуждении уголовного подевала.

— Вы меня так шокировали. Мне в Севастополе об этом неизвестно, а вам в Москве известно.

— По словам вашего подзащитного, в крови Петровых нашли алкоголь. Этому есть подтверждение в материалах?

— Я не обладаю такой информацией и не могу ответить ни утвердительно, ни отрицательно. Эти сближения есть только у следователя. Но если действительно вынесли постановление об отказе, я рад. Это значит, что мой клиент не виноват.

От других объяснений Рудь отказался.

Агентство направило в УМВД по Севастополю запрос. Но ответа мы так и не получили.

Тщательное расследование, по словам Станислава, важно для него еще и потому, что так он сможет уберечь доброе имя погибшей матери.

Редактор рубрики

Роман Изранцев

Место события на карте мира:

В Севастополе москвичка погибла после наезда на зебре, но виновных нет

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Самаре пройдет Международный антифашистский форум "Гитары в строю"