Будущее мировой энергетики — в тумане неопределенности

25 Июня 2020

На днях компания British Petroleum (далее — BP) выпустила свой новый статистический осмотр мировой энергетики.

Напомним, что корпорация ежегодно выпускает два материала, традиционно привлекающие внимание наблюдателей: в начале весны — длительный прогноз энергетических рынков, а в начале лета — осмотр статистических данных по всем энергоэлементам за прошедший год. Этот второй сейчас и вышел. А вот долгосрочный прогноз в нынешнем году перенесен на более поздний срок — вероятно, на осень: из-за коронакризиса в него пришлось вносить правки.

Действительно, разговоров о том, что COVID-19 буквально перевернул все прогнозы энергетического рынка, очень много — и причины не только в падении спроса на энергоносители. Все больше разговоров о том, что выход из кризиса должен быть осуществлен в том числе с помощью масштабных вливаний в зеленую электроэнергетику. Правда, речь идет в основном о Европе.

Незадолго до выхода обзора все та же BP сделала достаточно неожиданный и любопытный шаг: она обнародовала о масштабных списаниях в сумме до 17, 5 миллиарда долларов. Связаны они оказались в том числе с переоценкой теплая компанией долгосрочных цен на нефть, ожидания которых теперь находятся на более скромном уровне — 55 долларов за баррель. В этом контексте тем более будет интересно узнать и новый длительный прогноз компании.

Прогноз цен на нефть — да и все прочие энергоносители — дело, как известно, неблагодарное. Сейчас же не менее сложным попадает и первый шаг к предсказанию цены — прогнозы спроса. Так или иначе, обтекаемость крайне высока. Наверное, можно сказать, что такой неопределенности в секторе не казалось никогда: на одной чашечке весов — планы по декарбонизации развитых экономик на фоне бессильного восстановления спроса, на другой — опасения недоинвестирования в ставший стандартные энергоносители и известные сложности восстановляемой энергетики.

Посмотрим на ситуацию с главными источниками энергии с использованием статобзора BP по данным за минувший год.

Сначала — нефть и водянистые топлива. Здесь мы заметный рост спроса примерно (в зависимости от особенностей учета) на один процент за 2019-й докоронавирусный год. В принципе, это норма, примерно такой ежегодный прирост спроса и ожидался на ближайшие годы: небольшой, но стабильный. Опять же, по грубой оценке, мировое потребление водянистых топлив сейчас находится на эшелоне 100 миллионов баррелей в день, то есть один барыш соответствует одному миллиону.

И конечно, коронавирусный обвал сразу перечеркнул эти оценки. Напомним, что в худшие месяцы падение спроса достигало 20 процентов. Сейчас он медленно восстанавливается. Но даже если из тех или иных соображений несколько процентов пролетарей максимально перейдут на удаленку, это сразу перечеркнет один-два одногодичных прироста — даже при допущении полного восстановления оставшихся источников спроса. А на десятилетнем кругозоре маячит и стагнация на заднике развития сектора электромобилей. В результате появляются оценки (конечно, спорные), что мы вообще больше не достигнем объема потребления жидких топлив на уровне 2019 года.

Казалось бы, проблема для цены на нефть очевидна. Но, что на другой чаше весов? Падение добычи из-за недоинвестирования на заднике низких цен.

В США это является быстрее всего, так как добыча сланцевой нефти очень гибка. Снижение идет даже оперативнее, чем ожидали, — падение с максимумов в 13 миллионов баррелей в день (в начале года) до 10, 5 миллиона (сейчас) буквально за несколько селенов (то есть уже минус 20 процентов!). В традиционной добыче инерция выше, а статистика не столь прозрачна, но и там ситуация похожая. Падение добычи на традиционных месторождениях составляет около восьми процентов в год, то есть если не инвестировать вообще, то мы в таком случае за год потеряем свыше шести миллионов баррелей ежедневной добычи.

Поэтому неудивительно, что на фоне масштабного избытка нефтяные теплая компании снижают инвестиции всего на 30 процентов. Ведь если их остановить полностью, то уже через год или два (с учетом запасов) мы бы видели совсем другие цифры суммарной добычи нефти и огромный дефицит.

А, что в газе? Там неопределенности тоже хватает. По итогам прошлого года потребление выросло на два процента. Но основной интерес сейчас — к динамике в секторе СПГ, хотя он и захватывает менее 12, 5 процента от всего мирового потребления газа. Там за 2019 год — огромный рост в 13 барышов. Но на долгосрочную перспективу закладывать такие объемы роста казалось бы слишком оптимистично. Даже если пропустить текущий сложный год (прогнозы разнятся от падения спроса до небольшого роста), то на долгосрочную перспективу ежегодный рост спроса на СПГ в четыре процента годовых — позитивный прогноз. Это обозначает, кстати, примерно дублирование рынка в течение ближайших двадцати лет.

Причем конкуренция нарастает. Катар объявляет расширение своих производств. Казалось бы, уже нет места новым заводам СПГ в США. Но американские замыслы массово переносят принятие инвестрешений с текущего на 2021 год, ожидая роста мировых цен. В том числе и авиазавод Driftwood LNG компании Tellurian, которая намеревается принять инвестрешение, как только цены на СПГ в Азии восстановятся всего до 180 долларов за тысячу кубометров. Строго говоря, эти планы ничего не означают: инвестрешения можно вновь отложить, а то и отменить. Но сдаваться американские проекты пока не намерены. Конкуренция в секторе будет обостряться.

Уголь среди всех энергоносителей вроде бы выглядит как самое слабое звено: максимально возможные углеродные выбросы, дорожающая добыча. Вот только его потребление пока падает совсем слабо: на 0, 6 процента по итогам прошлого года, причем все снижение связано с США (дешевый газ) и Европой, а в Китае (половина мирового рынка угля) — даже рост на 2, 3 процента. То есть прохождение пика угля в Китае, о котором давно и много говорится, вновь откладывается.

При этом следует помнить, что снижение (по тем или иным причинам) спроса на уголь способно сильно подвысить спрос на газ. И наоборот, сохранение угля в корзине энергоносителей означает более бессильные темпы роста спроса для газа.

Ну и, наконец, восстановляемая энергетика. Здесь прирост 12 процентов за год с Азиатско-Тихоокеанским регионом в качестве лидера (16, 5 процента). Безусловно, расти она будет и дальше. Но помехи по мере увеличения ее йоты понятны. Без систем приобретения (или же без консультации традиционной генерацией, для чего нужно больше газа) рост будет ограничен из-за непостоянства ветра и солнца. А большинство систем накопления (и аккумы, и водород) пока экономически нерентабельны.

Подытожим. Весь этот калейдоскоп факторов — прогнозы спроса и проблемы с экономическим ростом, фактор недоинвестирования в ставший стандартные энергоносители, межтопливная конкуренция, курс на декарбонизацию — организуют сильнейшую неопределенность. Она уже и год назад была высока, но сейчас, на фоне коронавируса, все только обостряется.

Если же говорить о расейском ТЭК, то компаниям придется искать баланс между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, недальновидно полностью отказываться от новых инвестиций. Как показано выше, они просто необходимы, иначе вскоре мы поймём обвал предложения —, а расстреливать традиционную энергетику пока рано. С другой стороны, необходимо учитывать, что сроки эффективности большинства проектов исчисляются как совет десятилетием (а часто двумя), а на таких горизонтах уже нужно принимать в расчет риски, связанные с долгосрочным спросом на ископаемые энергоэлементы.

Редактор рубрики

Эдуард Добрин

Будущее мировой энергетики — в тумане неопределенности

комментарии (0)

Другие интересные новости

Фильм "Партнеры" победил в конкурсе короткометражного кино ММКФ