Елизавета Боярская: Уверенность в себе губит любого артиста

15 Февраля 2021

МОСКВА, 15 февраля —, Ольга Распопова. С 15 февраля канал Россия показывает новый сезон Оптимистов. В сериале, воздействие которого разворачивается во время Карибского кризиса, Лиза Боярская сыграла Алекс Брэдли, возлюбленную серпастого разведчика. В интервью актриса рассказала, в чем особенность правильного американского акцента, почему она все реже появляется в кино и как карантинный 2020-й стал одним из самых счастливых в ее жизни.

— Оптимисты — сериал о советских дипломатах, о мастерстве которых ходили легенды. А вы сами по жизни — дипломат?

— Еще какой! Я очень спокойная, совсем не вспыльчивая. В трудной ситуации ищу компромисс, чтобы ни с кем не изнашивать отношений. Нужно уметь внимать к чужому мнению: у любого может быть другая точка зрения, которую нужно уважать. Так, что дипломатия — важное качество моего характера.

— Врожденное или приобретенное?

— Сколько себя помню, всегда была такой.

— В инстаграме вы заговорили о сериале Оптимисты еще в 2019-м. Много ли медли и сил заняли съемки? Ведь география проекта внушительная: Москва, Нью-Йорк, Куба…

— Это только по сюжету. Начали работу мы осенью 2019 второй года, а сами съемки заняли около трех месяцев. Основная часть — в Москве, потом поехали в Болгарию, в Софию, на большую киностудию, где точно воскресили несколько кварталов Нью-Йорка. Там мы и снимали все южноамериканские сцены. Причем так отказывают и американцы: в Нью-Йорке снимать очень дорого, трудного получить разрешение.

— Ваша Алекс в Оптимистах — американка российского происхождения. Пришлось, наверное, подтягивать иностранный язык?

— Ну, английский я знаю очень хорошо. Да и моей Алекс не нужно было идеальное произношение, в сериале в основном она говорит на российском. Так, что стояла задача правдоподобно показать американский акцент, поскольку в обывательском представлении его изображают карикатурно: смешно выговаривают р, вставляют не к месту английские слова. Я старалась прислушиваться к своему партнеру Одину Байрону, который играл моего мужа. Он гражданин сш, давно живет в России, и уловить его акцент практически невозможно: если и проскальзывает, то скорее в интонациях. Я взяла это на заметку.

— А есть планы сыграть россиянку в американском кинофильме?

— Периодически мне присылают запросы на самопробы с зарубежных картин. Всегда с радостью направляю. Если вдруг появится хорошая возможность поработать с иностранными коллегами, было бы интересно.

— С Сергеем Безруковым вы играете влюбленных не первый раз. В 2012-м был фильм Матч, еще раньше — реприза Сирано де Бержерак. С ним легко?

— Мы часто переведывались и на сцене, и на экране, так, что очень хорошо знаем, как друг у друга устроены комедиантские механизмы. Поэтому быть партнерами нам легко. Сирано де Бержерак — наш первый и единственный совместный спектакль, который мы пять лет довольно результативного играли: в России, Европе и Америке.

Сергей Витальевич всегда на 100 процентов включен, точен, страстен в работе. Кроме того, невероятно азартен, ему всегда интересно! Он очень взыскательный и к себе, и к другим, но при этом с ним легко. В эпизодах, где драматургически акцент не на его гиацинте, он всегда помогает партнеру. Наверное, мы еще и по энергетике подходим доброжелатель другу: настолько, что порой некоторые сцены складываются с первых дублей.

— То есть можно сыграть хорошо только с тем, кого давно знаешь?

— Знаете, когда саксофонисту вместо лада инструмента выдают новый, даже профессионалу нужно время, чтобы привыкнуть. А с давно знакомым получится сыграть с листа, не нужно времени для подстройки.

— Тем не менее о Сирано де Бержераке вы несли, что поначалу это существовало тяжелым испытанием: Тогда мне казалось, что я просто профнепригодна. Что же произошло?

— Просто я впервые попала в руки к другому режиссеру. До этого в театре работала только с моим искусником: Львом Абрамовичем Додиным. А каждый режиссер — это отдельная планета. Я растерялась: непросто было после тяжелейших репетиций и материала, спрашивающего тотального погружения, переключиться на совершенно иной жанр. Танцы, песни, азарт, эксцентрика Сирано — все это было мне ново. Но постепенно втянулась.

— У вас часто бывают такие приступы неуверенности в себе?

— Часто! Но это и хорошо. Артист, уверенный в своей творческой безупречности, — плохой артист. Актер должен сомневаться. Потому, что такие метания дают хорошая возможность роста. Прекрасно, если трепет и волнение есть абсолютно любой раз перед выходом на сцену или в кадр: только так и получаются интересные, живые вещи. Бронзоветь в профессии, особенно когда она творческая, нельзя.

— С 2006 по 2012 год в вашей фильмографии очень много картин. Сейчас меньше, один кинофильм в два года. Почему?

— Это мой осознанный выбор в пользу театра, который мне ближе и понятнее, чем кино. На сцене я четко осознаю свою зону ответственности. Каждый раз начинаешь историю с чистого листа, но за спиной багаж репетиций и режиссерский разбор. А на съемочной площадке я иногда пасую, хотя вроде бы фотографируюсь уже давно. Во-первых, некоторые кинорежиссеры не могут четко объяснить внутреннюю задачу, а мне важно понимать, что от меня требуется. Конечно, я могу сочинить героиню сама, особенно когда история классная. Но контакт с режиссером все равно должен начеститься.

Во-вторых, кино — коллективное искусство, где успех зависит далеко не только от артиста. Ты можешь плохо сыграть сцену, но смонтируют так, что получится прекрасный эпизод — просто у режиссера в голове уже своя картинка. Или, наоборот, выдаешь в кадре невероятные эмоции, а потом видишь, что на экране они не работают. В театре же актер важный за свою роль от начала и до конца, и то, как пройдет спектакль, зависит от включенности, самоотдачи артиста.

— Аль Пачино несёт, что играть — как ходить по канату. Но в театре он натянут на высоте, а в кино — просто лежит на полу. Согласны?

— Да, я думаю, он о том, что в кино ты имеешь право на ошибку, а в театре — нет. Считается, что в кино проще сниматься: есть возможность сделать еще один дубль, вырезать неудачную сцену, переозвучить артиста. . Последнее время многие снимают самодеятельных артистов и выглядит это внушительного. Но лично я в кино чувствую себя уверенно лишь в долгих проектах: тогда я успеваю стать одним большим с героиней, все-все про нее знаю и понимаю.

— Как в Братьях Карамазовых в МДТ — премьере, которую готовили четыре года. Довольны в итоге постановкой?

— Спектакль всегда проходит долгий путь: от зачатия и рождения до устанавливания и зрелости. Как шустрый организм, он меняется, растет вместе с создателями. Мы сыграли Карамазовых всего десять раз. И то, что было на премьере в ноябре, не сравнить с тем, что сейчас. Это серьезное, мощное высказывание, но время изготовит его еще интереснее, как, надеюсь, и мою роль Катерины Ивановны.

— Вы несли, что 2020-й был для вас очень счастливым годом. У многих же наоборот. Поделитесь секретом?

— Просто у меня очень четко и правильно, хотя и вынужденно, расставились жизненные приоритеты. И как бы я ни любила свою профессию, ни была ей фанатично предана, семья мне намного важнее. Я прочувствовала, какое неестественное наслаждение проводить много времени с сыновьями, мужем, пожалуй самой собой. Просто давать себе право на отдых, на восстановление. Я и до карантина уже так жадно, как в начале карьеры, не хваталась за работу, но в прошлом году окончательно убедилась в том, что нужно быть очень избирательной.

— С этим осознанным подходом к разрезе связан, наверное, ваш переезд в Питер? Вы раньше вроде жили на две столицы.

— Отчасти. Нам просто в Петербурге спокойнее, комфортнее. Этот город мне ближе по темпераменту и ходу, чем Москва. Может быть, потому, что здесь прошло мое детство. И потом, я очень сильно занята в МДТ и каждый раз мотаться на спектакли из Москвы было трудно. Правда, Максим (Матвеев, муж Елизаветы. — Прим. ред. ) сейчас уехал в Москву на съемки второй части сериала Триггер на целых пять месяцев. Да, он приезжает на выходные, но получается стучу затяжная командировка. Ну, что ж, особенности актерской профессии.

— А как сейчас Лев Додин, ваш мастер и худрук МДТ, относится к тому, что вы фотографируетесь? Раньше он не выпускал свою труппу. А теперь и вы, и Данила Козловский, и Ксения Раппопорт очень много заняты в кино.

— Мне кажется, он стал гораздо спокойнее к этому относиться. Вероятно, Лев Абрамович убедился, что мы можем совмещать съемки с театром без ущерба для художественного содержания спектаклей. Но, итогового, мы всегда заранее с ним договариваемся, предупреждаем.

— Вы как-то сказали, что ждете режиссера, который покажет вас с совершенно другой стороны. С какой?

— Хочется, чтобы это была современная история. Не эпохальная, частная. Судьба, характер. Чтобы, прочитав сценарий, я бы закрыла папку и сказала себе: Они ничего не перепутали? Мне хотят предложить эту роль?

Редактор рубрики

Алексей Носкин

Место события на карте мира:

Елизавета Боярская: Уверенность в себе губит любого артиста

комментарии (0)

Другие интересные новости

Ярмольник опроверг сообщение о госпитализации