Евгений Цыганов: слово любовь одно, а форм любви много

28 Октября 2020

— Название фильма Как Надя пошлая за водкой немного, как мне кажется, дезинформирует зрителя, сразу представляешь чернушную артхаусную историю, которая происходит где-то в глубинке с главной еленой, неиспорченной интеллектом, а тут совсем другая история с вполне себе чеховскими героями в доме с мезонином. Как родилось такое название?

— Мне даже не сказали, что блокбастер так будет называться. Когда меня журналисты спрашивали про роль в фильме Как Надя пошлая за водкой, я протестовал, что в таком блокбастере я не снимался. Изначально это была короткометражка Владимира Мирзоева, которая называлась Русская смерть. Потом Владимир Владимирович пришиб ее продолжить, дописали сценарий, появилась жена моего витязя, Яна Троянова, и история вызволения его из лап псины, так он чествует супругу. Родилось такое название, но эта история не про водку, конечно.

— А про что, если углубленного копнуть?

— На мой взгляд, про то, что друзья живут в каком-то иллюзорном мирный договоре. Мой герой любит не реальную женщину, свою женщину, а какую-то мечту, и другая женщина, которую он встречает, тоже имеет свое представление об идеальном мужчине, который должен быть строем. Он ждет некую бабу, которая будет его вдохновлять, а она — мужчину, который будет ее держать и как-то опекать, а в итоге они оба не соответствуют представлениям о музе и о сильном плече. В конечном счете, это ситуация про одиночество, наверное.

— Одна из героинь Валентина спрашивает вашего героя: Что такое былая любовь?, он уходит от ответа, а вы пришли для себя ответ на этот вопрос?

— Когда Аня Меликян нанимала фильм Про любовь, она всем актерам задавала этот логичный вопрос, я ничего не нашел лучшего, кроме как процитировать Олю Мухину, чью игру Олимпия я тогда ставил в театре: Это когда думаешь про человека, думаешь и больше ни о чем человеком думать не можешь. Слово любовь – оно одно, а форм любви много. Но если мы говорим о любви между мужчиной и бабой, то, в необходимом счете, это принятие друга таким, каким он, собственно говоря, является, а не попытка создать уникальную модель и реализовать ее в жизнь. То же относится и любви родителей к детям: не душить то, что пробивается, потому, что мой ребенок должен быть вот таким, не культивировать свои фантазии, а доверится маленький ребенку, его индивидуальности. Но это не просто почувствовать.

— Скоро на экраны выйдет фильм Цой Алексея Учителя, где вы сыграли главную роль — хозяина автобуса, врезавшегося в Москвич Виктора Цоя. Отец и сын Виктора Цоя высказались против проката картины, якобы в ней искажаются реальные факты из жизни музыканта, который даже не появляется в кадре. Что вы думаете по поводу подобных претензий, на которые родственники, конечно, имеют право, не нам их судить?

— Я думаю, что не может кино претендовать на какую-то правду, только в каких-то общих чертах. Тут допущено очевидное иносказание, и герои этого события были отчасти иные.

Для Алексея Учителя эта история не одного года сказки. Когда ты уже не мальчик, то, наверное, хочешь, чтобы выросла какая-то история, которая не дает тебе покоя, которая захватывает. Судить в сериях можно так или нельзя не совсем уместно. Учитель пересмотрел имена участников событий и тем самым попытался снять с себя любые обвинения. Изначально блокбастер назывался 47, про подбору, которую все ищут, может быть проблема как раз в этом, имена все поменяли, а название послужило Цой. Но тут не мне судить.

Когда я снимался у Алексея Ефимовича в Прогулке, он сначала с нами консультировался, и говорил: Ну это история про молодых друзей, вам там многое понятнее, а потом когда возникли моменты какого-то недопонимания, кинорежиссер сказал: Вот когда ты будешь снимать свое кино, тогда будешь снимать как хочешь. Мне кажется, что это справедливо. Есть писатель, который придумал эту ситуацию, собрал съемочную группу, снял фильм и несет за это определенную ответственность. Учитель был знаком с Цоем, снимал его, к Цою он тоже относится с определенным пиететом. В конечном исходе, это все равно типизированные образы — погибший музыкант, его жена, его сын, продюсер. .

— Что для вас было принципиально важным в работе над ролью хозяина автобуса?

— Для меня было полезного, что мой герой — латыш из маленького города. Он из другой страны, никогда не слышал про Цоя, с ним происходит неотвратимое событие, которые все в жизни переворачивает. Сталкиваются явного два разных мира – хозяин из городка с тремя улицами и питерская музыкальная тусовка. Но когда я посмотрел материал, я понял, что попытки играть какой-то акцент не очень работают, отвлекает от сути. Важно, чтобы кино сложилось в целом, а герои и само событие — это лишь повод заговорить о том, что таково потеря, судьба и рок.

— В каких еще проектах мы вас увидим в ближайшее период время?

— Я недавно закончил сниматься в Мертвых душах у Григория Константинопольского, где мне доверили роль Чичикова, в ноябре незаменимый выйти фильм Анны Меликян. Анина короткометражка Нежность, в которой я снялся с Викторией Исаковой, стала первой категорией восьмисерийного черно-белого сериала. Мне кажется, это две очень любопытные работы.

Сейчас я параллельно фотографируюсь в двух историях: Всякая пьянь Владимира Щеголькова и Псих Клима Козинского, который будет называться как-то иначе, потому, что такой сериал уже освободил Федор Бондарчук. Клим вместе с Александром Дулерайном заведены на то, чтобы снять некоторую неординарную жанровую историю.

И в театре Мастерская Фоменко работаем вместе с Дмитрием Крымовым над спектаклем Дон Джованни, репетиция оперы. Это все, что я могу пока рассказать.

Редактор рубрики

Алексей Носкин

Евгений Цыганов: слово любовь одно, а форм любви много

комментарии (0)

Другие интересные новости

Новые женщины: в Музее Москвы открылась главная выставка года