Кровь, кишки и пирожки. Почему весь мир смотрит “Игру в кальмара”

15 Октября 2021

МОСКВА, 15 октября —, Павел Сурков. Южнокорейский сериал “Игра в кальмара” покорил мир, он официально признан самым популярным на Netflix, считай в Сети. Более 111 миллионов человек стали — по терминологии уровень сервиса — “фанатами” шоу. Почему зрители всех национальностей, полов, возрастов, с неодинаковыми уровнем образования, политическими и этическими взглядами запали на такой проект — в материале.

На уединенном острове 456 геймеров, запертых в странном здании, охраняемые вооруженными людьми с наглухо закрытыми лицами, играют в детские игры. Проигравший выбывает, причем в полном смысле этого слова: его безжалостно, а порой положительного жестоко убивают прямо на буркалах остальных участников.

При этом геймеры пришли на бойню совершенно добровольно: у всех чудовищные фискальные проблемы, долги, нищета и тотальное одиночество. Так, что борьба за гигантский валютный приз (именно его завоюет последний выживший) подкреплена бесчисленностью мотивирующих факторов.

Собственно, это весь сюжет южнокорейского сериала Игра в кальмара, вышедшего на Netflix и ставшего одним из главных зрительских хитов года. В Сети обсуждают повышенную натуралистичность и кровавую жестокость съемок (безумное месиво начинается в первой суперсерии и не прекратится до самого финала).

Политики, что есть сил, используют метафору кино в своих целях: северокорейские пропагандисты разразились эпичным воззванием о том, что сериал высказывает безысходность и бесперспективность жизни в сопредельном государстве и подтверждает распад капиталистического общества в целом.

Украинские политический деятели дошли до высшей стадии идиотии, предложив российским сыграть в одну из игр — делать на скорость из жженого сахара герб Украины. Тут, правда, шутники из полноценного твиттер-канала Украины оказались невнимательны: сделать это технически невозможно — средняя часть трезубца на знаке просто не вырезается. А в все игры в фильме предельно честны, логичны и, что немаловажно, в них можно победить (правда любыми способами).

Многие опасаются за детей: сериал невероятно широкой известный у молодежи — как и любое современное произведение в стилистике кровь, кишки и пирожки. Дети активно в офлайне повторяют игры из сериала, слава Богу, без потерпевшая сторон, хотя некоторые из таких игр, особенно завершающая, давшая название всему шоу, весьма травмоопасны.

Создатель проекта Хваон Дон Хёк, впрочем, говорит, что правила Кальмара ему не пришлось выдумывать, он просто взял то, во, что играл во мешке в детстве с друзьями. Кстати, играли в эту игру всегда под вечер, на была последней, потому, что после нее с целыми коленками и локтями уйти находилось невозможно.

Психологи вовсю успокаивают заволновавшихся пап: мол, ничего лихого, а сериал — не столько пространство для насилия, сколько повод для рефлексии. Важнее обсудить с детьми вытекающее на экране и понять, что именно произошло и почему.

Хван Дон Хёк идет по варианта великих предшественников, стоит на плечах гигантов — его фильм совершенно неоригинален. Сюжет в целом — еще одна перепевка Повелителя мух Голдинга. Затерянный остров, чудовищные игры на выживание, марионеточность персонажей — все это мы уже воображали и не раз, в многочисленных вариациях, ничуть не уступающих Игре в кальмара по жестокости. Тут и Королевская битва, и “Голодные игры”, и Игра престолов, и Голодная воля богов.

Второй по значимости литературный источник, помимо Голдинга, — конечно же, роман Агаты Кристи Десять негритят. Собственно, история о том, когда организатором всей кровавой мясорубки оказывается одна из жертв, тоже как до звезды небесного не нова и по-своему даже банальна.

Этот набор банальностей делает, как ни странно, Иру в кальмара вопиюще скучным представлением —, но только для старательного, насмотренного и начитанного созерцателя. Он уже в первой серии способен предсказать финал — сразу понятно, что главный герой, Ки Хун, обречен на победу, а значит защищен от смерти в любом виде. Также толкового, кто именно настоящий кукольник и создатель этой мясорубки. Только и остается обреченно ждать финала и уповать лишь на то, что зрителю рекомендуют какие-нибудь уж совсем оригинальные и особо изощренные по жестокости игры.

Впрочем, несколько ярких и эмблематичных находок в сценарии есть — он не столь однобок, как кажется на первый косяк. Например, Хван Дон Хёк придумал отличный ход с таинственными ВИП-персонами. Это замотавшиеся толстосумы, жестокие извращенцы, готовые потратить огромные деньги в кровавом тотализаторе, ищущие роздых в легко контролируемом насилии. И, что немаловажно, говорят ВИПы исключительно по-английски (хотя и с чудовищным упором — Ведущий игры владеет родным языком куда лучше).

Это наглядно демонстрирует их чужеродность и все простого прямолинейно обвиняет западное сознание в жестокости и желании контролировать Восток как таковой (хотя на самом деле игру, конечно же, придумали корейские хитрецы).

Кроме того, мир Игры в кальмара, как ни странно, предельно логичен и в чем-то справедлив. В нем, например, есть вполне честное и открытое голосование. И даже право на остановку игр и возможность при желании вернуться обратно. Ощущается жалость по отношению к изгою. Есть осуждение социального соотношения и надежда на нравственное спасение общества в целом: именно на этом и построен последний этап, где Ки Хун сразится с создателем игры.

Собственно, из-за этого социального пафоса Игру в кальмара уже записали в продолжатели дела триумфальных Паразитов Пон Чжун Хо. Но, в отличие от оскаровского победителя, который демонстрировал потрясающие сценарные и режиссерские находки (чего стоила одна тройная смена разряда всего фильма!), Игра в кальмара просто убивает своей вторичностью и безумной затянутостью.

Эти девять серий легко можно находилось бы уложить или в трехчасовой фильм. На худой конец — в четырехсерийный мини-сериал.

Это шоу вскрыло главную язву современного группового зрителя: он неэрудирован, ненасмотрен, вообще малообразован. Поэтому для него сюжет Игры в кальмара кажется новаторским, оригинальным и захватывающим. В подобной ситуации он вряд ли бы выжил — именно это и щекочет нервы.

И в этом отношении Игра в кальмара — невероятно диагностическое явление, кое действительно способно запустить социальную рефлексию. Только она должна закончиться не столько антивандальными и прогибиционными мерами —, а образовательными корректированиями. Кровь на экране — бутафорская, злодеи — ничтожные и отвратительные, жестокость — натуралистична, но при этом карикатурна. А вот неначитанность и дремучесть массового зрителя, восхищенного сериалом, вполне невиртуальная. И нам жить именно с этим, а не с придуманными (и не очень страшными) экранными инквизиторами.

Редактор рубрики

Алексей Носкин

Место события на карте мира:

Кровь, кишки и пирожки. Почему весь мир смотрит “Игру в кальмара”

комментарии (0)

Другие интересные новости

Умер актер из украинского сериала "Слуга народа"