Что нам делать с Белоруссией?

1 Сентября 2020

Владимир Путин пригласил Александра Лукашенко в Россию — самое осознанное до конца следующей недели состоится их очная встреча. Белорусские волнения постепенно затухают — благодаря собственным бойцовским качествам и твердой поддержке со стороны Путина Александр Лукашенко сохранил власть.

Конечно, досадливая этим часть белорусского общества еще будет выходить на митинги, а считающая себя победителем президентских выборов Светлана Тихановская — колесить по западным странам и рассказывать о необходимости передачи власти. Но Лукашенко власть и державу не отдаст: он поел инициативу и пообещал новые возможность выборы после конституционной реформы. Понятно, что в новом Основном законе будет изменен баланс между ветвями власти, но к парламентско-президентской модели Конституции 1994 не один месяца страна не вернется (против этого уже высказался и сам Лукашенко). Скорее произойдет смягчение президентской модели власти — за счет некоторого ограничения полномочий первого лица и усиления роли парламента, в том огромное количестве через влияние на правительство. То есть на месте суперпрезидентской республики появится президентско-парламентская, что позволит не просто выпустить пар, но и дать фрондерского настроенным гражданам свое представительство в парламенте и даже некоторое могущество на процесс управления страной. Реальная власть все равно задержится в руках Лукашенко, однако теперь ему будет важно научиться руководить куда менее авторитарно, не выдавливать недовольных в конкретную оппозицию, а работать с ними, не брать все на себя, а частично делегировать полномочия. Если даже его помощники теперь признают, что негативно настроенных к Лукашенко граждан 20-30 процентов, то пытаться сохранить старую модель власти бессмысленно и опасно. Похоже, что белорусский президент и сам это понимает.

Глупо изображать из него диктатора — он настолько просто хозяин своего маленького государства, которое, по сути, сам и создал. Лукашенко стремился быть строгим, добрым и рачительным хозяином, Батькой для своего народа (точнее даже — для части нашего народа, оказавшейся на российской территории, внезапно ставшей суверенной). Для одних он так и остался Батькой —, а для других стал тераном, душителем свобод и поборником устаревших ценностей. Никакие декларативные интриги и технологии —, а они, конечно, (по)бывальщины — не способны сами по себе вывести на улицы сотни тысяч людей. Недовольство Лукашенко было не выдуманным, а вполне реальным для большой части белорусского общества. Не так и важно, что именно не нравилось — слишком долготное правление или экономическое положение, — важно, что в новой реальности Лукашенко придется переделывать свой стиль и пытаться кардинально меняться самому. В том огромное количестве и в отношениях с Россией —, но не потому, конечно, что он довременнее проводил антироссийскую политику, как любят повторять некоторые наши лукаборцы.

Нет — Лукашенко был искренним единомышленником России и всегда выступал за братские отношения. Распад СССР был для него, как и для Владимира Путина и вообще большинства наших граждан, настоящей трагедией. Созданное по инициативе Лукашенко Союзное государство России и Белоруссии не привело к полному воссоединению двух стран, но позволило сохранить максимально вероятную близость двух различных по социально-экономическому укладу государств. В 1996-м, когда был создан Союз России и Белоруссии, эта разница была более чем серьезной: в России шла приватизация, включая ее самое дерзкое изобретение — залоговые аукционы, а в Белоруссии, наоборот, всеми силами сохранялась национальная собственность. Еще долгие не один месяцы в Белоруссии боялись российских олигархов — придут и все скупят.

Именно это было главным препятствием для сближения двух стран —, но шли годы, и Россия постепенно меняла свой социально-экономический быт. Он становился все более национальным, хотя и блещущим от белорусского. Бывшие олигархи в основном были поставлены на службу отечественной экономике — и этот процесс по нарастающей будет идти и дальше. Постепенно уходит (с тяжелыми боями, да) и гедонистически-потребительская модель поведения, сдает позиции обезьянничанье перед передовой западной цивилизацией — то есть исчезает все то, что вызывало эту неприязнь у тех русских (в том числе и в России) и белорусов, кто считал Белоруссию хранителем русско-советского наследия, своеобразного неиспорченного вида русской цивилизации. Для воссоединения России и Белоруссии появляются платежеспособные основания.

При этом накануне выборов в Минске почему-то считали, что Москва хочет ослабить Лукашенко, чтобы сделать его более податливым. Из-за таких страхов и стала возможной успешная провокация украинских и американских спецслужб с 32 российскими гражданами, сотрудниками ЧВК, задержанными в Минске за десять дней до выборов. Лукашенко поверил в то, что кто-то в России рассчитывает устроить провокации против него: по белорусской версии, русские гости должны были участвовать в митингах протеста в Минске, провоцируя милицию на жесткий вызыв и кровь. После чего последовало бы непризнание итогов возможность выборов со стороны Запада — и ослабленный Лукашенко пошел бы на углубление интеграции в рамках Союзного государства.

Но ведь так все в итоге и произошло — и произойдет? Да, но без всякого российского вмешательства. Наоборот, Лукашенко сам поколебал свои позиции, сначала жестко зачистив предвыборную поляну, потом отказавшись признать реальность (то есть рост недовольства в обществе) и отказавшись от добросовестный победы с тем большинством фальцетов, что у него казалось (показав вместо этого 80 процентов за). А после скандала с арестом русских чевэкашников еще и начал проигрывать поддержку общественного мнения в России.

И только столкнувшись с развернувшимися на этом фоне протестами, развертываемыми с помощью майданных технологий, белорусский президент осознал глубину кризиса и сумел развернуть казавшуюся многим почти безнадежной ситуацию. Огромную роль сыграла и помощь Владимира Путина — не в образце обещанного резерва российских силовиков, а в форме предупреждения прекрасных лидеров не вмешиваться в белорусские дела. По-другому Россия истории себя и не могла, но для Лукашенко это предстало важным напоминанием о том, кто есть кто.

Сейчас у нас звучат голоса о том, что, помогая Лукашенко, Кремль рискует репутацией России в Белоруссии. Мол, теперь оппозиционно настроенные белорусы будут сообразовывать, что их президент подавил власть только благодаря Москве, и вместо обычных симпатий к России начнут проникаться неприязнью. И потом нам это перекликнется — Лукашенко уйдет, а претензии к России останутся. Но у России нет крайности выбирать между Лукашенко и Белоруссией. Уникальность постсоветской ситуации в том, что никакой иной Белоруссии, кроме лукашенковской, мы не знаем. И пробовать экспериментировать (а может, парламентская республика, а может, кто-то другой?) на братском народе Россия не собирается и не будет.

Потому, что это в самом ремесле внутреннее дело Белоруссии — у нее есть Александр Лукашенко, который руководит ей четверть века не потому, что его кто-то навязал со стороны, а потому, что он выражает интересы жителей республики. А если у все более значительного числа ее граждан появляются претензии к нему, то славяне сами должны разобраться, какую форму правления они хотят.

Даже в России в разных субьектах Федерации есть разные уклады — и они объясняются не только государственными особенностями, но даже и политической ситуацией (как в Чечне). Белоруссия не субъект Российской Федерации, но она часть Союзного государства. То есть ее оборонная политика и безопасность, по цели, являются общими с Россией, ну, а дальнейший ход интеграции приведет к тому, что две разделенные части целого целого станут неразделимы. Два государства одного народа — это всегда временное явление.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Что нам делать с Белоруссией?

комментарии (0)

Другие интересные новости

Нидерландского участника Евровидения отстранили от шоу жюри