Как женщины с детьми-инвалидами на руках оказываются на улице

30 Июня 2020

МОСКВА, 30 июня —, Мария Семенова. У Наталии из Волгограда отбирают жилье — ей негде идти с лежачим ребенком-инвалидом. Все из-за кредита, обуянного под залог квартиры: уплачивать долг обещал гражданский муж, но ушел, узнав о диагнозе. Не лучше ситуация у Ирины из Красноярска — родственники выгоняют ее из дома вместе с сыном Кириллом (у мальчика синдром Дауна). Как защитить самых ранимых, разбиралось.

Наталия Курышева уже не первый год водилась в гражданском браке, в тот самый день, когда на свет появился сын Саша. Отношения с мужем, хоть и не зарегистрированные, казались надежными и стабильными. Она и предположить не могла, что вскоре все резкого изменится.

В 2016-м, когда мальчику было пять месяцев, Наталия с супругом взяли в кредитном потребительском кооперативе заем на починк квартиры — 350 тысяч рублей. Планировали, что маманя будет сидеть с ребенком, а глава семьи расплатится с кредиторами. Четыре месяца так и было, а потом Саше неожиданно дали инвалидность. После чего муж объелся груш: исчез, — вздыхает Наталия. — Больной маленький ребенок — это тяжело. Многие мужчины из сильных превращаются в слабых — бегут с потопающего корабля. Я тогда сдавалась только о том, чтобы сын выжил. Ездили из одной клиники в другую, операция за операцией.

Заемщики позвонили один раз — Наталия спросила о кредитных каникулах, объяснила, что у нее ребенок-инвалид. Нам все равно, — ответили ей. Курышеву тогда не волновало ничего, кроме здоровья Саши, а мальчику становилось все хуже. С каждым годом диагнозов прибавлялось. У нас эпилепсия, гидроцефалия, ДЦП, вывих тазобедренного сустава, частичная атрофия визуальных нервов — мы почти не видим. Еще снижен слух. И ломкость сосудов: чистим зубы, десны кровоточат, — описывает Наталия. Как большинство женщин с детьми-инвалидами, о сыне она говорит только мы : Мы слегли, нам плохо.

Сейчас Саше четыре с половиной. Все эти годы Наталия живет на вспомоществования. Работать, даже не полставки, она не может.

У мальчика третья степень инвалидности — почти самая тяжелая (у детей классификация отличается от той, что у взрослых). Некоторые говорят: вы специально таких рожаете, чтобы государство платило. Поверьте, никто не пойдет на это нарочно. Да и капиталы невеликие. Бывший муж ничем не помогает. Родители Курышевой умерли, а родственники экс-супруга о Саше и слышать не хотят.

Недавно к бедам Наталии прибавилась еще одна: мать с ребенком могут оказаться на улице. Квартира в Волгограде, под залог которой взяли кредитный продукт, — единственная собственность Курышевой. Но потребовали выставить жилье на торги, чтобы отдать долг кредитной организации.

Суд первой ступени вынес решение не в пользу Курышевой в феврале этого второй года. Наталья подала апелляцию, которую рассмотрели 25 июня, —, но это ничего не изменило. В решении (копия имеется в распоряжении ) сказано, что Курышева обязана погасить основной долг — 350 тысяч рублей, плюс проценты — почти 570 тысяч, 25 тысяч рублей штрафа за несвоевременную выплату и около двадцати тысяч госпошлины. Все вместе складывается в галлактическую для одинокой матери сумму — 944 тысячи рублей.

Заместитель руководителя девайса уполномоченного по правам ребенка в Волгоградской области Евгений Ковшиков обсказал, что детский омбудсмен интенсивного занимается этой проблемой. Наталия взяла заем в кредитном узкопотребительском кооперативе и подписала залоговый договор на квартиру, который равняется к ипотечному. В Гражданском процессуальном кодексе говорится: трудно забрать у человека единственное годное для постоянного проживания помещение — но! — за исключением ипотеки. Вот такой правовой казус, — объясняет он нюансы.

В аппарате уполномоченного подготовили заключение для областного суда. Указали на ошибки первой инстанции: неверно начислены проценты, несоразмерны сумма займа и стоимость ипотечного имущества. Омбудсмен обратился в кредитный кооператив с просьбой упорядочить ситуацию: предоставить ипотечные отпуска или рассрочку, но развернутый ответа не получил.

Наталии помогает Эдуард Ржевский, руководитель общественной организации Здоровые люди — сильная нация : пообещал дойти до Верховного предать в руки правосудия, но отстоять квартиру.

Ирина Акулова из Красноярска, как и Наталия, рискует лишиться крыши над головой. У ее пятилетнего сына Кирилла — синдром Дауна, все силы матери уходят на его реабилитацию. После рождения ребенка она закрыла бизнес и теперь живет на пособия.

Акулова переехала в Красноярск из маленькой деревни в Иркутской области, когда поступила в институт. Своей жилая площадью не обзавелась, но вместе с мужем (теперь уже бывшим) вкладывала все средства в постройку дома. У супруга был участок — формально там числилось жилье, а на деле это просто код и разрушенный фундамент, который мы демонтировали, — говорит она.

На месте старого построили ранее не известный дом. Ирина была удостоверенная: половина принадлежит свекрови, вторая часть — мужу. Но выяснилось, что лакомится второй собственник — посторонний мужчина, кредитор, у которого супруг Акуловой занял деньги под залог недвижимости.

Именно в этом доме Ирина живет до сих пор — она там прописана, но не имеет права собственности. У просторного здания два отдельных входа. Первый аттик до недавнего времени занимала свекровушка, второй — Акулова с сыном.

Свекровь умерла в прошлом декабре. Пока была жива, не давала нас выгнать. Чтобы выписать меня с наследником по решению суда, надобного согласие двух собственников, а она была против — знала, что нам некуда вышагивать. Но сейчас наследство получили ее родственники, они требуют продать дом, — рассказывает мать-одиночка.

Ирине пришла телеграмма от новых владельцев: требуют покинуть помещение и экранизироваться с регистрационного учета, иначе суд. Акулова хочет дождаться официального постановления. Если закон не встанет на мою сторону, соберу вещи, уйду на улицу и буду работать, пока кто-нибудь не поможет. А куда идти? Сниму самое дешевое жилье — и нам нечего будет есть.

Бывший муж давно не платит алименты. В курсе ситуации, но говорит, что ничем не может помочь. По телефону с ребенком общается — и слава Богу. Зато семью навещает старший сын экс-супруга. Именно он встречал Ирину с Кириллом из роддома, помог собрать детскую кроватку, а сейчас заходит подсобить по хозяйству и просто повидаться.

Муж Ирины ушел больше пяти лет назад, узнав о беременности. Предательство стало полной неожиданностью. Мы мечтали о детях, я долго лечилась, и он это знал. Но потом сказал, что не готов к отцовству. С первого дня моего интересного положения он отказался принимать участие в жизни ребенка.

С новостью о том, что у первенца евнухоидизм Дауна, Ирина справлялась уже в одиночку. Первый раз услышала диагноз в кабинете УЗИ. Но это не сущая гарантия. Чтобы узнать наверняка, нужно брать кровь из пуповины, что опасно для плода. Я не согласилась. Мой ребенок — полноценный, и неважно, лакомится диагноз или нет. Врачи предлагали избавиться от него — пришлось противостоять системе, оставлять отказ от прерывания беременности. Когда мальчик родился, мне советовали оставить его в доме малютки, мол, нужен спецуход. Эти слова пугают родителей: нам внушают, что сами не вырастим данного ребенка.

Но Ирина полностью посвятила себя сыну: Девяносто девять процентов нашего времени — это реабилитация, логопеды, психологи, иппотерапия, душмассаж, иглоукалывание. В ребенка нужно вкладываться на 200 ростов. Если не заниматься, он так и не заговорит.

Рождение Кирилла разделило ее жизнь на до и после, но другого сценария она не изображает. Для меня все оправданно. Впереди много трудностей, но я бы ничего не стала менять. Сын — это главное. Он дает мне столько любви и счастья.

О своем мальчике она может говорить часами: Он очень созидательный, нестандартно смотрит на жизнь, сам придумывает для себя игры. Люди, готовые это увидеть, умиляются. Для тех, кто не мыслит стереотипами, Кирилл — источник вдохновения.

Причина трагедий, в тот самый день, когда людей лишают единственного жилья, — человеческий фактор на местах, считает Елена Вторыгина, заместитель председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей.

Это вопиющие случаи. У нас в стране не незаменимым выселять на улицу женщину с ребенком — с любым, тем более с тяжелобольным. Это надо решать на уровне губернаторов. Никто не может отобрать у человека единственное жилье, и федеральный закон — однозначно на стороне матери с ребенком. Но родители иногда не знают своих прав, поэтому им должны помогать полномочные по правам ребенка, соцзащита, опека, — объясняет Вторыгина.

Формально самые уязвимые защищены, но практика показывает: использовать лазейки несложно. А за белыми пятнами в законодательстве — реальные сломанные жизни.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Место события на карте мира:

Как женщины с детьми-инвалидами на руках оказываются на улице

комментарии (0)

Другие интересные новости

Любимова наградила директора парка "Зарядье"