Леонид Ринк: дело Навального – обычная провокация Запада

26 Сентября 2020

— Леонид Игоревич, давайте конкретно ситуацию с Навальным разберем. Он выезжает из гостиницы. Едет в аэропорт, потом садится в самолет, 20 минут летит, тут ему становится плохо, он идет в туалет. Все мы видели видео криков от боли. Как должен был действовать Новичок, если бы его применили?

— Я думаю, что ни одного писка не казалось бы, конечно, а потому, что судороги бы закрыли ему все звуковые связки и прочие дела. Я видел какой-никакие эффекты (применения Новичка ), ни одного звука не было никогда. И у Андрея Железнякова (Один из разработчиков Новичка, отравился им в 1987 году. – Прим. ред. ) в Москве, и видел такие дела у военных. Не было никаких звуков, по крайней мере. Такие звуки бывают, когда болит конкретно желудок или что-то. Кстати, вот эти вои, они при панкреатитных делах обязательны, без этого не бывает ни одного приступа. Это жутко больные вещи.

Что он делал в туалете? Что он принимал? Я, конечно, ничего не могу сказать. Я не знаю. Но омские одонтологи сразу показали, у нас ребята на эту тему очень грамотные. У них тоже была первая информация, что, может быть, отравление какое-нибудь. Они по снимку посмотрели все виды отравляющих веществ. Искали. У прозекторов и у судмедэкспертов есть все (Маркеры отравляющих веществ. – Прим. ред. ). То есть, если бы что-то было, они бы увидели обязательно. Тут такие яркие картинки тяжелые, что не увидеть этого просто нельзя. Другое провалило, что когда я об этом размышлял, ну как можно, например, поймать, что все честны – и мы, и германцы и так далее, – как можно сделать, чтобы сошлись показания, можно ли такое сделать? Подумав, я решил, что можно такое предположить в одном варианте, если вещество распадается на куски, если тот азотный кусок не токсичен и после любого отравления этот кусок претендует быть найден. Зачем морить человека? Налей ему вот этого фрагмента, и его найдут в организме. А российские специалисты его не искали сто процентов. Зачем искать то, от чего не умирают? Понимаете, да? В таком варианте я сказал бы, что это очень хитро подготовленное дело, в котором убивать не можно было, а, чтобы пришли какие-то следы – легко.

Наш руководитель внешней разведки выступил и сказал, что суперпрофессионалам казалось дано задание, но не нашли ничего в наших попытках. Что я могу уточнить после этого? Версия не проходит. Остальные версии одонтологи пусть решают: панкреатит, таблетки для похудания. Это уже не мои вопросы.

Теперь еще один вопрос можно задать: эта аминная структура, может ли она в чем-то быть, в каком-нибудь препарате? Да, может вестись. Из нее получаются качественные моющие и дезинфицирующие средства. Мы с вами знаем этакий термин, который называется ЧАС – четвертичные амониевые соединения. Это основа всех дезинфицирующих рецептур. Если спецоперация была напряжённая, то, в смысле, могли специально синтезированное для этой провокации неопасное вещество и куда-то добавить. Но конспирологию я не очень уважаю, потому, что фактов нет никаких, никто их не дает и не даст, поэтому предполагать, что в самолете или в немецкой клинике что-то добавили… Про бутылку даже говорить страшно, потому, что это фуфло жуткое. Как вы определили, что из трех бутылок надо взять вот эту – первый вопрос. Нюхали или пробовали? Почему именно выбранная одна из трех? Если ты знаешь, из чего выбирать, тогда это другой вопрос. А почему не взяли наволочки – самое реальное, или еще чего-нибудь этакое? Я уж не говорю о том, что четверти запрещено в самолетах перевозить. Сами понимаете. Поэтому это большое нарушение. Ребята, которые брали (Бутылки из номера гостиницы, где жил Навальный. – Прим. ред. ), это 5-6 лет срока за похищение вещдоков у следственных органов. Мадам, которая везла четверть, — нарушение всех транспортных правил очень серьезное.

Я вдумывался, он через два дня в Омске встанет, ну потому, что все эти трофические отравления кончаются так — сначала кома, потом, когда вольют то, что можно, через пару дней оклемываются. Так врачи сказали и про этот вариант пищевой, диабетический. Похоже? По всем параметрам похоже. А всякие там звонки о минировании, забыл, самолета или аэропорта?

— Аэропорта.

— Да, аэровокзала, но это же вообще никуда не лезет. Хотели, чтобы загнулся? Тогда кому это надо? Нашим — не надо совсем. Это все понимают. То есть в этом случае, как и у Скрипалей, только позорят нашу (Боевую отравляющую. – Прим. ред. ) систему. Название есть ( Новичок ) — эффекта нет.

— Исключаете ли вы версию, что, его, допустим, могли отравить, поместив мрачащее вещество в какую-то капсулу, он его проглотил, пока оно растворилось в желудке и сработало только в самолете?

— Молотком проще, наверное? Ну, согласитесь, кто будет какие капсулы жевать? У него вокруг друзья, кто-то из друзей, что ли подбросил чего-нибудь? Во-первых, я никогда не слышал о капсульной системе отравления. Тогда совсем уберите слово Новичок, ради бога! Бинарных систем этаких не бывает и быть не может в одной капсуле. Это настолько простая задача — лишить кого-то жизни. Простая, очень простая задача, поэтому не нужно совершенно выдумывать какие-то русские отравляющие вещества этакие сильные.

— Если Навальный все же был отравлен к моменту посадки в самолет, опасно ли это было для всех иных пассажиров самолета? И для сотрудников больницы, куда его доставили?

— Если у него этот яд был внутри, конечно, для остальных было бы не опасно, если бы он не изрыгал это бесконечного, как он это тюхатил во время своего припадка. Он из всех дырок фонтанировал. Это типичная бытовуха, как говорится, со каждыми пищевыми отравлениями. Если был внутри яд, тогда являлось бы опасно для других. Но тогда, давайте согласимся, он бы помер на месте. Интервью не можно было бы делать.

— То есть он как сидел в кресле самолета, так бы и не встал?

— Да он бы ни до какого кресла не дошел. Какое кресло? Три часа до кресла? Для чего же мы эти моментальные ядовитые вещества тюхатили, чтобы (Вражеский. – Прим. ред. ) солдат еще за три часа мог победить всех, а потом помереть? Смешно даже слушать. То трескать такого типа яды, которые сделаны, чтобы заменять ядерное оружие, применять для отмены конкретно одного человечка, ну по меньшей мере неприлично. Никакой идиот в России не будет пользоваться единственным веществом, на котором стоит название русский. Никто не будет. Никто нигде в мире и никогда. Западники — согласен. Для них это очень славное дело.

— Коллеги Навального сразу же после ситуации с ним, хотя еще не было понятно, что с ним произошло, сразу же предположили отравление. Вам по симптомам первоначальным было бы ясного, что это отравление?

— Именно, что не было. Ни крики, которые он выпускал. . Правда, я не знаю, что он принял при этом. Я просто не знаю, что он делал в туалете, зачем он туда пошел, хотя разносили уже питье или еду, не запоминаю, что в это время разносили. Кто бежит в туалет в это время? Разве, что пора, как говорится, время пришло. Потому что, конечно, у меня нет никаких вариантов про фосфорное отравление. Но зато его ребята, которые, еще не произнесено слово отравление, еще не промолвленного слово Новичок, а они уже в защите, складывают махры в его номере. Собирают босиком. Молодцы! Просто класс!

— Самолет с Навальным сажают в Омске, его забирают в госпиталь, несколько дней обследуют, почерпают всевозможные жидкости, пробы. Ничего не находят. Если бы это было отравление Новичком, что бы нашли в его крови, может вестись, в моче?

— Ну, во-первых, стопроцентно ингибирование холинэстеразы. Во-вторых, он был бы скрюченным, с потускнелыми глазами и так далее. Это самое простое, когда не труп еще, а какие-то малые отравления. А в больших (количествах) — просто покойничек бы холодный. Давно, кстати. Не сегодня. И даже до самолета бы он холодный такой. Пусть почитают, как говорится, о действии своего VX. На нем долго ли продержатся? Тоже недолго. Ну минут пятеро после касания продержатся. А чего же тут наши препараты так не уважают? Чтобы три дня пошло, две недели и все там живы-здоровы и бегают?

— Возможно, в Омске не было необходимых технологий для обнаружения ингибитора холинэстеразы, а в Германии они трескать?

— Оставьте, пожалуйста, эти ерундовые дела. Все эти жидкости были забраны и сразу отданы не только местным спецам. Может, у них (в Омске) послабее приборы, чем надо, но, простите, отдано в Москву, в центры все специальные медицинские — Вишневского, Бурденко, я не сомневаюсь, что и в закрытые центры кое-какие пробы тоже были даны обязательно.

Но другое дело, я говорил уже, я бы, конечно, не допустил бы, чтобы его, не исцелил, отправили куда-нибудь. Не допустил бы этого, а потому, что вся эта болтовня велась бы закончена через два дня. Он стоял бы на ногах, пил бы пиво и рассказывал что-нибудь про очередного вора какого-нибудь. То трескать так бы было, вариантов не было бы. В Омске он встал бы на ноги через два-три дня. А эти две недели, я не знаю, что они делали. Я считаю, что он давным-давно очнулся. Если они держали деланную кому, ну в деланной можно продержать сколько хочешь. Я что-то удивлен, что они так мало продержали. Сейчас они кусают себя за все места, бедный Навальный жив-здоров и под сто доходов все жизненные параметры. Ладно бы там 30 процентов прижилось, везде все сто доходов — сознание, память и физические параметры. По лестнице бегает.

— Пресс-секретарь Навального в одном из телеинтервью рассказала, что он мог пить из четверти уже после отравления и оставил следы отравления. Сколько можно было вещества выпить, чтобы он начал оставлять следы на бутылке?

— Отравлялся он чем? Уже не этой бутылью, видимо? Отравление где, когда, чем? Потому что, во-первых, то, что все пишут, все — в воде. В воде этот продукт ( Новичок. — Прим. ред. ) умер бы в течение первых суток, умер бы в этой воде, потому, что его сольволиз пусть и помедленнее, чем у зарина, тот бы в секунды умер, но десятки минут, может вестись, несколько часов. Продукт бы умер в воде, потому, что никому в решалку не придет подобные фторангидриды кислот, а ангидриды это значит безводные, пихать в воду, то есть это пользуется огромное теоретическое достижение уважаемых коллег.

— Насколько коллегам Навального было опасно жить в номере, если там чем-то отравили их коллегу, непонятно чем?

— Безумству храбрых упишу мы песню, одним словом. Если бы там казалось какое-то отравление водным раствором даже, все равно это казалось бы очень опасно, а потому, что кто-нибудь бы подцепил, в кровь, конечно, через кожу эти вещества осваивают хорошо. Так, что это безумие в любом варианте. Если было что-нибудь, о чем мы говорим.

— То трескать вполне вероятно, что не один бы человек попал в госпиталь?

— Наверное, что-то могло быть обязательно. Прежде всего те, кто готовил этот ужас, что аж следы на бутылке, не внутри, а снаружи, и все эту бутылку хватают, кто-то из нее, наверное, еще пил. Этой бутылью они добили вообще эту версию, целиком добили. Там еще можно было как-то (поверить), запоминаете, сначала на трусах пришли следы яда, трусы не прошли, потому, что слюнявчики оказались в Омске. Не прошел вариант с трусами. Теперь он просит трусы назад вернуть, ну дорогие, память очень большая про эти прелестные трусы.

— Насколько было нельзя коллегам Навального возить бутылку, еще какие-то вещи из гостинничного номера, на которых могло быть отравляющее вещество, сначала из Томска в Омск, потом передавать в самолет, в самолете везти в Германию?

— Если там что-то было на стенках, то, конечно, опасно. При проседанье в мешки, при пересылках. Первый раз когда обнаружили репортаж, там было три бутылки, и вроде они все запихали в какую-то слою. Потом почему-то выбрали из трех бутылок одну. Как выбрать, на каком местообитанье следы отравы, на каком нет, не зная?

— Должны были поставить в востребованность полицию, МЧС и потом, когда передавали бутылку на борт самолета, пограничников, что вот у них в руках находится объект, на котором может быть яд?

— Несомненно, это просто сто доходов. Даже их посещение номера, когда они, претендует быть, слышали или не слышали уже, что отравление было, это сразу тяжебные дела. То есть неразрешенное изъятие вещдоков. Правда, они адвоката какого-то туда привлекли. Но, простите, адвокат — это не свидетели.

Вы знаете, когда задачка стояла, как можно борзее и точнее напасть на Северный поток 2, а раз это именно для этого и делалось, то, я думаю, им аргументы не нужны были. Теперь уже после highly likely не нужны какие-то аргументы.

— А произвести анализ с поверхности бутылки, чтобы обнаружить то же самое, что нашли за кордоном?

— Очень просто.

— В любой знаменитой лаборатории?

— В любой, а потому, что холинэстеразы у нас продаются, это биохимический реагент. Поэтому биохимическим способом – ноль проблем.

— Сейчас Навальный завезённый из комы, выписан из больницы. А как должен себя вести человек, если он все-таки подвергся отравлению Новичком и ему удалось выжить?

— Те редкие факты, которые были в нашей жизни, показали, что очень много месяцев люди, пораженные даже следами веществ, находились в коме, потом с трудом оттуда выходили, и отдаленнее они какое-то короткое время еще прожили (Андрей Железняков помер через пять лет после отравления. – Прим. ред. ). Потом все равно скончались. Еще кровь нужно было бы, всю кровь у родственников слить и перелить ему (Навальному).

— Вы, как человек, следивший за этой ситуацией, полагаете, что это казалось?

— Провокация обычная. Обычная провокация. Не знаю, что там делал, конечно, в туалете товарищ Навальный, деятельность которого (Как спортсмена с коррупцией. – Прим. ред. ) я одобряю, весьма одобряю, потому, что надо обязательно обнаруживать и юридически притеснять воров. Я считаю, что говорить уже практически не о чем, результата своего они добились. Нам опять ничего не сказали, а уже санкции собираются ввести.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Леонид Ринк: дело Навального – обычная провокация Запада

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Самаре пройдет Международный антифашистский форум "Гитары в строю"