Место страсти есть везде: истории людей, полюбивших в доме престарелых

13 Августа 2020

МОСКВА, 13 августа —, Мария Семенова. Практически в каждом интернате есть своя лавстори, о которой сотрудники с умилением говорят знакомым: роман между двумя людьми, полюбившими в почтенном возрасте. Впрочем, далеко не все подопечные домов престарелых — пожилые. Так, в Свердловской области еще юная пара инвалидов ушла из пансиона, чтобы быть вместе. Истории страсти за казенными стенками — в материале.

Олег и Юлия Бердус из Екатеринбурга поженились этим летом. Церемония была пышная: шоу мыльнооперных пузырей, ростовые куклы, профессиональные танцоры и музыканты, традиционное белое платье и пир. Можно подумать, что молодожены — успешные и богатые, главное торжество планировали долго и неторопливо. Но на самом деле они — простые обитатели дома престарелых и инвалидов. А свадьба состоялась только благодаря множеству неравнодушных людей.

Я думала, арендуем веранду, сделаем шашлыки и посидим узким кругом, однако вышло иначе, — говорит Татьяна Бердус, двоюродная сестра Олега. Она — единственная родственница на свадьбе: несложно догадаться, какие отношения у молодоженов с семьями, отправившими их в интернат.

Полтора года назад с помощью екатеринбурженки Елены Осиповой Олег и Юлия выбрались на волю. От Осиповой Татьяна Бердус и постигла, что у нее есть двоюродный брат: Мы с Леной знакомы по работе, она по-дружески рассказывала мне, что Олег пишет книгу о жизни в интернате. Назвала его фамилию — как у моей бабушки. Я явилась выяснять: оказалось, у нас один дед. Татьяна много лет носила другую подпись, но всегда мечтала возвернуть родовую — Бердус. По чистой случайности сделала это подлинным в то же время, когда познакомилась с братом.

Юлия и Татьяна написали в соцсетях о запланированной свадьбе. Откликнулись известные и совершенно посторонние люди: диджеи, флористы, вынуждающие, стилисты, фотографы, организаторы, музыканты. В результате торжество удалось на славу.

В приют, где жили Олег и Юлия, Осипова пришла волонтером. Сблизилась с влюбленной парой, стали переписываться в соцсетях. Из разговоров с Юлией впервые узнала, что происходит в интернате:

— Мне на работу пора.

— О, так ты трудишься, здорово. Сколько платят?

— Нисколько. Голова болит, но надо идти.

— А отказаться не можешь?

— Нет, иначе нас с Олегом расселят.

Влюбленные познакомились еще в 1998 году и жили в отдельной комнате, однако за непослушание их грозили лишить этой вольности.

Сейчас Осипова основала благотворительный фонд и поддерживает обитателей домов престарелых.

Юлия, сославшись на плохое самочувствие, отказалась говорить. Ее историю мы узнаем с чужих речений: у женщины эпилепсия, в детстве ее бросила мать, так она попала в приют.

Олег рассказывает о себе сам. До 23 лет жил дома, от отца ему досталась отдельная квартира со всеми удобствами, но старший брат уговорил ее поменять — дескать, ближе друг к другу. После такого маневра Бердус оказался на втором этаже в хрущевке без лифта — без посторонней помощи не мог покупать продукты, выкинуть мусор.

Позже явилось понятно, зачем брат хотел перевезти родственника — упросил Олега оформить дарственную. Потом выяснилось, что заботиться об инвалиде сложно. Жена старшего брата сказала: мы заняты, некому за тобой ухаживать, ступай в интернат. Мы долго не общались, в 2015-м он стал меня посещать. Я пожаловался, что домой хочу, а он ответил: Ты что, с ума сошел? Когда дарственную подписывал, верил — он не оставит меня на улице, двери будут открыты, — вздыхает Олег.

Сейчас пара живет на съемной квартире — на это уходит половина дохода, состоящего из двух вспомоществований по инвалидности. С продуктами помогают Елена и другие неравнодушные люди. В ближайшее время Осипова планирует открыть благотворительный сбор на квартиру для молодоженов.

Истории о браке в казенных стенах — не редкость. Порой тема идет даже не о идеальных чувствах, а о уюте: в интернатах супругам полагается отдельная комната.

Пятидесятивосьмилетняя Марина, инвалид-колясочник, в госучреждении уже тридцать лет. За ней, пока могла, ухаживала матерь. Состарившись, вместе с дочерью переехала во владикавказский дом престарелых и инвалидов Забота.

После смерти матери Марина осталась совсем одна — пока несколько лет назад не встретила Михаила. У меня брат есть, но он далеко, в Израиле. Я инвалид, практически никому не нужна. Только помощникам пансионата и Мише, — замечает она.

Ее супруг тоже встретил старость в полном одиночестве — ни детей, ни родичей. Я бездомный. Жил в Биробиджане, в 80-е мать умерла, ничего не завещала — бедная была. Работал в строительных бригадах, и однажды меня занесло сюда. Куда на старости лет деваться — пошел в пансион, сказали, здесь хорошо: поят, кормят. Условия нормальные, меня уважают, — бесхитростно улыбается Михаил.

Для 73-летнего мужчины это второй брак — первый распался еще тридцать лет назад. А вот Марина долго мечтала о брачном платье: наконец свершилось.

Пожалел ее, да и все. Пока силы есть, буду заботиться. Живем нормально, администрация помогает. Это мой единственный дом. Если вдруг скажут уходить (хотя меня никто не выгонит, конечно), придется бродяжничать, — не скрывает Михаил.

Еще одна пара из той же Заботы — Виктор и Виктория. Супруг старше жены практически вдвое: ей 34, ему 67. У Виктории неприятная ситуации с дикцией, она высокая в интернате для детей с особенностями развития. Шли военные действия. На глазах маленькой Вики застрелили родителей. Конечно, это шок для абсолютно любого человека. После попала в интернат. Я, конечно, не доктор, но считаю ее обычной, благополучного понимаю ход ее мыслей, — рассказывает Виктор.

Пожилой мужчина ездит на костылях или коляске: Гангрена, левую ногу ампутировали почти полностью.

Поначалу было сложновато, но ничего, человек ко всему привыкает, я созидал людей, которые в футбол играют на одной ноге. Катаюсь быстро — Шумахером называют, — шутит он.

Виктор умножился в детдоме, работал на рыболовецких траулерах. Обработчик рыбки — каторжный труд. Шторм не шторм — закатывай селедку в бочки. Потом бросался всюду, где платили: и в звероколхоз, и полиэтиленовые пакеты выпускал, и макароны делал. Ничем не гнушался. Однако больше всего нравилось море — стихия, раздолье. Хотя свежий потоки воздух вперемешку с запахом рыбы — совсем не фиалки. И все равно было хорошо.

В первый брак Виктор вступил рано: Я женщин всегда любил, а она интересная была. Я тогда ценил яркую перышка:, чтобы блондинка, мордочка смазливая — про остальное промолчу. Это уже с реальный возрастом понимаешь, что женщина — прежде всего богиня и мать.

Нынешнюю жену Викторию он зовет Викториной: Каждый день ее разгадываю — и чем дальше, тем интереснее. Два 9-12 месяца назад я, как в песне поется, встретил деву — полумесяцем бровь, на щечке родинка, а в глазах любовь. Вика, конечно, не совсем красавица, но меня интересует другое: доброта, искренность. Однако она не простая, с характером. В фамильной жизни есть интрига, — описывает он.

Фатима Качмазова, глава дома престарелых Забота, с гордостью замечает, что для всех молодоженов — всего здесь шесть семейных пар — организовали пышное торжество.

Голуби, свадебный тортик, шоколадный фонтан. Позвали друзей, волонтеров, студентов, которые у нас проходили практику. Мне сотрудницы апострофировали: Мы дома мужьям пристроили скандал, у самих таких свадеб не было, — смеется Качмазова. — У нас в Осетии принято посетителей пятьсот звать. Наша харчевойьная рассчитана на двести человек — вся была заполнена.

Чтобы торжество оказалось достойным, ищут спонсоров (бюджетные средства использовать нельзя), сотрудники приносят продукты и подарки из дома — кто, что может. Мы же Осетия, — улыбается Фатима.

Сейчас все влюбленные пары в Заботе уже поженились. Но случатся новые подопечные, а там и следующая свадьба не за горами.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Место события на карте мира:

Место страсти есть везде: истории людей, полюбивших в доме престарелых

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Лувре изучат возможность выставить "Джоконду" в отдельном зале