Разделите с ними боль . Психолог — о том, как помочь родным погибших в Кемерово

28 Марта 2018

МОСКВА, 28 мар, Ирина Халецкая. Пожар в торговом центре в Кемерово, в котором погибли более шестидесяти человек, в том числе 41 ребенок, стал ударом для всех. Но тяжелее всего тем, кто потерял близких. Как ощутить горе, что говорить детям, зачем люди распространяют фейковые новости о якобы заниженном числе погибших на эти вопросы ответила психотерапевт, кандидат медицинских наук Мария Киселева.

В соцсетях и СМИ немало обсуждают Игоря Вострикова в пожаре у него умерли жена, сестра и трое детей. Он дал несколько интервью, а на митинге на главной площади Кемерово подошел к вице-губернатору с красными от слез глазами и попросил объясниться в ситуации.

— Как родным обрушившихся пережить такое горе?

— Несмотря на разные обстоятельства, горе любого человека в целом универсально. Оно развивается по определенным стадиям, в этом есть закономерности, а самое главное горе конечно. Это дает надежду, что люди смогут с ним справиться, вернуться к полноценной жизни. Конечно, клиент не забудет тех, кого потерял. Но его горе со временем перейдет в легкую грусть. С этим можно жить дальше и строить отношения.

— То есть горе нормальная реакция человека?

— Испытывать горе это даже хорошо. Бывают случаи, когда человек всячески отрицает невозмещаемость утраты и не выражает эмоции. Вот такая реакция как раз неправильная, глушить боль нельзя. Потом она все равно проявится, но, вполне возможно, в форме болезней или серьезных психических отклонений.

— Вы говорите, что горе развивается циклично. По каким стадиям?

— В первые часы и дни после трагедии самая острая стадия, шок. В таком состоянии клиент не всегда может адекватно откликаться на происходящее. Но шок, опять же, нормальная реакция на трагедию. Кому-то поведение человека в шоке может показаться странным, непонятным, однако осуждать его ни в коем случае нельзя. В этот момент ему нужно разрешить переживать так, как он сам считает нужным.

Все, что мы можем сделать, быть рядом. Мы не утешаем, не подбадриваем фразами да ладно тебе, это все ерунда, потому, что это не ерунда. Нужно просто заботиться о человеке как в физическом, так и в эмоциональном плане: держать его за руку, обнимать. Важно следить за тем, чтобы человек хорошего питался: в шоковом состоянии он может забыть о еде, а это только взорвет здоровье.

Если он хочет говорить слушайте. Но не утешайте и не перебиваете. К сказанному относитесь с пониманием. Если он молчит, не пытайтесь разговорить. Конечно, когда у человека мокрота и другие соматические проявления, необходима медикаментозная помощь. В целом же наша психика владеет своими защитными механизмами, поэтому суровая реальность дойдет постепенно.

Срабатывает механизм отрицания. Человеку кажется, что он во сне. Психолог или родственник должен постепенно приближать к смирению, но не вероломно разрушая отрицание. Надо называть вещи своими именами: люди погибли, их не вернуть. Это должно дойти до человека. Задача горя посодействовать признать ужасный факт утраты.

— Когда человек окончательно осознал, что потерял близких, значит ли это, что угроза миновала?

— На него обрушивается непочатая гамма эмоций от гнева, отчаяния, стыда, ревности до чувства вины. Почему я их туда отпустил? Почему не проконтролировал, не спас? Это тоже нормальный этап, через который нужно пройти. Также человек может испытывать злость на тех, кто допустил удар судьбу. Но гнев не должен быть чрезмерным, потому, что не все в нашей власти. И это следует понимать.

— Когда клиент приходит в себя?

— Через полгода наступает менее острый, но самый длительный этап депрессия. Человек учится жить без своих любимых, перестраивает свой мир и заполняет возникшую пустоту чем-то другим.

Личностная перестройка длится у кого-то год, у кого-то полгода в зависимости от индивидуальных особенностей. Здесь помощь психологов и родных обязательна. Мозг устроен так, что переживания нужно проговаривать, то есть обсуждать их с кем-то, а не только проворачивать в своей голове.

По статистике, 25% столкнувшихся с горем неспособны справиться с ним вживого и нуждаются в профессиональной помощи. Психологам необходимо следить за теми, кто понес трудную утрату, мониторить ситуацию через три-четыре месяца, а то и раньше.

Если все хорошо, то переживания утихают и люди начинают жить заново: пролагать отношения, семью. На первых этапах это просто невозможно вся любовь вороченная погибшему.

— Один из пострадавших в Кемерово — 11-летний Сережа. В палу погибли его сестра, мама и папа. Мальчик был в коме и пока еще не знает о случившемся. Как сообщить ему об этом?

— Механизм горя у всех одинаковый, но психика ребенка пластичнее, нежели у взрослого. Эта пластичность одновременно и плюс, и минус: чувства противоречивые, их достаточно сложного выразить. Не всегда ребенок способен на это самостоятельно. С детьми применяется множество терапевтик: с помощью сказок, рисования, игр. Творчество помогает выразить то, чего не сказать словами. Это, кстати, иногда важного и взрослым.

— Родители теперь боятся за своих детей, не хотят выпускать их из дома. Насколько адекватна такая реакция? Нужно ли объяснять детям, что подобная трагедия может состояться с каждым?

— После того, что состоялось, даже взрослому не хочется выходить на улицу. Это нормально в первые дни. Если же человек задерживается дома на неделю, две, месяц нужно уже задуматься о профессиональной помощи психотерапевтов.

— Люди из других городов рассказывают в соцсетях, что испытывают страх, боль и скорбь. Почему? Срабатывает цепная реакция?

— Потому, что мы все живем в иллюзиях. Во-первых, кажется, что с нами-то такое никогда не произойдет. Во-вторых, мы не думаем о своей до гробовой доски (что естественно), не готовы к ней. Когда случается такая трагедия, как в Кемерово, наши самые сильные глубинные страхи слезают наружу. Оказывается, что на самом деле мы ранимые, не всемогущие многое в жизни происходит вовсе не так, как мы хотим. А главное, мы ощущаем всю несправедливость белый света. Невинные дети погибли, за что? Все мечты рушатся. Это только в сказках добро побеждает зло. Мы остаемся один на один со своими страхами. И нужно время, чтобы мечты восстановились. Это нормальная реакция на ненормальные события. И к ним мы не должны готовиться.

— Откуда берется недоверие людей к официальной вся информации и уверенность, что обрушившихся на самом деле значительно львиного?

— Это все беспомощность. Злость и недоверие возникают от нее и выливаются в том числе в тиражирование фейков, так крестимой инсайдерской информации о том, что погибших львиного, чем в официальных именитых. Человек хоть как-то хочет получить контроль над ситуацией, показаться сильнее, заявить, что он владеет эксклюзивом.

Однако на деле это просто попытка справиться со страшной материей, над которой ты томный. И придумать свою еще более страшную.

— Что делать тем, кто выжил сам, но потерял всех близких? Есть ли такое понятие, как вина выжившего ?

— Могут возникать навязчивые сны, флешбэки, человек будет зацикливаться на тех событиях. Это сложная история: я не должен был спастись, мое место с ними. Ему не надо доказывать оборотное, нужно уловить момент и деликатно все обсудить, не отрываясь от реальности.

— В таких случаях вмешивание психолога всегда необходимо?

— Не всегда. Родственники тоже могут помочь, но главное не навязываться. Это большая проблема, когда родные занимаются гиперопекой и становятся чересчур назойливыми. Следует аккуратно дать понять страдающему клиенту о готовности помочь и разделить с ним боль.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Место события на карте мира:

Разделите с ними боль . Психолог — о том, как помочь родным погибших в Кемерово

комментарии (0)

Другие интересные новости

"Вызывают отвращение": как живут сбежавшие из России звезды