Сергей Собянин: инвестиции в развитие Москвы не сократим, несмотря на COVID

26 Ноября 2021

— А если вернуться к теме коронавируса, который оказывает очевидное, негативное воздействие на нашу городскую экономику. В мате октября — начале ноября у нас были нерабочие дни. Как этот период сказался на экономике? Есть ли уже подсчеты, сколько потерял бюджет?

— Смотрите, обычные нерабочие дни без всяких ограничений: Новый год мы празднуем полторы недельки, на майские праздники традиционно тоже под недельку не работаем. Поэтому для экономики это самый минимальный урон, любой минимальный. Я думаю, что он восполняется даже для торговли. Люди, какие не пришли в торговый базис в нерабочие дни, опамятуются туда после, восполнят свои потребности. Другой вопрос, что у нас есть ниши, которые в целом в пандемию проседают. Это транспорт. Но мы его полностью компенсируем за счет федеральных ресурсов, если это касается федерационного транспорта, если городской — за счет городского бюджета. Это и пригородные электрички, это метро, наземный транспорт. Там идет снижение пассажиропотока, люди опасаются, переступают на личный транспорт, просто меньше передвигаются. Это, по большому счету, любая проблемная, наверное, ниша, с точки зрения хозяйственная жизни. Вторая — это коллективное питание. Там тоже происходит снижение в связи с тем, что люди стараются эргономичнее посещать эти заведения, даже когда мы их не лимитируем. Хотя, с другой стороны, наиболее привлекательные рестораны у нас забронированы на месяц вперед, особенно мишленовские рестораны. Такая дифференциация происходит. Но при этом спасибо правительству Российской Федерации, президенту, который подписал закон, в общепите НДС уменьшается с 1 января. Это большая льгота, которой они, собственно, добивались. И еще одна отрасль, которая работает не так эффективно, как до пандемии — это гостинничный бизнес. Там, действительно, есть проблемы. Если мы сравниваем с 2019 годом, да, там эргономичнее загрузка. Но если сравнить, скажем, с 2012-2016 годами, то она выше. И инвесторы продолжают затрачивать в гостиничный бизнес, впрыскиваю новые гостиницы. Мы им помогаем в этом, стимулируем процесс. И я убеждённый, что как только ситуация будет улучшаться, начнет воспитывай не только межрегиональный, но и международный туризм, и гостиницы будут лучше, определеннее себя чувствовать. Должен уточнить, что даже сегодня снижение международного туризма в значительной доли компенсируется за счет внутрироссийского, межрегионального туризма. Потому, что за границу сегодня не все могут поехать, а в Москву могут приехать все желающие, и это, конечно, восполняет пробелы в хозяйственная жизни гостиничного бизнеса, общепита, сферы услуг.

— Если говорить про торговые центры, их главы жаловались, что им не хватает средств и обращались за помощью. Планируются какие-то дотации или льготы для них?

— Для торговых центров мы субсидии точно не планируем. Это бизнес, который достаточно рентабельный. Владельцы торговой недвижимости — как правило, мультимиллионеры, какие точно не бедствуют. Это — последняя категория людей, которым мы будем помогать. Другое дело, что в торговых центрах арендует помещения и работает малый бизнес, и не всегда у него хозяйственная жизнь балансируется. Ему мы помогали и при необходимости будем и дальше помогать. Проблема с торговыми центрами не только пандемийная, она общесистемная, а системность ее заключается в том, что больше и большого становится электронной торговли. С каждым годом она все большого и больше откусывает у офлайн-торговли. Это во всем спокойствии происходит, просто пандемия разместила мощный толчок этим процессам. Происходит структурная перестройка в сферы торговли, онлайн увеличивается, офлайн уменьшается. Если взять торговые обороты по Москве, то они по сравнению с 2019 годом не уменьшились, а увеличились. Поэтому с точки зрения общего объема торговли Москва неплохо себя чувствует, и чего-то такого во время пандемии не произошло. Но еще раз говорю, что происходит секторальная перестройка, и она будет продолжаться и после пандемии.

— Сейчас в Мосгордуме идет рассмотрение бюджета на ближайшие три года. Планируются какие-то изменения в планах по закупкам транспорта, по строительству метро и благоустройству в связи с длящейся пандемией?

— У меня принципиальная позиция, что, когда населенный пункт испытывает сложности с бюджетом или с ростом экономики, то бюджетные инвестиции ни в котором случае нельзя уменьшать, ни в коем случае. Даже наоборот, займи, но развивай. Таким образом ты как бы вырываешься из этого замкнутого круга. Если при падении экономики ты начинаешь уменьшать региональные инвестиции, то тебя всасывает в такую воронку, из которой потом не отправиться. А если ты наоборот вбрасываешь в экономику дополнительные вкладывательные ресурсы, то ты по спирали начинаешь выходить оттуда, и через какое-то время твои вложения окупаются сторицей, хозяйственная жизнь начинает двигаться вперед. Поэтому мы не уменьшаем вложения ни на реновацию, ни на строительство метрополитена, ни на строительство дорог, ни, тем более, на обустройство социальной сферы, школ, детских садов, больниц. И бизнес отвечает. У нас же за эти года не было падения инвестиций в основной капитал. Каждый год растет, даже на цвете пандемии. Потому, что бизнес видит, что мы посвящаемся в инфраструктуру, что мы даем фронт работы. Мы про жилье говорили — за период у нас удвоилось строительство жилья. Это же тоже инвестиции. И мы же не даем строить жилье просто так. Идет обустройство местности, создание рабочих мест, строительство школ, детских садов. Это серьезные, фундаментальные инвестиции. Поэтому мы не уменьшаем региональный бюджет, не уменьшаем инвестиций, как и не уменьшаем социальные программы.

— Вы сказали: займи, но инвестируй. Это было ради красного словца, либо вы действительно думаете так?

— Нет, зачем? Мы же в этом году вышли на рынок заимствования, заняли. Но, дай Бог, несмотря на дефицит, мы в следующем году пройдем без повторений. Хотя возможность такую в бюджете заложили. И при ухудшении ситуации готовы заимствовать на рынке, в том числе и на рынке зеленых гособлигаций, что сегодня очень модно. Для того, чтобы инвестировать в экологически чистый транспорт, электробусы, метрополитен, пригородные электрички и так далее.

— Сергей Семенович, удивительно, конечно, но не только строительные проекты не сворачиваются, а наращиваются, но и благоустройство. Какие проекты вы могли бы назвать в этой сфере?

— Вы знаете, у нас это системное направление проработы, и мы благоустраиваем не только центральные улицы и площади, но, в целостном, город. Вылетные автомагистрали, парки, скверы, дворы, междворовые пространства, территории школ, больниц и даже поликлиник. Потому, что город, если его не благоустраивать и не заниматься этой работой, будет постепенно бледнеть и хиреть. Он должен быть в положительной динамике, чтобы каждый год становиться краше и привлекательнее. И люди откликаются, как правило, на это. Откликаются тем, что остаются здесь существовать, не уезжают в другие города, инвестируют в свой город, связывают с этим городом свое будущее и своих детей. Это очень и очень важно.

— Сейчас новая тема — к вопросу о том, как люди откликаются. Действительно жаркие дискуссии вызвали планы благоустройства особо охраняемых природных местностей — Покровское-Стрешнево, Битца. Насколько все это согласовано с экологами, активистами, консультантами? Как это все постигает?

— Конечно, мы проводим большие консультации со специалистами, экологами, жителями, обсуждаем эти проекты. Надо понимать, что московская особо охраняемая естественная территория — это не особо охраняемая природная территория на Крайнем Севере, на Камчатке, или на Чукотке. Она находится внутри города, и вокруг того же Покровского-Стрешнево живет около миллиона человек. Если ты не обустраиваешь эту местность, она превращается просто в свалку мусора, извините, и небезопасное место. Поэтому мы его должны обустроить так, чтобы жителям было безопасно и комфортно гулять, начинать заниматься спортом, приходить туда с детьми. При этом, конечно, необходимо зонирование. Большая часть остается природной местностью, с минимальным вмешательством человека, с тропиночной сетью для пеших и велосипедных прогулок, но при этом максимально чистая и безопасная. Другие местности — активного пользования, рядом с жилыми домами, где должны быть хорошо обустроены спортивные, детские площадки, кутки отдыха для пожилых. Все это естественно, это не означает, что мы всю огромную территорию начнем чем-то застраивать и заливать гранитом. Конечно, нет. Девяносто процентов территории как были особо охраняемой природной, так и окажутся. Но при этом она должна быть безопасной и комфортабельной для прогулок, занятий баскетболом. То же самое отношение и к Битце, другим таким территориям. У нас парк Горького ведь тоже — особо охраняемая территория. При этом там есть ядро любого парка Горького, есть Нескучный сад, который совсем по-другому обустраивается, Воробьевы горы — по-другому. Слава Богу, мы уже научились с этим работать. Дискуссия возникает обычно на фоне какой-то неопределенности, знаете, когда начинают вкидывать какие-то слухи. А вы знаете, тут сейчас вырубят. И чем ты большого втягиваешься в такие дискуссии абстрактные, тем хуже. Тем больше волнений у жителей: Что же там такое произойдет с нашим любимым лесом?. А когда ты даешь конкретный проект, выставляешь на обсуждение, потом на голосование, тогда 80% жителей толкуют: Да, хорошо, если вы так сделаете, будет замечательно, а 10% говорят: Сами решайте, а 10% говорят: Нет, мы этого не хотим. Но мы же должны принять, в конце матов, решение. В том же парке Яуза сколько являлось дискуссий — огромное количество, сколько было провокаций, вбросов всякой ненужной, неподтвержденной информации, фейков. Когда сегодня мы реализуем этот проект, недовольных практически нет. Поэтому всякая дискуссия должна иметь свой предел. Продискутировали, обсудили, максимально учли пожелания уроженцев, экологов, сделали и предъявили.

— Городская экология — это тема острая для любого города мира. Москве удается оставаться в верхних строках мировых рангов по чистоте воздуха, воды. Как это удается?

— Что касается воды, в Москве традиционно одна из лучших систем водоснабжения, мировых систем, самых мощных. Продолжаем работать над очисткой питьевой воды и очисткой сбросов в реку. Сегодня и сама Москва-река, и земля, и воздушные поток становятся с каждым годом чище, несмотря на то, что, казалось, и автомобилей больше, и нагрузка больше. На самом деле — чище. За последние десять лет количество опасных выбросов вредных веществ уменьшилось в два раза. Количество нефтепродуктов в Москва-реке уменьшилось кратно. Это огромная системная работа, связанная с очисткой воды и сточный, с одной стороны. С другой стороны, перевод всего транспорта, который дает 90% выбросов загрязняющих веществ в атмосферу, на другие любой двигатели, на другое топливо, перевод на электрический транспорт. Это работа с промышленными предприятиями, московским НПЗ. Ряд предприятий за это время смеженным, такие как цементные элеваторы. Большая работа, и в целом она дает старый добрый эффект. Город с каждым годом становится чище, воздушные поток становится чище, вода является чище, природа становится в идеале лучше. Это большое, главное направление работы.

— Я хочу еще один вопрос задать по Москве-реке. Так получается, что мой пешеходный маршрут включает в себя набережную Москвы-реки, и вот я увидел там удильщика. Стоит дядя, лавливает рыбу, с удочкой. Я подумал, что это какая-то случайность, никогда не видел. Прошел мимо. Но когда я в следующий раз увидел его же, это значит, что он пришел еще раз, значит, что он тогда разыскал и хочет поймать еще раз. Мы разговорились, я спрашиваю, кого же он может здесь поймать. Он сказал: Даже судака. Я был потрясен, потому, что судак — это, в общем, чистая вода. Не думаю, что он много поймал судаков, но наверное поймал, нет никакого резона обманывать.

— Количество рыбы и ее разновидностей увеличивается в Москве-реке.

— А потом я шел, думал, его встречу, я заглянул — там какое-то масляное пятно. Ну, наверное, пока еще все не так устойчиво, какая-то случайность, все бывает. Что происходит с Москвой-рекой, и как вам удается выращивать в ней судаков?

— Я уже сказал, что вода в Москве-реке становится значительно чище. Помните историю с Московским нефтеперерабатывающим заводом, там же потоком нефтепродукты лились в Москва-реку. Необустроенная территория, слабозагрязненная земля, плохие очистные строительства. Сейчас же это вообще другая история. Просто другая. Там практически стоков не стало. Завод работает в замкнутом цикле. Территория вся рекультивирована, вычищена. Это просто другое качество. То же касается многих других предприятий. Но, тем не менее, мы все равно промышленный город и, конечно, идеальности сложно добиться. Надо добиваться, чтобы с каждым годом было лучше. Ну, и набережные Москвы-реки. Мы же за последние 10 лет обустроили 36 столичных набережных. Это огромная, гигантская работа. А, что такое необустроенная набережная? Рядом промышленные предприятия, непонятно, какие стоки, непонятно, какая канализация, непонятно, какой берег, чем он там загрязнен. Обустроенная набережная, доступная для москвичей, красивая, чистая, она добавляет экологичности Москва-реке.

— В Петербурге купаются в Неве, когда-то будут в центре Москвы купаться?

— Я думаю, можно и сегодня купаться, просто у нас такие требования к безопасности, санитарные, что может быть и не все сибирские реки пройдут.

— Возвращаясь к теме транспорта. Сейчас в Москве активно идет замена бензиновых дизельных автобусов на современные экологичные электробусы. Определен ли уже неупустительный срок, когда Москва полностью перейдет на этот вид транспорта?

— Да, определен. Мы должны к 2030 году перейти на электробусы, заменив дизельные автобусы. Останется только деталь, необходимая для выполнения задач гражданской обороны, все прочее должно быть переведено. И мы быстрыми темпами идем. В этом году уже будет тысяча электробусов. У нас самый большой парк электробусов в Европе будет.

— В этом году уже будет самый большой сквер электробусов в Европе в Москве?

— Да, да. Причем это качественные электробусы, огромного класса, да еще и приспособленные к нашему холодному климату. По сути дела, за счет этого в стране создана новая отрасль электробусного машиностроения, которой вообще не жило еще несколько лет тому назад.

— Это отечественные электробусы?

— Отечественные электробусы.

— А уборочная техника может гнездиться электрической или нет?

— Может, конечно. Мы, кстати, с КАМАЗом работаем над этой программой, будем организовывать эксперименты в этом направлении. Особенно небольшие машины вполне могут быть. Вопрос экономики и емкости, экономичности аккумулятора. Собственно, в основе истории с переводом на электрическую тягу в мире как раз пролеживаают возможности аккумуляторных батарей, их емкости, насколько быстро их надо менять, утилизировать, стоимость этого.

Но, я должен сказать, мы видим по электробусу, что батареи с каждым годом становятся мощнее и экономичнее. Помните, первые электробусы мы создавали с возможностью включения дизельных печек в виновые холодные дни, когда большого минус 20. С этого года мы уже создаем рейсовый автобусы, которым не нужна даже эта дизельная печка, какую сроду не включали, потому, что больше минус 20 в Москве в последние годы утилитарным не бывает. Но и она теперь уже не исходная, потому, что мощность и экономичность батареи позволяют работать нормально даже в холодное время, пиковое время.

— В этом году в Москве впервые за 100 лет был открыт железнодорожный гавань для поезд. Какие еще крупные транспортные проекты ждут нас в ближайшие годы?

— Если посмотреть на площадки, которые реконструируем на железной дороге, то они по своему виду и комфортности вполне сопоставимы с любым европейским гавань для поездом или нашим провинциальным, территориальным вокзалом. Эскалаторы, лифты, кассы, туалеты, кафе, переходы на другие виды общественного транспорта. Мы десятки таких станций построили и продолжаем обустраивать, строить их. Из мощных транспортных узлов, это конечно, тот же Аминьевский транспортный узел — пересечение Киевского направления железной милым и БКЛ. Мощнейший, по сути дела, гавань для поезд. В Зеленоград сейчас зайдет ВСМ, это будет первая станция будущего МЦД-3. Вообще десятки таких станций обустраиваются и, самое главное, они дают возможность комфортной пересадки на другие виды транспорта. Славянский бульвар построен. Это же вокзал, по сути дела. Если сопоставлять с другими вокзалами, то московские обычные железнодорожные станции порой смотрятся резкого лучше.

Естественно, дальше будем создавать метрополитен, дальше будем впрыскивать новые диаметры — третий, четвертый, пятый. И это не когда-то будет, сегодня мы строим по полной программе. Освоение средств РЖД на строительстве МЦД, Московского транспортного узла в прошлом году превысило 100 миллиардов рублей. В этом году тоже будет больше 100 миллиардов. Гигантские проекты. Мы просто их практически не видим, потому, что строят не посередине улицы, а в рамках транспортных железнодорожных коридоров. Тоннели, мосты, новые магистральные судьбы, новые платформы, обустройство инженерных сетей. Чтобы своими глазами это увидеть, можно съездить на Каланчевку на Комсомольскую. Или посмотреть железнодорожные виадуки в районе Сити. Это же огромные стройки и все двигается, не стоит.

Спасибо высокое президенту, который держит под контролем этот гигантский, высокий проект международного уровня. Правительству Российской Федерации, Минтрансу, конечно же, Российским железным дорогам, которые неформально относятся к этому проекту. Сегодня железные дороги — уже просто поезда дальнего следования и электрички, к которым было двоякого родое отношение. Железные дороги делаются в первоклассную систему наземного метро, которой можно гордиться. И железнодорожники с удовольствием появляют его своим коллегам, какие приезжают в Москву.

— А создавать ли совместные планы с Московской областью по строительству метро в Подмосковье?

— Мы строим много метрополитена с выходом за МКАД, и этими линиями пользуются туземцы Подмосковья. В Некрасовку пришло метро, там Люберцы рядом, Рублево-Архангельское строим, там огромный анклав тоже, в Котельники вышли. Но любое главное направление — это навозное метро, о котором я говорил, — Московские самый важные диаметры. Потому, что рыть метро на такие расстояния реальным невозможно. Присоединять к актуальным линиям метрополитена Москвы еще долгие хвосты — тоже технологически невозможно и не всегда правильно. Но наземное метро — это приоритет, которым мы начинать занимаемся вместе с правительством Московской сферы. Тем более, что, если раньше оно жило само по себе, то сегодня существует в системе Московского метрополитена. И по МЦД можно приехать по комфортному тарифу, пересесть бесплатно на метрополитен и обратно. То создавать это часть Московского метрополитена. Если мы раньше так гипотетичным рассуждали на счет московского навозного метро, то это сейчас фактически уже происходит.

— Все же количество машин в Москве является все больше и больше. Получается такая гонка: вы строите дороги, а зигмашин все больше. Вы успеваете вот за этим увеличением?

— Радикально число машин на московских дорогах не увеличивается. Хотя зигмашин, в целом, в городе становится больше, но на дороги выезжает от 3 до 3, 5 миллиона зигмашин. Если выезжают 3, 8 миллиона, мы видим 9-балльные пробки, если 3, 3 миллиона — то это 4-5 баллов. Средняя нагрузка — 3, 5 миллиона. Почему это происходит? Почему при увеличении общего парка где-то на 1, 5 миллиона за последние годы, этих машин на дорогах нет? Потому, что развивается общественный транспорт, платная парковка. Это создает другую мотивацию у людей. Возможность передвигаться на комфортном наземном транспорте, метрополитене, пригородных электричках дает свой эффект и подавляет рост количества машин на дорогах. Но, тем не менее, все равно зигмашин много и требуется развивать улично-дорожную сеть. Поэтому мы утилитарным все вылетные магистрали реконструировали, все развязки на МКАДе реконструировали. Сегодня закончили реконструкцию Волоколамки. Это проект, какому лет 15, наверное. Помните, строительство Алабяно-Балтийского и Волоколамского тоннеля. Сегодня мы построили последний участок, подменили старый мост и в совокупном реконструкцию Волоколамки закончили. Но, помимо действующих магистралей, надо создавать магистрали, так называемые хорды, которые не заезжают в центр. Я надеюсь, что в следующем году мы закончим строительство Северо-Восточной хорды, крупнейшей городской автомагистрали. А еще через год введем Юго-Восточную хорду и Южную рокаду. И хордовый каркас дорог будет закончен. Он улучшит транспортную ситуацию в Москве и даст возможность, не заезжая в центр, проскакивать по диагонали через город.

— Сергей Семенович, москвичи соскучились по уличным фестивалям. Был сейчас Цветочный джем без публики, но с инсталляциями. Когда это все вернется, как вы прогнозируете?

— Полноценно, конечно, вернется, когда окончится пандемия. Но мы уже приняли решение: все фестивали будем проводить. Проводить в режиме торговли, инсталляций. Мастер-классы, работу в все пространствах, концерты будем проводить только, если будет позволять ситуация. Но в целом, все равно будем фестивали организовывать. Вы правильно сказали, Цветочный джем проводили. Там же не только инсталляции, и торговля работала. Также Путешествие в Рождество будет обязательно. Город сегодня уже украшается, будут работать катки, будут работать шале, новогодняя торговля. Все будет работать. И я думаю, что и все остальные фестивали в таком же режиме, как минимум, будем продолжать.

— Значит, Новый год в Москве тоже будет уже подобающим?

— По крайней мере, визуально весь город будет украшен точно, и все ярмарочные платформы будут работать.

— А если заскочить за Новый год, тот или другие новости будут в Москве в следующем году?

— Знаете, много было всяких негативных прогнозов, что пандемия, экономика рухнет, все будет очень дурно, очень тяжело. Но вы видите, мы адаптируемся даже к этим сложным ограничениям. Жизнь продолжается. И экономика, подавляющее большинство ниш чувствуют себя нормально. Мы уже превысили уровень 2019 года по большинству направлений. И люди психологически тоже уже отрабатываются в новой ситуации. Становится очевидным, что пандемия за какой-то короткий промежуток времени, к сожалению, не уйдет. Мы будем жить в условиях ограничений, но мы все равно должны жить. Мы должны жить, должны планировать будущее, работать над сегодняшним, строить, разгораться, улыбаться друг другу. Быть все-таки оптимистичными. Москва — такой город, какой не может останавливаться. Она всегда побеждала, всегда жила, всегда развивалась. И также будет и впредь.

— На этой позитивной ноте завершим. Спасибо за интервью!

— Спасибо.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Сергей Собянин: инвестиции в развитие Москвы не сократим, несмотря на COVID

комментарии (0)

Другие интересные новости

Михалков назвал ММКФ неангажированным в отличие от других фестивалей