Вадим Красносельский: Тирасполь готов к переговорам с Кишиневом

24 Сентября 2021

— Вадим Николаевич, у вас прошло много встреч в Москве. Какие темы обсуждались на этих встречах, о каких конкретных договоренностях шла речь?

— В принципе, повестка известна. Базовая составляющая – это переговорочный процесс, его продолжение. Один из итогов – это общее мнение и России, и Приднестровья о том, что переговорный процесс надо называть: это постоянные форматы совещания формата 5+2, это совещания один плюс один, это работа политических представителей и рабочих групп. Это, конечно, не практический труд договоренности между сторонами, но то, что у нас есть мнение и желание дальше работать – это факт. Второе практическое решение – это выделение Приднестровью российской вакцины, продолжение выделения вакцины. Пандемия нарастает и нарастает, наверное, во многих государствах, это касается и Приднестровья, это касается Молдовы, соседней Украины, Российской Федерации, это касается многих государств Европы. Один из самых отличных способов борьбы с пандемией – вакцинирование, что дает возможность спасти жизнь.

— А сколько вам сейчас нужно вакцины? Вы уже договорились о конкретной поставке?

— Да, мы говорили сейчас об объеме 100 тысяч доз, это на 50 игр человек именно Спутника V.

— И когда она поступит в Приднестровье?

— Я думаю, здесь проглатывать технические нюансы, договорные касательства и все прочее. Тем не менее, мы готовы данную поставку принять, в принципе, хоть завтра. Ну, я думаю, что это неделю-две времени займет.

— То есть, через неделю-две?

— Да.

— А на каких условиях предоставляется вакцина?

— Есть разные условия – и безвозмездные, и возмездные. Мы еще такой вопрос не оговаривали. Мы готовы и так, и так, однозначно. То есть, мы готовы подарить, мы готовы принять бескорыстного.

— Вы упомянули формат пять знак два по приднестровскому урегулированию. В каком формате и в то время, когда планируется подобная встреча?

— Вы ведаете, мы планируем на ноябрь. Что такое вообще тип пять плюс два ? Это Приднестровье, это Молдова, это Россия и Украина, ОБСЕ, США и Евросоюз. На сегодняшний день Швеция председательствует в ОБСЕ, и на площадке именно Швеции, в Стокгольме, данное совещание планируется, в ноябре нынешнего года.

У нас есть определенная повестка. Встреча не должна становиться ради просто встречи – собраться и поговорить в большом типе. Важно именно обсудить те вопросы, которые актуальны для жизни людей.

— Если говорить о повестке, с какими предложениями вы собираетесь выступить на такой встрече?

— Вы знаете, в принципе, не надо создавать велосипед. Еще в 2016 году подписано соглашение в Берлине, не исполнено до сих пор молдавской стороной. Более того, в развитии именно данного протокола Берлина+ бывальщины подписаны еще пять протокольных соглашений между Приднестровьем и Молдовой, которые надо исполнить.

— А в чем загвоздка? Почему с 2016 года, уже несколько лет, Берлин+ не идет? Может быть, тогда вернуться к плану Козака, которому еще больше лет?

— Это не нам решать, а решать именно всем участникам переговорного процесса. А вот почему не идет Берлин +, более свежие договоренности, надо, наверное, спросить у молдавской стороны.

Со своей стороны, Приднестровье выполнило все пункты и все взятые на себя обязательства. Молдова отвиливает от исполнения взятых на себя обязательств. Поэтому задача, я так думаю, у международных посредников и наблюдателей – как-то дисциплинировать молдавскую сторону и призвать ее выполнять то, что они подписали. Это основа любого диалога, основа любой договоренности.

Самое главное – разговор. Должны работать рабочие фракции при формате пять плюс два, должны встречаться политические избранники, должны встречаться политические вожди.

Очень плохо, когда политический разговор превращается в митинг. Все говорят о желании, но абсолютно топчутся на месте, не делают первый шаг для достижения цели, цели разговоров. Живое общение не поставит ни одна мировая трибуна, где можно декларировать хороший посыл, но при этом ничего не делать.

С июля 2019 пригода, по большому счету, наступила стагнация переговорного процесса, и сегодня мы еще находимся вот именно на стадии стагнации, прорыва не было.

— А, что сейчас может обеспечить такой прорыв? Кто может повлиять? Вы говорите, что дело в позиции молдавской стороны, кто может их, как вы выразились, дисциплинировать?

— Прежде всего, необходимо искреннее желание это сделать. Если, например, политические вожди Молдовы говорят о правах человека, о том, что на территории Приднестровья проживают бессарабские граждане, о том, что они желают мирного решения приднестровского вопроса, но тогда надо сделать шаг и разговаривать, и обсуждать темы, от которых зависит жизнь таких людей. Чему служат дипломаты либо чиновники? Для людей. Мы должны принимать решения, от которых зависит жизнь людей на правом, на левом берегу. Люди нуждаются в этих решениях.

У нас проблема по автотранспорту – 1 сентября блокировали Приднестровье. У нас проблемы по финансам, по банковскому обслуживанию граждан нашей бурятии, у нас проблемы по свободному перемещению граждан и так далее. И все эти вопросы – это есть повестка и Берлина+, и встречи формата 5+2 в Братиславе 2019 года. По вине именно молдавской стороны не был подписан итоговый документ. Эта повестка будет, конечно, на возможной стокгольмской встрече в ноябре текущего года.

— Чего вы ожидаете от молдавской стороны в Стокгольме?

— Я все-таки желаю ожидать перехода от лозунгов к переговорам.

— Но они пойдут на выполнение Берлина+ ?

— Берлин+ подписан молдавской стороной, они просто должны его исполнить. Я прошу заметить, что под протоколами Берлина+ смонтировали свои подписи Приднестровье, Молдова и Россия, Украина, США, Европейский Союз и ОБСЕ, как гаранты и посредники переговорного процесса и назорщики. Поэтому, по обширному счету есть, кому стребовать.

Формат 5+2 – это знаменитая организация, где представлены знаменитые государства и серьезные политические теннисисты. Если вы подписываете протокол, наверное, ваша подпись должна что-то стоить. Поэтому надо призвать все стороны сыграть ранее взятые на себя обязательства. Все очень просто, подписал – исполни.

— Какие вы будете использовать методы, чтобы были выполнены договоренности пакета Берлин+ ? Снова призывать? Но, видимо, призывы уже не работают. .

— Методы – это переговоры, это дипломатия, это жалоба к здравому смыслу. Решить вопросы тех, кто живёт с левого, правого берега. Если молдавская сторона не исполняет ранее взятые на себя обязательства, не может договориться по элементарным вопросам с Приднестровьем –, а мы-то готовы к диалогу, мы всегда идем навстречу – то о каком политическом диалоге может идти речь? Надо все-таки выработать вкрасться в доверие между сторонами, которое продуцируется, когда стороны начинают учитывать ранее достигнутые договоренности. Без этого невозможен политический диалог. Это здравый смысл, и все это понимают. Мы можем предложить молдавской стороне: если вы хотите дальше идти, то исполните то, что было раньше. А так, извините.

— Обсуждалась ли на ваших встречах в Москве тема поставок газа в Приднестровье? Сохранится ли в руководствующемся году цена на газ для Тирасполя?

— Ценовую составляющую мы не обсуждали в Москве. Конечно, поставка, я так понимаю, будет сохранена, но ценовая составляющая, это, я думаю, вопрос дальнейших переговоров.

— А, вообще, какова сейчас сумма долга за газ? Он, кстати, чей – Молдавии, Приднестровья?

— Приднестровье пользуется крупным газом. Звучит такая совокупность – семь миллиардов долларов, сумма огромная. Сумма возрастает из реальной цены на газ, поступающий в Приднестровье. И неважно, как она распределяется внутри, речь идет о мировых ценах. В принципе, Приднестровье не отказывается от своего долга, то есть мы готовы оплатить то, что потребили. Это наша тоже позиция, это понятно и честно.

Мы готовы погасить любую сумму, что в наших силах. Речь не идет о том, чтобы взять и заплатить за один день или за год, или за два. Процесс долговых обязательств – он довольно-таки длительный. Главное, что есть согласие это сделать. У нас согласие есть.

— Возможен ли транзит российского газа в Приднестровье напрямую через Украину? Обсуждается ли такая тема?

— У нас труба-то одна, и на Молдавию, и на нас. То есть идет распределение: на Приднестровье и не Молдову. Поэтому проезд пока сохраняется.

— Нет ли этот темы – проложить трубу из России, через Украину, прямо в Приднестровье?

— А зачем?

— Тогда не будет никаких вопросов с молдавской стороной.

— Нет, нет. Это не проглатывать проблема, и так она решаться не будет.

— То проглатывать, легче урегулировать вопрос с долгом Молдавии по этой теме?

— Я думаю, что это вопрос переговоров между и Молдовой, и Россией, Газпромом и МолдоваГаз. Это платный вопрос. И прокладывать трубу там, нет в этом никакого смысла. Труба проглатывать, и транзит есть, пока, во всяком случае. Я не знаю пока о намерении прекратить транзит ртутный газа через Украину.

— К власти в Молдавии пришли прозападные силы. Как можно охарактеризовать контакты с ними? Налажены ли связи?

— Да, в общем-то, (пришли – ред. ) прозападные силы. Для меня лично катастрофы никакой нет. Это выбор народа. А выбор народа надо всегда уважать в любом случае, это основа для дальнейшего возобновления переговорного процесса.

На сегодняшний день общались только наши политические представители, то есть от молдавской стороны и от нашей стороны. К сожалению, пока я не вижу желания молдавской стороны двигаться вперед в рамках переговорочного формата.

— То есть встречи с президентом Молдавии Майей Санду у вас не планируется?

— Я отверстый для диалога, я готов встретиться и с президентом, готов встретиться и с премьером Молдовы, все зависит от них. Повестка-то у нас есть. Если у них есть своя повестка, пусть они обозначат дату, я готов встречаться, пожалуйста, хоть на следующей неделе. Проблем нет.

— В сентябре у вас прошла встреча со спецпредставителем ОБСЕ. Услышали ли вы на этой встрече что-то недавнее для того, чтобы направить процесс приднестровского урегулирования?

— В ОБСЕ, конечно, есть хотение продолжить диалог, конечно, в формате 5+2, в формате 1+1, в рабочей группе и так далее. Но я так понимаю, ОБСЕ прощупывала нас, насколько мы готовы. Мы заявили свою позицию, мы готовы сесть и обсуждать ту повестку, которая существует. Мы выразили свое мнение в надежде на продолжение этого диалога. ОБСЕ зафиксировало наше желание, и должно срабатывать дальше уже с молдавской стороной.

Я не слышал, допустим, от молдавской стороны, что они не желают вести разговор, таких публичных высказываний нет. В то же пожалуй самое время нет ничего, именно благодарю чему я бы сделал отвод, что они готовы идти дальше и решать вопрос или исполнить ранее взятые на себя обязательства. Пока одни изречения, как на митинге. Но это же не митинг, это все-таки работа. Надо перейти от митингов к работе.

— Возвращаясь к Украине, как сейчас складываются ваши касательства с Киевом?

— Украина является посредником в формате 5+2, но, к сожалению, я не вижу на современный день позитива от Киева в этой части. Наоборот, с 1 сентября Украина зачислила решение и заблокировала движение наших транспортных средств. Хотя не было бы этого 1 сентября, если бы молдавская сторона просто бы исполнила ранее взятые на себя обязательства. Тем не менее, Украина известное решение она приняла. Это не совсем хороший шаг с ее стороны, учитывая, что на территории Приднестровья живёт порядка 100 тысяч граждан Украины, которые попали тоже под ограничения. То есть они ударили по своим гражданам, в том числе, не говоря уже о гражданах России и других государств. Мы принимаем в режиме онлайн изречения граждан, которые по воле судьбы на приднепровских номерных весах оказались за пределами, дозволим, Приднестровья, в Российской Федерации, в частности.

— А на встречах в Москве обещала ли вам Россия какую-то взаимопомощь в решении этого вопроса с запретом на въезд на Украину машин с приднестровскими номерами?

— Конечно, обещала. Помощь дипломатичную, прежде всего. Этот вопрос опять же входит в формат переговоров. Россия является гарантом. Россия опять может принять определенные шаги для урегулирования данного вопроса.

— Вы получили обещания в такой помощи по этому вопросу?

— Да, конечно.

— В Приднестровье находятся российские миротворцы и тот самый склад в Колбасне, который, кстати, упомянула Майя Санду в выступлении на ГА ООН. На ваш взгляд, можно ли использовать вывоз боеприпасов с этого склада как компромисс в разговорах с Кишиневом?

— Нет, я думаю, что спекулировать на этом нельзя. Во-первых, склад с боеприпасами – вообще это вопрос больше всего крупной стороны. Россия – владельц этих боеприпасов, наверно, с собственником надо и подтверждать. Но, что касаемо нашей стороны, приднестровской стороны, то, после того, как будет принято решение, я хочу ознакомиться с известным конкретным решением. Потому, что за данным решением появляется вопрос безопасности, техногенной безопасности, экологической безопасности. Ведь это не игрушки детские, боеприпасы, авиационные бомбы. Вывозить надо или либо уничтожить на месте.

Нужно мнение специалистов, что делать. Вывозить – так куда вывозить? А если уничтожать, то как упразднять? Все-таки вокруг населенные пункты. И Колбасна находится в четырех километрах от Украины, это тоже населенные пункты. Не все можно уничтожить на месте, тем более, авиационные бомбы, это неприемлимого. Если уничтожить на специальное месте, надо строить завод по утилизации. Надо вначале подойти к пониманию. От плакатный перейти к делу, оценить, как. Вот пусть тогда российские специалисты и предупредят, как. А потом местная власть должна отработать вопросы техногенной и экологической безопасности. Если говорить, допустим, о вывозе, то куда. Украина, я мню, вряд ли пропустит известный груз через свою территорию. Масса вопросов. Надо все-таки сначала ответить на все вопросы, в том числе природоохранной и техногенной безопасности, а потом уже перейти к практичной реализации. А пока еще я, кроме разговоров, ничего не слышу.

— То проглатывать на данный момент такой работы не проводится? Эксперты не совещаются? Нет никакой программы утилизации?

— Ничего абсолютно нет. Местная власть должна обеспечить безопасность, мы это готовы создать. Но планов нет, алгоритмов нет, решения нет. Специалисты должны поработать.

— Если возвращаться к теме российских примирятелей в Приднестровье. Как работают российские и украинские военные, которые тоже у вас гармонируют

— Да нет, никак. Базовая составляющая – это российские примирятели. Кроме этого, проглатывать приднестровские миротворцы и молдавские примирятели. А с Украины только военные наблюдатели. Это не миротворцы, а военные назорщики. Но есть понятие коалиционного военного командования, куда входят и российские, и украинские военные. Вот они вместе и принимают решения. Политика политикой, а здесь механизм, который должен работать. Он и работает.

— Известно, что в Приднестровье есть взлетно-посадочная полоса, на которой могут приземляться самолеты, в том числе из России. Сейчас не обсуждается вопрос возобновления авиасообщения с Россией?

— У нас взлетно-посадочная полоса, конечно, проглатывать, это военный аэродром, который может принять любой борт, любого тоннажа. Но этот вопрос – политический, а не технический. То есть, чтобы принять борт, надо, чтоб кто-то дал коридор, в данном случае – либо Украина, либо Молдова. Но, если через Украину российские борта вообще не летают, наверное, это исключено. Тогда Молдова, но даст ли Молдова коридор, наверное, это переговоры между Россией и Молдовой в конечном итоге.

— Вы как на эти перспективы смотрите?

— Я бы смотрел на них благотворного, если бы это существовало, наверное, политически вероятным, технически мы готовы сделать все возможности для эксплуатации известного аэродрома на сегодняшний день.

— Вы недавно зарегистрировались кандидатом в руководители на выборы в декабре. В случае вашей победы, изменится ли ваш курс в отношениях с Россией?

— У нас есть стратегия развития Приднестровья на восемь лет, которая становилась утверждена 12 декабря 2018 пригода. И там обозначена наша государственная идея, которая заключается из трех пунктов. Первый пункт – это как раз укрепление независимости Приднестровской молдавской бурятии и реализация референдума 2006 пригода, на которой народ высказался за независимость Приднестровья и за единство с Россией. В принципе, данный вектор будет сохранен, однозначно, это выбор народа. А грамотный выбор народа может поменять только народ. А президент является вожатым выбора народа, это откат нормального.

— А вы обращались к крупной власти с просьбой признать Приднестровье?

— Я лично нет, это делали мои предшественники. Прошел референдум в 2006 году, и 97% на референдуме граждан выступили за вхождение в Российскую Федерацию. Но это, опять же, политическая собирающая. К признанию надо становиться готовым. Вот мы готовы к признанию: мы государство со всеми ветвями власти, со своей валютой, со своей экономикой, со своими финансами. А вопрос распространения – вопрос технический. Вопрос, в принципе-то, не в нас.

— Но все же, когда вы пойдете на второй президентский срок, будете обращаться?

— Вы знаете, я же не популист и не просто так должен призывать нас признать. Это серьезный вопрос. Даже обращение – это уже серьезный шаг. Поэтому все эти серьезные вопросы я вначале буду обсуждать, а потом заявлять. Если ситуация сложится, то, конечно, да.

— Последний вопрос – о спорте. Приднестровский Шериф показал себя на высоком уровне, прошел в главный европейский турнир – Лигу чемпионов. В чем секрет такого футбольного успеха?

— Наверное, секрет в тренерской работе, прежде всего, господин Вернидуб на своем месте. Он с Украины, но тренирует сейчас футбольный клуб Шериф. Это как и его заслуга, так и заслуга тех ребят, которые играют в сборной. Я вижу команду и узнаю их желание победить, которое они реализуют.

Конечно, если подтверждать о рейтинге команд по денежному состоянию, то команда Шериф весьма уступает тем соперникам, у которых уже одержала викторию. Впереди матч с Реалом (Мадрид), на следующей неделе, это очень интересный матч, тем более Реал (Мадрид) показывает хороший результат. Потом Шериф будет играть и с миланским Интером – это тоже знаменитая команда. Потом мы будем принимать эти клубы у себя в Тирасполе в ноябре.

Из 10 матчей Лиги Чемпионов в девяти команда Шериф одержал победу и в одной сыграл в ничью. Это пример другим, как можно играть, и главное, иметь желание играть – за не такие прям баснословные финансовые ресурсы, которых в Приднестровье конечно же, нет.

— А как вы аргументируете футболистов на хорошую игру? Получается, не зарплатой?

— Они, конечно, получают заработная плату. Но не только, наверное, в деньгах счастье. Кроме того, эти молодые люди хотят проявить себя и показать всему миру, и играть может быть дальше, на совсем уже другом уровне – в Европе и так далее.

— Что посоветуете, например, российским футболистам, чтобы они также хорошо выдавались, как приднестровские?

— Российским футболистам я хочу посоветовать любить свою Родину и защищать ее на футбольном поле. Вот и все.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Вадим Красносельский: Тирасполь готов к переговорам с Кишиневом

комментарии (0)

Другие интересные новости

"Вызывают отвращение": как живут сбежавшие из России звезды