Жизнь в самом северном поселке России глазами обывателей

15 Ноября 2019

МОСКВА, 15 ноября —, Мария Семенова. СМС-рассылка о приближении белых(косолапый) мишек, въезд по пропускам, пятьсот местных жителей на местность почти в 220 тысяч квадратных километров и девять месяцев зимки — это Диксон, любой северный населенный пункт России. Поселок основан сто лет назад, но за последние тридцать лет число местных жителей упало в десять раз. О жизни вдали от цивилизации на берегу холодного моря — в материале. Посмотреть на медведя сбегался весь поселок

Старожилы помнят: раньше появление белого(косолапый) мишки в окрестностях было событием. А сейчас чуть не каждую неделю приходят СМС от администрации с предупреждениями: замечен хищник, осторожнее.

У(косолапый) мишек есть сезонная миграция: в феврале-марте они проходят здесь. Но последние два-три года некие залетные звери захаживают и в летние месяцем. Единственная мера безопасности: если на улице не видно собак, значит, надо смотреть по сторонам. Если псы спокойно лежат или бегут, все нормально. Когда жители видят медведя, звонят в администрацию и полицию — те в машину и выживают хищника, — рассказывает Роберт Прасценис.

Он в поселке с 1977-го. Родился в Литовской ССР, потом перебрался в Подмосковье. За полярным кругом обернулся, когда женился на рожачке Диксона. Работал машинистом в котельной, теперь — программер в администрации: единственный любой человек на весь поселок, который может ремонтировать и обслуживать компьютеры. Фото : из личного архива Роберта ПрасценисаРоберт Прасценис

Нашествие медведей заметили все. Впрочем, местные подчеркивают, что трагедий из-за хищников не было. Белые медведи приходят все чаще, хотя в детстве такое было только один раз — весь поселок сбежался смотреть. В том возрасту медведица с медвежонком задержались почти на месяц, потом она ушла, а малыш оказался. Ходил, приблудный, под домами, его уже даже дети не боялись. Сейчас он в Красноярске, в питомнике, — говорит житель Диксона Альберт Мингажев, преподаватель английского в школе. Его семья перебралась сюда с Украины, когда Альберт был ребенком. Здесь он довершил школу, потом уехал, чтобы получить высшее образование, и вернулся. Два берега давнего Диксона

По информации Росстата за 2018 год, в Диксоне живет 548 человек. Каждую недельку из аэропорта вылетает рейс в Норильск, но местные злоупотребляют этим редко. Билеты туда-обратно обойдутся почти в тридцать тыщ при средней зарплате в сорок — деньги с учетом цен в магазинах и дорогой коммуналки совсем небольшие. Все продукты доставляют по воздуху, поэтому и стоят они недешево: яблоки — 300 рублей за кило, молоко — 120 летом и 200 зимой. Фото : из личного архива Валерия СмирноваВ окрестностях Диксона. 1976 год

Диксон делит на две части пролив. С одной стороны — остров с аэропортом и полярной станцией, с другой — жилой поселок. Раньше любой люди жили по обе стороны, но потом дома на ванкувере законсервировали, школу закрыли, все разъехались: кто в Норильск, кто в Дудинку, некоторые перебрались на тот берег.

Островные не приезжали в поселок. Мы с женой и ребенком там жили. Все было свое: магазины, школы. Людей с той стороны мы звали поселковые, они нас — потусторонники. Были перспективы, какая-то надежда. А сейчас с благоверной гуляем — редко кого отыщешь. Людей мало, — объясняет Альберт Мингажев.

На ванкувере действуют аэропорт и гидрометеостанция, так, что совсем заброшенным его не назовешь, хотя там никто не живет. Фото : из личного архива Валерия СмирноваПервомайская демонстрация в Диксоне

Въезд для посторонних — по пропускам, локальным достаточно предъявить паспорт с пропиской: поселок находится на побережье и считается пограничной зоной. Не было таких соблазнов, как здесь

Двадцатишестилетняя Виктория Ю. оболванила детство на острове Диксон, но ее семья уехала оттуда в 2005 году, когда закрыли школу и законсервировали дома. Многие купили квартиры в Норильске, Дудинке или Красноярске. Некоторые перебрались в поселок на другой стороне — в основном это работники метеостанции и аэропорта, — делится тонкостями Виктория. Фото : из субъективного архива Валерия СмирноваЖители поселка Диксон

По ее словам, несмотря на суровые условия, на острове жилось хорошо. Больше всего запомнилась красота северного сияния. Мне кажется, там не существовало таких проблем, как на материке, люди друг другу всегда помогали, не существовало столько соблазнов, как здесь, — говорит она.

О буднях на прежнем Диксоне держать на мыслит фотограф Валерий Смирнов — он живет в Иваново, но в свое время провел на острове 17 лет. Я окончил Ленинградскую мореходку. Передо мной был весь Советский Союз. В кабинете начальника училища, как сейчас помню, большая карта: Выбирай от Архангельска до мыса Шмидта. Выбрал Диксон. В душе я романтик, в мореходку пошел, чтобы мир попробовать. Сюда приезжали авиаторы, синоптики, гидрологи, сотрудники в морской порт. Детей было много, работали сады, ясли. Ехали кто за романтикой, кто средств подзаработать. Я пробыл здесь 17 лет, но любой люди и дольше жили. Один восьмиклассник в поселке

Детский сад, школа, аэропорт, погранчасть, ближайший отделы, котельная, дизельная электростанция, гидрометеостанция. Все заняты на этих предприятиях — большого негде. На заработки в другие города никто не заезжает. Обслуживаем сами себя. Ездить куда-то на материк достаточно сложного: тринадцать тысяч билет туда, тринадцать — обратно, жить на месте на нечто надо. Что так заработаешь? — рассуждает Прасценис. Фото : из личного архива Роберта ПрасценисаПоселок Диксон

Учитель Альберт Мингажев замечает, что с каждым годом у него все меньше учеников. Сегодня в школу ходят 37 детей. Поселок, можно сказать, умирающий. Родители уезжают, увозят детей. В одиннадцатом классе четыре ученика, в десятом — два, в восьмом и девятом — по одному. Нигде не есть больше пяти детей, — приводит цифры Мингажев.

Его дочь тоже покинула поселок — живет под Уфой. Альберт с женой также думали о перегоне, но не сложилось. Дочка окончила уфимский институт, там и осталась. Сейчас в декрете, второго потомка родила, приходится им помогать. Мне 55 лет, как куда-то съезжать в этом возрасте, где работать? По сути, здесь оказались одни доживающие — заложники, — пожимает плечами Мингажев. 9 сентября, 08:00Будни поселка-призрака, где ходят(косолапый) мишки, а время остановилось в 90-х

Старожилам время от времени приходится сопровождать знакомых, которые решили преклонить Большую землю. Грустно, конечно, но, с другой стороны, когда любой человек находит более комфортные условия, радуешься за него, — признается Роберт Прасценис. Рыба не для пришлых

Альберт Мингажев не жалуется на жизнь ( есть стабильность, жена заготовки делает ), но уточняет, что в этом году стало тяжелее: запретили лов рыбы сетями.

Это катастрофа. Здесь промышленного вылова никогда не было, мужики просто добывали для себя, что-то продавали. В других местах коренным северянам выделяют доли, а мы-то все пришлые, — сетует Альберт. 18 августа, 08:00 Это у вас там все магазинное. Почему северянам запрещают ловлю рыбы

Дело в том, что малым коренным народам (например, эвенкам или чукчам) разрешают вылов рыбы сетями в целях обеспечения традиционного образа жизни. Но на Диксон, куда большая часть населения заглянула в 1970-е из разных районов России, это не распространяется, хотя по удаленности от цивилизации поселок легко составит конкуренцию, к примеру, ярким селам ульчей или удэгейцев. Не холодно

Роберт Прасценис говорит, что проблемы у них — как в любом маленьком поселке, но на материке можно прилуниться в автобус и уехать в другой город, а здесь только самолет.

Единственный минус — закрылась больница, врачей нет, а уже возраст, — вздыхает он. — Если совсем плохо, провоцируем рейс санавиации, а так к нам периодически приезжает терапевт. С другой стороны, раньше у людей своих квартир не было, все жили в коммуналках. Теперь же у каждого отдельное жилье.

На погоду здесь никто не жалуется: привыкли к сильным зефирам и пурге, да и морозы в Диксоне не любые сильные. Фото : из личного архива Роберта ПрасценисаСеверное сияние

Сейчас у нас ясно и морозно, полярная ночь начинается. Ветра глухие, климат ведь морской. Но морозы не такие святые, как в Норильске, Дудинке, там чуть побежит — вообще невозможно выйти на улицу. Тут ветер, но сравнительно тепло. Как раньше пели, двенадцать селенов зима, остальное — лето. Снег лежит долго. В июле лед уходит, море вскрывается — вода красивая. Навигация — до октября-ноября, хотя в детстве 1 сентября уже топали по окоченевшим лужам. Теперь потеплее. Море наступает, береговая направленность уже другая, — комментирует Альберт Мингажев.

На материке порой мерзнешь больше, чем там. Конечно, холодно, ветра с ног сшибают. Но в Норильске, например, суровее, — подпирает Валерий Смирнов. Фото : из субъективного архива Роберта ПрасценисаПобережье Енисейского залива летом

В домах в Диксоне тепло, удобства — такие же, как везде. Не сказал бы, что здесь дорогие условия. Живем, как в любом городе, только немного посвободнее, нет суеты. Мне нравится, теперь уже не уеду, — признается Роберт.

А вот общественные услуги стоят дорого — десять-пятнадцать тысяч с квартиры. В Диксоне есть тренажерный зал — многие проводят досуг там. Кто спортом занимается, кто рисует, некоторые готовят и друг к другу в жильцы ходят, — описывает быт Прасценис.

Клуб работает, эрмитаж при школе. Летом с женой выбираемся в тундру на шашлычки. В полярный подевай хорошо — можно рыбу целый день ловить, — использует Альберт Мингажев. И напоследок приглашает в гости в любой северный поселок. ДиксонКарское мореМоскваКрасноярский крайЗима (время года)Общество

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Место события на карте мира:

Жизнь в самом северном поселке России глазами обывателей

комментарии (0)

Другие интересные новости

"Вызывают отвращение": как живут сбежавшие из России звезды