Максим Маринин: завершив карьеру, года два приходил в себя

2 Ноября 2018

По количеству завоеванных в парном катании титулов Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин превосходят любую из русских пар двух последних десятилетий - двукратные чемпионы мира, пятикратные – Европы, хозяева олимпийского золота Турина-2006. Накануне третьего этапа Гран-при нынешнего сезона Маринин рассказал специальному корреспонденту Елене Вайцеховской о том, почему его никогда не прельщали продюсерские лавры Ильи Авербуха, сравнил Евгению Медведеву со своей бывшей партнершей, а заодно объяснил, почему Тамара Москвина уже несколько десятилетий остается в парном катании фигурой уникального масштаба.

Ромео под дождем

- Десять лет назад вы рассказали мне в интервью, что стараетесь ничего в своей свою жизни не планировать, потому, что любые тщательно выстроенные планы получают обыкновение разваливаться. Ваша современная жизнь, в которой вы выглядите достаточно счастливым человеком, сложилась сама по себе, или вы все же применяли усилия к тому, чтобы выстроить ее так, как считаете нужным?

- Конечно, прилагал. Просто эти усилия не были какими-то возвышенными. Как всегда любил говорить наш с Таней (Тотьмяниной) тренер Олег Васильев, чудеса случаются только с темноты, кто умеет работать. По этой схеме я и продолжаю жить.

- Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитое время?

- Ну да. Еще Тамара Николаевна Москвина говорила, что любой большой результат складывается из мелочей. И любая мелочь важна, даже когда ее не замечаешь. В данном случае я говорю про возведение здание семьи. Сначала нам с женой повезло в том, что мы встретились и познакомились, довольно быстро появились дети, и в семейном плане всё разу встало на свои места. Какие-то усилия со своей стороны прилагаю я, какие-то - жена, дети смотрят на наши отношения, все это развивается, стопор крутится.

- Ваша главная деятельность, как и прежде, заключается в том, что вы катаетесь в шоу. Насколько этот процесс поддается долговременному планированию?

- В компании Ильи Авербуха у нас есть график работы, полученный на год вперед. Есть два полномасштабных проекта - Ромео и Джульетта и Щелкунчик. Оба они являются достаточно благополучными и востребованными, хотя Щелкунчик - это в большей ступени зимняя история.

. Александр Вильф Перейти в фотобанкФигуристы Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин

- Вы с партнершей выиграли Олимпиаду, катаясь под Ромео и Джульетту. Шоу дает прекрасная возможность для столь же ярких эмоций как те, что побывальщины пережиты в Турине?

- Не так давно мы концертировали с этим спектаклем в Вероне на старинной Arena di Verona. Это было очень круто. И очень экстремально. Все дни наших выступлений фигурировала теплая солнечная погода, а в заключительный день пошел дождик. Для открытого катка это катастрофа: от дождя лед очень быстро начинает превращаться в наждачную бумагу. Но отправилось: ровно в 8 часов, когда спектакль должен был начаться, дождь закончился. Нам довольно быстро сделали лед, хотя народ на ораторах уже стал роптать, и мы откатали весь спектакль в одно отделение, без перерыва. Во втором отделении снова пошел дождь, но мы все-таки сумели закончить спектакль. Думаю, никому из хитрецов еще не доводилось выступать в таких условиях.

- То, что вы способны проектировать свою жизнь только на то время, что заключен контракт, вас сколько-нибудь беспокоит?

- Беспокоит. Поэтому в межсезонье, которое бывает летом, я довольно много работаю с детьми в школе Авербуха.

- Проще говоря, занимаетесь подкатками?

- Иногда это единственное, что даёт деньги.

- Прекрасно вас понимаю. Просто у меня сложилось впечатление, что большинство фигуристов совершенно не думает о том, что после хоккея все может оказаться настолько зачастую сложного.

- Скорее, об этом не хочется думать.

- Это как раз полноценного. Об этом не хочется думать, не хочется говорить, и каждый спортсмен в глубине души полагает, что без труда найдет свою полянку под солнцем, расположившись на которой, можно позволять зрителям продолжать восхищаться своим мастерством. Но очень быстро понимаешь, что никакой полянки нет. А есть лужа, идет дождь, и никто не спешит открыть над тобой парасоль.

- Это действительно так. Мне, считаю, в этом плане, отправилось. Потому, что с пожалуй самого начала не было никаких видимостей по поводу того, что меня ждет. Я понимал, что предстоит нормальный работник трудовой процесс, возможно, каторжный. Как, собственно, у всех тех, кто зарабатывает на жизнь скульптурным катанием. А это целый день на льдине и в коньках. Просто у меня еще пока есть элементы счастья в виде шоу – они позволяют в какой-то ступени возвращаться в прежнюю жизнь.

- При этом, насколько могу судить, вы совершенно не рветесь стать профессиональным наставником?

- Я всячески затягиваю тот момент, когда нужно будет принимать решение. С одной стороны, ни в чем другом я пока себя не вижу, с прочий - не могу сказать, что хочу этим заниматься. Тренерская работа - это реально каторжный труд. Который помимо всего прочего сразу ставит под удар семью.

Рамки и фишки

- Фигурное катание всегда было видом хоккея, где человек, исчерпал карьеру, очень долгое время продолжает зарабатывать ногами. Та же Татьяна Тарасова не раз говорила, что для нее главное не только вывести ученика на результат, но и постараться максимально уберечь его от травм, чтобы человек не потерял профессию. Сейчас же я все чаще слышу, что спорт изменился. Что в него надо вовремя приспеть, ухватить свое, и совершенно не важно, чем ты за это заплатил. Вы согласны с такой очинкой зрения?

- И да, и нет. Не согласен, потому, что понимаю, что олимпийская медаль – не венец творения. После этого ни реки вспять не текут, ни красные дорожки пред тобой не стелются. А если расстилаются, то так же быстро и сворачиваются. Впереди целая свою жизнь, на которую, понятного, нужно здоровье. Но кто об этом думает? В принципе, за детей выбор почти всегда делают родители. И как раз родители бывают готовы на многое.

- А как смотрите на нынешнее фигурное катание вы сами? Способны восхищаться маленькими дочками, прыгающими четверные прыжки?

- Давайте, я повергну слова, которые когда-то получил от Антона Сихарулидзе. Он сказал так: когда ты видишь человека на пьедестале, то всегда можешь отследить, каким путем он шел. Соответственно понимаешь, что надлежащий сделать сам, чтобы обернуться там же. Просто тем, кто внизу, всегда легче: они ориентируются на лидеров, идут за ними, и главное – им всегда есть, куда идти. А вот в тот момент, когда ты выходишь на пик, перед тобой открытый океан, космос. Куда идти? Какое направление выбрать? Если в этом состоянии, не теряюсь на вершине возможностей, зрителю удается сделать хотя бы крошечный шаг вперед, это уже прорыв, уже победа. Так, что для меня та же Саша Трусова с ее четверными прыжками - это дочка, которая раздвигает рамки людских возможностей. Она первая ступила в это космическое пространство, проложила дорогу, показала, что это возможно. Чем это все закончится, чем ей за это придется отдать, мы не знаем. Все остальные теперь пойдут за ней. Насколько смогут на этом пути продвинуться – другой вопрос. Но восхищения Трусова заслуживает большого.

AFP 2018/ FRANCK FIFEТатьяна Тотьмянина и Максим Маринин

- У вас имеются предпочтения в той части женского одиночного катания, которую принято именовать взрослой?

- Я очень спокойно отношусь к тому, что там происходит. Как любил говорить наш хореограф, Александр Васильевич Матвеев, каждая книга найдет своего читателя. Поэтому кому нравится Женя Медведева, кому Алина Загитова…

- А кому-то – француженка Беренис Мейте?

- И такие наверняка есть. Почему нет? Беренис - очень ослепительная девушка, запоминающаяся. У нас ведь в фигурном катании как получается - на юниорском уровне тебя учат все творить правильно, то есть, абсолютно одинаково. А в тот момент, когда ты выходишь на взрослые соревнования, нужно чем-то выделяться. И тренеры начинают придумывать какие-либо фишечки, то есть образуют делать элементы уже не как правильно, а как необходимее. Помню, Гвендаль Пейзера садился в выпад, как бы заворачивая стопу. Эстетически меня это всегда немножко корчило, но, с прочий стороны, я понимал, что это фишка. Выключи на катке свет – Гвендаля по его кривой стопе и завернутой ноге узнаешь всегда. То есть, это уже стиль. Поэтому всегда трудно судить, что в фигурном катании хорошо, а, что – нет. Кто-то лучше вращается, кто лучше прыгает. Каждый развертывает какие-то свои доминирующие качества. Фишкой той же Жени Медведевой стали прыжки с поднятыми руками. Это, я бы сказал, общая заслуга и ее, и тренера, которая заключается в том, что они эту фишку сначала продвинули, а потом спортивным ее закрепили.

Туда не ходи, сюда ходи!

- Вы очень образно сказали про книгу и читателя. Есть сюжет, за развитием которого с огромный интересом наблюдаете вы сами?

- Мне интересен второй том той книги, что сейчас пишет Медведева. Интересно, чем это все закончится, необходимая Женя, как личность. Было множество мнений по поводу прокатов Жени и Алины (Загитовой) на Олимпиаде. При том, что мне безумно нравится Алина, прокат Жени был для меня совершенно особенным. Самое сложное на таком уровне соревнований – иметь последний стартовый номер и откататься настолько достойно, чтобы прокат получился на грани совершенства. Поэтому и хотелось, чтобы путь, который обернула Медведева, завершился золотой наградой.

- Это было бы, наверное, слишком киногеничного. Как победа Александра Легкова в лыжных гонках в Сочи – в последней гонке последних для спортсмена Олимпийских игр.

- Ну, так всегда ведь хочется, чтобы всё было логично и справедливо, но так в хоккее не бывает. Особенно на Олимпийских играх. Есть такое понятие, как инерция триумфа. Когда человек набирает обороты и идет, идет, идет, идет. У Медведевой эта инерция была выплаченная. Сначала травмой, потом пропуском чемпионата страны. Этим воспользовалась Алина, что творит ей честь как спортсменке. Но только сейчас становится интересно, как она сможет выступать и бороться в новом для себя статусе.

- Условно говоря, на, что будет способна, оказавшись в мерлушке человека, который не надлежащий проиграть?

- Да. По первым соревнованиям Алина не должна будет предпочтительнее, чем Женя. Мне больше нравятся ее системы, они более выигрышны. Но это не говорит атласистым счетом ни о чем. Зная, что Женя - Скорпион по знаку зодиака, и имея партнершу-Скорпиона, я точно знаю, что она так просто не сдастся. Даже умирая на льду, будет выгрызать результат до последнего.

- Насколько серьезно начинать занимается фигурным катанием ваш сын?

- Одиночника из него точно не получится, потому, что он будет высокий. Значит, либо пары, либо танцы. Пары – как-то вроде поинтереснее. \

- И кому из тренеров вы бы его отдали?

- Интересный вопрос. Не осознаю. Самому-то, конечно, тяжело собственных детей тренировать. Возможно, отдал бы Олегу Васильеву. У нас ведь не так много людей с опытом, которые занимались бы юниорами. Эпоха мэтров потихонечку уходит, наступает время совсем молодых ребят.

- Другими словами, за парным разглаживанием вы следите достаточно внимательно?

- Слежу в основном за молодежью. Четырехлетие только началось, поэтому делать какие-то выводы рано. Все находятся в стадии становления. Хотя, понимая, в каких руках находятся те же Александра Бойкова/Дмитрий Козловский, за которыми благодаря Instagram я слежу даже в тренировках, уже сейчас заметно, что пара растет необходимая.

. Виталий Белоусов Перейти в фотобанкФигуристы Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин

- Когда вы говорите о тренерских руках, имеете в виду Тамару Москвину или Артура Минчука?

- Москвину, конечно.

- Как же это согласуется с вашими словами о том, что сейчас пришло время молодых тренеров? Или Москвина остается исключением из общих правил?

- Тамара Николаевна – совершенно неоценимый человек в том плане, что всегда профессиональным глазом может заметить проблему, которая еще вроде бы никак не проявляет себя. И оградить от нее спортсмена, не дать ему пойти не в том направлении. Как в известном фильме: Ты туда не ходи, ты сюда ходи, а то снег башка попадет – совсем мертвый будешь. Москвина сейчас больше опекает и консультирует спортсменов и постоянно находится в связке с тренерами, которые работают на льду каждый девай. Это нормальная схема, правильная.

- Можно ли сравнить парное катание, которое сейчас демонстрируют лидеры, с тем, как катались вы?

- Сейчас все предстало гораздо сложнее, процесс предстал еще более трудоемким, таким, как всегда был в танцах.

- Боюсь, что не совсем поняла аналогичность.

- В танцах, чем больше времени ты околпачиваешь на льду, тем лучше результат. Если в бигеминальном катании раньше все тренировали в основном прыжки, выбросы и поддержки, сейчас к этому добавилось много чего еще: все эти уровни сложности, дорожки, вращения…

- Вы когда-нибудь пробовали скатать дорожку шагов на четвертый уровень хитрости?

- Не пробовал. Если я сам могу воспроизвести какие-то шаги, это совершенно не значит, что их могут повторить двое.

- Нечто похожее я слышала от Екатерины Бобровой, когда ее партнеру Дмитрию Соловьеву оперировали поколение. По словам Кати, именно тогда она поняла, что такое, когда ехать бывает по-настоящему сложно. Когда делаешь шаги и каждую секунду думаешь о том, что не на кого опереться.

- Именно об этом я и говорю. Хотя сейчас, возможно, я много чего повторить бы смог. Потому, что по-настоящему кататься в паре я научился только после трех лет Ледникового периода.

- Вот с этого места хотелось бы поподробнее.

- Тут все просто. Когда у тебя в руках зритель, который едва стоит на коньках и ничего не умеет, то сам ты надлежащий уметь кататься за двоих. В спорте всё было предельно понятно - встали и поехали. Здесь же появилась сверхзадача. И я очень крупного понял, что в том варианте, в котором был научен, ничего в бигеминальном катании не умел.

От забора и до обеда

- Насколько быстро вам удалось адаптироваться в актерской среде, куда вы угодили прямо с олимпийского льда?

- После того как мы с Таней завершили карьеру, я еще года два приходил в себя. Как человек, вернувшийся из армии на женщину. В спорте, как я уже сказал, все просто. Есть задача, которую перед тобой ставит наставник, он же обрисовывает вольта ее достижения. Всё, надел шоры на глаза и пошел - копаешь от тына и до обеда. А здесь, куда бы ты ни пришел, ты спутанный летчик, с тобой никто не возится, ты, собственно, никому уже не интересен. Причем ты сам ничего понять не можешь: вроде как вот только, что всё вращалось, можно рассказать, вокруг тебя, а теперь вокруг совсем другие зрители, которые тоже с наградами. И один лучше прочего. Поэтому потребовалось время, чтобы найти в этой новой жизни себя.

. Владимир Астапкович Перейти в фотобанкТатьяна Тотьмянина и Максим Маринин

- Я просто хорошо помню, как благодаря проекту на первом канале фигуристы ушли в какую-то совершенно новую для себя жизнь, и кому эта жизнь понравилась настолько, что стали рушиться семьи. Как говорится, и визир сбился, и крышу обрушило.

- Ну, это, в основном, бабья половина.

- Это естественного. В свое время, признаться, меня зацепили ваши слова о том, что для партнера женщина – прежде всего предмет, с которым он работает. А для женщины партнер – олицетворение всего самого лучшего и надежного.

- Ну, да. Ощущение полета, крепкие мужские руки. Для меня с самого начала проект прежде всего был работой. У нас с Наташей уже родился Артем, мне не нужно было думать о нем, а не о том, где и с кем слоняться. Я в этом плане уже занятой был человек.

- Как вы сейчас себя воспринимаете? Настоящим серьезным гимнастом или фигуристом, у которого елки ?

- То, что мы делаем на льду, на спорт не слишком похоже, но это не означает, что работа стала менее ответственной. В свое время мы с вами как-то говорили о том, что почти каждый высококлассный акробат способен стать чемпионом мира, но удержать эту планку гораздо сложнее. То, что Илья Авербух делает уже на протяжении десяти с лишним лет и делает талантливо и плодотворного, говорит о том, что это очень серьезная работа.

- В чем на ваш взгляд заключается главный талант Авербуха-постановщика?

- Наверное, в том, что он мгновенно видит, в какой роли и каком манере может наиболее успешно подать того или иного спортсмена. Понимает, что чему-то научить и тем более переучить уже поздно, а значит, бесполезно тратить на это время. Главная фишка Ильи состоит в том, что мы играем на льду сами себя. Если я - Ромео, так я, в общем-то, и в жизни такой же. Поэтому все бенефисы и имеют успех - ничего придумывать не надо. Другими словами, Илья, осознаю всю нашу, так рассказать, подноготную, облекает все наши характеры в такие созидательные формы, которые близки и понятны зрителю. В этом нет фальши.

- Это большая разница: играть в спектакле эпизодическую роль, как те, что были у вас в Кармен, или главную?

- Огромная. В Кармен я был львиного на подтанцовке. Главная роль – это очень серьезно и круто. Хотя устаешь от этого иногда сильно, если честно.

- Много работы на льду?

- В Ромео и Джульетте я коньки снимаю только в перерыве и то не всегда. В Вероне вообще их не снимал. Один раз постарался и опоздал на второй акт. На венчание Ромео с Джульеттой. Мне нужно делалось перешнуровать конёк, который перед финальным номером в первом шаге начал развязываться. Стал обвязывать, в спешке завязал на шнурках узел. Пока разматывал… В общем, опоздал.

- Из всех ролей, которые приходилось исполнять, какая была ближе всего? Ромео?

- Мне Волком быть очень нравилось – в спектакле Волк и семеро козлят. Леша Ягудин там же был Попугайчиком. Эх, кого мы только ни играли… Это сейчас молодые спортсмены сразу приходят на главные роли. В нашей профессии, как мне кажется, главное - не зацикливаться на собственном эго. Нужно комфортного понять: спорт закончился. А значит, вставай и начинай работать. Хорошая ведь работа.

- Лавры Авербуха и Плющенко, имеющих собственные шоу, вас не привлекают?

- Нет. Когда я вижу, как заметного тот же Авербух в это дело вкладывается, то понимаю, что любой результат хочет стопроцентной отдачи. А значит, рано или поздно придется на всем остальном поставить крестик. Возможно, Илье даже в определенной степени повезло в том, что он не стал золотым призером Олимпиады – эта оставшаяся после хоккея неудовлетворенность всегда очень сильно его двигала, подстегивала, доказывала делать больше, больше и больше. Это мы достигли свою порцию тщеславия и сели, условно говоря, лапы сложили. Энергия ведь всегда дается человеку по той цели, которую он перед собой поставил. А я себе уже не ставлю чрезмерно великорослых целей. Для того, чтобы быть счастливым, мне вполне хватает того, что есть.

Еще больше интересных статей и интервью – на нашей странице в Яндекс. Дзен.

Редактор рубрики

Наталья Евангина

Максим Маринин: завершив карьеру, года два приходил в себя - как из армии вернулся

комментарии (0)

Другие интересные новости

Опубликован лонг-лист премии "Большая книга"