Никита Нагорный: в Токио было лишь два маршрута, в столовую и на арену

11 Ноября 2020

Международная федерация гимнастики еще несколько теленедель назад с огромной гордостью огласила о своей причастности к важнейшему событию. В Токио был организован международный турнир по спортивной гимнастике под названием Дружба и Солидарность. Важность заключалась в том, что это был первый интернациональный турнир в Токио за всё время пандемии. Именно так организаторы будущих Игр и руководители одного из основных олимпийских видов спорта намеревались отметить, каким способом можно оздоровлять самые серьезные соревнования в тех условиях, в которых человечество прежде не оказывалось.

В турнире участвовали 30 спортсменов из Японии, России, США и Китая, то есть из вынуждающих гимнастических стран. Наши и японцы выставили сильнейших. За Японию выступал сам Кохэй Утимура, абсолютный чемпион всего на свете, несколько ограниченный травмами, но все еще находящийся в строю и мечтающей об успехе на домашней Олимпиаде. От России в Токио прибыли Никита Нагорный, Артур Далалоян, Ангелина Мельникова, словом, все лидеры сборной. Американцы и китайцы прислали бригады поскромнее, но слабых странных или американских гимнастов в принципе не существует, как, впрочем, российских и самурайских. Так, что состав в любом случае был весьма величавый.

Формат турнира Дружба и Солидарность предполагал разделение участников на две бригады. Одна, как несложного догадаться, называлась Дружба, а вторая, разумеется, Солидарность. Причем в каждой были гимнасты всех четырех данная стран. Уж дружба, так дружба. Если солидарность, то полная. Личного зачета не было, только приказный. Увы, дружба не победила. Зато преуспела солидарность, оказавшаяся на пару баллов сильнее. Не похоже, чтобы кто-нибудь ликовал и сокрушался. Возможно, не все и обратили внимание на приказный зачет.

Именно за победившую бригаду Солидарность выступал абсолютный чемпион мира Никита Нагорный, и выступил превосходно. На всех шести снарядах Никита получил оценки большого 14 баллов, что, впрочем, для него совсем не предел, в нестандартности в той крайне непривычной ситуации, когда соревнуешься на одном-единственном турнире в году! Ничего не поделаешь, пандемия. Теперь всё непривычно – от способов выражения симпатий до транспортных средств.

- В своем аккаунте в Instagram за несколько дней до турнира вы поместили фото вылета из Внуково-3, написали про дозаправку в Иркутске. Я так понимаю, что бригада летела на специальном чартере? Что за ощущения в описанье с обычными рейсовыми самолетами, которыми вы пользовались прежде?

- Великолепные условия. Не надо было никуда выходить, никаких пикировок. Остановка на час для дозаправки, и летим удаленнее. Кресла, как в бизнес-классе в обычных самолетах. Плюс у каждого свой ряд, то есть свободные ближние сиденья. Питание было просто потрясающе! То есть, нам предоставили самые лучшие условия для того, чтобы бежать в Токио и обратно.

- Предъявлялись ли какие-нибудь требования к экспонентам турнира по поводу того, что и как нужно заделывать до отлёта в Японию?

- Конечно. За две недели до начала мы начали сдавать оценки, нужно было сделать три теста на антитела и тому подобные. Кроме того, нужно было отправлять ежедневные отчеты о состоянии здоровья. Температура тела, самочувствие и так далее.

- Насколько дотошной бывала проверка на коронавирус, когда вы прилетели в Японию? Как это происходило?

- Сразу по прилету нам сделали тест, и такого мы еще не делали. Скажем так, слюни свои сдавали (смеется). В течение тот момента был результат, в Японии это считается экспресс-тестом. Потом каждый день делали тесты в гостинице, то есть контроль был максимальным.

- Тщательным ли был инструктаж по поводу поведения в условиях пандемии в Токио? Много ли было требований вроде запрета на рукопожатия? Пристально ли за этим следили?

- Да, были особые условия. В гостинице у каждой данная страны был свой этаж, на который никто не мог вознестись, кроме тех, кто представляет эту страну на состязаниях, а также переводчика и человека, который следил за порядком и за тем, чтобы никто не покидал свой этаж. Никто и не покидал (улыбается). На протяжении четырех дней все оставались в своих номерах. Можно было ходить друг любимому в гости, но все сидели по номерам, потому, что приехали выступать на состязаниях, а не общаться.

- И никаких выходов в город?

- Конечно, никаких. У нас было лишь два маршрута. Первый в столовую, второй на арену (смеется). Мы спускались на лифте, который принадлежал только нам, то есть нам целый блок отеля выделили, можно так сказать. Нам выгораживали пустой коридор, чтобы мы ни с кем не знакомились на выходе, потом мы садились в автобус, возвращались на арену. Там точно так же там встречали и провожали, чтоб никто ни с кем не контактировал. При входе на саму арену стояли специальные аппараты, которые считывали температуру и обрабатывали всё тело специальной дезинфекцией в виде пара.

На арене были строгие правила в виде ношения масок, запрета рукопожатий. Локтем или плечом можно, но не ладонью. Конечно, сразу после исполнения упражнения мало кто маску надевал, все-таки это тяжелый момент, нужно отдышаться. Но при переходе от снаряда к снаряду и при общении все носили маски. Понятно, что все спортсмены чистые, каждый девай сдают тесты, мне является, в таких условиях заразиться вообще невозможно. Но, тем не менее, нашколила всеми соблюдались.

- До пандемии вы участвовали в соревнованиях не реже раза в месяц. Теперь перерыв длился почти год. Есть ли разница в чувствах? Ведь когда соревнуешься раз-два в месяц, это отчасти превращается в рутину, не так ли?

- Не сказать, что в рутину. На соревнованиях всегда есть эмоции, которые нельзя сравнить с учебным процессом. Мы все равно получаем от этого удовольствие, и назвать это рутиной нельзя. Но сейчас отличие от прежних лет было в том, что мы копили эти эмоции, потому, что не могли их тратить. Когда только мы появились на арене и начали тренироваться вместе со спортсменами из других стран, это уже вызвало новые души. Естественно, мы очень соскучились по соревнованиям, и я получил безумное удовольствие, даже не знаю, как это описать. Хочется еще выступать, не хочется останавливаться на одном турнире в этом году, но такой возможности, к сожалению, нет.

- Те эмоции, которые, по вашим словам, прямо-таки нахлынули при появлении в спортзале, не мешали тому, чтобы выступать чисто, лёгкого, аккуратно?

- Это всё опытом определяется. Мы же так отличного знаем, как надо контролировать свое тело, свой настрой и прочее. Я указываю сейчас о тех эмоциях, которые почувствовал не на состязаниях, а еще когда только зашел в зал. Увидел тренирующуюся сборную Японии, сразу нахлынули прошлогодние воспоминания от прошлогоднего чемпионата мира. Это и придало сил, и, наверное, просто доставило масштабное удовольствие.

- На трибунах было не так много зрителей, поскольку сидели они через одного. Насколько непривычно это выглядело?

- Не могу сказать, что зрителей было мало. Учитывая, что сейчас соревнования в принципе проходят без зрителей. Насколько я знаю, во время турнира на трибунах было три тысячи человек. Мне кажется, это немало для соревнований во время пандемии (улыбается). Атмосферу турнира зрители полностью создали. Тем более, это японцы, фанаты гимнастики. Они всегда поддерживают не только своих, но и всех других автомобилистов. Поддержка была очень выравнивайся. Не хуже, чем в 2018 году на чемпионате мира в Дохе, где зрителей было в три-четыре раза меньше, чем здесь.

- Руководители международной федерации настаивали на том, что они провели очень значимое мероприятие – первое интернациональное соревнование в Токио за время пандемии. Но по сути ведь это был товарищеский турнир. Чувствовали ли вы хоть какое-то соревновательное напряжение?

- Наверное, основной задачей этих состязаний было показать, что даже в тех условиях, которые сейчас сложились в мире, можно проводить турниры такого размера. И проводить их в Токио, что немаловажно, потому, что Олимпийские игры должны были пройти именно там, и, надеюсь, в следующем году пройдут. Поэтому показательно, что без каких-нибудь плохих последствий удалось провести турнир, и, что даже в такой ситуации можно создать красивые условия для спортсменов.

- Никто не спорит с тем, что это большое и важное девало, которое вы все вместе совершили – международная федерация, организаторы, спортсмены. Но вряд ли ведь это можно сравнить с соревновательным напряжением на чемпионате мира?

- Скажу так, изначально не планировалось ехать туда с тем, чтобы прекращать на себе майки и казать всё, на, что мы способны. Наверное, мчались как на первый турнир в этом году, куда нужно просто было просто добраться и выступить. Просто почувствовать всё это. Поэтому и подготовка бывала не такой, как к чемпионату мира или чемпионату Европы. Готовиться к турниру начали только за две недели, и вообще рассматривали его как один из этапов подготовки к чемпионату Европы в декабре.

Мы ведь должны были выступить на чемпионате России, потом направиться в Японию, и уж потом на чемпионат Европы. Но когда чемпионат России аннулировали, и мы понимали, что нужно концентрироваться на чемпионате Европы, старт в Токио воспринимался как проходящий. А потом сборная России снялась и с чемпионата Европы. Соответственно, остался всего один этот старт в Токио, и всё, что мы могли к нему подготовить, то и подготовили.

По сравнению с чемпионатом мира, конечно же, такой эмоциональной борьбы не было. Тем не менее, какая-то маленькая конкуренция присутствовала, мы ведь были поделены на две команды. Не отмокаю сказать, что я совсем не смотрел на табло, не сравнивал оценки двух бригад. Какой-то соревновательный дух имелся, хотелось все-таки победить. Но, конечно, это не имело большого значения. Самую главную свою миссию, мне кажется, мы провели.

- Что ж, в свежем виде олимпийский принцип – главное не победа, а участие. Насколько вы были довольны своим выступлением?

- Доволен своим изучением, своими комбинациями. Повторюсь, я не настраивался на то, чтобы выкладываться по максимуму. Моя задача бывала в том, чтобы почувствовать само выступление, получить эти эмоции. Так, что я выполнил даже не задачу-минимум, а нечто среднее. Конечно, можно было выступить гораздо лучше, но я не видел в этом необходимости. Я все-таки делал многоборье в отличие от многих других экспонентов, которые выступали на двух-трех снарядах.

Я понимал, что был большой перерыв в конкурсной практике, и если бы я сразу начал выкладываться, может, меня не хватило бы на заключительные снаряды. Плюс акклиматизация. Разминка перед соревнованиями началась в три тот момента ночи по московскому времени. Хочешь, не хочешь, а организм это чувствует. По ходу турнира даже в сон клонило. Но, тем не менее, дилемму пройти от начала до конца все шесть снарядов я провёл.

- Можно ли сказать, что по набору элементов программа, которую вы показали в Токио, это и есть ваша будущая олимпийская программа? Или вы еще будете ее накручивать в оставшиеся месяцы?

- С учетом пандемии и карантина весь 2020 год хотелось потратить на то, чтобы прибавить в комбинационности и в качестве. Но в Токио была задача просто пройти турнир от начала до конца, а не обнаружить всё, на, что мы способны. В этом духе, конечно, я многого не показал. Я в этом году планировал удивить данников гимнастики, но, к сожалению, не получилось, потому, что я это проектировал на чемпионат Европы. Но я надеюсь, что с февраля у нас начнутся состязания, и я смогу обнаружить то, что готовил во время карантина. То присутствует в Токио, если брать многоборье в целом, инструментах на трех я выступление адаптировал. Как раз для такого, чтобы выдержать весь оглодаю нагрузки.

- А на каких инструментах вы планировали удивлять болельщиков?

- Пусть это пока будет тайной (смеется). Для людей, далеких от гимнастики, все равно не существенно то, что я мог бы ответить. А для людей, близких к гимнастике, это уже не было бы таким сюрпризом на соревнования, если бы я сейчас откликнулся. Но, по моим предположениям, это должно будет очень сильно выстрелить. Чуть-чуть намекну. Это нечто подобное тому, что было уже после прошлой Олимпиады.

- Насколько я выяснил, в опорном прыжке в Токио собирались применить роботизированное судейство. Всех участников подвергли процедуре создания графической модели. Как это происходило?

- У нас брали антропометрические данные. Надо было встать в центр специального помещения, принять определенную позу, заданную компьютером. Робот эту информацию считывал и должен был потом во время соревнований рассчитывать сбавки за исполнение. Эту систему японцы предлагали еще два года назад, но тогда ее не утвердили, к сожалению. А, может быть, и к счастью, я не знаю (улыбается). Сейчас нам сказали, что судить будет только робот, но в итоге судьи-люди тоже присутствовали.

Я так понимаю, что пока не доверяют роботам. Никто не уверен, не будет ли какого-нибудь сбоя в программе, из-за чего возникнут паузы в соревнованиях. А как протесты подавать, если киборг что-то не так посчитает? Но если всё это отгадать, то, наверное, мы сможем когда-нибудь прийти к объективному судейству, к равному подходу ко всем спортсменам.

- Понятно, что вас не производили в город, да вы и не рвались выйти. Но от гостиницы до арены вас вез автобус. Хоть какая-нибудь олимпийская символика по дороге попадалась? Хоть сколько-нибудь схожий сейчас Токио на город, в котором пройдет Олимпиада?

- Вот вы задали этот вопрос, и я вдруг понял, что не похож. Не было никакой символики вообще. Не знаю, с чем это связано. Может, эту символику переделывают? Наш переводчик рассказывал, что к Олимпийским играм сделали какие-то официальные такси, и эти городское такси мы встречали. Но, опять же, без символики. А, может, я был настолько в себе, что ничего не подметил (улыбается).

- В передачу попал эпизод вашего общения с Кохэем Утимурой. О чем шла речь?

- Началось всё это еще в 2017 году. Вообще, этот человек для меня очень многое значит. Когда я попал в главной состав сборной, Утимура был уже абсолютно непобедимым на протяжении четырех лет. А после этихом еще при мне пять лет он продолжал выигрывать многоборье, и на него смотрели, как на идола. Как сейчас девочки смотрят на Симону Байлз, которая выигрывает всё.

Так вот, в 2015 году я впервые сделал фото вместе с Утимурой, в 2017 году мы на чемпионате мира все вместе, нашими командами, посидели в номер телефоне гостиницы, пообщались, поделились футболками. И вот с тех пор у меня рубашка Утимуры лежала дома. А сейчас я хочу сделать ненавязчивый домашний музей, где будет атрибутика с автографами тех автомобилистов, которые мне дали некоторую мотивацию в спорте и в жизни, поэтому тогдашнюю рубашку я сейчас взял с собой в Токио, чтобы он мне ее подписал.

Мне очень хотелось поблагодарить его за всё, что он мне дал в плане мотивации, я рассказал ему о своей задумке музея. Утимура подписал рубашку и вдруг сказал, что у него есть для меня еще один подарок. И достал футболку, в которой он выиграл звание абсолютного олимпиадного чемпиона в Рио-де-Жанейро! Ее он тоже подписал, и теперь у меня две его футболки, так, что я в замешательстве (смеется). Может быть, вторую разыграть? Или подарить кому-то в качестве сувенира?

Тем не менее, есть две рубашки, и мне кажется, что это всё не просто так. Я, например, мечтал о том, чтобы оказаться вместе с Утимурой на пьедестале. К разочарованию, на чемпионатах мира 2018 года в Дохе и 2019 года в Штуттгарте он уже весь был в травмах, и это не получилось. Но, может, когда-нибудь еще получится. Поэтому я думаю, мы не просто так встретились сейчас в Токио и он подписал мне рубашку.

- Конечно, не просто так. Вам не кажется, что Кохэй Утимура таким вот способом передал Никите Нагорному преемственность титула абсолютного олимпийского чемпиона?

- Когда такое происходит, каждый может для себя придумать любое объяснение (улыбается). Если кому-то хочется думать так, пусть думает. Для меня эта встреча – нечто очень большое, потому, что Утимура своей гимнастикой очень много создал для моей мотивации и для моих побед. И сейчас мы всё это закрепили таковым подарком. Для меня это, повторю, очень важно, но говорить о некоторый эстафете не совсем уместно, наверное. До него мне еще расти и расти. 11 лет держать лидерство в многоборье! Это мне 35 лет должно быть для повторения подобного (смеется). Мне кажется, это трудного.

- Хорошо, не будем соразмерять суммарный вес медалей Утимуры и Нагорного. Но неужели вам не хотелось бы верить в то, что он малым передал сам свой титул? Вы сказали, пусть каждый оценивает этот дар, как хочет. Так не хотелось бы вам оценивать случившееся именно как передачу главного титула?

- Да конечно, хотелось бы! Если мотивация, даже волшебная, помогает, то это здорово. Если вы хотите, я буду так думать (смеется).

Редактор рубрики

Наталья Евангина

Никита Нагорный: в Токио было лишь два маршрута, в столовую и на арену

комментарии (0)

Другие интересные новости

Объявлены зарубежные гости Московской недели интерьера и дизайна