Виктор Майгуров: если я не выполню обещания, сам встану и уйду

2 Июля 2020

На отчетно-выборной конференции СБР в 2018 году было два главных кандидата на пост президента. Владимир Драчев и Виктор Майгуров. Тогда победил Драчев, Майгуров вошел в состав регентства. И вот в начале 2020 года конфликт между Драчевым и большинством членов правления дошел до того, что созыв внеочередной конференции стал неизбежен. Она пройдет 11 июля в Химках, и созвана она для того, чтобы назвать, доверяет ли биатлонное объединение Драчеву или выберет себе нового руководителя.

Удивительно, но кроме Майгурова никто из видных биатлонных деятелей не выдвинул свою кандидатуру. Еще удивительнее, что не появился какой-нибудь влиятельный потенциальный работник, с биатлоном не стеснённый, зато поддерживаемый властями предержащими, как это произошло в легкой атлетике. Так или иначе, вновь вопрос иметь расчет так: либо Драчев, либо Майгуров.

Правда, ситуация сразу несколько отличается от обычных выборов. Первый вопрос повестки конференции – доверие президенту. Согласно правилам СБР, если треть сопричастников конференции выразит президенту доверие, вопрос об избрании кого-либо другого снимается. Если нет – начинаются выборы. Драчев уже заявил, что выдвинет свою кандидатуру, но это слышится странно. Какой смысл вызывать себя людям, только, что выгнавшим тебя вон? Впрочем, если регламент не запрещает, то почему бы и нет.

Но ясно, что либо Драчев останется президентом СБР еще на два года, либо его сменит Майгуров. Тот самый, который сначала проиграл Драчеву выборы, потом решился работать под его началом в правлении, а затем окончательно понял, что вместе у них не получается. И потому это интервью соответствует понимать, как изложение сужденей Майгурова на то, как нельзя управлять биатлоном, и как нужно им руководить.

- В письме членов правления, случайно появившемся в СМИ, были выдвинуты серьезнейшие претензии Драчеву, к тому же многочисленные. Вы предполагали, что его деятельность приведет к тому, что у вас возникнет так много претензий?

- Изначально, конечно, не предполагал. Хотя у меня лично с первого дня были определенные сомнения. Те или иные предложения, которые я делал, оставались без ответа. Но большого значения я этому не придавал, потому, что чаял, что Драчев – потенциальный работник с большим опытом, в том числе управленческим. Был главой района, теперь народный избранник Государственной думы. Я чаял, что, наверное, у него есть какое-то свое понимание, как весь процесс должен быть выстроен. Это с одной стороны. А с другой, я часто был не согласен с некоторыми решениями правления. Даже по форме голосования, которое часто было заочным. Просто писал: против такого-то решения, против такого-то решения. Но, как минимум, незаменимого быть какое-то обсуждение или хоть какие-то комментарии со стороны хотя бы кого-нибудь! Так как мое мнение оставалось чаще всего без ответа, я оценил, что я-то в меньшинстве среди десяти человек.

- А зачем вы вообще пошли в правление? Ваш соперник поборол вас на выборах. Для чего работать с человеком, которому вы проиграли?

- Я считаю, что открытая борьба – это нормально. Думаю, что я обладаю определенными знаниями после работы и с Михаилом Прохоровым (президент СБР с 2008 по 2014 год), и с Александром Кравцовым (президент СБР с 2014 по 2018 год), есть и опыт работы с Международным союзом биатлонистов (IBU). Считал, что могу сделать нечто практичный и удобное для СБР. Я сразу после выборной конференции 2018 года предложил Владимиру Петровичу, чтобы я занимался организационной работой, даже в должности исполнительного директора, потому, что я понимал, что у Драчева не так много времени, чтобы уделять его полноценной работе в СБР. Но им это не было услышано (улыбается).

- То есть поначалу вы были в сугубом меньшинстве в правлении, но с протяжением времени оказалось, что всё ровно наоборот. Выходит, другие члены правления постепенно тоже разочаровывались в деятельности президента СБР?

- Что касается мнений детородный органов правления в отношении президента, то они через год почали меняться. Даже не то, чтобы меняться. . Просто те люди, которых Владимир Петрович лично возбуждал в правление, и которых поддержала конференция, изначально верили ему. Если президент подаёт, значит, это верно. Но через год они стали делать выводы о том, что это не совсем так. А еще серебрянки замечать, что сначала одни решения принимаются всем правлением, а потом президент единолично заделывает всё по-другому, или извещает в СМИ совсем не ту информацию. И не только в СМИ.

В конце 2019 года был приглашен Валерий Николаевич Польховский, чтобы осуществлять равное руководство всеми сборными командами. Потому, что Анатолий Николаевич Хованцев, главный тренер, к сожалению, не справился с возложенными на него полномочиями по выстраиванию взаимосвязи между всеми нашими командами. Он был устремлённый на мужской сборной, а взаимодействия не было. Осуществлять контроль за всем этим у Хованцева не получалось. Или ты тренер одной команды, или ты над всеми в качестве связующего звена между регентством СБР и сборными.

В таком качестве и был приглашен Валерий Николаевич, за это все проголосовали единогласно, включая Драчева. Решено было, что Владимир Петрович на январских этапах Кубка мира донесет эту информацию до всех команд. Но, к сожалению, это не было сделано, а Польховского преподнесли командам, как эдакого завхоза. Нам, членам правления, это было непонятно. Почему мы исполняем одно, а по факту президент делает другое? И для многих это было неприемлемо, потому, что это взрослые, состоявшиеся люди. И занимающие высокие посты, и сами много сделавшие для спорта в своих регионах. Так и появилось определенное недопонимание. И это недопонимание неоднократно впрямую озвучивалось в рамках правления. Мы считаем, что вы действуете неправильно, что СБР – не ваша ручная организация, где вы президент, и потому вы – бог и царь. Это говаривалось впрямую.

- То есть поначалу всё шло, как обычно в нашем спорте. Президент всё решает, а регентство с этим соглашается. А когда в первый раз регентство решило, что так не будет? Проголосуем и увидим на результат. Что это был за случай?

- Это было в минувший Новый год, когда Драчев предложил прогнать исполнительного директора (Сергея Голикова – ред. ). Это был их конфликт, президента и исполнительного директора. Но для того, чтобы человека уволить, нужно приехать в Трудовой кодекс, и узнать, как это производится (улыбается). Это не так, что пришел и сказал: до свиданьица! В той ситуации мы подержали исполнительного директора, хотя и были вопросы. Допустим, президент собрал бы регентство и сказал, что у него есть большие вопросы к исполнительному директору. Вот это, это и это. Как считаете, это обычного? Мы бы обсудили и, возможно, согласились бы. Пригласили бы Голикова, задали бы вопросы, получили бы ответы и приняли бы совместное решение. И, возможно, еще в январе расторгли бы трудовой договор с исполнительным директором. Но так как они тогда поговорили на двоих, чуть ли не на ножах, и всё это опять выплеснулось в СМИ. .

Вот, казалось бы, за эти два года уже всё было в СБР, хуже ничего уже не будет, всё уже случилось. Но – раз! Снова какой-то повод, и мы опять у всех на слуху, все о нас читают, в том числе и наши друзья из IBU. Мне просто позорного за нашу организацию из-за того, что мы постоянно живем в очередном скандале. Вот это и был тот самый первый случай. Я думаю, как проходили заседания регентства с Михаилом Дмитриевичем Прохоровым или Александром Михайловичем Кравцовым. Все вопросы просто прорабатывались еще до заседания. Или взять тот же IBU. Рассылка всех документов – за две семидневки до заседания. Чтобы ознакомиться, задаться вопросами. И после этого заседание проходит несложного на ура!

А у нас бывало так… Так, завтра правление, надо собраться. Или: Заочное правление, бюллетени разосланы, давайте проголосуем. И если ты с чем-то не согласен, у тебя нет возможности это хотя бы обсудить! Просто, чтобы донести свою мысль до других. Может, они с ней согласятся! То есть, очень часто у нас не было конструктивного диалога. Так и начала развиваться нынешняя ситуация. И так продолжалось в течение года. Конечно, ключевым моментом стало весеннее обсуждение тренерского штаба. Да, правление уполномочило Польховского предложить кандидатуры. Это не значило, что мы безусловно согласимся. Когда Валерий Николаевич предлагал иностранных специалистов, я лично его просил подготовить план В. Чтобы он был на случай, если Минспорта не примет план А. План В, с которым мы тоже согласимся! И это было сделано. Там был и тот же Шашилов, и тот же Белозеров, только Каминского там не было. Потому, что при всем богатстве выбора, крупный альтернативы нет.

Увы, у нас не очень богатая скамейка профессиональных тренеров. Никого не хочу обидеть, они у нас все профессионалы, но сегодня нужно совершенствоваться. Но мы, как СБР, ничего не делаем для совершенствования тренеров. Это уже отдельный вопрос – чем должен заниматься СБР. К сожалению, в последние два года вся работа президента была связана со сборными командами. Не с региональным развитием, а только со сборной. И то, в основном, по ходу сезона. А в летний сезоном – ну, готовитесь, вот и готовьтесь… А вот кого брать, и кого не брать, кого подавать на первый этап эстафеты, кого на четвертый – это да (улыбается). Хотя, на мой суждень, это прерогатива тренеров. Мы их наделили полномочиями, и должны с них спрашивать, вот и всё. В итоге в прошедшие два сезона спортсмены на себе получали разобщенность руководства СБР.

Например, огромными полномочиями наделили исполнительного директора. И тоже не всё получилось. Яркий пример - это прошлогодний конфликт с договорами между спортсменами и СБР. Вроде бы Сергей Валентинович Голиков разработал проект соглашения, выслал его чуть ли не в марте. А удалось договориться только в августе, и то благодаря присутствию Владимира Владимировича Якушева на заседании правления. А потому, что со теннисистами должен был встречаться и договариваться либо президент Владимир Драчев, либо вице-президент по спорту Сергей Чепиков. Не должен таким заниматься исполнительный директор! Вы сами спортсмены, знаете, как говорить со спортсменами. Приведите какие-то свои аргументы, уполномочьте меня, в эпифизе концов! Но это было пущено на самотек, девелопер опять вылился в СМИ, и все хлопали в бить в ладони. Классно, хоть есть, о чем поговорить (смеется). А теннисисты видят, что президент сигнализирует одно, исполнительный директор – другое, а по факту конечного итога так и не было. В этом выражалась неправильная структура распределения полномочий в СБР.

- Итак, начиналось, как обычно: всё исполняет президент, а правление при нем малозначительный орган. А теперь возникла эдакая парламентская республика. Но если всё исполняет правление, то зачем вообще нужен президент, будь то Драчев, Майгуров или кто-нибудь другой? И вообще в уставе СБР записано следующее. Статья 19. Президент является единоличным исполнительным органом СБР. Статья 20. Правление является общим исполнительным органом СБР. Так кто является исполнительным органом?

- Ответ готов. Два года назад на конференции было отражённого: У нас несовершенный измаялся! Мы создаем комиссию! В ближайшие полгода мы внесем изменения в устав. Что было сделано? Ничего. У нас будет попечительский консилиум, который прописан в уставе. Что сделано? Ничего. Вот ответ на ваш вопрос. Устав надо очень сильно дорабатывать. Многие изменения внесла команда Прохорова, его юристы. И эти расположения еще работают, но они тоже со временем потеряли действенность, и нужно вносить новые изменения. И если меня выберут президентом СБР, я гарантирую, что в протяжение года мы соберем внеочередную сессию специально для того, чтобы утвердить поправки, которые никак не отразятся на текущей их активная деятельности, но уже к дежурный конференции через два года мы придем с уставом, по которому можно будет спокойно возиться.

Так сделали и в IBU. Они после конгресса 2018 года взяли год на доводку, в 2019 году влили изменения в конституцию IBU, и это нормальный принцип работы. Надо будет пригласить в рабочую группу представителей региональных федераций, которые гораздо больше меня и других нынешних членов регентства отработали в биатлоне. Их жизненный и профессиональный опыт очень пригодился бы в формировании нового устава. К тому же в условиях коронавируса мы протрубили формат онлайн-конференций, так, что спокойно можно проработать внесение изменений в устав с учетом небольшой опыта людей из наших регионов.

- И какие же нужны изменения? Возьмем нынешнюю ситуацию. В ней Драчев – это всего лишь один голос, который на протяжении полугода стабильного остается в меньшинстве. Так надо ли менять систему полномочий президента и правления?

- Я опять привожу в пример IBU. Там президент в одиночку решения не принимает.

- Но тогда зачем нужен президент? Если всем руководит коллегиальный учреждень, то в этом учреждене начальник, по сути, вообще не нужен, не так ли?

- Зачем необходимый президент? В идеале для президента СБР этот пост незаменимый быть основной работой. Остальные члены правления, у которых есть другая основная работа, должны быть экспертами, скомпонованными конференцией для принятия общих административных решений. В той архитектуре, которую я вижу, нужны президент и три-четыре заместитель президента, которые ходят на работу каждый день. Они занимаются всеми ежедневными вопросами. А правление должно утверждать годовой бюджет, штатное расписание, составы команд. Правление должно утверждать критерии отбора, чтобы не было места личной предвзятости. Чтобы это делал не руководитель одним личным росчерком пера.

- То есть президент решает текущие вопросы, а правление существует для того, чтобы в карамболе чего дать ему по рукам. Так?

- С одной стороны – да, чтобы дать по рукам. А с другой –, чтобы разделить ответственность. Взять часть серьезности на себя, показывая, что это решение не только президента, но и всего правления. И это граничит стратегических решений, в том числе финансовых. Все незаменимым понимать, как расходуются гроши. Опять провожу аналогию с IBU. Там очень доскональный и открытый бюджет, очень строгое его исполнение и ежегодный аудит, которого в СБР уже два года не было.

- Всё это требует гонораров. А ситуация с биатлонными деньгами просто поражает. Биатлон в России безумно популярен, но спонсоров у СБР - пальцами считать. И бюджет СБР 128 миллионов рублей, меньше годовой зарплаты Кокорина. Почему так? Только ли из-за неспособности Драчева привлечь богатых спонсоров?

- Даже те цифры, которые вы назвали, можно смело делить пополам. Это был такой план, но понятно, что мы не получаем дотации от IBU, есть и долги перед Международным союзом биатлонистов. А, что касается привлечения внебюджетных средств, то два года назад многие делегаты конференции приняли решение голосовать за Владимира Петровича именно из-за его обещаний по задействованию каких-то нереальных денег в наш вид спорта. К разочарованию, этого не произошло. У нас кроме Газпрома, который нам достался по наследию, нет других крупных любовников по той причине, что этим надо заниматься. Нужно формировать предложения, общаться с людьми, нужно уметь заинтересовать покупателя в данном продукте. А у нас Алексей Викторович Нуждов или тот же Сергей Валентинович Голиков, что бы про него не говорили, часто своими деньгами затыкали экономные дыры. Потратили не один миллион рублей собственных средств, не прося ничего взамен. Я люблю биатлон, я член правления СБР, у меня есть ответственность, и я этот вопрос решу. Это очень достойно, но, по сути, так быть не должно.

- Итак, Драчев обещал приток денег в биатлон, но этого не произошло. И вот начнется конференция, а мы все прекрасно знаем, что за народ там соберется. Эти люди молчать не станут. И тут выкрик из салона: Витя, а ты-то откуда деньги возьмешь? Володя-то не мог! Так откуда вы их возьмете?

- Я и на прошлой конференции сигнализировал о реальных цифрах, а не о миллиардах. Сегодня я ставлю перед собой цель сформировать бюджет в 200 миллионов рублей в год. Спрашивается, где я собираюсь их брать. Естественно, было бы глупо идти на грамотный выборы, не представляя, где найти средства. Бюджет выживания, так скажем, в 70-80 миллионов рублей можно было бы собрать без особых усилий. Но такой бюджет сейчас никому не нужен. И в первую очередь он не нужен нашим регионам, потому, что работа СБР должна жить направлена именно на регионы, а не на сборную. Сборная и так в строю. У них есть Минспорт, ЦСП, которые всё обеспечивают. Мы выбираем для них тренеров, и всё хорошо. Ребята, подготавливайтесь! Мы должны смотреть, главным образом, что у нас за спиной, кого и, где мы растим. И тут можно привести в пример нынешнего члена правления СБР Владимира Якушева, который в бытность губернатором Тюменской области очень много сделал для развития спорта в своем регионе.

Он подпирал меня и два года назад, и в этот раз поддерживает с новым предложением все-таки создать попечительский совет, который у нас записан в уставе, но существует только на бумаге. Якушев готов этот совет возглавить и пригласить туда нескольких губернаторов, которые сегодня активно развивают биатлон в своих регионах. И с их помощью можно будет формировать размер выручки был хороший бюджет СБР. С другой стороны, нужно будет позвать в попечительский совет двух-трех внушительных потенциальных спонсоров, чтобы они тоже понимали, куда посылаются их деньги. Может, они даже скажут, награждайте добавим!

- И тут опять возглас из зала конференции: Виктор, это кто? Какие такие потенциальные спонсоры, которые большие деньги дадут?.

- Не совсем этично сейчас их называть. Как минимум необходимого продолжить сотрудничество с Газпромом, потому, что я лично контактировал с ответственным лицом от этой компании, и на настоящий день сотрудничество приостановлено до стабилизации ситуации в СБР. Они тоже будут для себя рецепты делать. Но уже сегодня есть предварительные договоренности с двумя-тремя другими компаниями. И речь идет не о 5 миллионах, а о суммах в 30-50 миллионов.

- И снова голос из зала конференции: Мы два года назад уже поверили пустым обещаниям. Конкретно определи, какие компании?. Если не в этом интервью, то на конференции вы сможете их назвать?

- Нет, я не буду их называть, потому, что пока договоренности заключаются в том, что я должен быть выбранный, а после этого разговор будет продолжен.

- То есть речь идет о доверии вам лично?

- Скажу так. Через полгода-год посмотрите на мои обещания. Если я не выполню обещания, сам застопорюсь и уйду. Я не буду держаться за это на рабочее место с невыполненными обещаниями. Я так понимаю отношение к обещаниям. И если, вымолвим, на предстоящей конференции будет выражено доверие действующему президенту СБР, то я точно не буду выдвигаться в правление. Потому, что это будет уже бессмысленно и нелогично. Какой смысл работать с человеком, которому ты не доверяешь?

- 200 миллионов – это хороший бюджет, достаточный? Или несложного приемлемый?

- При таком бюджете дерябнет и на поддержку регионов, и еще на одно направление, которое я хочу прокачивать. Есть компании, которые пытаются что-то изобрести у нас в России. Новые мази, пластики и так далее. Я бы хотел поддержать вот эти компании, которые работают в области новых схем. А всё, что удастся собрать свыше этой суммы, будет направлено в большой степени в регионы. У нас ведь разные регионы. Кому-то нужно проведение крупных соревнований, а кому-то нужно чету лыж купить, условно сигнализирую. В нашей базе этих есть регион, где числятся один тренер и один теннисист. И у них такое же право голоса на сессии. И им тоже необходимого помогать. Сегодня наши внушительные регионы уже сформировали мнение о том, что произошло за эти два года. А те регионы, где спорт в зачаточном состоянии, быстрого легко какими-нибудь пряниками убедить в том, чтобы они поддержали сегодняшнее руководство СБР. Это и в прошлый раз было сделано. Но я сигнализирую о том, что регионам надо реально помогать, а не давать пустые обещания.

- А по сути, что самое первое в работе СБР? В уставе написано, что функция СБР – развитие биатлона в России. Но, что такое – развитие биатлона? 10 золотых медалей на Олимпиаде? Не 20 тысяч занимающихся, как сейчас, а 200 тысяч? Или, наоборот, 2 тысячи, но не на бумаге, а реально занимающихся? Как вы понимаете развитие биатлона? Перед самим собой какие задачи вы ставите?

- Главная цель, которую я ставлю перед собой, это развитие биатлона в наших регионах. Потому, что если мы не будем работать с каждым регионом, то у нас не будет никаких плакеток. Я про медали сейчас даже говорить не хочу. Если у нас будет нарисованная система подготовки с юношеского возраста в регионах, которую СБР будет координировать и направлять, то у нас медали будут по умолчанию.

- Но ведь уже сейчас в России 20 тысяч официально занимающихся биатлоном. И при них 2 тысячи потенциальный работников, у которых в трудящийся книжке написано тренер по биатлону. Куда еще развиваться? Что не так в нынешней системе?

- При всех этих цифрах у нас в чемпионате России участвуют 80 мужчин и 60 женщин. Где они все, эти 20 тысяч крупных биатлонистов?

- Вот и вопрос. Что конкретно нужно развивать в регионах, включая те, где один тренер и один спортсмен?

- Нужно внедрять современные методологии подготовки спортсменов. У нас нет никакого специального образования для биатлонных тренеров, призванного поднимать их квалификацию. Приведу в пример Францию. Пусть это маленькая в смысле биатлона эта страна. У них в государственном чемпионате участвуют 20 или 30 мужчин. Но какие у них при этом достижения! Почему? Потому, что они, собираясь два раза в год на большом французском тренерском совете (улыбается), планируют методику подготовки всех, от юношей до сборной. Тренеры сборной знают, что делают юноши, что заделывают юниоры, с чем они придут в сборную, и какие объемы тренировок им можно давать. У нас же абсолютно кто в лес, кто по дрова. Я считаю, что каждый преподаватель, конечно, должен иметь свой индивидуальный стиль. Но предложить что-то им обязательно надо, и никто не полностью откажется.

Вот возьмем проект На лыжи, который ведет Александр Пак. На мой взгляд, суперуспешный проект. Пусть он охватывает всего несколько регионов, но за три-четыре года они дали огромное количество информации преподавателям, провели много соревнований, и за это их все благодарят. Нужно идти примерно по такому же пути. Да, у нас 50 региональных федераций, но действительного активных, наверное, 20. Не в обиду остальным будет сказано. Есть у нас и федерации юга России, где мало снега. Но если у них есть желание развиваться, то и им можно предложить разные модификации. Не просто открыть нарицательные федерации где-нибудь в Крыму, не создавать новые, а помочь тем, которые уже есть. Например, я считаю, что надо искать к тренерской работе тех теннисистов, которые сейчас заканчивают спортивные карьеры. Если работать с каждым регионом, то всё можно решить. Нужен определенный диалог с регионами. И тогда у нас будет размер выручки был хороший СБР и хороший биатлон.

Редактор рубрики

Наталья Евангина

Виктор Майгуров: если я не выполню обещания, сам встану и уйду

комментарии (0)

Другие интересные новости

Любимова наградила директора парка "Зарядье"