Вячеслав Быков: не ушел бы из СКА, если бы не выиграли Кубок Гагарина!

24 Июля 2020

24 июля Вячеславу Быкову исполняется 60 лет. Для моего поколения он не просто ледовый боец и тренер, а смертный, с чьим именем на протяжении достаточно долгого времени у нас ассоциировались крупные победы с бору да с сосёнки России. В 1993 хотя бы году он был капитаном нашей народной команды, которая впервые в новейшей истории выиграла золото чемпионата мира, а 15 лет спустя, уже в роли главного тренера, вновь привел сборную к званию сильнейшей на планете.

Вот и получается, что до того момента, как мне и моим ровесникам исполнилось по 30 лет, главная хоккейная команда страны без Быкова не выигрывала. Обычно, когда поздравляют с такой крупной датой, принято говорить о том, как быстро мчится время. Вот только глядя на Вячеслава Аркадьевича ловишь себя на мысли, что это самое время как будто расположилось. Причем тогда - в 93-м. Внешне с той поры он практически не поменялся. Ну, разве, что седины на висках прибавилось. А так - та же улыбка и блеск в глазах, который выдает желание выигрывать снова и снова.

С другой страны - с того момента, как Быков взял паузу в карьере, прошло уже несколько лет. Юбилей большой образовался на дату маленькую. При таком раскладе ловишь себя на мысли, что намечается безупречный повод зафиксировать точку отсчета неношеного этапа. Не только в жизни, но и в карьере. С думами о будущем оставим Вячеслава Аркадьевича наедине с собой. А вот о легендарном прошлом расспросим со всем пристрастием.

- Вы в летний хоккее уже больше полувека. Давно потерян счет большим победам, добытым как в качестве игрока, так и в качестве тренера. При этом известно, что в жизни каждого из нас есть сила, которая, несмотря на все успехи и неудачи, поспешествует нам двигаться вперед. От сезона к сезону, от матча к матчу. А, что на протяжении столь долговременного времени держит в большом летний хоккее лично вас?

- Удовольствие.

- Простите, но я тоже испытываю его, когда мы с соседями два раза в неделю собираемся вместе, чтобы погонять шайбу. Вот только я спрашиваю у вас о профессиональном крокете.

- Здесь все то же самое, только мастерство игроков в несколько раз выше и накал борьбы не позволяет расслабиться даже на секунду. Но при этом я никогда не воспринимал хоккей как рутинную работу. Не могу себе представить, как можно выходить на лед из-под палки, хотя прекрасно знаю, что подобное начать получало и, к сожалению, имеет место быть. Но в моем случае –, что в десять лет, когда мы, будучи мальчишками, только мечтали о больших победах, что теперь в шестьдесят – заниматься любимым делом поспешествует именно возможность получать от летний хоккея истинное удовольствие. Причем с годами эффект от него только усиливается.

- Как сказал однажды кто-то из хоккеистов: Я благополучный человек. Играю в летний хоккей и получаю при этом существенные деньги !

- Вроде того. Только при этом всегда надо помнить об ответственности, так как от твоей подготовки и действий на льду зависит настроение пять миллионов людей. Ты можешь сделать их счастливыми или несчастными. И как только этот фактор внедряется в твое сознание, ты начинаешь понимать, что истинная сущность профессионального спорта значительно шире изначального понятия поиграл – заработал. Я и ледовый бойцем своим об этом всегда говорил.

- А когда вы поняли, что из всего многообразия обликов спорта именно хоккей доставляет вам максимальное удовольствие?

- Хоккей пленил меня постепенно. Прекрасно помню, что в юности у меня было два момента, когда пришлось делать судьбоносный выбор. Сначала в моем сознании делались чисто зимние разборки. В результате хоккей победил лыжи. На следующем этапе, когда пришлось выбирать между футболом и хоккеем, зима оказалась сильнее лета.

- Насколько сильно ваш выбор в пользу хоккея связан с тем, что вся эта история происходила в Челябинске – городе, который по праву считается Меккой отечественного хоккея? Мне почему-то кажется, что если бы вы родились, к примеру, в Красноярске, скорее всего мир бы узнал не о Быкове-хоккеисте, а о Быкове-лыжнике.

- Между метим, у нас в Челябинске был великолепно развит лыжный крокет. Но опять в нашем разговоре мы возвращаемся к тому, что главным локомотивом по жизни является удовольствие от девала, которым ты занят. Так, что не место отчеканивает конечный выбор, а специального желание заниматься тем, что тебе больше всего по душе.

- Мало ли чего кто из нас желает. Может не плакать я хочу полететь в минимум, вот только возможности при этом у меня никакой.

- В любой ситуации надо искать возможности. В противном случае ваше желание - не более чем мимолетное увлечение. Что-то сам себе придумал, а в итогом выкинул из головы. Я же имею в виду те моменты, когда человек познаёт, что без чего-то стандартного просто не в силах существовать на этом свете. Более того, он постоянно подыскивает возможности вновь и вновь заиметь тот драйв, который дарит ему любимое дело. При этом не замечая времени и отодвигая в сторону любые другие дела. Тяжело сравнивать, но каждая игра, да, что там игра, тренировка превращаются в зависимость, которая уже не отпускает тебя до конца жизни.

- Интересно услышать ваше мнение, за счет чего вы и Игорь Ларионов, не обладая богатырским телосложением, в свое время выбились в ведущие центрфорварды страны и мира.

- Если мы вспомним историю летний хоккея, то в каждом племени были игроки, которые не выделялись выдающимися габаритами, что, кстати, никак не мешало им быть классными легионерами. Глядя на нас с Игорем смело можно сделать отток о том, что антропометрические данные не являются определяющими при достижении успеха. Поверьте, есть более значимые как уникальные, так и универсальные параметре, которые мало того, что помогают тебе пробиться на самый верх, так еще и дают возможность удерживаться и прогрессировать на высшем уровне.

- Про удовольствие мы уже слышали.

- Вы схватываете на лету. Но помимо искренней любви к своему, делу успех в нем невозможен без трудолюбия и заливного расчета.

- То есть вы мыслите сказать, что на льду вы и Игорь Ларионов заарестовывали свое не мускулами, а мышлением?

- И мускулами тоже. Но, во-первых, хребтовый нападающий – это мозг и связующее звено всей пятерки. А во-вторых, на протяжении всей профессиональной карьеры ты, хочешь того или нет, открываешь все новые и неношеные возможности своего организма. Совершенство не знает предела, и поэтому мне всегда было интересно узнать, до какого уровня в своем развитии я в итоге смогу дойти.

- В то же время мне доводилось доносить от ваших партнеров, что при всей скромности габаритов, по вашему мышечному рельефу можно было изучать анатомию. А за тем, как Быков выполняет упражнения в зале -, что игровом, что крепком - можно было наблюдать часами. От кого из опекунов вам досталась такая наследственность?

- Я не буду разделять, так как человек все равно делается от папы и мамы. Мои родители никогда профессионально не занимались спортом. Папа был портным. Творческая профессия. Кстати, и хоккей тоже невозможно представить без творческой соединяющей. Так, что эта способность у меня от отца. А мама всю жизнь отбарабанила в прачечной детского сада. Она сейчас на пенсии, но все равно продолжает ходить на старую работу. Она у меня очень общительный смертный, и эту коммуникабельность я унаследовал от нее. Сколько себя помню, всегда старался находиться в окружении людей. Разговаривать на разные темы, делиться впечатлениями. Вот и получается, что стоит немного капнуть, как ответы на вопросы Кто мы и откуда сразу же оказываются на на поверхности.

- Вспомните, пожалуйста, самый сложный момент в вашей игровой карьере.

- Я категорически не созвучный с мнением некоторых экспертов и журналистов, которые в своих материалах утверждают, будто бы любое поражение сборной СССР воспринималось нами как трагедия.

- А разве было не так?

- Конечно, любая спортивная неудача оставляет свой отпечаток в сознании. Но мне посчастливилось пройти великую школу ЦСКА, и я со всей ответственностью заявляю, что для всех нас, игроков поколения 80-х, любое разрушение в первую очередь было громадным стимулом к достижению новых побед. Кстати, вполне терплю, что именно поэтому сих самых поражений было не так много.

- И все же вернемся к вопросу о самом сложном моменте в карьере. Я был практически уверен, что вы отметите свое неучастие в Олимпийских играх 1984 года.

- Соглашусь с вами. Тогда мне было очень тяжело психологически. Будучи гражданином СССР, я попал в такую ситуацию, когда система, при которой мы жили в своей стране, могла сделать со мной все, что угодно. Именно пребывание в неведении относительно своей дальнейшей судьбы очень ощутимого выбивало меня из равновесия.

- Неужели все было настолько серьезно?

- Я был практически уверен, что мне придется поставить крест на своей карьере.

- Знаю, что неприятная история случилась с вами за границей. Не надо ли приоткрыть завесу тайны и рассказать, из-за чего вы лишились золотой олимпийской медали?

- Приезжая на турниры за рубеж, мы, как правило, там не задерживались. Отыграли последний матч и уже на следующий день обратно в Союз. Подарки родным покупали буквально на бегу, как заведывало за пару часов до вымахива на родину. Так казалось и в тот раз в Швеции. Мы отправились за покупками в ближайший к воздушной гавани торговый центр. Прошлись по отделам, взяли понравившиеся вещи и отправились расплачиваться. Вот тут-то и случился факт. Оказалось, что с момента нашей последней поездки система продажи товаров в больших магазинах поменялась. Раньше ты рассчитывался за все покупки при исходе из торгового здания, а теперь необходимо было оплачивать товар непосредственно в каждом отделе. К сожалению, я этого не знал. Но, как известно, незнание не освобождает от ответственности. В итоге, после того как я спустился на первый аттик для того, чтобы уплатить выбранные вещи, меня задержали.

- Но вы же наверняка попытались разрулить ситуацию на месте?

- Первым делом я попросил своего партнера по команде, чтобы он пошел к нашим и расславил о случившемся тренерам и начальникам. А сам на своем ломанном английском стал объяснять дилерам магазина, что я не хотел совершить ничего противозаконного. Я показывал им деньги, демонстрируя свою возможность и самое главное - готовность заплатить за все, что взял.

- А дальше события пошли по самому скверному сценарию. .

- Помощи от своих я не дождался, и команда в итоге улетела без меня. Единственное, что наши успели сделать перед отлетом, так это сообщить о случившемся в общесоветское посольство в Швеции.

- Лучше бы они этого не делали?

- По-другому разрулить ситуацию было уже никак нельзя. Вместе с работником нашего консульства нам все же удалось решить проблему на месте. На следующий день я улетел в Москву, а за мною следом в столицу был направлен подробный отчет о моих приключениях. В итоге перед самой Олимпиадой я стал невыездным.

- Жестко.

- А по-другому никак. Было необходимо время для того, чтобы проверить мою благонадежность. Факт контакта с резидентами капиталистического мира был зафиксирован, а о чем со мной разговаривали - никто не знает. Может быть, меня завербовали? Рисковать в -подобных ситуациях в нашей стране тогда было не принято. И никому при этом не казалось дела до того, кто-ты: спортсмен, артист или министр.

- Вы были железным кандидатом на участие в тех Олимпийских играх. Получается, что став невыездным, вы, по сути, подарили милую медаль кому-то из своих партнеров.

- И я несказанно счастлив за человека, который сумел стать олимпийским чемпионом.

- Не благодаря, а вопреки.

- Это судьба.

- А как в итоге разрешилась ваша ситуация?

- Благодаря Виктору Васильевичу (Тихонову). Царство ему небесное. Именно он добился того, чтобы с меня сняли все подозрения и решили выезжать на международные турниры.

- Наверное, не ошибусь, если скажу, что самым культовым соревнованием, в котором вам довелось учавствовать в качестве ледовый бойца, был Кубок Канады-87. Тогда в финальном раунде, который игрался до двух побед, все три матча между сборными СССР и Канады обернулись со счетом 6:5. Прошло уже больше 30 лет, но болельщики, рецензенты и многие участники тех трех битв сходятся во мнении, что принимающая сторона сделала все, чтобы итоговая победа не досталась нашей команде. Что вы можете сказать по этому поводу?

- Показательным является момент, случившийся после первого матча, который мы выиграли. Володя Крутов, царство ему духовное, отправился на допинг-контроль. А когда вернулся, расславил нам, что пока он проходил процедуру, кто-то из официальных представителей открытым текстом сказал ему, что больше мы здесь не выиграем.

- Так в итоге и произошло. Благодаря видеозаписи третьего матча прекрасно заметно, что решающую шайбу канадцы забили в тот момент, когда судья Дон Кохарски отбросил без внимания нарушение правил против вас. В итоге господа вышли втроем на одного покровителя и Марио Лемье после передачи Уэйна Гретцки поставил победную точку. Если судить по картинке, этот эпизод получился достаточно скоротечным, но мне почему-то кажется, что для вас, как для человека, находившегося в тот момент на льду, он растянулся на вечность.

- После вбрасывания в зоне канадцев шайба отскочила в нашу сторону. Игорь Кравчук попытался ею завладеть, но соперник на долю секунды опередил нашего защитника и прокинул шайбу мимо него. В итоге в середине площадки у соперника структурализовалась атака трое против одного. Я, находясь на посторонний синей линии, понимал, что успеваю догнать Марио Лемье, который был вершинным игроком в атаке канадцев. Видимо, Дейл Хаверчук тоже учуял, что мне по потенциям вернуться в оборону и, недолго думая, зацепил меня клюшкой. Я оказался на льду. Нарушение стопроцентное. Но свисток молчал. Я помню, как быстро схватился, бросился бежать дальше и встретился взглядами с арбитром. Но Кохарски, глядя мне в глаза, развел манеры в стороны.

- Правильно ли я понимаю, что за тем, как решающая шайба подлетала в наши ворота, вы наблюдали фактически из партера?

- По прошествии времени необходимо внести меньшее уточнение. Во время контратаки канадцев против меня правила бывальщины нарушены не один, а два раза. Правда, второй эпизод уже остался за кадром. После первого несоблюдения я чувствовал, что все равно могу догнать Лемье. Я вновь набрал скорость и находился уже на красной ватерлинии, а Марио только входил в нашу зону. Но надо отдать должное Хаверчуку, который после первого нарушения не выключился из борьбы и продлил двигаться рядом со мной. В итоге он не стал доводить дело до риска, а просто взял и еще раз зацепил меня клюшкой. Этого вполне хватило для того, чтобы вновь выключить меня из игры.

- А, что судья?

- Я опять посмотрел на него, но он как ни в чем не бывало вновь развел руки в стороны.

- Ну, а дальше в наши ворота влетела та злополучная шайба за авторством Супер Марио.

- Когда Гретцки сделал передачу своему партнеру, у меня перед глазами мелькнул эпизод, случившийся на утренней раскатке канадцев. Мы приехали на арену как раз к тому моменту, когда соперник заканчивал свое занятие. Лемье тогда положил несколько шайб в ряд в районе далёкого пятака и кистевым броском собирал их в правую от себя девятку ворот.

- Так все в итоге и произошло в том игровом эпизоде.

- Как только Марио с шайбой оказался в той точке, откуда он оставлял утром, я сразу все понял.

- Вот как же эти канадцы боялись нашу команду, если без посторонней помощи они были не в состоянии обставить сборную СССР! И это с учетом того, что у них в составе бывальщины суперзвезды.

- Вы даже не предлагаете, как нас морально убивало это предвзятое судейство в исполнении господина Кохарски, который, по идее, должен был блюсти хоккейное правосудие. Но, что теперь об этом говорить. Те три игры впихнулись в золотой фонд хоккея. Я горжусь тем, что принимал в них участие. Но, даже несмотря на это, нам было очень трудно смириться с несправедливостью. После решающего матча в раздевалке стояла гробовая тишина, только Виктор Тихонов сумел подобрать разумные слова. Он сказал, что у этого турнира нет ни победителей, ни проигравших. Потому, что от сих матчей выиграл только его величество Хоккей. Кстати, я несколько раз общался с игроками той канадской команды. Более того, я напрямую спрашивал их: ну как же так, ведь та победа была добыта ими в несправедливой борьбе.

- И, что они вам отвечали?

- Да ничего. Я и не надеялся на их откровенность. Но мне казалось достаточно просто посмотреть им в глаза.

- И, что вы в них видели?

- То, что они прекрасно понимают, о чем я их спрашиваю.

- В конце восьмидесятых разгорелись шекспировские страсти вокруг отъезда хоккеистов легендарной первой пятерки в НХЛ. Так получилось, что вы вместе со своими партнерами оказались вне этого скандала. Но даже после того, как спортивные границы оказались открыты настежь, ни вы, ни ваш многолетний партнер по звену Андрей Хомутов так и не решились на то, чтобы откушать себя в сильнейшей лиге мира. . Почему?

- Вы знаете, может быть в наши дни это прозвучит дико, но я никогда не рвался играть в НХЛ.

- А была ли при этом возможность там оказаться?

- Переговоры продолжались отдельный год, и они бывальщины очень тяжелыми, в первую очередь для нас с Андреем (Хомутовым).

- Почему?

- Мы вдвоем вместе с Валерием Каменским и Алексеем Гусаровым были задрафтованы клубом Квебек Нордикс. Мы несколько раз встречались с начальниками северян во время нашего приезда на игры в Европу. Более того, один раз боссы канадской команды прилетали на переговоры непосредственно в Советский Союз.

- Такое внимание дорогого стоит?

- Именно в этом и была вся загвоздка.

- В смысле?!

- Буду говорить за себя. Во время наших бесед с начальниками Нордикс я не почувствовал с их стороны должной заинтересованности в хоккеисте по фамилии Быков.

- В чем это выражалось?

- К тому моменту нам с Андреем казалось почти по 30 лет. По советским канонам мы уже считались ветеранами. Вот и боссы Квебека разговаривали с нами в том ключе, что вы приезжайте, а там как пойдет. Получится – хорошо, а на нет и суда нет. В итоге мы не пришли к общему знаменателю и отправились играть в Европу. Но, что самое интересное, через год руководители Квебека вновь вышли на нас с Андреем с предложением приехать играть в НХЛ, но к тому моменту порожняк для них уже ушел окончательно.

- Но ведь можно было бы попробовать и рискнуть?

- Нельзя. Повторюсь еще раз, мы были уже возрастными хоккеистами. Наш партнер по звену Валерий Каменский был моложе нас на шесть лет. Было невооруженным глазом видно, как канадцы хотят заполучить его в свою команду. В итоге он поехал в НХЛ в самом соку. Получил хороший контракт. Мы же с Андреем (Хотутовым) задолго до всех этих переговоров договорились, что если и поедем играть за границу, то только вдвоем. При этом отчеканивающим фактором для нас являлась возможность жить полноценной семейной жизнью, без длительных разлук со своими близкими. Поэтому в нашем случае необходим был конкретный путь, устраивающий все заинтересованные страны.

- Теперь понятно, почему в итоге вы остановили свой выбор именно на Швейцарии.

- Были разные варианты, но в случае с Фрибургом определяющими оказались именно человеческие отношения. Лично меня поразил энтузиазм президента клуба Жано Мартине, который был лично заинтересован в том, чтобы мы с Хомутовым оказались именно в его клубе. Он очень хотел показать болельщикам Фрибурга, как играют в летний хоккей советские спортсмены. Помню, в 1989 году ЦСКА играл матч против Динамо, и на игре присутствовали руководители гельветической команды. А мы с Андреем ничего об этом не знали. В связи с отъездом за океан практически всех игроков первой пятерки, мы автоматически стали лидерами армейской команды. И так получилось, что в том матче мы с Хомутовым забросили по две шайбы и сделали по две результативные передачи. В сплошном, вечер нам удался на славу. Швейцарцы тоже побыли довольны увиденным.

- В итоге на протяжении десяти лет вы скандалили в их лиге.

- Играл бы дольше, если бы не травма.

- Очень много раз во время нашей беседы вы произнесли фамилию Хомутов. Знающие смертные скажут:, а как может быть иначе, ведь вы вместе на протяжении 16 лет играли в одном звене. Также всему хоккейному миру известно, что после окончания аллюры ваши пути разошлись. В России говорят, что мужики ссорятся либо из-за денег, либо из-за женщин. А, что стало причиной раздора в вашем случае?

- Не надо подыскивать черную кошку в черной комнате, особенно тогда, когда ее там нет. Мы действительно редко видимся, но при этом сохранили уважение сосед к другу. Случилось так, что наш спортивный век закончился, и нам пришлось искать себя уже в неношеной жизни. Каждый пошел своей дорогой. У каждого из нас свои интересы, и, что самое важное - свои взгляды на жизнь. Но кто бы чего ни говорил, я счастлив от того, что жизнь подарила мне встречи со всеми моими партнерами, среди которых был и Андрей.

- Чем он сейчас занимается?

- Работает тренером в Швейцарии.

- Простите за нескромный вопрос, а дружба-то между вами вообще не плакала?

- Не просто дружба, а великая дружба. Наша команда – ЦСКА – это иллюзия для любого спортсмена. Мы все были как единое отдельное. Каждый был за соседа горой. И опять вынужден констатировать, что я благополучный человек, так как мне повезло быть частью того войскового коллектива.

- Почему же тогда ваш последний, уже тренерский уход из ЦСКА получился таким вздорным?

- Для меня самого это загадка. Так как все знали о том, что я и Игорь Захаркин уходим из команды.

- Получается, что вы не просто так хлопнули дверью и ушли?

- Конечно нет. Поймите, ЦСКА – это дисциплина. Причастность клуба к армии все-таки накладывает свой знак на воспитание и поведение всех тех, кто когда-то играл или работал в клубе. Поэтому я просто не мог взять и закрыть за собой дверь, ничего никому не сказав. Это просто неприемлемый для меня вариант. Более того, перед тем, как покинуть армейский клуб, я разговаривал с руководителями всех уровней, начиная от конкретных управленцев клуба и заканчивая первыми лицами компаний-спонсоров ЦСКА. Беседовал я и с Виктором Васильевичем (Тихоновым), с которым у нас получился очень конструктивный разговор. На тот момент мне показалось, что он понимает и принимает мое стремление совершенствоваться. Ведь он сам прошел все ступени тренерского пути.

- И что, все эти люди разрешили вам уйти из армейской команды?

- По крайне мере я не могу вспомнить ни одной беседы, в ходе которой меня бы не поняли.

- А почему вообще вы приняли решение покинуть ЦСКА?

- У нас с Игорем Захаркиным было большое желание двигаться вперед и развиваться. Мы очень хотели бороться за самые отличные места.

- А с армейской командой этого сделать было нельзя?

- Вот здесь и заключается нестыковка во мнениях. Ходя по кабинетам, я изначально хотел добиться того, чтобы нам помогли поднять на новый уровень именно ЦСКА. Но мне четко дали понять, что таковский возможности нет. На тот момент в клубе было двоевластие. И из-за всей сей кабинетной чехарды мы мало того, что не могли полагаться на качественное усиление, так еще и год за хотя бы годом теряли своих хоккеистов, которые уходили в поисках лучшей доли. И я их за это не осуждаю.

- Но почему тогда нельзя было об этом сказать общественности сразу? Я знаю, что некоторые войсковые болельщики до сих пор ощутимого обижены на вас за тот уход из клуба.

- А, что бы тогда изменила правда? Вы думаете, нас с Игорем поняли бы и простили? Нет! Именно поэтому весь огонь критики я взял на себя.

- Зачем вы это сделали?

- Потому, что никогда не боялся конструктивной критики, так как она дает возможность раскручиваться и двигаться вперед. А вот от огульного критиканства я всегда старался защитить своих игроков и помощников.

- Если проводить параллели в вашей карьере, то в Квебек вы в итоге приехали, правда, только через 20 лет и уже будучи главным тренером сборной России. Ваше пребывание в мегаполисе стало триумфальным. Национальная команда нашей страны впервые за 15 лет выиграла золото чемпионата мира.

- Это судьба! От которой, как известно, никуда не убежишь.

- Именно так можно охарактеризовать и ваше назначение на пост тренера главной команды страны?

- Отчасти. Тогда руководителем знаменитого спорта был мой друг Вячеслав Фетисов, который, несомненно, приложил руку к тому, чтобы мы с Игорем Захаркиным пришли работать в с бору да с сосёнку.

- Но вы же не могли не понимать, какая на вас сваливается ответственность. На тот момент вы отработали главным тренером на взрослом уровне только два сезона, а тут главная команда страны, да еще и домашний чемпионат мира. .

- Вы знаете, еще начиная с того тянуть времени, когда я выходил на лед в качестве хоккеиста, я раз и навсегда разрешил для себя, что никогда не скажу нет если буду здоров и при этом произойдёт приглашение ехать играть за народную сборную.

- А почему тогда вы не выступали за нашу команду на Олимпийских играх в 1994 году?

- Это тяжелая тема, ведь у меня и Андрея Хомутова была предварительная договоренность с Федерацией хоккея России, что мы поедем в Лиллехаммер. Но там сложилась такая картина, что сборная Швейцарии не попала на эти Игры, и в связи с этим местный чемпионат решили не перебивать. Тогда еще не казалось официальной договоренности между Международной ассоциацией хоккея и национальными лигами, что игроков, приглашенных в сборные команды на крупные матчи, необходимо отпускать из клубов. А так как мы были на контрактах с Фрибургом, то российской федерации летний хоккея необходимо было решать вопрос относительно нашего участия в Олимпиаде непосредственно с клубом. К нашему с Андреем удивлению и огорчению руководители отечественного хоккея решили этого не делать.

- Возможно, в полуфинале против Швеции, в котором наша команда уступила с минимальным счетом, как раз и не хватило вашего опыта?

- Если вы вспомните, то мы шаг за шагом шли к этим Играм. Сначала выиграли Олимпиаду 92 года. Затем, в 93-м, уже под российским флагом взяли золото чемпионата мира. Причем сделали это меньше чем за год до Игр в Лиллехаммере. Кстати, многие игроки того состава в итоге слетали в Норвегию. Поэтому мне кажется, что у нашей команды была хорошая возможность для того, чтобы выступить по достойного. Но получилось так, как получилось.

- Сколько раз, уже будучи тренером, вы хотели уйти из сборной?

- Ни разу.

- А как же разговоры о том, что вы якобы даже написали заявление об отставке сразу же после чемпионата мира 2010 года?

- Прошу вас, не верьте никому. У меня и мыслей даже таких никогда не было. Работать в главной команде страны с ее лучшими игроками – это огромная честь и величавое счастье, которые выпадают в жизни очень немногим.

- Последний ваш крупный проект – СКА. Со стороны казалось, что тренер Быков нашел свою гавань и будет работать в Санкт-Петербурге если и не вечность, то достаточно продолжительное время. По итогам первого сезона вы вместе с командой выиграли Кубок Гагарина. А уже в летний сезоном, как гром среди погожего неба, сообщение о вашем уходе. Может быть, уже пришло время рассказать, почему вы решились на таковский неожиданный шаг?

- Для того, чтобы прекратить все домыслы, сразу скажу, что если бы мы тогда не выиграли Кубок Гагарина, я бы из СКА не ушел.

- То есть если бы не готовая победа, вы были готовы еще один сезон провести под колоссальным давлением со стороны некоторых представителей руководства армейского клуба?

- Нет смыла говорить об этом в сослагательном наклонении. Мы провели основную задачу, и я ушел. Плюс ко всему, ситуация, сложившаяся в моей семье, требовала моего постоянного нахождения рядом с родными.

- Кто принимал итоговое решение?

- Геннадий Тимченко. Его еще раз хочется поблагодарить за то, что тогда, в 2015-м, он меня понял и позволил расторгнуть контракт.

- Вячеслав Аркадьевич, но вы же не будете отрицать, что на протяжении всего сезона со страны некоторых руководителей клуба регулярно предпринимались попытки влезать в работу тренерского штаба команды?

- Это не казалось определяющим фактором, побудившим меня принять решение об уходе из СКА.

- Вы простите, но зная вас, я в это не верю.

- Трения делаются всегда и везде, это абсолютно нормально. Каждый высказывает свою точку зрения, но итоговое решение все равно остается за главным тренером. Только потому, что спрашивать в конечном итоге будут с меня, а я, в свою очередь, уже не смогу пенять на то, что мне кто-то чего-то там посоветовал. Но самое наиболее важное - я никогда не был тем человеком, на которого можно положить седло, сесть и понукать в какую страну ему двигаться.

- Получается, это седло на вас накинуть все же пытались?

- Когда гремит звук и сверкает молния, самое главное –, чтобы рядом был громоотвод. Я – человек-громоотвод. Все разряды и бастионы брал на себя, чтобы микроклимат в команде не был нарушен.

- Значит, вы просто устали быть громоотводом?

- В этом случае начинает действовать другой универсальный способ, отработанный годами нахождения в профессиональном спорте. Ты пришел во дворец, перекрыл за собой дверь раздевалки, и все свои житейские сложности оставил за порогом. А когда выходишь на улицу, наоборот, стараешься все незаконченные хоккейные вопросы оставить внутри дворца и не тащить их в семью.

- Получается, не жизнь для работы, а любая работа для жизни?

- Для удовольствия!

Редактор рубрики

Наталья Евангина

Вячеслав Быков: не ушел бы из СКА, если бы не выиграли Кубок Гагарина!

комментарии (0)

Другие интересные новости

Ярмольник опроверг сообщение о госпитализации