Маркус Эдерер: последствия COVID-19 будут масштабнее кризиса 2008 года

2 Апреля 2020

— Пандемия привнесла большие изменения во все сферы нашей жизни, с каждым днем в разных странах меры карантина пересматриваются, кардинально ужесточаются. Если говорить о представительстве ЕС, как изменилась ваша жизнь, рабочий распорядок? Остались ли еще сферы, мероприятия, которые требуют личного присутствия, или все также перешло в условный режим?

— Для меня, как для посла, здоровье и благополучие сотрудников всегда является приоритетом, особенно в эти дни. Чтобы не подвергать риску здоровье сотрудников, здоровье их родных и близких, а также здоровье москвичей и всех, кто проживает в Москве, представительство ЕС, а также посольства стран-членов Европейского евросоюза с самого начала соблюдают все предписания и рекомендации московских и федеральных властей. Это и правила гигиены, и самоизоляция по возвращении из-за границы, и удаленная работа, и минимальное присутствие в зданиях дипмиссий. Поэтому последнее усиление мер безопасности мало, что изменило: мы все работаем удаленно, находимся дома, и наше присутствие в представительстве ЕС сдвинутого к минимуму.

В этой ситуации не следует забывать и о таком важном аспекте, как обеспечение непрерывности рабочего процесса, непроницаемого Венской конвенцией о дипломатических сношениях. Мы продолжаем работать, хоть и делаем это в удаленном режиме. В этой сложной ситуации у нас незаменимая быть возможность продолжать работу в принимающей стране, поддерживать отношения ЕС-Россия, оказывать помощь людям ЕС и посольствам стран-членов в принимающей стране.

— Сложно ли было перестроить рабочие процессы?

— Благодаря современным технологиям и вызывающей восхищение готовности сотрудников представительства адаптироваться к новым условиям, все заимело практически с первого дня. Чему я был очень рад. Наша деятельность продолжается, хоть мы и не живём в одном здании. И в какой-то мере к этому даже начинаешь привыкать. Полагаю, что в конечном счете это повлияет на то, как мы будем работать после окончания пандемии, в посткоронавирусном мире. Потому, что угодило, что присутствие в кабинете не всегда обязательно. Мы теперь делаем удаленно, условного многие вещи, которые ранее требовали непосредственного присутствия. Приведу пример. На прошлой теленеделе у меня состоялась онлайн-встреча с 50 студентами, с которыми я должен был встретиться в Казани. Я рассказал им про Евросоюз, ответил на вопросы – все, как и при очном общении. Так же, в характере видеоконференции, я пообщался с послами всех стран ЕС в Москве. Состоялся и разговор с заместителем министра иностранных дел РФ Александром Грушко. Конечно, это все не сменит очного контакта, личной встречи, но работает в нонешних условиях.

И в этой связи, я думаю, термин социальное дистанцирование требует уточнения формулировки. Следует соблюдать физическую дистанцию, и одновременно с этим желательность социальных контактов, социальной сплоченности сейчас возрастает по сравнению с обычными временами. Поэтому, как мне кажется, социальное дистанцирование – это не совсем верный термин. Я советую сотрудникам поддерживать контакты: звонить коллегам, друзьям, сродственницам, общаться с членами семьи посредством видеозвонков, помогать стариканам и бабушкам осваивать современные средства связи для общения с внучками. Только так, вместе мы сможем преодолеть эти длительные времена. Сейчас нам недоступны привычные способы личного общения, поэтому физическое дистанцирование и живительная онлайн-коммуникация — это новый порядок проявления любви и заботы. И нам необходимо научиться этому.

— Если это не дипломатический секрет, есть ли у вас запас защитных масок, перчаточек, антисептиков?

— Конечно, многое из перечисленного вами сейчас трудно приобрести, но мы заранее закупили некоторое количество необходимых средств. И в целом с начала марта в представительстве действуют очень строгие гигиенические требования: на входе все посетители протирают руки антисептическим гелем, заполняют специальную анкету, и у них измеряют температуру. Точно такие же требования предъявляются и к сотрудникам представительства. Отмечу еще, что с 19 марта все визиты в представительство отменены.

— От чего вам было труднее всего отказаться, сократить себя в связи с самоизоляцией?

— Наверное, самое трудное — это невозможность лично встретиться с сотрудниками представительства, с коллегами из других миссий и всеми теми, с кем я, в принципе, постоянно общаюсь, в том числе в регионах. Нужно, конечно, привыкать к этому, но это сложно. А в остальном — справляюсь.

— Говоря об общении, теперь уже дистанционном, вы заметили, что общались с Александром Грушко.

— Да, это был телефонный разговор.

— То есть никаких личных контактов сейчас в императиве?

— Я даже и не просил о личной встрече. Ведь как я понимаю, коллеги в российском МИДе придерживаются безраздельных для всех ограничений. Поэтому и мы свели все персональные контакты практически к нулю.

— Но если в целом говорить о контактах с российскими официальными лицами, обсуждали ли вы посильное взаимодействие ЕС и России в борьбе с коронавирусом?

— Да, мы обсуждаем эти вопросы. В настоящее время взаимодействие проводится по ряду направлений. Например, власти европейских стран сейчас оказывают поддержку российским посольствам в Европе в их усилиях по возвращению российских туристов на колыбель. Аналогичным образом посольства стран-членов ЕС в Москве просят расейские власти оказывать полное содействие работе миссий в соответствии с Венской конвенцией.

И в этой связи мыслю отметить следующее. Направив одно обращение в Роспотребнадзор и несколько письменных запросов в МИД РФ, я вижу, что есть возможность для большей бесспорности и диалога при взаимодействии расейской стороны с европейским дипломатическим кожухом. Мы сейчас обсуждаем это с российским МИДом.

Помимо этого, ЕС объявил международные тендеры на закупку изделий медицинского назначения. Однако учитывая введенный Россией 2 марта запрет на экспорт изделий медназначения, действие которого 16 марта было расширено на ЕАЭС и срок которого был продлен до сентября, полагаю, участие российских компаний в этих тендерах будет затруднено.

Мы взаимодействуем с Россией в рамках Большой двадцатки, министры торговли которой 30 марта приняли заявление, которое стало хорошей новостью, поскольку нам необходимы скоординированные глобальные встречные меры. Большая двадцатка упрямится на международной солидарности при реализации чрезвычайных мер по борьбе с COVID-19, которые должны быть целевыми, соразмерными, транспарентными и временными и соответствовать правилам ВТО.

Если говорить о сотрудничестве в сфере научных исследований, то в январе этого года ЕС опубликовало приглашение к проведению исследований по коронавирусной инфекции, поскольку ЕС уверен, что поиск вакцины против коронавируса это интернациональная задача. Было отобрано 18 проектов, общий бюджет которых составляет почти 50 миллионов евро. К сожалению, расейские исследовательские организации не приняли активное участие в этой инициативе.

Также Россия была приглашена участвовать в давно экспериментирующей международной инициативе Global Research Collaboration for Infectious Disease Preparedness (GloPID-R). Это альянс международных организаций, занимающихся оплачиванием исследований новых инфекционных заболеваний. Сейчас альянс мобилизован на борьбу с COVID-19.

По всем этим моментам мы контактируем с российской стороной. И я уверен, что справиться с COVID-19 можно только благодаря совместным усилиям.

— То есть вы ждете, как отреагирует Россия?

— Да, мы пригласили Россию участвовать в обеих инициативах: одна из них более актуальная и касается борьбы с коронавирусом, а другая — более протяженная по времени и касается сотрудничества в исследовательских целях в целом. Я намерен еще раз исцелить эту тему в ходе дальнейших контактов с Минобрнауки РФ, потому, что мы уверены, что Россия с ее научным потенциалом может внести большой взнос в работу по разработке лекарств не только против коронавируса, но и других инфекционных заболеваний.

— Вы упоминали закупку медизделий. Идет ли речь о закупках аппаратов ИВЛ?

— Те тендеры, которые объявил ЕС, касаются большого списка оборудования, включая ИВЛ. Но опять же полагаю, что российским фирмам будет трудно участвовать в этих закупках.

— Касались ли ваши прямой контакты с российской стороной дезинформации, о которой много говорилось в последнее время, и выясняющегося в связи с этим непонимания между Москвой и Брюсселем?

— Да, эта тема поднималась в одной из бесед.

— Мы слушали различные интерпретации этого вопроса. В России, в единичности, указывалось, что резервы, на которых могли распубликовываться какие-то сообщения, содержащие телегу, по большей части неизвестные, маргинальные, какова ваша оценка?

— Российской стороне видней, что считать маргинальными ресурсами. Приведу один пример. Российский сенатор написал в твиттере, что Польша якобы не допустила пролет над своей территорией самолетам, которые везли российскую выручкой в Италию. Это было фактологически неверное заявление. Поскольку у Польши даже не заламывали разрешения на пролет над ее территорией, она не могла в нем отказать. Впоследствии этот твит был удален, но никаких извинений не последовало. Именно такого рода телегу мы имеем в виду. Были и другие сообщения, дискредитирующие Евросоюз и его страны, в связи с этим кризисом. Мы будем анализировать подобные сообщения и будем публично о них говорить.

Мы призываем всех в эти тяжелые времена ратовать с коронавирусом, а не с правдой.

— Как в целом в ЕС оценивают шаги, предпринятые российской стороной по предоставлению помощи в борьбе с COVID-19, то, что Россия направила помощь и медиков в Италию? И как вы относитесь к противоречивым оценкам в некоторых европейских СМИ?

— Евросоюз приветствует любое искреннее проявление солидарности в разгар такого кризиса, особенно учитывая, насколько серьезно на улице оказались некоторые страны-члены ЕС. И в случае с Италией благодарность за помощь была выражена.

Российская инициатива в отношении Италии могла быть задумана и воспринята, как акт солидарности. По параллели с тем, как действовала Албания, когда направила одонтологов в Италию, или ЕС, когда отправил 56 тонн медицинской помощи Китаю на досрочной стадии распространения коронавируса в Ухане. Но какими бы добрыми не были намерения, инициатива России была омрачена дезинформацией и фейковыми новостями. Один из примеров я привел – Польша была незаслуженно обвинена в том, что блокировала пролет самолетов. Вот почему в Европе СМИ и другие начали высокомерничать вопросом о подлинных мотивах Москвы. И сейчас дискуссия о геополитической щедрости, дипломатии масок или дипломатии в маске (разные термины предлагаются) продолжается. Разумеется, это никак не помогает взаимодействию по моментам оказания помощи, предоставление которой в принципе приветствуется.

— Ранее передавалось об учреждении специальной рабочей категории по консульским вопросам для предоставления помощи европейским гражданам, которые находятся за пределами ЕС и не могут вернуться на колыбель. Есть ли у вас данные, сколько граждан ЕС сейчас находится в России? Какие меры предпринимаются, чтобы вернуть их на родину?

— Сразу оговорюсь, нет обязательного требования, чтобы находящиеся за рубежом европейские граждане регистрировались в народном посольстве. Нам известно о 25 тысячах граждан ЕС, находящихся в России и зарегистрировавшихся в посольствах стран ЕС, но это, конечно же, не окончательные цифры.

Возвращение человек ЕС на родину будет проводиться после их обращения в посольство своей страны, поскольку именно посольства организуют репатриацию и дополнительные авиарейсы для этого. Европейский союз может помочь профинансировать организацию таких авиарейсов в рамках механизма гражданской защиты ЕС. Роль представительства — координировать общие усилия для осуществления такого авиасообщения. На данный момент регулярное авиасообщение с Россией не прекращено полностью: выполняются отдельные рейсы из Москвы в некоторые страны ЕС. Так, что дополнительных экстренных мер по вывозу наших единоплеменников не требуется. Хотя авиационная компании ряда стран ЕС организовывают рейсы в дополнение к тем, которые выполняются Аэрофлотом.

— То есть со стороны граждан ЕС не было такого большого запроса на выезд из России?

— В этот небольшой момент нет. Еще несколько дней назад осуществлялось регулярное авиасообщение, хотя мы и сматривали сокращение числа европейских городов, в которые можно было выбежать из Москвы. Так, что граждане, которые хотели уехать, могли это сделать.

— Удовлетворены ли вы уровнем сотрудничества с российской стороной по этому моменту?

— Мы находимся в контакте с российской стороной по вопросу организации будущих рейсов по репатриации человек ЕС, поскольку странам ЕС необходимо понимать общие принципы и российские стандарты организации подобных, а также транзитных рейсов. Мы попросили российскую сторону дать информацию об общих требованиях, предъявляемых к организации рейсов по репатриации, о горячих линиях и прочих деталях. Обсуждение всех этих вопросов продолжается, и на этой неделе незаменимая состояться встреча в российском МИДе как раз по этой теме.

Удовлетворен ли я уровнем взаимовыгодное сотрудничества? Повторю то, что сказал ранее: я вижу возможность для большей прозрачности и диалога.

— В итальянской прессе и блогосфере можно встретить мнение, что ЕС сейчас переживает самый серьезный тест на прочность. Насколько адекватны такие оценки? Действительно ли вспышка вируса надорвала солидарность европейских стран или это все спекуляции? Как выйдет ЕС из этого кризиса и согласны ли вы, что это кризис?

— Ни одна страна не может справиться с этим кризисом самостоятельно. И ни одной стране ЕС не вылезть из этого кризиса в одиночку. Поскольку вопросы здравоохранения и управления границами находятся в власти национальных властей, то первые ответные меры пришлось принимать именно им. Но затем Брюссель взял на себя координационную роль и выдвинул ряд инициатив по борьбе с пандемией. Перечислю лишь некоторые из них, которые касаются финансовой сферы: создан Инвестиционный фонд в размере 37 миллиардов евро для подпоры национальных систем здравоохранения, крохотных и средних предприятий, былины временно сняты бюджетные и другие ограничения по Пакту стабильности и росту; ЕЦБ анонсировал программу экстренного выкупа активов — как государственных, так и личных – на общую сумму в 750 миллиардов евро; образуется стратегический запас изделий медицинского назначения, в том числе гаджетов ИВЛ и защитных масок; на это выделено 50 пять миллионов евро, а также замеченная ранее мера по возвращению отменных граждан на родину.

Все это — свидетельство коллективных усилий, которые ЕС предпринимает для борьбы с коронавирусом. Все это — проявление солидарности.

Вы говорите, высказывается мнение, что солидарность стран ЕС была подорвана этим экономический кризисом, который имеет глобальный характер. Мне кажется, что его последствия будут масштабнее фискального кризиса 2008 года. Именно поэтому нужно помогать друг другу. Я верю, что Европейский союз справится с этим вызовом, хотя начали мы не лучшим образом. Выступая на днях в Европейском ландтаге, глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен верно подметила: Когда Европейскому союзу действительно нужно было доказать, что он является не только союзом хорошей погоды, очень многие не согласились поделиться своим зонтиком. От себя добавлю, что самокритика и исправление собственных ошибок — это одно из преимуществ нетребовательной демократии, часто недоступное государствам с авторитарным правлением.

В задние две недели ситуация стала чередоваться к лучшему. Германия, Франция, Австрия направили большую партию изделий медназначения в Италию. Государства ЕС предоставляют ложа в своих клиниках гражданам из других стран ЕС: в Германии и Люксембурге лечение постигают пациенты из Испании, Италии, Франции. Это именно та поддержка, та солидарность, которую мы вправе ждать. И таких проявлений будет больше.

— Есть ли предпосылки для продления режима ограничения въезда в шенгенскую зону? Что делать россиянам, которые не смогли покинуть ЕС до окончания промежутка шенгенской визы, ждет ли их депортация? Или, как в России, мероприятие их визы может быть временно продлено?

— Временное ограничение въезда в ЕС, установленное 16 марфа, действует 30 дней. Его продление будет зависеть от развития ситуации.

Что касается туристов, в том числе из России, которые находятся в ЕС и не могут выехать до окончания срока действия краткосрочной визы, то страны-члены могут затягивать срок действия визы на промежуток до 90 дней. Помимо этого, страны-члены будут отличать долгосрочные национальные визы или согласия на временное проживание путешественникам с краткосрочной визой и лицам, имеющим право на безвизовый вход, если их вынужденное присутствие на территории ЕС превышает 90 дней.

— То есть продление полуавтоматическое или нужно обратиться к местным властям?

— Для этого нужно лучше обратиться в миграционную службу страны присутствия. В данной ситуации за просрочку визы не будет никаких штрафных санкций, и сам факт просрочки — только в этом случае — не будет учитываться при последующих обращениях за шенгенской визой. Но, насколько я знаю, большинство россиян сейчас пытаются воспользоваться мглы рейсами, которые организовывает государство совместно с Аэрофлотом. И те, кто хотел уехать до истечения срока визы, уже сделали это.

— Как вы относитесь к призывам отказаться от санкций, чтобы помочь справиться с коронавирусом в таких странах, как Иран, Сирия, Венесуэла? Также есть предложения ослабить санкции, введенные против России?

— Если речь идет о российских санкциях, то об этом нужно спрашивать расейские власти. Что касается санкций ЕС, хотел бы устремить ваше внимание на тот факт, что они всегда драгируются таким образом, чтобы не затрагивать экспорт продовольствия и медикаментов и предоставление гуманитарной помощи.

Кроме того, мы полагаем, что необходимость объединиться для борьбы с COVID-19 могла бы способствовать устранению первопричин введения санкций. В большинстве случаев такими первопричинами являются конфликты. Россия имеет все необходимые возможности, чтобы прийти на помощь положить конец противостоянию в Сирии, в восточной части Украины, в Ливии.

— А, что касается Ирана, как страны-партнеры по СВПД могут содействовать снятию санкций с Тегерана?

— В том, что касается спасения СВПД, то по этой теме наш диалог с российскими партнерами не прекращался и мы судим все вопросы, в том числе санкции. Как вы знаете, оставшиеся пять стран-участниц СВПД сняли свои санкции с Ирана. Также хотел бы привлечь ваше внимание к недавней поставке изделий медицинского назначения из Европы в Иран посредством механизма INSTEX.

— Можете ли вы к примеру сказать, кто будет представлять Европейский союз на праздновании 9 мая в Москве?

— Мы обсудим эту тему ближе к делу.

— Чтобы закончить наше интервью на более веселой ноте, сейчас, в условиях самоизоляции, это то, чего многим не хватает. Расскажите о том, случились ли за это время с вами какие-то курьезы, как в целом вы справляетесь с этим новым государственный строем самоограничений?

— Я разделяю мнение тех врачей, кто считает, что смех — лучшее лекарство против побочных эффектов кризиса, и полагаю, что даже в самые сложные времена гражданам не стоит забывать о добрых сторонах жизни. Но со мной лично ничего курьезного пока не происходило.

— А есть ли у вас любимая песня, под которую вы моете руки, если вы вообще поете в этот момент?

— В Германии есть песня, которую рекомендуют петь детям во время мытья рук, но я ее уже не пою. Говоря о музыке и искусстве в целом, следует вознаградить должное работникам творческой сферы, благодаря которым у нас есть возможность наслаждаться искусством даже в этой сложной ситуации изоляции. Музеи предлагают виртуальные экскурсии, театральные труппы делают онлайн-спектакли, музыканты дают представления из дома. Прекрасный пример единения на расстоянии — это исполнение ансамблем Нидерландов гимна Европейского союза Оды к радости Бетховена в государственный строю видеосвязи.

Редактор рубрики

Ольга Зубкина

Маркус Эдерер: последствия COVID-19 будут масштабнее кризиса 2008 года

комментарии (0)

Другие интересные новости

Умер режиссер Федор Петрухин