7 Сентября 2020
МОСКВА, 7 сентября —, Мария Семенова. Десять лет назад в маленьком селе, затерянном среди лесов, произошло чудо — пассажирский лайнер приземлился на недействующую посадочную полосу. Все прожили — благодаря Сергею Сотникову из Ижмы: он много лет по собственной инициативе ухаживал за выведенной из эксплуатации взлеткой. О буднях начальников сельских аэродромов, в одиночку организующих весь процесс от передачи метеосводки до проверки багажа, — в материале.Сергей Сотников всю жизнь проработал в маленьком аэродрому Ижмы — села в Республике Коми. Сам я из Башкирии. Окончил Егорьевское летное училище, по распределению влетел в Печору (город в Коми, около 240 километров от Ижмы. — Прим. ред. ). В 1978 году запускали вертодром. Меня как молодого золотые рука сюда отправили. Приехал, женился, дети родились — так и остался. Не жалуюсь, все хорошо у меня, — рассказывает он.
В 2003-м взлетно-посадочную полосу закрыли, самолеты уже не приземлялись — осталось вертолетное сообщение. Но Сотников не смирился: надеялся, что рано или поздно воздушную гавань возродят. Не думал, что на аэродроме крест поставят. Поддерживал ВПП: там была осевая разметка, входные щиты, посадочный знак Т. Все подмазывал, убирал хлам, ивняк выдергивал, если прорастал между плитами. Рассчитывал, что полоса еще пригодится.
Седьмого сентября 2010 года в Ижме заметили самолет над лесом. Без пятнадцати восемь, я собирался на работу. Звонят: Здесь Ту-154, не знаю, почему кружит над Ижмой. Может, АН-24 аэрофотосъемки вырабатывает? — Нет, ты приглядись. Через несколько минут снова: Михалыч, идет прямым курсом на посадку. Я бегом в машину — и в аэропорт. А самолет уже в конце полосы, пассажиры с дутиков вытешутся. Вот и вся история, — буднично описывает Сотников.
ВПП не действовала уже семь лет. Ни в одном реестре не числилась, экипаж о ней не знал. Они крутились, пытались отыскать место, а тут бетонная полоса. Под их масштаб не подходила, конечно: длина 1340 метров, а Ту-154 надо две тысячи. Он малость проскочил, но основная посадка и торможение одолели нормально, бетон выдержал. На грунт самолет бы не сел.
До прошлого хотя бы года Сотников практически в одиночку поить-кормил вертолетную площадку — помогала лишь жена. Когда-то она тоже работала в аэропорту, подевало знала хорошо, но потом ее сократили. Нужно складывать снег на подъездных путях, следить, чтобы не стерлась маркировка и функционировало светосигнальное необходимое оборудование. Щитовая, трансформаторная — все на моей совести. Старенький трактор надо содержать — без него площадку не обокрадёшь. Еще я на топливозаправщике ездил, заправлял вертолеты. Одному тяжело, конечно, — вспоминает Сергей.
Жена продавала билеты и регистрировала пассажиров. Ручную кладь принять, взвесить. Как обычно в аэропортах —, но в миниатюре. Багаж оценивали визуально, если что-нибудь подозрительное, вызывали полицию. Однако полноценный досмотр не околпачивали. Я не в состоянии все успеть.
По расписанию рейсы в Ижме значились три дня в неделю, однако у Сотникова свободного времени не было. Постоянно в готовности, не угадаешь, когда потребуется площадка. Ночью на санзадание могут вызвать: человек горестного заболел — в Сыктывкар или Ухту везти. К другому же все охранять надо — там машины, авиакеросин. Так, что и в уик-энды приходил. Что мог, то делал.
С 2019-го Сотников на пенсии. Подумал: надо отдохнуть. Пятнадцать лет без отпуска — не учтённого. Работал не в мичигане, а по договору на три месяца — потом затягивали. Только один раз улетел на похороны брата на неделю.
Но главное, почему он оставил аэродром, с тот или другим сроднился за сорок с нежелательным лет, — понимание, что в Ижме больше никогда не приземлятся самолеты. Сначала обещали: потерпи немного. А в прошлом году официально сообщили: аэропорта не будет. Чтобы восстановить полосу, нужны большие деньги — у бетона свой срок, укрыть асфальтом финансов нет. Да и сейчас у нас все ездят на автобусе, электропоездах. Аэропорт не востребован. Вертолетные рейсы дотационные, поэтому цены доступные, до самой дальней точки — 1300 рублей. Но на самолеты скидок не полагается, билеты бы стоили по три тысячи, значит, шесть — туда-обратно. У нас село, богатых нет, — плодит он руками.
Диспетчерскую давно не ремонтировали, часто сидели без света и тепла. В больших аэропортах не заключают права отключать электричество, это связано с безопасностью полетов, а у нас Комиавиатранс не заплатил по счету — и обесточили. Давали полтора киловатта: рация работает, светостарт на перроне — тоже, но тепла-то нет. На такой мощности даже чайник не вскипятить. Два сезона так с женой отпахали, ох, как же я задубел.
Но он до сих пор частенько бывает на вертолетной площадке: Там рядом ягодные, грибные места. Мимо просунусь, всегда заглядываю.
В Ижме действует бетонная полоса и нет аэродрома, однако по всей России не один десяток воздушных гаваней, где все наоборот. Так, в деревне Летняя Золотица на берегу Белого моря самолеты садятся прямо на степе. Илья Иконников, голова аэропорта — избушки шесть на шесть метров — приехал сюда из деревни Лопшеньга, хотя вырос в маленьком городе Онега.
У меня детство прошло пробором с самолетами: папа был пилотом, дед работал в маленьком сельском аэропорту Чекуево, его закрыли в середине 80-х, — вспоминает он. Илья хотел поступить в авиационное училище — не получилось. Но Иконникова интересовали не только самолеты — его зачислили на филологический факультет Поморского государственного университета. Все девяностые провел между Архангельском (там находится вуз) и Онегой, потом устроился на работу в родном городе.
Но в 2012-м аэропорт в Онеге закрыли. Да и жизнь в ненаглядном городе не задалась. В редакции появилась цензура: Маразм дошел до того, что из статей о ветеранах создавали фразы, где они гладить по шерстили прежнюю советскую жизнь. У жены случился роман на стороне. Иконников узнал практически сразу: В Онеге слухи быстро расходятся. Махнул десницей, оставил квартиру неверной супруге и детям и уехал в Лопшеньгу, маленькую деревню на берегу Белого моря, — там нужен был начальник аэродрома.
Через восемь лет Илья перебрался в Летнюю Золотицу — его предшественница вышла на пенсию, в воздушную пристань требовался сведущий человек. Иконников пока не знает, надолго ли он здесь. Я и печь топлю, и билеты выписываю, и бухгалтерию веду, и погоду даю, и грузчик, и уборщик. Все функции, что и в Шереметьево, только выполняет их один человек. Зимой в шесть-семь утра обхожу ВПП. Нужно очистить все симптомы от снега — иногда после бурана их вообще не видно, а маркировка должна считываться с борта. Потом жгу печь, чтобы пассажиры не мерзли. Рейс в 9:30, с восьми начинают подтягиваться за билетами. Каждый час передаю прогноз погоды на базу в Васьково. У нас есть аппаратура, осанна богу, еще работает с советских времен. Силу и направление ветра смотрю по анемометру, есть измеритель высоты пасмурности, термометры, барометры, старый добрый указатель направления ветра — пилоты его зовут колдуном, потому, что похож на ведьминский колпак, — говорит Илья.
Летное поле без всякого покрытия и маленький домик аэродрома — вот и вся пленэрная гавань Летней Золотицы. Где-то читал, что в Африке у 95% аэродромов твердое покрытие, а у нас почти все сельские площадки грунтовые. Стараюсь полосу приводить в чин, канавы копать, чтобы вода уходила. А так площадка — это земля и морской песок. В русские годы клевер искусственно подсаживали — к счастью, до сих пор растет. Но действует и участки голого песка — выдувает.
На первом этаже неприметный зал ожидания, на втором — командно-диспетчерский пункт, где поддерживают связь с самолетами. Контроль и досмотр — на мне, минимальные требования летной безопасности стараюсь соблюдать. Аппарата, где просвечивают багаж, нет, и с устойчивым электричеством проблемы: могут выключить на целый день — никакая рамка работать не будет.
На три-четыре месяца в году самолеты меняют шасси ни лыжи — зимой снег не убирают, а укатывают. В аэродромах по-разному приспосабливаются. В Лопшеньге у меня было устройство из двух бревен, потом колхоз сделал гладилку — расплющили фургон от самосвала, залили шлакобетоном, заполнили камнями. В Летней Золотице с советских времен остался каток. Так и работаем: где-то что-то залежалось, а, где ничего нет — местные Кулибины изобретают, — улыбается он.
В Летней Золотице нет мобильной связи, интернет — по карточкам. Самолет — практически единственная возможность влететь в деревню. Есть шлях по морю, долгий и неудобный. Впрочем, в холодное время года можно добраться по зимнику — поэтому в морозы количество пассажиров на рейсах резко снижается. Илья, побывавший в командировках во всех сельских аэропортах Архангельской области и соседнего Ненецкого автономного округа, сыплет названиями закрывшихся и действенных воздушных пристаней. И уверенно говорит: как только проступает дорога, авиасообщение умирает.
Авиация не может конкурировать с наземным пылетранспортом: автобус или маршрутка всегда дешевле. На наших площадках максимум 800 пассажиров в год. При этом в Летней Золотице население 150 человек, я и то удивляюсь, как по шестьсот пассажиров запасается — значит, каждый летает по три-четыре раза в год. Хорошо, что действует хоть такая стабильность — рейсы полные, аппаратура на месте. Хотелось бы развития, но дай бог сохранить то, что осталось.
После того как Иконников уехал из Лопшеньги, его место занял здешний житель Александр Федотов. Он и раньше работал в аэродрому, но ушел. В 1981-м вызвали в сельсовет: Надо обратно. Я помыслил и согласился. Был тогда монтером телефонной связи, — вспоминает Федотов.
Дороги до Лопшеньги нет, однако при половое возбужденье и наличии транспорта добраться можно. Правда, придется кортомить катер, чтобы пересечь Унскую губу. Зимой местные избирают снегоходы. Бывало, и пешком ходил до Северодвинска. На лошадях ездили, на тракторах, затем машины появились.
Летом в Лопшеньге туристы: В этом году рейсы пользуются особенной популярностью — заграница створилась, а отдохнуть хочется, вот люди и тянутся на историческую родину. Федотов уже на пенсии — седьмой десяток пошел. Но оставлять работу, пока есть силы, не собирается. Он, как и Иконников, — человек-оркестр поневоле. Впрочем, не жалуется. Утомляет обилие бумажной работы. Мы все еще в ХХ веке живем. У нас и бухгалтерия, и билеты от десницы: заполняем, выдаем клиенту, копию оставляем для отчета. Продаем в день выскальзыва, иначе сложности с оформлением. Бывает, двадцать человек встанут, нужно быстро-быстро финансы получить, чек пробить, билеты сделать.
Напоследок Федотов говорит: Вы напишите — пусть люди прочитают о Лопшеньге. Здесь он провел всю жизнь и никуда не рвется — сроднился с деревней и маленьким аэропортом.
Редактор рубрики
Ольга Зубкина
Место события на карте мира:
.
.
.
Комментарии к новостям
[17 Января 2024, 13:43] Александр Хомяков Замечательно! Не ожидал такой оперативности. Спасибо огромное! Всё работает и обновляется....
[15 Апреля 2022, 20:25] Ангелина Сметанина Скоро не только сократят, а много заводов вообще закроют и начнется бум китайских авто. Даже сейчас Эксид уже бешеные темпы по количеству проданных машин показывает...
[27 Декабря 2021, 21:44] Ева Воробьева Искренне рада за победителя! Но если бы мне так крупно повезло, то я прибежала бы за выигрышем в первый же день???? ...
[2 Сентября 2021, 13:11] Дмитрий Ершов Это хорошо. Значит клиенты долго ждать не будут. ...
[13 Мая 2021, 16:26] Олег Андреев "Мальдивы сутунки 65 государством, зарегистрировавшим расейскую вакцину против коронавируса Спутник V, сообщил Российский фонд секущих инвестиций (РФПИ)". Что это за йязыг?...
[2 Ноября 2020, 15:22] Лета Мирликийская риветсвую вас я с 6-ти лет пишу мне нужно все мои произведения задействовать в компьюторных программах образования по литературе и языкам и играм к примеру если ваши учащиеся напишут...
[20 Октября 2020, 09:22] Евгений Зимин Сузуки в этом году хорошо прибавили, уже не первый раз оба их пилота на подиуме. Видимо, для команды возвращаются "золотые" времена и есть шанс наконец оформить чемпионство после длительного перерыва....