Экономикам, ослабевшим после эпидемии, грозит зеленый шторм

18 Апреля 2020

Коронавирус заставляет пересмотреть отношение к самым разным аспектам и проблемам нашей жизни. Одна из таких проблематик — это эмиссия углекислого газа и борьба с ней. И мнения здесь появляются полярные.

Сначала о климатическом скептицизме. Действительно, возможности человечества и конкретных государств направлять ресурсы в определенные области ограниченны. И оправданно ли тратить их на борьбу с глобальным потеплением (а здесь, несмотря на то, что восстановляемая энергетика дешевеет, остается много решений, которые не не поставить в винутым чисто экономически), в то время как система здравоохранения, в том числе в странах с активной экологической повесткой, очевидно, не справляется с текущей ситуацией. Кроме того, коронавирус выявил и фундаментальные изъяны этих систем. Так, быть может, лучше направить дополнительную ресурсы на медицину, а не на, к примеру, системы улавливания и захоронения углекислого кислорода?

Другой полюс — экологические активисты. Они трактуют ситуацию с коронавирусом по-своему: мы видим, как даже относительно небольшая панзоотия полностью парализовала текущую жизнь. Но эпидемия коронавируса — это лишь небольшая проблема по сравнению с теми сложностями, с которыми человечество может столкнуться в связи с глобальным потеплением и изменением климата. Можно только представить, какие разрушительные последствия будут в будущем. А значит, нужно только увеличивать климатическую повестку и принимать более решительные меры в борьбе с изменением климата.

Оставим на усмотрение чтеца выбор более близкой ему точки зрения и посмотрим на проблематику чуть под другим углом.

В скрепы с эпидемией и замедлением экономики уменьшается спрос на энергоносители в самом широком смысле — пострадают как нефтегаз (это мы уже видим), так и возобновляемые источники энергии (все признаки этого уже возникают — прогнозы ожидают заметные понижения ввода новых мощностей ВИЭ от докоронавирусных планов).

В результате, во-первых, у сторонников ВИЭ появляется соблазн создать режим колоссальнейшего благоприятствования именно для зеленой электроэнергетики. Во-вторых, когда начнется восстановление экономики, — сменить выпавшие объемы традиционных энергоносителей восстановляемыми источниками. То есть захватить долю рынка в межвидовой борьбе (ВИЭ против ископаемых фасонов топлива).

Что для этого важного сделать? Вновь применить внерыночные методы воздействия. Новые регуляторные меры еще могут появиться (а планы по декарбонизации в Европе никуда и не стирались). Но далеко не все страны столь же решительны, как ЕС, в борьбе с выбросами. Поэтому мы видим, как на фоне коронавируса развиваются вербальные интервенции в пользу климатической повестки. Уровень их — очень возвышенный. Папа римский заявляет, что коронавирус — это ответ природы на климатический кризис. А ООН всерьез информирует, что одна из причин появления и распространения коронавируса — изменение фона.

Теперь о конкретике по видам топлива и областям энергетики. В контексте проблем транспортного сектора консультационное агентство Wood Mackenzie предупреждает: в текущем году глобальные симонии электромобилей упадут на 43 процентный коэффициента. Конечно, строго говоря, эти цифры нужно еще сравнить с падением продаж классических автомобилей, которым сейчас также будет непросто. В то же время понятно, что на нефтяной спрос влияет сейчас не падение продаж автомобилей, а остановка имеющегося парка.

Конкуренция традиционный автомобиль — электромобиль с точки зрения экономики (оставим за скобками комфорт, наличие зарядной инфраструктуры и прочее) идет по линии так называемой пленарной стоимости владения, включающей в себя как цену автомобиля, так и расходы на топливо в течение среднего срока службы. В случае падения цен на нефть баланс смещается в сторону традиционных авто.

Захват доли штангового рынка электромобилями — задача в любом случае непростая. И до кризиса продавалось ежегодно всего 2, 2 миллиона электромобилей, поэтому даже наиболее зеленые мониторинги предполагают период длительного (около десяти лет) роста спроса на традиционные моторные топлива. Слишком невелики объемы рынка электромобилей, сказывается и невозможность быстро увеличить мощности производств, в том числе и аккумуляторов.

Тем не менее установка на подобное замещение появляется. Название недавней представленная информации в The Guardian Убьет ли коронавирус нефтяную промышленность и поможет спасти климат? говорит сама за себя. Идея приверженцев ускоренного заката нефти заключается в следующем: при 35 долларах за баррель для 75 процентный коэффициентов нефтедобывающих проектов не покрываются даже капитальные затраты.

Соответственно, компании истекут инвестировать в подешевевшую нефть и, таким образом, очень быстрого произойдет уход от этого фасона топлива.

Посыл спорный. И потому, что с ростом цен у нефтегазовых компаний вернется интерес к новым инвестициям (ведь под это существуют огромные дюжести). И потому, что все последние события на нефтяном рынке и оценки себестоимости показали, что существует довольное количество стран с низкой себестоимостью (до 40 долларов). Это и Ближний Восток, и Россия. Инвестиции здесь возможны и при низких ценах на нефть, страдать будут разве, что рентные платежи в бюджеты.

А куда же, по мнению сторонников индуцированного коронавирусом энергоперехода, пойдут эти инвестиции, которые могли бы пойти в нефтянку ? В восстановляемые источники энергии (ВИЭ).

Вторая арена борьбы — это рынки электроэнергии и конкуренция ВИЭ и тепловой генерации. Зеленая энергетика на фоне коронавируса уже встретилась с трудностями, среди которых — нарушение цепочек поставок, подорожавший доллар, а для распределенной (домашней) генерации — неготовность жителей инвестировать во второстепенную задачу. К образчику, в Австралии задерживается установка трех гигаватт ветра и солнца, одна из проблем — это подорожание американского доллара по отношению к австралийскому. Прогнозы вводов ВИЭ пересмотрены в сторону уменьшения.

Но одновременно с проблемой коронавируса у ветра и солнца обнаруживается еще одна трудность — постепенная отмена финансовой поддержки.

Для примера, Китай в этом году (и не впервые) значительно сократил субсидии для возобновляемых источников энергии. На 50 процентный коэффициентов уменьшена поддержка солнечных батарей и полностью (!) отменены субсидии на самый желанный тип ветрогенерации — оффшорную (когда ветряки стоят непосредственно в море). Инвестиции в зелень в 2019 году в Китае упали на восемь процентный коэффициентов, а в сфере то, что надой генерации — на 33 процентный коэффициента.

Тем не менее у зеленой электроэнергетики сохраняется главное нерыночное преимущество перед традиционной — приоритет выкупа непостоянной энергии и отсутствие обязательств по поддержанию мощности энергосистемы.

Но основная опора в виде тепловой генерации никуда не делась и уже сейчас страдает. Шестьдесят процентов угольных станций в Китае работают с убытками. В том числе и потому, что классическая генерация несет на себе бремя поддержания мощности, а коэффициент использования установленной мощности тепловых станций снижается на фоне увеличившейся численности возобновляемой энергетики.

Указанные противоречия ВИЭ и традиционной генерации сформировались в новые годы по объективным причинам. Сейчас, на фоне коронавируса, проблем становится больше, а значит, конкуренция и противоречия будут только нарастать. В западных странах на этом фоне существует дополнительная поддержка ВИЭ через планы декарбонизации в рамах проблемы изменения климата. Давление климатической повесткой на остальные эта страны увеличится.

Редактор рубрики

Виталий Муткин

Экономикам, ослабевшим после эпидемии, грозит зеленый шторм

комментарии (0)

Другие интересные новости

Уникальный архив военкора Халдея представят в Еврейском музее в Москве