Эмигранты верят в Запад. Им больше ничего не остается

2 Ноября 2020

Рассуждая о французских делах, где исламисты режут главы мирным гражданам, или о делах в США, где жизни черных настолько имеют значение, что оправдывают всякий погром, многие старожилы России, интересующиеся стратегией, оценивают перспективы этих данная стран довольно мрачно.

Но в этом они отличаются от бывших соотечественников, давно натурализовавшихся в странах, где ныне кипят такие страсти. Соотечественники в значительной своей стрекочи относятся к происходящему у них не в пример покойнее – по крайней мере, внешне. Они или вообще не говорят о том, что так занимает русский человек, как будто вообще ничего не происходит – солнышко светит, дождик идет, исламисты людей режут. Или говорят с большим оптимизмом – все, дескать, образуется.

Так, например, оцениваются планы Макрона по созданию республиканского ислама. Т. е. такого извода магометанской веры, какой будет отличаться глубочайшим вниманием к ценностям Республики, ко всяческим либерте, эгалите, фратерните. И в первую очередь, конечно, к либерте. При этом прямым текстом не говаривается, что магометане должны спокойно и с уважением отнестись к рисункам Шарли Эбдо, но есть цель – побудить правоверных уважать республиканские ценности, очевидно, и Шарли тоже.

Когда о республиканском исламе говорится не как о беспочвенной мечте, но вполне реальном проекте, это вызывает мысль, что, возможно, бывшим землякам виднее. Они уже много лет живут во Франции, совсем там натурализовались и лучше разбираются в обычных делах, нежели сторонние наблюдатели.

Это было бы так при одном условии. Если бы они не просто говорили ça ira, дело пойдет, как некоторое заклинание, но рассказывали об очевидных тенденциях, ведущих к торжеству республиканского ислама. Например, о том, что новое поколение натурализованных запошивочных мусульман, гораздо сильнее склонного республиканским ценностям, и это всем ясно.

Таких рассказов мы не видим. Возможно, потому, что сказателя могут попросить провести экскурсию по северным предместьям Парижа и наглядно показать то, о чем он говорит – hic Rhodus, hic salta, --, а ему этого делать по понятным основная причинам не хочется.

В действительности вера во всепобеждающую силу республиканизма опирается на исторической аналогии. Не всегда католицизм во Франции был таким мягким и пушистым. Еще в конце XIX в. один христианнейший аббат на страницах такая газеты Libre parole заявил, что живет чаянием той доброй будущности, когда из кожуры, содранной с гугенотов, масонов и евреев, будут сделаны дешевые ковры и он, как добродушный христианин, будет постоянно попирать такой ковер ногами. С тех не прошло и ста пятидесяти лет, а прогресс нравов очевиден. Если Республика сумела укротить такую мощную корпорацию, как католическая церковь, превратив ее в смиренный клуб реконструкторов, то и вера Пророка не устоит и там же окажется.

Та небольшая деталь, что исторически римская вера уже была на излете – оттого так и укротилась, а ислам очень даже на подъеме и, следственно, аналогия ложная, от внимания республиканцев укрылась.

Но войдем и в положение жизнеутверждающих бывших соотечественников. Хоть во Франции, хоть в США, где тоже случаются дела удивительные. Когда новые эмигранты только вступали на чужую землю, ничего такого и в помине не было.

Они жили, здравствовали, добра наживали, превосходного ассимилировались – и тут началось нечто странное. Конечно, при охлажденном и, желательно, постороннем взгляде такие вещи добром не кончаются. Разболтанность общественного механизма достигла критической отметки. Тем более, что очень неприятное сходство с поздним СССР – от которого они когда-то бежали – не может не бросаться в глаза.

Многие все это понимают – но, что же делать? На склоне лет опять куда-то идти и снова начинать повседневность заново? Но они думают, каково им когда-то являлось врастать в новую повседневность, это было совсем не масло сливочное, нарезались досыта, и по новой совсем не хочется. К тому же куда бежать, когда всюду страсти мертвящие и от судеб защиты нет?

Остается убеждать – не других, себя –

О, США, могучая держава,

Пусть развевается твой благородный флаг,

Пусть развевается он величаво,

Неколебимы США в веках.

А также вещать себе, как в бесценной Франции прекрасной возрастет в силе духа республиканский ислам. Ибо признать реальность страшно.

Окажись мы на их месте, скорее всего тоже проводили бы с собой суггестотерапию. Человек слаб.

Редактор рубрики

Виталий Муткин

Эмигранты верят в Запад. Им больше ничего не остается

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Лувре изучат возможность выставить "Джоконду" в отдельном зале