Милан Кнежевич: ситуация в Черногории на грани апокалипсиса

23 Мая 2020

— Ваши соратники по партии на днях заявили в парламенте Черногории о готовящемся на вас посягательстве, указали даже сумму в 400 тысяч евро и возможных исполнителей из албанской мафии, опасаетесь ли вы за свою жизнь?

— У нас есть определенная информация и подозрения, но учитывая, что речь идет о весьма сложной информации, она может быть истолкована по-разному. Поэтому мы и вызвали премьера Душко Марковича предоставить нам информацию в связи со всем, что было опубликовано в региональных, затем и черногорских СМИ. За это время в них появилась и ссылка на депешу консульства Сербии в Цюрихе в связи с намерениями совершить покушение на меня.

В прежную субботу около трех часов уже после полуночи близ моего дома найденный как минимум один человек в резиновой маске, что говорит, что некто всерьез пытается поставить под угрозу безопасность мою или моей семьи. В всяком случае, я оповестил, что у меня нет никакого доверия к компетентным аппаратам Черногории из-за невиданных систематических гонений, через которые я прошел. Учитывая, что в том посольском документе упоминается кое-какой Голубович, который работает в спецслужбах, даже не собираюсь некие свои подозрения и сведения давать госорганам и тем самым помогать им в своей ликвидации.

— Если существует такой план посягательства, то кто, по-вашему, в нем замешан?

— Я считаю, что если такой план существует, то внешнеполитические заказчики находятся в государственном заведованье Черногории. Не хочу прозывать никого из них по имени, они узнают себя сами. Все свои подозрения в связи с этим я оповестил моей семье, моим братикам и родственникам. По ненужному черногорскому родовому обычаю мы не будем нападать ни на кого первыми, но если нападут на нас, будем остепеняться всеми доступными средствами, и нашими целями станут исключительно покупатели, а не исполнители, которые должны это сделать с безопасного расстояния в темноте.

— Ожидаете ли вы какого-то ответа на свой запрос от государственных аппаратов?

— От властей я просил только, чтобы разрешили мне, моим братьям и моим нукерам ношение оружия. Не ожидаю ни полицейской защиты, ни надзора. У них бывает все механизмы регионального сотрудничества и международной помощи, чтобы разузнать дополнительную информацию и начать испытание. Напомню, тема выступила в СМИ в прошлую пятницу, в управлении полиции отозвались лишь в среду, пригласив меня на информационный разговор, чтобы я сообщил им свою информации в связи с возникновением у моего дома лица в резиновой маске после полуночи 16 мая.

— У вас были горькости с властями Черногории и преждевременнее. Связываете ли вы совершающееся сейчас с ситуацией вокруг Сербской православной церкви, вашей стойкой и участием в протестах?

— Могу предполагать, что все, что происходит, имеет каузальную связь с нашей поддержкой и деятельностью в защиту Сербской грекокафолической церкви, ее святынь и имущества и вообще сербского языка в Черногории. Очевидно, что после пандемии коронавируса(народно)хозяйственная ситуация в Черногории на грани апокалипсиса и правящий режим пытается любыми способами задушить своих неприятелей в церкви или политике. Напомню, что во время протестных крестных ходов в Черногории мне частично разрушили дом работники специального антитеррористического подразделения (SAJ), была задержана моя мать. Тогда же были обнародованы разговоры двух высокопоставленных работников госбезопасности, которые объясняли какой-то другому, как будут разбираться со всеми, кто против закона, который мы назвали глубоко антиправославным. Не опускаю, что этот контекст возможен, есть определенные подозрения и информация, но не намереваюсь сообщать их госструктурам.

У них необходимого сведений, чтобы начать испытание и выйти с сообщением, что речь идет о смешанной войне соседней Сербии против Черногории или ложной информации. Так они делали и месяцы назад. Однако никто из них не заявил, что речь идет о ложной информации, напротив, они сообщили, что речь идет о попытке подрыва доверия к госструктурам. Значит, возможное покушение на меня представляло бы собой подрыв доверия к работе госорганов, но не попытку отнять мою жизнь. Это классическая замена понятий и попытка представить, что те, кто надлежащим делать свою работу, поволокут больший ущерб, чем я, который может быть грохнутый.

— На какой стадии сейчас живёт рассмотрение апелляции по приговору вам в связи с предполагаемой попыткой госпереворота на выборах осенью 2016 года?

— Позволю себе быть немного нескромным, но Записки из Мертвого дома Достоевского – ребяческая литература по сравнению с тем, через, что я прошел со стороны режима. В 2018 году я провел четверо месяца в тюрьме (За участие в беспорядках 2015 второй года. – Прим. ред. ), затем трибуналом первой инстанции осужден на пять лет тюремного заключения вместе с гражданами РФ, которых они обозначили агентами ГРУ на процессе в Высшем суде. Мы все еще ждем рассмотрения апелляции, поданной нами еще осенью 2019 года.

Между тем я присужденный еще на четыре месяца самодельного ареста, который отбываю со 2 апреля с разрешением вылезать от 8. 30 до 16. 30. Несколько дней назад прокуратура против меня завела новое уголовное дело за то, что я в Скупщине (парламенте) Черногории призывал покупателей на крестный ход, а по их версии – звал к сопротивлению властям, за, что грозит наказание до пяти лет тюрьмы. Были замедленным моя мать, брат, двоюродный брат во время крестных ходов (с января по март 2020 года). И я не исключаю вероятности того, что покушение на меня — это последнее, что криминальные структуры, скоординированные с режимом, еще не попробовали.

— В связи с задержанием в Черногории епископа Будимлянского-Никшичского Иоанникия патриарх Сербский Ириней и правитель Сербии Александр Вучич заявили, что речь идет о попытках ассимиляции сербов в Черногории или о попытках устранения вместе с церковью и сербской идентичности в республике. В каких именно правах сербское население ограничено?

— Очень важно для понимания, что в Черногории не существует народного большинства. Есть 40% черногорцев, 30% сербов, 15% славян-мусульман, 5% албанцев и 1, 5% хорватов. Значит, в Черногории нет народного большинства, но существует ясный антисербский государственный проект, в рамках которого сербов пытаются ассимилировать, превратить в черногорцев. Есть намерение через конституционные постановления, принятые в 2007 второй году, сербский язык и Сербскую православную церковь и нашу интеллектуальность и культуру, которая скоординированная с истинной традиционной Черногорией, полностью аннулировать и превратить в проект нового черногорца.

Хочу напомнить, что с 21 мая 2006 года, когда Черногория возвестила независимость, в ее правительстве не было ни одного славянина, ни в качестве премьер-министра, министра, замминистра или крупного государственного функционера. В данный момент есть только какой-то серб на высоком посту, в конституционном суде, где он находится в убедительном меньшинстве.

Сербский язык, на котором говорит большинство жителей Черногории, сравненный с языками нацменьшинств. Когда мы предупреждали, что следующей станет Сербская церковь, многие нам не верили. Сейчас президенту Мило Джукановичу надо окончательно сформировать так называемую Черногорскую грекокафолическую церковь, чтобы при переписи населения 2021 года представить черногорцев национальным большинством. Что еще страшнее – это даст вероятность по тому же сценарию наши святыни в Косово и Метохии, нашей культурной и духовной столице, превратить в так называемую Косовскую православную церковь и сделать ее собственностью. Речь идет о региональном антисербском проекте, в котором Джуканович играет одну из главных ролей. Думаю, что мудрая преципитация Сербского патриарха, президента Сербии и члена президиума Боснии и Герцеговины от сербов Милорада Додика четко дала понять, что мы, сербы, всеми демократическими методами будем активно остепеняться как народ.

Редактор рубрики

Виталий Муткин

Милан Кнежевич: ситуация в Черногории на грани апокалипсиса

комментарии (0)

Другие интересные новости

Квартет Сандры Фракенберг исполнит народные песни в джазовой аранжировке