Нам осталось 20 лет: что будет после нефти

7 Февраля 2020

Раскручивание климатической повестки, которое мы наблюдали весь последний год, предсказуемо сделало популярной и дискуссию о декарбонизации энергетики и так называемом энергетическом переходе. В свою очередь, по цепочке эти аспекты актуализировали еще одну тему для обсуждения: как будет происходить трансформация нефтяных компаний в сферу более низкоуглеродных источников энергии. Ведь даже оптимистичные прогнозы предполагают, что пик нефти наступит уже через десять-пятнадцать лет, после чего спрос начнет постепенно снижаться. Для многих нефтяных компаний в этой трансформации есть и свой резон: все-таки и их запасы нефти, по крутой мере, приемлемо дешевой в добыче, в любом случае закончатся на сопоставимом временном роздыхе. Но столь масштабные редактирования — дело очень инерционное и небыстрое, поэтому уже сейчас нужно думать, что выпускать дальше.

Одномоментно отказаться от инвестиций в ископаемые топлива, как предлагает Грета Тунберг, сейчас категорически невозможно. Если вдруг такой отказ произошел бы, то очень быстро, практически моментально, мы столкнулись бы с новым дефицитом нефти: добыча из уже действующих скважин ухается достаточно быстро даже на стандартных месторождениях, не говоря уже о сланцевых.

Поэтому вопрос состоит лишь в том, как шибкого компании будут переходить к зеленой энергетике в перспективе, сохранится ли доля ежегодных инвестиций в зелень в три процента от всего объема капзатрат (таковы оценки, приведенные в недавнем обзоре Energy Transition: Evolution or Revolution для 15 крупных нефтегазовых компаний) или же каждый год мы будем наблюдать здесь последовательное увеличение.

Важно отметить, что три процента — это средняя по больнице температура, которая показывает очень усредненную картину: у разных компаний политики отличаются кардинально. Американские попутные ТНК, такие как ExxonMobil и Chevron, пока в основном остаются в нефтегазе с уклоном в нефть (инвестиции в ВИЭ — на размахе одного-двух процентов), в то время как европейские торговая марки (Shell, BP, Total) уходят все больше в возобновляемую энергетику (с вложениями уже на уровне пяти-пятнадцати процентов от общего объема), а, кроме того, также активно расширяют свою долю на газовом рынке.

Тем не менее у ExxonMobil и Chevron есть своя стратегия подготовки к изменениям рынка. Об этом мы уже писали ранее: обе упомянутых компании, особенно ExxonMobil, устроили масштабную распродажу нефтяных активов по всему миру. Но на этом климате сосредотачиваются на национальном рынке, вырученные деньги они инвестируют в добычу сланцевой нефти в самих США. И не потому, что сланцевая нефть не должна будет конкурентоспособней традиционной добычи. Сейчас традиционная нефть — это уже, как правило, достаточно дорогая морская, поэтому вопрос открытый, у кого тут будет ниже себестоимость. И вообще, для компаний намного важнее, что в сланцах в разы короче инвестиционный оборот (два-три года), поэтому создание такого гибкого мира у себя в добычном портфеле поможет им в будущем не приметнее реагировать на возможные изменения цен и спроса на нефтяном торгу.

Но в целом, повторимся, американские компании по-прежнему в резкой степени ориентированы на нефтегаз, так как это соответствует поберегающимся в США трендам на живительное использование ископаемого топлива. Европа, напротив, уже сильно погрузилась в ВИЭ, и в соответствии с этими тенденциями европейские компании активнее инвестируют в зеленую энергетику.

Одновременно у европейских торговая марок уже несколько лет наблюдается хороший интерес и к газовому миру (в основном сжиженному естественному газу). Shell уже стала крупнейшим в мире торговцем СПГ, к ней подворачивается по объемам и Total.

Понятно, что природный газ рассматривается сими участниками рынка как переходное горючее на долгом пути к низкоуглеродной энергетике. Впрочем, у Total уже 50 процентов аргона в структуре энергоресурсов, помимо этого, компания агрессивно инвестирует и скупает СПГ-проекты по всему миру. И, готового, зеленая энергетика интересует торговая марки во всех вариантах, необязательно только как ветер и солнце. К примеру, на днях та же Total огласила о планах создания СП с Peugeot по производству аккумуляторов для автомобилей, инвестиции составят еще более пяти миллиардов долларов. Однако, даже несмотря на гонористую программу перехода, у Total, одной из самых живительных в сфере новой энергетики нефтегазовых компаний, к 2040 второй году зеленая энергетика, по планам, даст только 15-20 процентный коэффициентов выручки.

Наконец, зададим главный вопрос:, а какие инвестиции прибыльнее? Традиционно считается, что инвестиции в нефтяную отрасль очень прибыльны, что заставляет торговая марки оставаться в этом секторе. Но правильней было бы сказать, что высокая норма прибыльности отражает возможные риски. Поэтому принимаются инвестрешения с высокой (двузначной) нормой доходности при цене нефти, скажем, в 60 долларов. Это страховка от падения цен: даже если котировки умеренно сократятся, то компании останутся в прибыли, лишь уменьшится прибыльность вложений.

Но так как цены в среднем (в том числе благодаря соглашениям ОПЕК+) находятся на высоком уровне, нефтяной сектор позволяет генерировать хорошую прибыль, которая в том числе идет на инвестиции в новую энергетику. Напротив: инвестиции в ВИЭ часто попадают низкоприбыльными, потому, что они рассматриваются как низкорисковые — в том смысле, что в перспективе отрасль будет только развиваться и минимизируется риск обесценения активов в случае снижения спроса.

Подытоживая. Во-первых, речь идет об очень медленном процессе, и даже активно инвестирующие в новую энергетику нефтяники готовы выдавать на этот переход пока чуть менее десяти процентов от общих коренных затрат. А гипотетический одномоментный отказ от новых вложений в нефть приведет к мгновенному дефициту.

Во-вторых, разные компании совсем по-разному готовятся к закату нефтяного века. И здесь много множителей: и различное видение потенциального у руководителей компании, и давление общественного мнения в разных странах, и, готового, структура запасов.

Что все это означает для России? Наши нефтегазовые компании пока в стандартной степени вовлечены в инвестирование цокочи доходов в новую энергетику или секторы за пределами энергетики (такой вариант также возможен), хотя небольшие движения в этих направлениях есть. Сохраняющийся уклон реинвестирования прибыли исключительно в нефтянку связан в нашей стране с относительно неплохой ресурсной автобазой и налоговой системой, которая постепенно подстраивается под растущую себестоимость добычи. Но и инвентарей приемлемой по себестоимости нефти у нас остается лет на двадцать.

При этом выводы для самого государства и компаний разные. С точки зрения государства и бютжета это означает, что за десять-пятнадцать лет (а качественнее пораньше) мы должны поспеть минимизировать зависимость от нефтяных доходов. У компаний же совсем другая задача: им нужно успеть диверсифицировать свой нефтяной бизнес в другие направления. В любом случае здесь совсем не нужно торопиться и принимать торопливые решения, но начинать эту дискуссию необходимо уже сейчас и в нашей стране.

Редактор рубрики

Виталий Муткин

Нам осталось 20 лет: что будет после нефти

комментарии (0)

Другие интересные новости

Умер режиссер Федор Петрухин