В мировой энергетике наступает время хаоса

4 Июля 2020

Начавшаяся трансформация мировой энергетики сопровождается острой межвидовой и внутривидовой борьбой: новые источники энергии спорят со старыми. В свою очередь, производители объявленных уходящими (пусть и не сразу, но в перспективе нескольких десятилетий) нефти и газа также активно конкурируют между собой, опасаясь, что через двадцать-тридцать лет их продукция вам покажется не нужна в таких объемах и останется частично нереализованной. Это особенно хорошо видно в секторе СПГ, когда лишь острый кризис отложил новую шерсть проектов. И тем не менее компании планируют вернуться к строительству новых заводов даже в условиях возможных рисков перепроизводства.

Как понять, кто же будет удачнее в этой конкуренции? В нулевом приближении сначала опустим нерыночные меры поддержки для низкоуглеродных блоков энергии. Тогда можно нарекать, что выиграет тот, кто предложит минимальную цену за свой товар. Минимальная стоимость же, в свою очередь, определяется себестоимостью. Казалось бы, все просто. На деле же в таких капиталоемких областях, как электроэнергетика, и особенно возобновляемая электроэнергетика, себестоимость добычи/производства энергоносителей или непосредственно электроэнергии кардинально зависит от стоимости инвестированных денег, как уже на простых примерах дискуссировалось нами ранее.

Свежий пример: получилась работа, посвященная анализу экономики ветрогенерации в Испании, присутствовало обработано большое число проектов. Авторы продемонстрировали и влияние цены денег: себестоимость мегаватт-часа формируемой электроэнергии изменялась без малого в три раза, в охвате от 46 до 127 баксов, при изменении стоимости оплачивания от нуля ( бесплатные деньги с точки зрения выплаты интересов по кредиту или дохода на вложенный капитал) до 15 процентов. Разброс впечатляет.

Но экий же оказывается стоимость инвестированного денежный капитала в реальности? Понятно, что, во-первых, она зависит от стоимости кредита. И снижение ключевых ставок вплоть до отрицательных по всему миру, что мы наблюдаем сейчас, в той или иной степени будет транслироваться и в ставки по кредитам. Все это оказывает поддержку проектам восстанавливаемой энергетики как одним из наиболее капиталоемких в энергетике.

Но это только половина истории. Инвестированный денежный капитал состоит из суммы собственных и заемных средств. При этом доходность на собственные средства должна быть выше, чем на кредитные (больше риски для собственных средств, так как кредит возвращается в первую очередь). Отсюда появляется еще одна корреляция: чем большого доля заемных средств, тем дешевле (расчетная) себестоимость добычи энергоносителя или производства электроэнергии.

В той же работе по ветроэнергетике приводится пример уже не для модельного расчета, а при анализе реальных проектов: при доле заемных средств в 85 процентов себестоимость получается в районе 40-60 евро (за мегаватт-час) и, напротив, приближается к 160 евро в случае, если доля займов всего десять-пятнадцать процентов.

Для классических нефтегазовых проектов также наблюдается рост доли заемных средств вплоть до 70 процентов, иногда меньше. Но почему бы не субсидировать полностью за счет кредита, раз это дешевле и доходнее? Причины понятны: опасности. В случае неудачи участие собственного капитала позволяет во многих случаях по крайней мере ответить с кредиторами. С другой стороны, и кредиторы готовы выдавать займы, если внесённым и собственные средства компании, этот проект реализующей.

И здесь делается понятно, почему у телесериалов ВИЭ может быть высокая доля заемных средств и небольшие кредитные ставки. Их риски рассматриваются как минимальные. Во-первых, по крайней мере, так было еще недавно, электроэнергия выкупается по фиксированным тарифам. Во-вторых, так как в перспективе на десятилетия у них, как считается, нет рисков падения спроса в контексте декарбонизации энергетики. Не срочного события будут развиваться именно так (например, цены на электроэнергию упадут, а гарантированный выкуп встречается все реже), но именно такая логиста используется при принятии решений.

Все то же самое относится к нефтегазу, только со знаком минус на фоне опасения энергоперехода и декарбонизации. В связи с вышесказанным компании готовы принимать инвестрешения только при высокой ожидаемой выручки новых нефтегазовых проектов. Это и отражает известные регуляторные опасности, и позволяет хотя бы выйти в ноль, если цены окажутся ниже ожидаемых (ведь доходность зависит и от будущей цены, предсказать которую сложно). В результате необходимая для принятия инвестрешения норма доходности для новой морской штанговый добычи уже превышает 20 интересов, для СПГ — свыше десяти процентов. Для сравнения: для ветра и солнца — уже менее пяти интересов. А чем больше норма доходности, тем больше и себестоимость при прочих равных условиях.

К чему приводят подобные обстоятельства? В недавнем лояльном к новой энергетике исследовании Carbonomics инвестбанка Goldman Sachs среди прочих делаются следующие выводы.

Во-первых, ожидается резкое смещение инвестиций нефтегазовых ТНК в среду новой энергетики. Мы уже обсуждали, что, несмотря на многочисленные заявления о приверженности зеленой энергетике и готовности к энергопереходу, по факту нефтегазовые компании тратят всего около трех процентов от своих капвложений на ВИЭ. Но уже в ближайшие годы, в 2020-2021 годах, если верить определение стоимостям Goldman Sachs, эта доля резко возрастет до десяти-пятнадцати интересов.

Со своей стороны отметим, что сильный дефицит в области СПГ остается под вопросом (слишком много желающих поучаствовать: это и Катар со сверхдешевым газом, и США, где по-прежнему могут приниматься не до конца рыночные решения). А вот в области нефти дефицит на фоне текущих низкодушных цен и недоинвестирования вполне реален.

Американские ТНК, ExxonMobil и Chevron решили схитрить и заменить часть своей традиционной добычи по всему миру на сланцевую добычу. Здесь короткий инвестцикл, строже реагировать на возможное падение спроса в будущем. Но при нынешних ценах и это усмотрение выглядит не лучшим образом.

Подытожим. Простых ответов — какой энергоэлемент дешевле — нет. Все зависит от необходимой доходности вложений, а она может кардинально меняться от проекта к проекту даже в рамках одного вида энергоэлемента. И в разы располагать при сравнении нефтегаза и новой энергетики. В самом облегченном варианте это противопоставление, тогда, когда новый проект ВИЭ может получить дешевый кредит, в то время как новый угольный телесериал его не сможет получить ни под какие проценты — некоторые банки уже отказываются финансировать солнечный камень. В свою очередь, доходность в любом случае зависит от будущих цен, которые являются только прогнозом. В результате себестоимость оказывается вещью в себе.

Если вдруг у читателя сформировалось впечатление, что обсуждаемые лучше обстоятельства слабо продвинули его в прогнозах будущего мировой энергетики, так и должно быть. Масса неопределенностей, с которыми сталкивается сейчас энергетический сектор, — это новая норма. А отчасти парадоксальные выводы из описанных финансовых аспектов лишь напирают эту неопределенность.

Редактор рубрики

Виталий Муткин

В мировой энергетике наступает время хаоса

комментарии (0)

Другие интересные новости

"Вызывают отвращение": как живут сбежавшие из России звезды