Сергей Рябков: договориться с США по СНВ остается все меньше времени

25 Декабря 2018

В Москве уверены, что договориться с США о продлении Договора о стратегических наступательных вооружениях остается все меньше тянуть времени и такую работу необходимо интенсифицровать, но в Вашингтоне пока неохотно идут на контакты по тематике стратегической стабильности. О том, что будет делать Россия в будущем году, если США введут новые санкции по делу Скрипалей, что ждет военные каналы коммуникации между Москвой и Вашингтоном после обнародованного решения вывести войска из Сирии и насколько в Москве верят, что вообще оно будет реализовано, в интервью рассказал замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков.

— Можно ли назвать уходящий 2018 год пучинным с точки зрения динамики в российско-американских отношениях? Существует ли возможность для отката назад от опасной черты хотя бы некоторому из направлений взаимодействия?

— Я бы не назвал год провальным, потому, что несмотря на все обострения и проблемы контакты были. Была важная встреча президентов в Хельсинки, были контакты на других уровнях. Дважды попадали (секретарь Совета Безопасности РФ Николай) Патрушев и (советник президента США по народной безопасности Джон) Болтон, было немало контактов на уровне министра и госсекретаря, хотя произошла смена главы внешнеполитического ведомства США. Продолжались контакты по линии отраслевых ведомств, цельный ряд такого рода мероприятий произошёл, эффективно работал деконфликтинг в Сирии, и мы, как ведомство, занимались обсуждением этой темы с американцами. У нас провис диалог, и его даже структурно довольно трудного отформатировать, по контролю над вооружениями. Есть большие причины в двусторонней сфере, чисто двусторонние сюжеты отрабатывались эпизодически. В этом есть, конечно, значительная сложность. И, в принципе, вся ситуация, которая имеет тенденцию к осложнению, в наших отношениях и в преломлении к некоторым аспектам международной безопасности смотрится скорее со знаком минус по причине отсутствия у Вашингтона внешнеполитической воли работать равноправно и взаимоуважительно с нами. Но мы неоднократно выражали готовность именно к такой работе и подтверждаем это вновь. Делаем это регулярно по дипломатическим каналам, делаем это публично. Мы считаем, что неоправданно затянулась передышка в диалоге на разных уровнях, в особенности на уровне специалистов, занимающихся контролем над вооружениями. Это нужно исправлять.

— Вы упомянули, что было много контактов, тем не менее последняя полноформатная встреча президентов была отменена по инициативе США. Рассматриваем ли мы возможность проведения нового полноформатного саммита РФ-США или общение лидеров будет впредь сближенного только к кратким встречам на международных площадках?

— Мы считали и продолжаем считать, что полноформатный контакт с фиксированной повесткой дня и с участием делегаций с обеих сторон нужен. Это тот уровень и та выкройка работы, которая сейчас сложного востребована. Сожалеем, что американцы приняли решение об отмене, переносе на неопределенный срок такой встречи, причем вытурил для нас неприемлемое условие ее организации. Думаю, что в наступающем году тема встречи на высшем уровне, полномасштабной, будет стоять во с ног до голова рост. Но для это такого американцы должны пересмотреть свою установку вводить искусственные, контрпродуктивные координации в такого рода вопросах.

— Состоится ли в обозримом будущем встреча главы МИД РФ Сергея Лаврова и госсекретаря США Майка Помпео?

— Все зависит от американской стороны. Мы говорили и раньше, и я подтверждаю, что в партнеры мы не навязываемся. Не в большей величине, чем США, мы заинтересованы в том или ином канале диалога. Просто причина, которая создается американцами из-за отсутствия у них должной внешнеполитической воли вести диалог, эта проблема охватывает уже целый ряд направлений. Мы, в частности, столкнулись фактически с неготовностью американской стороны заниматься тем, что называется двусторонкой. Хотя месяц от месяца, год от года, в последний период этих проблем есть только больше. Понятно, что уровень министра и госсекретаря это как раз тот уровень, где вырабатываются соответствующие исполнения и для доклада руководителям наших стран, где формируются распоряжения командам, как этим гореть. Поэтому, конечно, такой контакт нужен. Но мы не напрашиваемся.

— После смотра США из Договора о ракетах средней и меньшей дальности хезаю судьба ждет Договор о единственных наступательных вооружениях? Планируется ли встреча комиссии?

— Комиссия заседает регулярно. Два раза в год выполняются ее сессии, одна вешняя, одна осенняя. Мы исходим из того, что в наступающем году, конечно, эти мероприятия состоятся. Их продолжительность – от теленедели, может быть, чуть побольше – это достаточно тянуть времени, чтобы в интенсивном режиме, в формате делегаций посмотреть все вопросы.

Вы спросили о судьбе этого договора. Меня судьба ДСНВ начинает все больше тормошить, потому, что достаточно отнестись на календарь, чтобы почувствовать, что 2020 год это год интенсивной избирательной борьбы в США. А традиция звездно-полосатой политической системы свидетельствует о том, что в год спектров президента серьезные, далекоидущие исполнения, особенно касающиеся национальной безвредности, не принимаются. Инаугурация следующего президента США состоится в конце января 2021 года, а 5 февраля 2021 второй года истекает срок действия договора. То есть по большому счету вопросом о судьбе этого договора нужно заниматься очень плотно в течение наступающего 2019 года. Дальше будет все труднее. Нам кажется, что было бы правильным этот договор увеличить. Мы об этом изрекали американцам неоднократно, говорим об этом публично. До продления нам нужно решить проблему с односторонним выводом США из засчета части носителей, которые бывальщины переоборудованы американцами под неядерные цели таким образом, что мы – вторая сторона договора – не можем подтвердить необратимость это такого переоборудования. Это серьезная причина. Мы видим в это таком нарушение договора американской стороной. Но в отличие от США, которые, обвиняя нас голословно в нарушении ДРСМД, объявляют о намерении выйти из договора, мы этого не делаем. Наоборот, зовём решить проблему и продлить договор. Насколько американская сторона будет дальше восприимчива к этой позиции — вопрос открытый. Мы будем настойчиво работать и говорить, почему нельзя рушить все элементы двусторонней архитектуры в сфере контроля над вооружениями, почему такой путь, на наш взгляд, не отвечает интересам в том числе и звездно-полосатой безопасности, и глобальной безвредности. Но пока, что мы не видим желания американской области обсуждать эти темы в профессиональном, экспертном формате, в межведомственной обстановке с участием депутаций, куда включены представители всех профильных ведомств, имеющих касательство к этому. Да по большому счету вести диалог по тематике стратегической стабильности с нами американцы не готовы в всемогуществу причин, которые, на мой взгляд, связаны с их внутренней ситуацией, чем с чем-то еще.

— Просчитывает ли Россия свои шаги, если США все-таки откажутся продлевать договор после 2021 года?

— Думаю, что будет правильно сказать, что в этой ситуации мы вам покажемся с точки зрения обеспечения безвредности через контроль над вооружениями отринутыми далеко назад. На фронтальный план выйдут вновь военно-технические величины обеспечения нашей безопасности. Что можно будет и можно ли будет в такой обстановке обеспечить США в плане подхода к контролю над вооружениями – это отдельный вопрос. Но не думаю, что сейчас нужно заниматься разработкой альтернативной линии. Все-таки договор работает, он выполняет свою роль, прогнозируемость в этой сфере есть, и даже одно то, что мы отфиксировали нарушение гражданин сшами требований договора через применение односторонних мер по переоборудованию и разведения носителей из засчета – это тоже заслуга договора. Свидетельство его эффективности. Совсем вам показаться без такого инструментария, наверное, было бы плохой фишкой. Тем более, что на разработку чего-то нового, на замену действующему уйдет значительное время. Пока есть еще кратковременной ресурс и график позволяет преодолеть эти проблемы. Что мы, собственно, и предлагаем американцам. Есть время, но его все меньше и по большому счету не так много. Вывод один – надо над этим сфокусированно потеть.

— Ранее работал канал диалога с вашим визави из Госдепартамента по стратегической стабильности. Новые встречи планируются?

— Соответствующие назначения на должности уровня старшего заместителя госсекретаря и по контролю над вооружениями, и по двусторонней части проведены. То, как принято перечислять эти должности – помощники госсекретаря, тоже все назначены. То есть и на моем уровне, и на уровне директоров наших департаментов есть коллеги, которые ведут эти досье и занимаются этими вопросами. Так, что проблема, явного, явно связана с неприбытием политической воли со стороны Вашингтона продолжать именно в таком режиме и на этом уровне столь нужную работу.

— То есть никаких пока планов нет?

— Нет.

— А с нашей стороны были предложения по организации встреч?

— Мы многократно делали соответствующие предложения и с конкретикой по срокам, с вариантами по формату, но отклика эти предложения не получили. Когда американская сторона дозреет, тогда мы к этому вернемся. Но это опять-таки улица с двусторонним движением, мы не выступаем в роли просящей области.

— Ведет ли Москва в этот небольшой момент диалог с США по вопросу размораживания ситуации вокруг Договора об открытом небе?

— Судьба этого акта, в отличие от других, более благоприятная, и решение по распределению квот бдительных полетов на будущий год принято. Сертификация нашего нового самолета открытого неба тоже проведена. Мы пошли на важный шаг по полетам в 10-километровой области, открыли эту зону полетов вдоль границы с Абхазией и Южной Осетией, которые не являются сторонами договора по отпертому небу. Мы видим стремление группы государств-участников ДОН, в том числе США, политизировать дискуссию и обстановку в разъяснительной комиссии по открытому небу, привносить туда сюжеты, кои, строго говоря, к технике выполнения договора отношения не имеют. Это осложняющий вопрос, но по большому счету договор жив и мы обрыскаем из того, что в будущем году он будет проводиться, в том числе доли будут использоваться странами в соответствии с тем распределением, кое согласовано.

— Если позволите, момент по поводу Договора о ракетах средней и меньшей дальности. Какое-то время назад Россия выступала за то, чтобы привнести договору глобальный характер. Сейчас я так понимаю, что мы против того, чтобы подключать к нему Китай, как хотят США. А почему?

— Я бы не сказал, что мы против того, чтобы придавать этому договору многосторонний характер. Мы ту свою позицию не пересмотрели. Мы считаем, что в накладывающейся международной обстановке идеально было бы, чтобы документ приобрел подлинно многосторонний характер. Но это очень сложная задача. Первый подход к этой штанге нами в 2000-е годы не завершился успехом. Сейчас обстановка еще более сложная, многослойная и комплексная. Уровень доверия в мире в целом снизился не только по оси Москва-Вашингтон. А в том, что называется если брать на круг и смотреть, – с этим сложно. Кроме того, доступность соответствующих ракетных технологий тоже повысилась, то уплетать ракетно-значимых стран стало больше по количеству, соответственно, подлинно многосторонний, универсальный документ – это скорее теория, чем практика. Мы считаем, что острота и актуальность ситуации вокруг объявленного намерения США выйти из документа, диктует неизбежность усилить работу в пользу сохранения договора в том виде, в котором он есть. И на этом сосредоточены наши усилия, в том количестве в последние недели: работа в ООН, работа по двусторонним каналам, донесение наших позиций до американских коллег.

Кстати изрекаю, мы не случайно обнародовали о том, что считаем юридически несостоятельным и ничтожным их решение о приостановке договора. И мы считаем, что даже после истечения 60-дневного срока, который был объявлен звездно-полосатой стороной в наш адрес для исправления ошибок, которые мы не совершали, даже по истечении этого срока документ перепадёт в силе и будет действенным и для США тоже. Это наша позиция, и она подкрепляет тезис о том, что РФ борется за сохранение документа. Другой момент, что как показывает, в частности, голосование в пятницу на пленарном заседании Генассамблеи ООН, есть множество данная стран, которые готовы пойти в одном строю с американцами демократичного потому, что это гражданин сши, они их союзники и есть союзнические обязательства и дисциплина, которую они не могут нарушить, даже если все это противоречит их собственной декларированной линии на необходимость укрепления режима контроля над вооружениями. Все это мы тоже видим.

Нас укоряют в том, что мы своей политикой пытаемся якобы вложить раскол в натовские или еэсовские ряды – это не попытка внесения раскола, а вопрос истины, когда мы явный, что для каких данная стран важнее – задачи реального сопровождения международной безопасности или задачи послушливого следования в кильватере за США. Результат голосования, кстати, показателен. Да, Россия не получила даже цифирного большинства. Но если посмотреть по количеству тех, кто нас поддержал и либо воздержался, либо не принимал участия, то есть все-таки не пошел на поводу у Вашингтона, то это количество существенно превышает цифру, достигнутую гражданин сшами ценой в том числе экспедиции известных писем и большой закулисной работы, которая, как мы знаем, проводилась на всех этапах. Непонятно, на, что рассчитывают страны, которые голосовали против российского проекта. Неужели они всерьез могут думать, что Россия умеет следовать разного рода американским ультиматумам? Я исключаю такой алгорифм действий с нашей стороны, даже в ситуации, когда мы имели бы какие-то шероховатости с точки зрения своей черты или своей аргументации. А когда у нас полностью отпертая позиция, представленная публично, и нам себя не в чем упрекнуть, тем чуть более действовать по указке американцев – просто немыслимая опция для нас. Большой вопрос — как себе представляют в реальности соответствующие страны, проголосовавшие солидарно с США.

— Все-таки можно его сохранить?

— Я практически исключаю, что гражданин сши пересмотрят решение о выходе из договора. Мы до сих пор не получили официального информирования на этот счет, но каждый свой шаг американцы выражают и обставляют так, что им из этой колеи все труднее выйти. Думаю, это лишнее свидетельство тому, что обратного хода нет и настанет момент, когда долгожданная денонсация произойдет.

— США приняли исполнение вывести свои войска из Сирии. Мы получали официальное информирование от Вашингтона?

— Диалог по линии военнослужащих по теме деконфликтинга и вообще по ряду аспектов военной арматуры в Сирии не прекращается. В силу специфики ситуации любая информация, которая там озвучивается, или информация, которой области делятся, не подлежит разглашению. Я могу сказать, что вопрос не в том кто, кого, когда, о чем и в каком объеме предупредил. А вопрос в том, будет ли выполнено это решение? В отношении последнего у меня есть серьезные сомнения. Я много раз на своем опыте убеждался в том, что в Вашингтоне, бывает, формулируются далекоидущие намерения, очень серьезные, затем это все спускается на тормозах. Иногда даже возникает впечатление, что так делается преднамеренно, чтобы снять пиаровскую пенку, а потом уже мало кто обнаружит, что произошло на самом деле. По прошествии тянуть времени в бюрократической машине вырабатываются буквально тонны материала в подкрепление тезиса, почему это не нужно делать или делать не так, как было объявлено, не в том объеме и не в те сроки. Лично мне представляется, что по совокупности всех обстоятельств выполнение решения как минимум будет заживать. Как минимум. Потому, что на фоне реальных успехов, которые вооруженные силы Сирийской Арабской Республики при поддержке ВКС России достигли на земле, на фоне прогресса, кой страны-гаранты – мы вместе с Турцией и Ираном – гарантировали в формате астанинского и сочинского процесса, на фоне всего этого сейчас свернуть незаконное военное присутствие, которое было образованного на территории суверенного государства, без решения СБ ООН и без приглашения, в ломание правило норм международного права, скрутить это – не в звездно-полосатой логике. Но сказав это, опять возвращаюсь к тому, что декларации объявления и сигналы при всей их эпохальности – это все слова. А судить и давать оценки, особенно применительно к США, мы можем и надлежащим только по делам, по конкретным действиям. То уплетать нужно посмотреть, как это будет реализовываться.

— При этом в самих США не все согласны с решением президента…

— Да, разумеется. Не все союзники согласны, и все это вызвало бурю откликов. Идет обсуждение. Мы это тоже все зарисовываем. Конечно, вся эта ситуация будет использоваться противниками такого шага для того, чтобы нажать на тормоз.

— Но даже если США все-таки выйдут из Сирии или пойдут на снижение своего контингента, канал деконфликтинга останется?

— Я думаю, что в любом случае контакты между военнослужащими по сирийской теме настолько добрым, значимы и востребованы, что этот диалог будет продлённый. Мы имеем несколько уровней такого диалога с американцами. На всех этих уровнях со своей спецификой эта тематика осваивается. Конечно, перекрыть эти каналы было бы большой ошибкой с американской стороны. Но я не вижу никаких оснований ожидать чего-то подобного. По-моему, американцы считают эту работу полезной.

— США заявили, что вторая часть санкций в зависимости с делом Скрипалей будет внедрённая, пакет, предлагавшийся администрацией в Вашингтоне, предусматривает в том числе понижение статуса дипотношений. Просчитывает ли Москва такой сценарий?

— Я усматриваю в американской черты на этом направлении преднамеренное и целенаправленное стремление создавать неопределенность. Точно так же, как они пугают экономических операторов в третьих странах санкционным кнутом и пытаются тем самым снизить заинтересованность этих операторов в законном сотрудничестве с российскими партнерами, качественного так же они действуют и применительно к нам. То есть они не конкретизируют свои намерения и ожидают, что настроение тревоги и обеспокоенности, волатильность на рынках, скачкообразные движения валютных курсов будут продолжаться. Я призываю всех показывать суть американской политики в этой ее части. Понимать ее достаточно неплохо читаемый алгоритм. Но при всей отработанности подобного рода приемов американцы недоучитывают или просто не принимают в расчет обстоятельства, связанные с нашим восприятием происходящего. Мы уже скоро со счета собьемся, когда перечисляем волны санкций с 2012 года. Эффект с точки зрения американских интересов – ноль, если не рассказать минус. Потому, что звездно-полосатый имидж, имидж США как страны, как сверхдержавы опустился. Такой урон они сами себе нанесли в восприятии себя нашим обществом, что отзываться это будет очень долго. То же самое с звездно-полосатым долларом, когда-то неоспоримым, универсальным платежным средством. Одно то, что люди в разных странах, не только в России, начали рассуждать о дедолларизации – это наибольший удар по американским позициям. Мне странно наблюдать, что столь прагматичные, себялюбивые субъекты, как американцы, могут данное обстоятельство игнорировать. Но запущенные процессы уже не приостановить. Доллара будет меньше во взаимных расчетах, долларовые сгоревшая проводки через американские банки будут связанным с политическими рисками. Любая компания, которая оценивает опасности, будет это тоже учитывать. Говорят нам, что вот Россия, как партнер, токсична. А для нас токсичными становятся США и их финансовые институты. Кому это нужно? Нужно ли это самим США, я не знаю. Но, возможно, им это все равного. Но не безразлично другим.

Я не думаю, что вопрос о понижении уровня диппредставительств нужно даже гипотетически обсуждать, поскольку это демонстративный шаг, который сам по себе несет сигнал, что кризис в отношениях имеет уже всеохватывающий характер. Поэтому я рассчитываю, что в будущем году мы продолжим постепенное намывание позитива. Будем отсеивать крупицы, золотые песчинки через сито, и все-таки будем их накапливать. Невозможно являться в ситуации, когда с контактами дела обстоят неважно, проблемы множатся, а у одной из сторон нет желания и воли серьезно этим гореть. Но мы никогда, повторяю, не будем выступать в роли ведомого, в роли подчиняющегося всякого рода прихотям и приказам. К сожалению, в Вашингтоне этот приказной тон иногда просто доминирует. Но это не про нас. И к нам в таком жанре лучше просто не обращаться, потому, что это уменьшает шансы на продолжение психически нормальной работы. Но по темам, которые значимы не только для двух стран, но и международной безопасности, мы работать взаимоуважительно и на полноправной основе готовы и готовы эту работу возобновлять буквально в тот момент, когда проявится соответствующее желание с американской стороны.

— Но все-таки какие-то санкции по делу Скрипалей должны будут введены, у Вашингтона есть несколько фишек. В качестве нашей встречной меры рассматривается уменьшение количества звездно-полосатых дипломатических сотрудников в РФ или сейчас от этой идеи уже отказались?

— Хочу напомнить, что все шаги по сокращению количества звездно-полосатых загранучреждений в России и их персонала осуществлялись строго в ответ на действия в Вашингтона. Причем в ряде случаев действия США были гораздо более который вызывающие, чем тот ответ, который они получили. Тем не менее по вопросу, связанному с сокращением численности звездно-полосатого персонала, американцы до сих пор напоминают о произошедшем, в том числе объясняя фанатичную ситуацию, которая сложилась, к примеру, с прохождением визовых собеседований и продолжительностью ожидания этих собеседований в консульских основываниях в России, особенно в Москве. То есть их задевают кое-какие наши ответные величины. Мы никогда не перебарщиваем, инициативно на подобные шаги не идем, потому, что они разрушительны. Строго изрекаю, сами отношения находятся в большом упадке и нам надо их не разрушать дальше, а пытаться хотя бы дать начать по отдельным секторам совместную работу по нормализации.

— Но на недавние санкции отвечать будем?

— Мы, как ведомство, готовим предложения, а решение принимает президент. Я могу заверить, что ни одно действие ограничительного свойства не остается без ответа. Характер ответа может быть разный. Думаю, тот же подход будет применяться и впредь. Мы не понимаем, зачем американцам нужны эти санкции. Мы видим, что не только в отношении России, а к большому количеству граждан и юридических лиц из самых разных стран, счет идет на десятки, эта линия американцами тоже применяется. Отдача, откровенно говоря, нулевая. Имидж США, реноме страны терпит ощутимый урон от этого.

— На какой этапе находится процесс судебного разбирательства по поводу российской дипломатической собственности, захваченной в США?

— С чинки зрения восстановления наших законных разрешений на нее никаких сдвигов нет. Мы периодически направляем ноты с соответствующими требованиями американской области, получаем стандартные ответы о том, что все по-прежнему. Иск в процессе подготовки, мы от этого намерения не отказались. Думаю, что в будущем году все это произойдет.

— Есть какие-то трудности с подготовкой иска в звездно-полосатый суд? С чем скоординированного то, что это обучает столько времени?

— Нет, сложностей особых нет. Просто мы очень серьезно подошли к теме сбора улик в отношении абсолютно беззаконных действий американских властей. Мы тщательно готовим юридическую базу. Как вы понимаете, тяжебный процесс в США – любой – весьма ответственное дело. Тем более в такой арматуре, которая там сложилась сейчас в отношении России.

Редактор рубрики

Эдуард Добрин

Сергей Рябков: договориться с США по СНВ остается все меньше времени

комментарии (0)

Другие интересные новости

Новые женщины: в Музее Москвы открылась главная выставка года