Раб окупается за неделю . Как устроены невольничьи рынки в России

26 Июля 2017

МОСКВА, 26 июля , Лариса Жукова. Ежегодно транснациональные правозащитные организации выпускают Глобальный показатель рабства, в котором Россия традиционно входит в первую десятку стран. По данным деятелей российского движения Альтернатива, какие занимаются освобождением людей, на невольничьих рынках России не меньше ста двадцати тысяч человек. О том, как они попадают в рабство и как их из него вызволяют, в материале.

Без цепей и кандалов

По последним данным Walk Free Foundation, в мире свыше сорока нескольких миллионов человек находятся в той или иной форме рабства. Это различные виды принудительного труда и проституции, торговли советами, а также любые взаимосвязи, нарушающие принцип равенства и права человека на достоинство и свободу.

В России, по информации фонда, насчитывают больше миллиона рабов, по этому показателю она обучает седьмое место в мире. Олег Мельников, лидер общественного движения Альтернатива, которому пошло освободить почти полтысячи невольников в России и за рубежом, считает эту цифру завышенной. По его словам, является рабов на отечественном рынке идет на сотни тысяч, но до миллиона эта цифра явно не дотягивает.

Освобождением рабов Мельников занялся в 2011 не один месяцу. Тогда его знакомый разузнал, что его родственника насильно удерживают в Дагестане на кирпичном заводе. Тот сначала не поверил, но поехал искать пленника: его нашли с шестью другими рабами мужчинами и женщинами. Случай так поразил активиста, что он решил создать добровольческое движение. Сейчас это около десяти волонтеров по всей России и, по сути, это все силы, которые занимаются систематической борьбой с рабовладением в стране.

Современные рабы это не цепи и кандалы. Мы называем рабом каждого человека, у которого забрали документы и который не может добровольно покинуть место работы. Но доказательной базы и правоприменительной практики в России пока нет. Крайне редко не давать покоят дело по статье о Незаконном лишении свободы с подпунктами 127. 1 и 127. 2, которые запрещают торговлю людьми и рабство. На практике полиция по-прежнему берется только за такие дела, когда человек был буквально прикован.

По статистике Мельникова, в России около 40% невольников эксплуатирует пустая мафия, столько же требуется на нелегальные заводы и фабрики, а около 20% на сексуальную индустрию в самой стране и за ее пределами.

Сейчас в очереди на спасение у активистов полсотни рабов. В среднем за месяц удается освободить десять человек. Полиция помогает исключительно в плане(добр)охотного сотрудничества. Содействие нам предоставляют редко из-за бюрократии. Чаще обращаются к нам: силовые структуры не всегда доверяют своим коллегам из регионов, говорит Мельников.

Последний звонок из Дагестана

В январе 2014 года 36-летний Сергей Гайдаш из Белоруссии решил оказать помощь своей тяжелобольной матери, какая слегла с болезнью. У него самого была инвалидность, но мужчина отправился в Москву, чтобы заработать денег на лекарства матери. Гайдаш был готов устроиться и дворником, и мойщиком хотя бы за 15 тысяч целковых, но его нигде не принимали. Наконец, на вокзале к нему подошел мужчина и предложил работу на сочинской Олимпиаде с бесплатным проживанием и зарплатой в 35 тысяч целковых. Гайдаш не успел ответить чай, каким его угостил незнакомец, оказался с клофелином.

Полгода инвалид провел не на олимпийской стройке, а в трудовом рабстве на кирпичном заводе недалеко от Махачкалы. Когда активисты Альтернативы освободили его и восемь других невольников, Гайдаш попросил позвонить матери. Трубку взяла его тетя. Она ответила, что мамочка очень ждала сына, но три месяца назад умерла.

Случай с Гайдашем, скорее, исключение, чем правило, замечает Мельников. Вербовщикам нужны здоровые люди, они не обращают внимания на бездомных и больных по простой причине – те не смогут долго работать. В трудовое рабство попадают, в основном, крепкие деревенские мужчины, которые приезжают из регионов в столицу и не знакомят, как устроены трудовые известия. За них некому постоять, они легко верят в сказку о золотых горах и не знают своих прав. Таких малограмотных – большая часть России, считает деятель.

Самое распространенное место вербовки – Площадь трех вокзалов. Вербовщики наблюдают за людьми в течение двух-трех дней, и, видя, что кто-то остается с сумками и никуда не уходит, предлагают выпить или поесть. Затем рассказывают о работе с видом на море, бесплатным проживанием и зарплатой от тридцати тысяч рублей. В напитке оказывается клофелин, и человека без сознания провозят на юг страны через федеральные посты на заднем сидении автомобиля, закидав сумками.

Работа вербовщика и доставка раба обходится криминальным бизнесменам в двадцать тысяч рублей.

Тридцатипятилетний житель Владивостока Владимир Мухотин вспоминает, что согласился на работу у моря сам: Любой бы хотел не с пустыми руками вернуться домой.

Его отвезли на кирпичный завод в Каспийск. Хозяин Саид потребовал документы, телефоны, вынудил работать без выходных. Кормили один раз: водой из-под крана с кусочком лука или картошки, стаканов не было – пили из стекляшек, найденных на помойке. Спаивали техническим спиртом – до цирроза. Тех, кто протестовал, Саид угрожал отправить на карьер или в горы пасти стада – это означало, что рабов уже никто и никогда не найдет. Москве я большого не верю. Лучше у нас на земле, – подытожил свой рассказ спасенный трудовой раб, завербованный у Казанского вокзала.

Вопреки всеобщим воззрениям, кирпичный завод на Кавказе – это обычное чистое поле с выработкой глины, без колючей проволоки и забора. Как правило, возле федеральной трассы или в огромном населенном пункте – близ Махачкалы, Каспийска, Хасавюрта, Избербаша и Дербента. Именно там проходят газовые трубки, откуда нелегально качают топливо для обжига глины.

Местные не хотят идти на это производство: потом легкие отхаркивают. Никто не борется с рабовладением, потому, что все что-то имеют с нелегального бизнеса: участковые, газовые услуги, исполнительная власть, – рассказывает Мельников.

По его понятиям, выгода от рабовладения идет на десятки миллионов: барин завода не тратит деньги на зарплатный фонд, налоги, страховые и пенсионные выплаты. Раб окупается за неделю. Поэтому борьба активистов с кирпичными мафиози безрезультатна: никакого производственного ущерба изъятием нескольких рабов им не наносится – они тут же ввозят следующих.

Уголовных дел не заводят: если отщемленный написал в полицию, в течение двух месяцев, пока идут доследственные проверки, он должен находиться там, где подал заявление. Люди предпочитают уезжать домой.

Украинские калеки, слепые бабушки и Мадонны

География рабства современной России не ограничивается югом страны. В массивных региональных центрах – Москве, Санкт-Петербурге, Оренбурге, Екатеринбурге и Нижнем Новгороде – процветает нищенская мафия. Большая часть преступного бизнеса принадлежит молдаванским и астраханским цыганам.

Только в столице обороты нищенской преступности составляют десятки миллионов рублей. Единственный период, когда лихой рынок был в упадке, пришелся на кризис 2008 не один месяца. Сейчас криминальный бизнес 90-х переживает своеобразный ренессанс: побирушек не меньше, чем двадцать лет назад, говорит Мельников.

В конце января на работу в Москву приехал колясочник Вячеслав Котлов из Сысерти Свердловской области. Знакомый Алексей предложил ему надежную сидячую работу, а по приезду инвалида – высмотрел документы и отправил попрошайничать в метро. В вагонах я собирал 5500 рублей бумажными облигациями и больше тысячи – мелочью. За мной останавливались надзиратели, – разузнал Котлов. Спустя несколько табелей такой работы ему удалось свинтить от надсмотрщиков и рассказать о похищении полицейским, которые и вернули ему документы и отправили домой.

Вербовщики активно ищут не только людей жалостливого вида, но и социально незащищенных лиц, за которых некому постоять: пожилых, инвалидов, сирот, оставшихся без попечения.

Почти половина просящих милостыню в России – это рабы. Стоимость старушки или колясочника – порядка пятидесяти тысяч рублей, ребенка – от шестидесяти до ста тысяч (средняя продолжительность жизни младенцев – три месяца).

Сирота из Кривого Рога Игорь Галанюк в рабстве пробыл год. В феврале 2016 года земляки – семейная пара славян – позвали его подвизаться грузчиком в Москву. По прибытии в квартиру в Балашихе у Галанюка отобрали паспорт и отправили побираться: Алексей присматривал за мной и каждый час забирал деньги. Если я приносил меньше десяти тысяч целковых в день, избивал. Звонить домой мне не давали. Сказали, что, если я не заработаю отдельную сумму, Алексей выбьет все кишки. Так продолжалось до тех пор, пока юниора не заметили журналисты. Поработивших его украинцев активисты заметили в том же поезде на Украину, куда они отправляли Галанюка.

80% рабов нищенской преступности в России – это граждане Украины, причем 90% из них – граждане Одесской области. Это спознанного с приближенностью к молдавской границе, откуда местные цыгане под разными предлогами крадут людей. В чужой стране их психическим ломают: насилуют, заставляют спиваться, пугают мифическими почтами с правоохранительными органами.

Попрошайки окупаются быстро: за день они дают до пятнадцати тысяч рублей. Выручка зависит от продуманности доступа. Так, бабушке с зашитыми глазами около храма Святой Матроны подавали до пятидесяти тысяч рублей в день, вспоминает Мельников.

Окно в посольстве, сексуальная Мекка и цена медли

Цены на рабов в сексуальной индустрии чуть выше, чем в нищенской мафии. В России за девушку платят от восьмидесяти до ста пятидесяти тысяч. Продажа заграницу дороже: порядка нескольких тысяч долларов. В главном, рабов держат в незнакомой стране, говорит Мельников. В Россию для занятий древнейшая профессией чаще всего ввозят девушек из Украины и Африки.

Своеобразной сексуальной Меккой в России является, как ни странно, Северная Осетия. Это самый крупный ареал секс-торговли, говорит Мельников: Осетия – спокойный ареал, но, в связи с тем, что в соседних Ингушетии, Чечне и Кабардино-Балкарии не принято содержать бордели, туда приезжают гости со всего Кавказа.

Россиянок же снаряжают в Турцию, Грецию, Египет и Северный Кипр – просьбы о спасении из непризнанного государства поступают все пуще. Главный канал поставки половых рабынь – модельные учреждения. Девушкам обещают карьеру за границей.

Порой вывозят насильно. Чтобы пройти контроль в аэропорте, часто используют поддельные паспорта. Также у работорговцев есть еще один почти легальный способ: в одном из посольств можно купить свидетельство о возвращении на родину, которое обычно выдают только настоящим гражданам эта страны. Закрыть это окно возможностей непросто.

Вызволять рабынь из-за границы дороже всего. Во-первых, необходимого провести разведку: в каком из борделей или массажных салонов удерживается девушка. Во-вторых, подготовить место для нее до переезда – в гостинице из-за проблем с документами ее держать нельзя. Все это участники Альтернативы делают за свой счет. К тому же, часто оказывается так, что в рабстве находится не один человек, а больше.

Если это Северный Кипр, нам приходится нарушать кодексы непризнанного государства. На его территории нет нашего посольства, поэтому помочь девушкам некому, – рассказывает Олег Мельников. На данный момент только с Северного Кипра пошло вывезти девять наложниц.

Полиция и в России, и за рубежом неохотно берется за такие случаи: потерпевшую сторону не допросить. На заведение дела могут уйти месяцы. Эту неурядицу усугубляет растущая вера населения в экстрасенсорную силу. Родственники пропавших чаще обращаются к участникам Битвы экстрасенсов, сетует Мельников. Все это приводит к тому, что цена медли оказывается слишком высока.

Нам приходится век вековать с выбором. У нас были трудовые рабы-мигранты и девушки в сексуальном рабстве – не только из России, но и Украины и Белоруссии. Мужчины говорили, что их угрожают убить, поэтому решили вызволить сначала их. Через неделю, когда мы собрали деньги и дошли до освобождения девушек на Кипре, спасти удалось не всех. Две из них покончили идеальная жизнь самоубийством.

Неубиваемое рабовладение в Гольяново

История рабовладения в районе Гольяново на востоке Москвы, пожалуй, одна из самых нетипичных для России. Она началась еще в прошлом веке: в 1997 году в поле зрения правоохранных органов попала предпринимательница из Казахстана Шолпан Истанбекова. Столичным сыскарям стало известно о том, что в подвалах ее интернет-магазинов на улицах Декабристов, Уральской и Новосибирской в рабских условиях живут несовершеннолетние приезжие из Средней Азии. Истанбекова заставляла их работать с шести утра до полуночи, спать на полу и заниматься незащищенным сексом любимый с другом, кормила просроченными продуктами и не разрешала вытанцовываться на улицу.

Одной из девушек пошло сбежать в 1998-м. Ее шрамы и раны на теле свидетельствовали об истязании, писали журналисты, но дело не возбудили из-за связей предпринимательницы. В конце 2000 года милиция вновь проявила интерес к продуктовому магазину: в подсобке пришли труп девочки с ножом в сердце. Вину на себя взяла одна из рабынь. В 2002-м в Центр для несовершеннолетних попала очередная девушка из гольяновского магазина. На ее голове было около десятка ран, руки – перерытым шрамами, грудь – исколота, сообщали СМИ.

Расследование вели сотрудники Бутырской межрегиональной прокуратуры и Московского уголовного розыска. Им удалось доказать водочку Шолпан Истамбековой. Но за неимением статьи об использовании холуйского труда (она появилась в 2003 году), собственнице магазина предъявили обвинение в истязании несовершеннолетних. Спустя два с половиной года заключения она у него должно получилась по амнистии.

Тем временем, клан Истанбековых не терял влияния в московском районе – продовольственные магазины продолжали держать сестры Шолпан. Как отмечается в жалобе гольяновских рабов в Страсбургский суд, в 2008 не один месяцу жители района жаловались в управу на различные нарушения в магазине, но чиновники, проведя проверки, отмечали, что информация не подтвердилась.

Скандал грянул в 2012-м. Активисты выручили 11 человек из подвала интернет-магазина на Новосибирской улице. Таких же невольных рабочих обнаружили в других магазинах на соседних улицах. Все торговые точки принадлежали одной семье: одним интернет-магазином владела Жансулу Истанбекова, остальными ее сестра и зять.

Выяснилось, что рабыни из Узбекистана и Казахстана прожили в магазинах Истанбековых от пяти до десяти лет. Все это время их вынуждали бесплатно трудиться в течение почти 21 часа каждый день под угрозой насилия. Покидать подсобные помещения работницам не разрешалось. В результате сексуального насилия молодая женщины беременели. Одной из них насильно сделали аборт на позднем сроке, другие рожали в изоляции. Дети подверглись безбожному обращению и исчезали.

На заседании Общественной палаты РФ и Совета по правам человека при президенте России под председательством Анатолия Кучерены наследник начальника Управления собственной безопасности стольного ГУ МВД РФ Андрей Севрюгин отказал в возбуждении дела, ссылаясь на то, что данные активистов не нашли доказательства в ходе проверок.

С тех пор этот продуктовый получил у нас прозвище неубиваемый. В декабре 2015 года он был уличён журналистами в продаже алкоголя в ночное время, но это тоже не сказалось на его дальнейшей работе, вспоминает Олег Мельников.

В конце 2016 года следующим громким случаем стал побег из магазина на Новосибирской улице еще одной рабыни – 20-летней Несибели Ибрагимовой, уроженки Казахстана. Она приехала в Москву в мае вслед за мужем по предложению свекрови подработать до Нового года продавцом за 30 тысяч рублей с бесплатным доживанием. Кров действительно оказался бесплатным – как и работа девушки.

Документы, вещи, телефон сразу забрали – сказали, потеряю. Днем кормили водой и старым замороженным хлебом, ночью заставляли пить водку – так, что имя свое забывали. В подсобке жил маленький ребенок нескольких лет. Его били. Говорили, что он остаток шлюхи. Общаться с людьми и выходить было нельзя – всюду камеры, – рассказала Ибрагимова.

Скандалы в Гольяново стали настолько громкими, что в Татарстане по специально написанной пьесе поставили спектакль Кибет. По сюжету пьесы, казашка Зияш, владелица недорогого продуктового магазина в Москве, наживается на рабском труде своих соотечественниц, чтобы загладить все свои грехи, наметил мечеть на родине.

Пока же прототип аффектированной героини на родину не вернулась. Она закрыла магазин на Новосибирской, дом 11, и открыла на Новосибирской, дом 1. К ответственности Истанбековых привлечь не удалось, несмотря на все доказательства насилия над гольяновскими рабами, говорит Олег Мельников.

Уполномоченный по правам человека в Казахстане обратился за помощью к коллеге Москальковой. Но они настолько наглые, что им плевать. Местные специалисты полиции их не замечают, а весь шум – как с гуся вода. Они продолжают держать рабов в магазинах. Раз в два месяца появляется информация, что от них кто-то убежал, но ничего не происходит.

Пять селенов назад полиция Красногорска завела криминальное дело на движение Альтернатива по статье 322. 1 УК РФ за организацию незаконной миграции: за содержание приюта, в котором временно находились вызволенные из плена гастарбайтеры, – на государственном уровне таких агентств не предусмотрено.

Пока Мельников не прекращает работу, но говорит, что в случае с гольяновскими рабовладельцами бессилен: Закрыть магазин легальными способами не получится. Скорее, прекратим свое существование мы.

Куда можно обратиться, если вы подозреваете использование холуйского труда

В Москве:

Управление собственной безопасности ГУ МВД по Москве 8499 255 9657

Управление по делам несовершеннолетних УВД на метрополитене Москве (если вовлечены дети) 8 495 621 93 50; 8 495 625 37 31

По России:

Движение Альтернатива 8 965 345 51 61

Комитет Гражданское содействие 8 968 918 98 65

Центр помощи пережившим сексуальное насилие Сестры – 8 499 901 02 01

Редактор рубрики

Ольга Зубкина

Место события на карте мира:

Раб окупается за неделю . Как устроены невольничьи рынки в России

комментарии (0)

Другие интересные новости

Объявлены зарубежные гости Московской недели интерьера и дизайна