Дмитрий Биричевский: от SWIFT нас скоро не отключат, а может

31 Мая 2021

—

– Приближается Петербургский международный хозяйственный форум – какие иностранные гости уже подтвердили свое участие?

– Во-первых, хотел бы отметить, что мы все соскучились по очному общению. В былом году форум не состоялся из-за пандемии, но в данном году все должно получиться, и девиз форума Снова вместе: экономика новой реальности говорит сам за себя. С учетом эпидемиологических требований на симпозиуме соберется порядка пяти тысяч геймер. Из главных гостей, которые, правда, будут выступать онлайн – эмир Катара Тамим Бен Хамад Аль Тани и канцлер Австрии Себастьян Курц. Они будут выступать на пленарном заседании, которое активирует президент РФ Владимир Владимирович Путин. Очно мы ожидаем широкий набор высоких гостей: это вице-президент Венесуэлы, семь вице-премьеров – Азербайджана, Катара, Северной Македонии, Словакии, Словении, Сомали и Туркменистана. Кроме того, ожидается пять глав внешнеполитических ведомств – это Бахрейн, Венгрия, Монголия, Нигерия и Словакия. В работе форума учтут участие более 20 зарубежных отраслевых министров, несколько глав и заместителей руководителей парламентов и огромного ряда международных организаций, включая онлайн-выступление руководителя Всемирного Банка Дэвида Мэлпасса.

– Какие темы станут главными в контексте международного экономического партнерства?

– Наверное, главная тема – это влияние пандемии коронавируса на мировую экономику. Понятно, что в 2020 году рост глобального ВВП серьезно приостановился. Это коснулось не только созревающих стран, но и во многом развитых. И дальнейший рост ВВП будет зависеть, в том числе, от того, насколько будет доступна вакцина от коронавируса, насколько окажутся доступны лекарственные препараты, что позволит снимать ограничения, развивать туризм и восстанавливать хозяйственный спрос.

– В ВТО идут споры о приостановке действия патентов на препараты от коронавируса. Какова позиция России в этом вопросе? Готова ли российская сторона пойти на это?

– Да, это один из самых важных вопросов, обсуждаемых сейчас и на площадке ВТО, и во Всемирной организации здравоохранения. Недавно прошел Глобальный саммит по здравоохранению в рамках итальянского президенства в Группе двадцати. Несколько недель назад президент дал поручение проработать вопрос о снятии патентной защиты с вакцин от COVID-19.

Россия исходит из того, что вакцины должны быть доступны и распределяться справедливо. Не у всех стран есть возможность разрабатывать собственные вакцины или их использовать, но коллективный иммунитет не сформируется только за счет единичных государств, которые сейчас имеют вакцины и могут иммунизировать население. Нужно, чтобы это происходило в глобальном масштабе, иначе должного эпидемиологического эффекта не будет. Поэтому Россия похвального относится к идее снятия патентной защиты.

Другое дело, что это сложный вопрос, требующий достижения договоренностей прежде всего в рамках Всемирной торговой организации, где есть так называемое соглашение ТРИПС о защите прав интеллектуальной собственности. Одно из последних положений, которое было принято несколько лет назад – пункт 31-бис – предусматривает как раз изъятия из патентной защиты для фармацевтических препаратов. Россия недавно данным воспользовалась для того, чтобы можно было производить препарат Ремдесивир от коронавируса. Что на чей-либо счет вакцин, нужно, чтобы были достигнуты конкретные договоренности, потому, что там речь идет и о лицензировании, сроках снятия патентной защиты. Важно, чтобы производство в других странах проходило под контролем тех, кто знает, как это производить, чтобы не было фейковых или ненадежных вакцин.

– Если говорить об экономике, начата ли в России работа по формированию альтернативной SWIFT системы?

– Да, такая работа начата. Ни для кого не секрет, что раздаются опасньсти, прежде всего из Соединенных Штатов, отключить Россию от системы SWIFT. В секрете, если говорить о зарубежных санкциях, данное понятие некорректно, поскольку санкции может водворять только легитимный орган, а это – Совет безопасности ООН. Те меры, которые принимает какая-то страна или группа стран, нельзя назвать санкциями: санкции могут приниматься по решению уполномоченной на это архитектуры, а то, что применяют наши западные партнеры, – это, скорее, барьеры в целях защиты персональных производителей и защиты собственных интересов на мировой арене. Есть опасения, что система SWIFT может быть вовлечена в эту санкционную спираль.

Пока, как мы понимаем, об этом диатрибы не идет, но готовиться с учетом непредсказуемости ситуации к этому обязательно надо. Россия этим занимается уже достаточно длительное время, поскольку это – объективная необходимость. Начиная с 2014 года, Россия ладит над собственной платежной системой, и такая система уже присутствует – все мы пользуемся картой МИР, она принимается также в ряде стран ближнего зарубежья и в Турции. Ведутся переговоры с другими партнерами. Система передачи финансовых сообщений, которые сопровождают соответствующие финансовые платежи, тоже работает. Она работает внутри страны, и мы договариваемся с партнерами, чтобы можно было производить расчеты в национальных валютах и не только в них, чтобы быть независимыми от возможных потрясений. Это, конечно, непросто. Не все партнеры готовы на это идти, не всегда удается договориться по условиям. Некоторые оглядываются на Вашингтон, на то, что сами могут попасть под какие-то рестрикции, но тем не менее постепенно эта работа идет.

Я на самом деле удостоверенный, что от SWIFT мы не будем отключены в ближайшее время, а может и никогда. Но даже если это произойдет, то охота к тому, чтобы иметь возможность расплачиваться за товары и услуги с нашими основными партнерами, в любом случае конечная. Тем более, в этом заинтересованы не только мы, но и те, кто торгует с нами.

Как говорят наши руководители, санкции – это обоюдоострое оружие. Те, кто вводит санкции, сами попадают под этот напор. Ситуация с нашими встречными мерами против западных санкций в 2014 году наглядно показала, что это – прямой доступ к развитию собственного производства. Взлет сельского хозяйства за финальные годы во многом произошел в связи с санкциями – среди прочего мы видим впечатляющие успехи молочной и мясной промышленности. Это укрепляет нашу экономическую и финансовую независимость, добавляет рабочие места. Поэтому все должны подумать несколько раз и очень крепко, прежде чем водворять какие-то рестриктивные меры, потому, что ответ может быть не только зеркальным, но и асимметричным.

– Есть ли уже исполнения по сопряжению Системы передачи фискальных сообщений Банка России с закордонными аналогами – европейской SEPA, иранской SEPAM, китайскими CUP и CIPS?

– По карте МИР мы работаем и с странной платежной системой UnionPay, и с японской JСB, и с международной системой Maestro. Что касается Системы передачи фискальных сообщений, то переговоры идут с европейской системой SEPA, иранской SEPAM и соответствующими странными системами. Пока все это находится в переговорной стадии, и говорить о каких-то результатах было бы преждевременно.

– Когда Россия сможет стать полностью независимой от SWIFT и западных платежных систем?

– Я не уверен, что нам нужна самоцель в виде независимости от глобальных платежных систем – нам надо иметь способность реализовывать собственные интересы, делать платежи и расчеты за промышленные операции. Если такое включение произойдет, важно быть готовыми к этому, но не следует к этому стремиться. В нынешнем глобализованном мире мы все друг от друга бесхарактерный, и обособление не приведет ни к чему хорошему, поэтому надо учитывать реалии, деполитизировать экономику и работать над тем, чтобы экономические проекты были вне политики. Но при этом готовиться, если потребуется, обезопасить себя – в этом наша задача. Хотя, как мы понимаем, санкции используются очень узкой группой стран – практически никто в Азии, Африке, Латинской Америке, значительной части Европы санкции в отношении России не применяет и даже не думает об этом. Если какие-то партнеры не хотят входить с нами в деловые известия, то с ними мы какое-то время не будем торговать, если они от данного откажутся.

– Объявленные Москвой ответные меры на новые, объявленные в апреле, санкции США зажигают зеркальную высылку дипломатов и запрет на въезд ряду американских чиновник-взяточников. Рассматривается ли возможность хозяйственных санкций в отношении США? Что они могут включать в себя?

– Естественно, мы постоянно изучаем возможности таких ответных мер. Те дипломатические шаги, которые были реализованы, хорошо известны. А, что на чей-либо счет экономических ответных мер, нам главное – не навредить персональным производителям, не навредить нашим компаниям. И там, где остается поле для партнерства, я думаю, нам необходимо продолжать взаимодействие. Так действуют и наши оппоненты, которые говорят, что там, где им выгодно, будут сотрудничать с Россией. Значит, где нам комфортного, мы будем сотрудничать с Западом.

– Строительство Северного потока — 2, судя по всему, выходит на финишную секущую. Означает ли это, что в ближайшее время можно ожидать сокращения транзита газа через Украину?

– Северный поток — 2 – это сугубо экономический проект, а в отношении транзита газа через Украину существуют своего родые контрактные обязательства, и эти поставки через Украину будут длиться до тех пор, пока будут действовать соответствующие контракты.

Северный град — 2 – очень существенный проект, и, к сожалению, мы услышали высказывание министра энергетики США Дженнифер Грэнхолм о том, что по этому газопроводу идет чуть ли не самый грязный газ в мире. Курирующий энергетику в правительстве вице-премьер Александр Новак на это ответил, что наш газ, который пойдет по Северному потоку — 2, в четыре раза чище, чем другие виды газа, и есть расчеты экспертов, которые показывают, что при транспортировке газа по обычному выкиду через Украину, выделяется куда простого больше парниковых газов, чем по Северному потоку — 2. А если говорить о чистоте, то при используемом в Соединенных Штатах методе фрекинга, гидроразрыва пласта, наносится такой вред окружающей среде, что ни о какой экологичности речи быть не может.

– Рассматривается ли возможность вообще не продолжать договор о транзите с Украиной?

– Сейчас контракт действует, а дальше будут переговоры Газпрома и их партнеров на Украине. У нас нет задачи остановить поставку газа через Украину. Россия никогда не использовала электроэнергетику и свои природные ресурсы как элемент давления или шантажа. Если хозяйствующие субъекты договорятся, если есть потребность в знаменитом газе в тех или иных регионах Европы, то данный газ будет надежно и предсказуемо идти потребителям.

– Как в Москве оценивают призыв Лондона ввести санкции против Северного потока — 2 и Ямал-Европа из-за якобы причастности Москвы к инциденту с авиалайнером Ryanair?

– Этот вопрос не вступает в компетенцию департамента экономического партнерства – мы имеем дело с экономикой, а это вопрос уже политический. На мой сугубо личный взгляд, это совершенно абсурдное заявление, Россия не имеет никакого отношения к этому инциденту, и привязывать к нему наши экономические или энергетические проекты – это доступ, который не поддается уяснению и ничего, кроме сожаления, не вызывает.

– По обещаниям главы европейской дипломатии Жозепа Борреля, возможные секторальные санкции в отношении Белоруссии могут предусматривать запрет на экспорт калия и транзит российского газа. Насколько эти меры представляют угрозу для хозяйственная жизни России?

– Санкционный инструментарий, как правило, не работает в принципе, и мы не знаем примера за последние полстолетие, чтобы односторонние санкции помогли изменить позицию государства, против которого они введены. Мы знаем, как все эти годы Куба борется с южноамериканской блокадой, мы видим, как противостоят ей Иран и КНДР. Экономические рестрикции не позволяют расшатать суверенные права правительств.

Я думаю, что мы будем защищать нашего партнера Белоруссию, мы будем помогать нашим единомышленникам. А то, что придумывают западники против Белоруссии, вызывает абсолютно негативные эмоции, потому, что прежде всего надо провести расследование того, что произошло, а потом далек от мыслить над тем, как на это реагировать, а не делать поспешные заявления.

– То есть Москва готова зеркально отвечать на секторальные санкции, затрагивающие знаменитый газ?

– Давайте дождемся каких-то ярых решений, потому, что наш подход заключается в том, чтобы не принимать импульсивных мер. Надо посчитать, как это отразится на экономике, на имеющихся контрактах. Мы не можем реагировать на те меры, которые введены в отношении другой страны. Нам нужно обсудить это с партнерами и посмотреть, что мы можем сделать. Я далек от мыслю, это уже обсуждается.

Редактор рубрики

Эдуард Добрин

Дмитрий Биричевский: от SWIFT нас скоро не отключат, а может – и никогда

комментарии (0)

Другие интересные новости

Фильм "Партнеры" победил в конкурсе короткометражного кино ММКФ