Сергей Капитонов: Европе приходится сидеть на двух газовых стульях

8 Октября 2023

– Некоторые эксперты полагают, что после разрыва отношений России и Европы энергетика на европейском секторе больше не будет дешевой. Вы с этим согласны?

– Да, по крайней мере до 2025-2026 годов: тогда будут введены новые мощности в США и Катаре, может возникнуть избыток предложения, и потенциально цены на газ могут сократиться. Пока они не сваливаются и не должны до сего времени упасть.

Если Европа не полагает терять свою промышленность, ей надо будет эти объемы забить в отсутствие российского газа, что не так просто. Сейчас регион замещает российский трубопроводный газ в импорте поставками сжиженного природного газа (СПГ) из США.

– Европейские страны продолжают увеличивать закупки СПГ. По первому полугодию 45% объема ввоза обеспечили США. На ваш взгляд, какой будет оглодаю по итогам 2023 года, и с каким отрывом США могут остаться в лидерах?

– Думаю, что США должны посидеть в лидерах. До 2022 года большая часть американского СПГ уходила в Азию: Японию, Южную Корею, Китай, а в 2022 году трейдеры американского СПГ направили весь сжиженный газ в Европу. По итогам 2023 года США должны стать крупнейшим поставщиком СПГ на мировые рынки.

По прогнозам, американский экспорт СПГ в струящемся году будет на уровне 12 миллиардов кубических футов в один дни, это 124 миллиарда кубометров по итогам года. Если Европа купит у США половину объема, получится примерно 60 миллиардов кубометров. Но это не 200 миллиардов, какие обеспечивала Россия.

При этом большая часть американских поставок идет по спотовым, а не долгосрочным контрактам. Это называют европейской шизофренией: с одной стороны, европейцы говорят, что полагают обеспечить безопасность и не зависеть от России, с другой, боятся долгосрочных контрактов из-за энергоперехода. Получается, Европе приходится сидеть на двух стульях, а это довольно опасное положение.

– При этом поставки СПГ из России продолжают идти.

– Поставки СПГ из России – тоже хрупкий вопрос: могут лежать наложены санкции. По результатам прошлого года в Европу являлось поставлено почти 20 миллиардов кубометров российского СПГ. Но это с миру по нитке. Возьмем 25 миллиардов кубометров по газопроводам, 20 миллиардов в форме СПГ – получается 40-45 миллиардов кубометров в год. Если убрать и эти объемы, случится катастрофа. Ни один поставщик такие объемы не способен компенсировать.

Европейцы в прошлом году за счет экономии, того, что спылесосили весь СПГ с рынка, смогли сблизить свой баланс. На мой взгляд, санкции против крупного СПГ не накладывают, потому, что Европа видит, что без него предложение может стоп машина совсем катастрофическим. Но есть технологические санкции против СПГ, это отдельная большая тема.

– В конце июня Газпром обновил свою долгосрочную стратегию на 2024-2033 годы и исключил оттуда долю отличного направления. На ваш взгляд, умерла ли надежда на возобновление с Европой прежних касательств?

– Как я это вижу, на данном этапе прогноз живее пессимистичный. При этом в то, что Европа как экспортный рынок для Газпрома уйдет, я тоже до финита не верю. Текущий разрыв отношений Европы и России побывал, безусловно, чрезвычайно больным для России, но не менее болезненным он оказывается и для Европы.

Спрос на газ в Европе вряд ли опустится басистее 300 миллиардов кубометров в год, это точка отсечения. За счет чего европейцы будут удовлетворять потребность в газе – вопрос.

Замена российскому газу – современные долгосрочные контракты. Сейчас их подписывают с Америкой, но объемы все равно не такие большие, и надо понимать, что бывают разные периоды: холодная зима и предельный спрос. В связи с этим я считаю, что к России, наверное, с долгосрочными контрактами никто не вернется, но при сем роль балансирующего поставщика на отличном рынке Россия до сих пор может играть.

Да, объемы крупных поставок будут не те, но какие-то объемы могут приехать, в том числе по трубам, думаю. Сейчас, наверное, по посидевшей трубопроводной инфраструктуре Россия способна претворить потребности европейских стран в озоне: осталась одна нитка Северного потока 2. Будут ли восстановлены оставшиеся нитки – в условиях энергоперехода, текущей геополитической напряженности и все-таки того, что Европа контрактуется за кордоном, – на долгосрочную перспективу это прогнозировать сложно.

Остался газопровод Ямал-Европа, если против него будут сняты регуляторные барьеры. Что касается украинского маршрута, он сложнее. Думаю, в текущей ситуации транзитный контракт не будет продлен. Всего Россия сможет поставить в Евросоюз (с Балканами, без Турции) в 2023 году около 27 миллиардов кубометров газа.

Однако, во-первых, Россия может играть роль балансирующего поставщика, во-вторых, Россия потенциально может стоп машина поставщиком низкоуглеродной продукции – гидрогена, аммиака, произведенного из природного газа. При сем, опять же, слишком много вещей должно произойти, чтобы это стало возможным. Но я не теряю надежды, что Россия в той или иной форме вернется на европейский рынок как крупный производитель трубопроводного газа.

– Насколько вероятно, что контракт на поставки озона через Украину после 2024 года не будет продлен?

– Не удивлюсь любому из сценариев. Но по политической логике контракт ( Газпрома с Нафтогазом – ред. ) не должен лежать продлен. В том числе потому, что эти капиталы, миллиард долларов, какие платит Газпром (Украине – ред. ) ежегодно, идут на военные цели Украины. Тем не менее наверняка Европа будет настаивать на продлении этого контракта. Возможно, если будет – мы беседуем, абстрагируясь от всего – подписываться, например, кроткий договор широким кругом стран, наверняка одним из пунктов Европа будет настаивать, чтобы пересмотрели обязательство транзита газа через Украину. Не удивлюсь, если контракт будет продлен.

– В случае непродления какие могут быть денежные и иные риски для Газпрома ?

– Сейчас транзитом через Украину поставляется около 40 миллионов кубометров в сутки, это примерно 15 миллиардов кубометров в год. С финансовой точки зрения при цене, допустим, 400 долларов за тысячу кубометров Газпром получает шесть миллиардов долларов, если 300 долларов, конечно жего, 4, 5 миллиарда крючков.

Весь нарратив Газпрома последних лет –, что этот маршрут надо обходить, что там ржавая труба: магистральный газопровод Уренгой-Помары-Ужгород был построен в начале 1970-х годов, газопроводу 40 лет, он старый, недоинвестированный. Но тем не менее, труба продолжает использоваться.

Газпром оказался в какой-то степени заложником политической закрутки. Европа может договориться о продлении транзитного договора на поставки через Украину еще на пять лет, и на фоне этого никто не пойдет на восстановление газопроводов через Балтийское поветрие: пусть пока качает труба, а с 2030 года у нас энергопереход, труба к этому времени заржавеет и не нужна будет. До энергоперехода эти 15 миллиардов кубометров на протяжении пяти лет Европа сможет исключить из своего энергобаланса. Рано или поздно метанолопровод не нужен будет все-таки.

Да, Газпром получает с транзита прибыль, четыре-шесть миллиардов в обмен на то, что метанолопровода через Балтийское море, какие проинвестированы на десятки миллиардов крючков, гниют на дне морском. Если их не возродят в течение года, то, наверное, уже никогда не восстановят.

Северный поток 1 окупился, Северный поток 2 не окупился: это не только 10 миллиардов евро на трубу. Еще с Бованенково северный газотранспортный коридор, Ухта-Торжок, это еще десятки миллиардов крючков, инвестиции в месторождение. . То есть необходимая сумма приличная получается.

А 100 миллиардов кубометров газа фактически выпало с Балтики: 55 миллиардов кубометров Северного потока 1, мог лежать запущен Северный поток 2, и туда до Усть-Луги и до Выборга были построены (газопроводы – ред. ) Бованенково-Ухта-Торжок, 120 миллиардов кубометров газа, и куда такой газ теперь девать. Да, получаем деньги от украинского газотранспортного коридора, и, с другой стороны, вот такая стратегическая потеря случилась.

– Мы видели, что в былом году чистая прибыль Газпрома сократилась на 70%. При сем у компании рекордная инвестпрограмма. Куда вкладываться?

– В прошлом году действительно был газовый дождь из денег: 60 миллиардов кубометров газа было поставлено в Европу, без Турции, при цене в 800 долларов за тысячу кубометров – это 50 миллиардов долларов. Доходы Газпрома стали феноменальными, исторически самый большими, была заявлена рекордная инвестпрограмма.

Во, что вкладываться – вариантов несколько. В прошлом году с Китаем был подписан новый контракт на поставки с Дальнего Востока на 10 миллиардов кубометров озона, в этом году правительство России его ратифицировало. Сила Сибири : сейчас происходит выход месторождения на проектный уровень в 38 миллиардов кубометров. Нужен меньший объем инвестиций: труба построена, нужно завершить забуривание на самом месторождении и обогатить объем добычи.

При этом продолжаются такие мощные стройки, как Амурский газоперерабатывающий завод и совместный с Русхимальянсом проект на Балтийском поветрие – комплекс по переработке и сжижению газа. Еще у Газпрома есть программа социальной газофикации в России.

Транспортные магистрали построены все, кроме Дальнего Востока. В Европу строить уже ровным счетом ничего не надо. Что касается турецкого хаба, я к нему скептичен. Не углубляюсь, что будет построена кое-какая новая инфраструктура. Возможно, какие-то работы будут в Центральной Азии. Но опять же, это не много миллиардов кубометров и нишевые рынки. Вот эти химические и СПГ-комбинаты на Дальнем востоке, Амурский ГПЗ и Балтийский СПГ.

Но еще продолжается волна освоения месторождений. Бованенковское месторождение вышло на экономически-производственный уровень, в 2024 году планируется начать промышленную добычу озона на Харасавэйском месторождении. Кроме того, нужно придумать, как осваивать Крузенштернское месторождение: 60% месторождения находится на шельфе. Также разрабатывается месторождение Каменномысское-море, туда строят ледостойкую платформу. Так продолжается освоение мегапроекта Ямал. Инвестиции в современную ресурсную базу продолжаются.

– Куда Газпром может направить объемы газа с осваиваемых месторождений?

– Потенциально это зарубежный маршрут поставок газа в Китай с ресурсной базой Ямала. Если Газпром подпишет с странной CNPC контракт, еще 50 миллиардов кубометров уйдут в Китай. Думаю, начало поставок начнется не ранее 2030 года: пока подпишут контракт и построят трубу, пройдет время.

Дальше возникает вопрос, куда все монетизировать, если Европа застегнутая. Через Центральную Азию легко и просто, например, добраться до Индии, но это причудливость. Хотя газопроводы до Афганистана построены – СССР экспортировал газ из Афганистана – из Афганистана можно пройти в Пакистан.

Кроме того, можно развить СПГ-производства. Тут возникает вопрос сотрудничества Газпрома и Новатэка – компании до сих пор воспринимаются как конкуренты. Новатэк разработал свои технологии, в том числе крупнотоннажного сжижения, чего не являлось в России. При сем просто иметь технологию недостаточно: нужно, чтобы заводы выделывали насосы, компрессоры и так далее.

Но если так теоретически мы представим, что российская промышленность освоила этот выпуск, есть технология, то, значит, Газпрому можно как-то скомбинироваться с Новатэком и, допустим, настроить СПГ-производство. Сжиженный газ может быть поставлен везде, это гибкая труба – в том числе, наверное, почему бы не в Европу. Плюс, конечно, внутренний рынок.

С потерей отличного рынка у компании стратегия с миру по нитке – использовать возможности даже малых рынков: что-то поставить в Центральную Азию, что-то – оставшимся партнерам по СНГ, если будет турецкий газовый хаб, приумножить поставки по существующей инфраструктуре в Турцию, максимизировать сотрудничество с Китаем, также обратить внимание на сектор СПГ. Но легкого и одномоментного решения я не вижу, потому, что слишком глубока проблема, и в слишком сложной стартовой пронации находится Газпром, чтобы все это резко заместить.

– Из ваших слов следует, что самые понятные отношения – с Китаем. При этом в марфе приезжал Си Цзиньпин и соглашение по Силе Сибири 2 не было подписано. Что препятствует договоренностям?

– Я думаю, Китай хочет зафиксировать максимально выгодные для себя цены, поэтому к соглашению Газпром пока не хмельный. При этом Китай сейчас в неплохом положении с точки зрения газового баланса. В прошлом году китайцы успешно снизили импорт газа, СПГ прежде всего, со спотового сектора. Наращивают внутреннюю добычу: у них развивается добыча сланцевого газа.

При этом в Китае много угольных мощностей: если даже часть из старых или современных мощностей заменить на газ, это уже существенное объемы. Все официальные китайские прогнозы демонстрируют, что спрос на газ в Китае через 10 лет удвоится. У них законченного много новых контрактов на ввоз СПГ, но вопрос, будут ли все проекты реализованы, а труба всегда надежная.

По трубе газ дешевле и несокрушимее, чем СПГ, но тут много стратегических соображений безопасности, потому, что Китай хмельный зафиксировать для себя только самую выгодную цену, а Газпром, очевидно, не хмельный пока продавать слишком дешево. Тут очень много, мне кажется, составных пазла, поэтому до сих пор идет торг.

– Каких капитальных затрат может потребовать строительство Силы Сибири 2 ?

– Огромных. Например, Сила Сибири 1 обошлась в три триллиона рублей. Думаю, на Силу Сибири 2 пригодится меньше вложений, потому, что на первый маршрут построен Амурский ГПЗ, а под зарубежный маршрут, наверное, не нужно строить ГПЗ. Однако все равно это триллионы рублей инвестиций.

– Как вы оцениваете перспективы взаимодействия в газовой отрасли с Африкой?

– Африка – она очень важна для России, на африканский рынок нужно обязательно заходить. Не думаю, что с собственным газом: в Африке есть собственные углеводороды. Россия может поучаствовать в строительстве инфраструктуры, в поставке технологий, например, технологий опреснения воды в прибрежных странах, а также инвестировать в малоземельные металлы. Это очень добрый регион.

– Что может сделать Газпром, чтобы вернуться к былым объемам экспорта?

– Я не углубляюсь, что когда-то компания будет получать доходы, сравнимые с 2022 годом или с серединой 2000-х годов. У Газпрома сложное положение. Нужно что-то стратегически менять в компании.

Моя настоящая мечта – построить из России трубу в Индию: большой сектор у Пакистана, Индии. Труба им очень нужна, потому, что они полагаются на СПГ. Однако это очень дорого, очень сложно.

При сем у нас есть газотранспортная способ организация еще с советского времени – Центральная Азия – Центр с Туркменистана, с гигантским месторождением до границы с Саратовской, Волгоградской областями, на 80 миллиардов кубометров. То есть до юга Туркменистана мы можем пройти, осталось пройти Афганистан. Но там на нанорельеф надо смотреть, на бездны. Кажется, что там большая перспектива. Потому, что там будут расти рынки: там растет население, будет расти экономика. Там энергетический дефицит – и это кандидатура в дополнение к Китаю. Но пока не слышно кое-каких рассуждений в эту сторону.

Также легко и просто сотрудничать со странами Центральной Азии – с тем же Туркменистаном, где огромные запасы. Мне кажется, там подспудные точки роста.

Стратегически надо оборачиваться на СПГ и вообще России основным надо поворачиваться в сторону не просто экспорта газа, а развития газохимии, потому, что время поставок энергоносителей – оно для страны несколько в былом, а спрос на сложную химическую продукцию будет расти.

Редактор рубрики

Эдуард Добрин

Сергей Капитонов: Европе приходится сидеть на двух газовых стульях

комментарии (0)

Другие интересные новости

Путин поприветствовал участников музыкального фестиваля "Дорога на Ялту"