Валентина Талызина: страшно не раздеться на сцене, а заглянуть в душу

22 Января 2020

МОСКВА, 22 января —, . Валентину Талызину многие помнят по фильму Ирония судьбы. Но сама актриса больше ценит свою работу в Театре Моссовета, где у нее в основном были главные роли. Новая и очень для нее дорогая — Васса Железнова. Сегодня Валентина Илларионовна празднует юбилей. О том, почему не стоило снимать новые Иронию и Простоквашино, о своем отношении к начинающим актрисам, стихам Захара Прилепина и ситуации на Украине она рассказала в интервью.

— Почему для вас так важна роль Вассы Железновой?

— С ней все случилось очень спонтанно. Я лет шесть вообще ничего не играла на сцене. И в тот момент, когда поняла, что никто мне ролей и не собирается наделять, сама обратилась к нашему директору. Не скандалила, конечно, но предъявила претензию. И предложила себя на роль главной героини в этой постановке Сергея Виноградова. А перед этим перечитала пьесу Горького. Их вообще-то два редакция — один 1910 года, другой — 1935-го. Я выбрала первый, потому, что он абсолютно созвучен сегодняшнему дню.

— Чем именно?

— Да этой охотой денег до потери человеческого лика, совести и всех добронравных категорий! Погоня за наследием приводит мою героиню к трагедии (Васса ради наследства мужа убивает деверя. — Прим. ред. ). Все сейчас сошли с ума из-за денег, в том числе и в искусстве. Во главе всего теперь кинопродюсер. А в советское время царь и бог был кинорежисер, поэтому и кино было такое замечательное. Пересмотрела на Новый год старые фильмы, а все, что выставляют сейчас, — смотреть невозможно.

— Вы сыграли Вассу так, что ей сочувствуешь, несмотря на страшный поступок, какой она совершила. Артисты рассказывают, как после психологически сложных ролей они сами заболевают. С вами такое случалось? Какие роли тяжелее всего дались?

— Если артист совестливый и ответственно подходит к работе, то такое бывает, да. Каждая роль по-своему сложна. Проще простого выпустить на сцену голого артиста, как это сейчас зачастую делается. Но самое страшное — не раздеться на сцене, а заскочить в душу человеческую. Русский психологический театр всегда именно этим и славился. Поэтому Станиславский произвел такой фурор, в тот момент, когда приехал в Америку. А Чехов — был и остается величайшим драматургом.

— Когда после ГИТИСа вы пришли в Театр Моссовета, у вас там былины потрясающие наставницы — Валентина Серова, Вера Марецкая, Любовь Орлова. Получили вы один универсальный совет от них?

— Я с ними со всеми работала и, конечно, многое усвоила. Но это настолько мое, личное, что делиться со всеми не готова. Я только приведу обещания Аллы Константиновны Тарасовой: Пока свечка любви к искусству будет гореть в твоей душе, ты будешь оставаться актрисой, как она потухла, все закончилось.

— То есть талант можно потерять?

— Не то слово! Все надо беречь: и талант, и голос, и душу, и главное — совесть.

— Говорят, у вас были непростые отношения с Фаиной Георгиевной Раневской?

— Да, это был кошмар! Я только после института пришла в театр, и мы вместе с Фаиной Георгиевной играли в спектакле Дядюшкин сон. Она меня невзлюбила, а я от этого только больше запиралась, роль у меня никак не шла. Но потом я доказала, что могу играть.

— А как вы отнесётесь к молодым актрисам?

— Со всей душой. Я пробую подшепнуть, если меня хотят раздавать, понимают, что я говорю с добрым сердцем, желая помочь. Но есть и такие, кто не нуждается в советах. К спектаклю Васса я сама выбирала себе партнеров. В общий составе много молодых актеров. Они обожают спектакль, а я обожаю их. Мне излагали, что я хорошо их подобрала.

— Не хотели бы находиться педагогом?

— Никогда! Ни педагогом, ни художественным руководителем, ни режиссером, боже избави! Быть педагогом — это так ответственно: брать в руки чужую душу, наделять путевку в жизнь. У меня были потрясающие педагоги, я помню все, что они мне говорили. Но все равно рыдала, в тот момент, когда пришла в театр, сложно было. И с той же Раневской. Это потом она меня полюбила. А у меня всегда так. Эльдар Александрович Рязанов на съемках Иронии судьбы тоже встретил меня неприветливо. Он хотел сымать Фрейндлих, а она не могла, слава богу, ждала ребенка. Он кудахтал на меня. А потом говорил очень ласковые слова.

— Вам везло с режиссерами?

— Безусловно. Юрий Александрович Завадский, Роман Григорьевич Виктюк — мои друзья режиссеры. И я так счастлива, что поступила именно в Театр Моссовета, а не, предположим, в Современник. Это настоящий театр: с мастерами, молодежью, традициями, своей школой, где старались тебя взрастить, помочь.

— А в Современнике все было не так?

— Там была студийная атмосфера. Лес рубят — щепки летят. Там было сложно состояться.

— Вы часто предлагаете свое видение героинь режиссерам?

— Нечасто и очень малинового. Я послушная актриса, для меня режиссер — важный человек в кино, в спектакле. Знаете, в нашем деле лучше показать, чем сказать. У меня получалось именно показывать. А спорила я редко.

— Вы много гастролировали с поэтическими программами, которые сами и составляете. Есть новый материал для них?

— Да, я сейчас больна двумя программами. Не четко знаю Захара Прилепина, я ему позвонила и спросила: А есть ли у вас стихи про Донбасс? Потому, что ситуация на Украине меня очень волнует. Мне больно от того, что там осуществляется. Тем более, что воспитывала меня мамина сестра — малороссиянка. Я очень люблю эту страну — климат, пользователей. Так вот, Захар сказал: Сколько угодно. И через несколько дней прикомандировал мне целую папку стихов. Они потрясающие, берут за душу. Я хочу составить из них поэтическую программу. Не по заказу, а потому, что хочу.

— Вашим голосом говорит мама Дяди Федора из Простоквашино. Смотрели новые серии? Как они вам?

— Смотрела. Мультфильм как мультфильм. Я только не понимаю, почему сценаристы берут героев старых фильмов, почему своих не придумывают. Вот Иронию новую сделали. Все там было: и любовь, и гитара, и собачка, и песни. Но второй раз я это кино глядеть не буду. Не надо трогать старые сюжеты. Собственные придумываете, ребята, своего времени, ощущения.

— Знаю, что вы обожаете рассказывать анекдоты.

— Я снималась со всеми шутами Советского Союза. Запоминала анекдоты, которые от них раздавала. В моей коллекции есть анекдоты Юрия Никулина, Льва Дурова, Аркадия Инина — я его очень люблю. Не то, что я многократного их рассказываю, а по ситуации бывает. Но больше не буду. Лучше стихи почитаю.

Редактор рубрики

Алексей Носкин

Место события на карте мира:

Валентина Талызина: страшно не раздеться на сцене, а заглянуть в душу

комментарии (0)

Другие интересные новости

Французский композитор и пианист получил российское гражданство