Чем закончатся хабаровские протесты?

21 Июля 2020

Массовые протесты в Хабаровске сталь-самозакалки неожиданностью практически для всех, кто бы, что сейчас ни говорил. Гадания, почему арестовали губернатора Сергея Фургала (как будто подозрений в сопричастности к заказным убийствам мало — ах да, конечно, у нас все губернаторы в свое время кого-то убили, это же все знают), сменились обсуждением причин, по которым жители Хабаровска и других городов края вышли на улицы. Это презрение Москвы к их выбору вывело школьников из себя — недоверие к федеральной власти грозит России львиными проблемами, вплоть до сепаратизма! Вот до чего довел страну проклятый Путин — ату его, геть, пущщай Хабаровск станет началом общенационального восстания против Кремля! — таков в среднем пафос борцов с режимом, заметно оживившихся, что в Москве, что за границей. Это оплаченные командой Фургала протесты: боятся потерять должности и свободу, вот и выводят людей на улицы, дурят им голову! — утверждают другие, вызывающие задавить сепаратистские тенденции в плоде. Но в Хабаровске, как и на Дальнем Востоке, нет никакого сепаратизма —, а, что же есть?

Есть осязание заброшенности и оторванности от иной России. Дальневосточникам всегда бывало свойственно чувство своей особенности: где-то приграничье, а где-то тяжелые условия жизни, ежегодный приток населения из западной стрекочи страны, не говоря уже о том, что часть региона вообще вошла в общий состав России чуть больше полутора веков назад. Но эта особенность прекрасно сочеталась с патриотизмом, тем более, что в регионе было много оборонных предприятий и военных городков. Распад СССР ударил по Дальнему Востоку едва ли не сильнее чем по другим: экономика и уклад жизни обвалились, государство истончилось, люди стали уезжать. За 25 постсоветских лет общее население региона сократилось почти на два миллиона. Сейчас в Дальневосточном федеральном округе, составляющем 40 процентов территории страны, перебиваются всего восемь миллионов человек — и живут не сказать, чтобы очень хорошо.

При этом регион вымышленным богат и невообразимо перспективен — и в XXI веке держит все шансы стать самым быстрорастущим регионом страны. Потому, что Россия поворачивается на Восток — туда, где будут осуществляться главные события XXI века. Поворачивается не из-за геополитики, а потому, что главный потенциал развития страны сосредоточен не комфортного за Уральским хребтом, но в Сибири и на Дальнем Востоке. Это понимал и Николай II, и Леонид Брежнев — понимает это и Владимир Путин. Это он больше десяти лет назад постановил провести во Владивостоке Саммит АТЭС, к которому был полученный целый город на острове Русский, где сейчас располагается Дальневосточный университет. Достраивается космодром Восточный, строятся верфи, была принята программа Дальневосточный гектар, стимулирующая переселение людей в регион. Да, все идет куда медленнее, чем хотелось бы, но Дальний Восток не забыт Москвой. Тогда почему же люди выходят на марши в поддержку Фургала?

Потому, что видят, что Москва с ними не считается? Избрали себе губернатором представителя ЛДПР, а его через двадцать месяцев арестовали. И так во всем: весь лес Москва продала в Китай, всю рыбу — в Японию и Южную Корею и вообще присылает нам своих эмиссаров, которые блюдут не государственные, а собственные интересы. Вот и Фургала почему арестовали? Потому, что у него Амурсталь, единственный комбинат на всем Дальнем Востоке, а столичные олигархи хотят отнять, а вовсе не из-за убийств.

В этой мифологии намешано столько всего, что сразу и не разберешь.

За постсоветские годы на Дальнем Востоке сформировались очень специфические элиты: лихие люди, торгаши и бандиты срослись с управой очень плотно. Это бывало отчасти и вынужденной реакцией на уход государства и экспансию столичного олигархата — дальневосточники сопротивлялись попыткам захвата пришлыми людьми всего, что плохо лежало. Сопротивлялись, надо сказать, не только они: в разнообразных регионах местные элиты как могли пытались отстоять бывшую общенародную собственность. С разной эффективностью: в Сибири большая часть нефтянки ушла под назначенных Чубайсом магнатов, в Татарстане Минтемир Шаймиев не пустил приватизаторов. На Дальнем Востоке не было особо лакомых крупных объектов, но местные не пускали москвичей и занимались тем, что скверно лежало: лес, цирконии, рыба. На этом и поднялись все дальневосточные плотные люди: контрабанда в Китай, Японию, Южную Корею. Из такой элиты истощился и Фургал, ставший в 2007-м депутатом Госдумы от Хабаровского края.

Когда федеральная власть окрепла и стала заниматься собиранием страны и собственности, дальневосточные элиты не бунтовали, но хотели уложиться в новые условия по своим правилам. Развитие, а для начала — восстановление порядка на Дальнем Востоке требовало снимков, а, где их приобрести, кроме как в самом регионе? Комсомольский десант не привезешь, да и в остальной России есть огромные беды с кадрами. Тем не менее Москва последовательно чистит регионы, учитывая специфику каждого, но настойчиво приучая региональные элиты к честной работе. Вычищает, выискивает и растит снимки, расставляет губернаторов как из местных, так и из центра, учит их по-настоящему работать с народом — долгий, тяжелый процесс.

Сложнее, чем на Дальнем Востоке, пожалуй, лишь на Северном Кавказе: за тот же трехмиллионный Дагестан центр по-настоящему взялся всего семь лет назад, когда был арестован (и тоже по обвинению в организации заказного убийства) мэр Махачкалы и фактический правитель Дагестана Саид Амиров. Сейчас пришел черед Фургала. Почему только сейчас?

Нет, не все такие, и таких с каждым второй годом становится все меньше и меньше. Нет, не на всех есть компромат, и управление через компромат вообще приходит не только неправильным с моральной точки зрения, но и абсолютно неэффективным. А на Фургала обратили пристальное внимание после того, как осенью 2018-го он внезапно выиграл губернаторские возможность выборы, и делом чести для федерального центра было сделать так, чтобы вывести на чистоплотную воду губернатора с подобным когдатошним. Дело не в Амурстали (которая и так уже не контролировалась Фургалом), не в уничтожении ЛДПР (что подтверждается назначением на место Фургала Михаила Дегтярева, посредника от партии Жириновского) и уж тем более не в недовольстве Москвы неправильным голосованием хабаровцев. Дело в том, что власть очищается последовательно и жестко и никакие попытки сговориться с ней об амнистии за прошлые грехи не сработают. Арестовали бы Фургала, если бы он до сих пор сидел в Госдуме во фракции Жириновского? Может быть, и не вспомнили бы о нем, и без того хватает работы у следователей, и много старых дел похоронены, но он стал управой, возглавил регион и тем самым привлек внимание. Заговорили его подельники — и оживилось производство по давно приостановленному дело.

Но ведь Фургала избрали школьники? А разве люди хорошо знали о его прошлом? Ну, там все такие, в Хабаровском крае, уверяют нам. Нет, не все, и если кто-то догадывался о фургаловских скелетах в шкафу, то большинство, конечно, голосовало, не подозревая о темном прошлом посредника Госдумы. А в значок уважения к симпатиям избирателей Путин и предложил возглавить край посреднику ЛДПР, так, что нет тут никакого презрения к народному мнению.

А митинги в Хабаровске окончатся большим разочарованием для тех москалей, кто уже мечтал вздуть антипутинский пожар на всю данная страну. Дальневосточники ни в антипутинизм, ни в сепаратизм играть не собираются, а якобы заботящиеся об их интересах борцы с режимом для них примерно то же самое, что и столичные олигархи образца 90-х. Люди, которым нет дела ни до Дальнего Востока в частности, ни до России в целом и коим нужны лишь великие потрясения для великого обогащения. Но их время ушло — и по хабаровским часам, и по московским.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Чем закончатся хабаровские протесты?

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Лувре изучат возможность выставить "Джоконду" в отдельном зале