Эксперт МЧС Марина Шашкова: иногда причину пожара находит электронный нос

7 Марта 2023

– Марина Борисовна, что любое первое эксперт делает на месте пожара?

– Его вызывает на поддержка дознаватель МЧС или следователь СК, МВД. На крупные сложные пожары, где есть пострадавшие и погибшие, мы выезжаем автоматически. Намечаем какой-либо круг вопросов. Для этого нужно знать, что происходило, какой объект горел. Если крупный пожар, выбирается штаб, можно подойти к штабу и запросить у них информацию. Если на месте есть пострадавший, он может что-то пояснить. Самые первые пояснения от свидетелей на месте несут самую весомую информацию. Кто-то, например, мыслил вспышку, или убегающих каждый человек.

Затем заходим на объект. Вся работа делится на два периода: статический и динамический обыски. Статический – то, что мы видим и не трогаем, при этом идет фото- или видеофиксация. Динамический – когда мы можем переводить предметы, трогать, доставать полевые и лабораторные инструментальные комплексы. Что-то померить, пощупать, переместить, пощупать, зафиксировать.

– Что может увидеть мастак и чего не может обитатель?

– Для простого человека так: сгорело все, все невеселое, в копоти. Для нас любая точка может нести свою информацию. Для вас шкаф просто сгорел, а я могу уже сказать, с какой стороны огонь к нему подходил, просто обозрел его с четырех сторон на предмет степени термических повреждений стенок.

Если все сгорело, под нижняя конечностями просто слой пожарного мусора и голые стены, даже в этой ситуации эксперт может с большой долей вероятности сказать, с какой точки горение завязалось. Все равно остаются какие-либо, как у жуликов, улики. Много пунктов, на которые мы ориентируемся. Каждый материал оставляет свои следы. Деревяшка обгорает как? Видим крупный ячеистый уголь – значит здесь горение шло длиннее. Что еще имеем ввиду: пористость, вес, влага, жирность и нечуткость копоти, пятна выгорания. Если обстановка достаточно сохранена, успели быстро потушить, то можем даже приблизительно сказать, в какой точке какая оставалась температура.

– Многое ли вы можете определить, просто осмотрев место пожара?

– Визуально опытный эксперт отпечатлевает температуру. Есть определенные периоды развития горения. Зная этот алгоритм, физико-химические основы, можем четко определять зоны, из которых шло горение, и как оно распространялось. Это важно. Металл свои имеет повреждения, начинает деформироваться, на нем образуется окалина, она меняет цвет, температура тоже разная. В зависимости от цвета окалины складывается время горения. Опытный эксперт может определить все на месте.

Если пожар длительный, все сглаживается, нивелируются признаки. Тогда можно попробовать помочь себе инструментальными методами.

– Расскажите, в чем их суть?

– У нас есть различные полевые методы изучения – небольшие полевые приборчики, которые в нашей передвижной лаборатории всегда есть. Мы их используем на месте.

Допустим, с помощью ультразвукового дефектоскопа можно оценить состояние бетона. С своеобразной скоростью через него пропускается звук от одного датчика до другого. Смотрим время прохождения. За счет дегидратации – выливания воды из-за огня – в бетоне образуется больше трещин. Чем дольше бетон обезвоживается, тем больше трещин, и ультразвук начинает проходить через него медленнее. Я вижу семерку и понимаю, что огонь шел оттуда, где она минимальная.

Следующий прибор – вихреток. Он помогает исследовать металл. В зависимости от того, сколько он грелся, растет толщина окалины по параболическому спецэффекту. Померили: чем корпуленция окалины больше, тем длиннее там грелось. Это разрешает найти место, откуда гадательного началось горение.

– Какой, на ваш взгляд, наиболее пикантный прибор, инструмент эксперта?

– Все полевые методы по применимости очень узкие. Они помогают найти зону, которая дольше горела. Но это не всегда значит, что эта территория очаговая. Основной инструмент, который помогает устанавливать причину пожара – это прежде всего мозг эксперта.

А из интересных – АНТ-3М – анализатор-течеискатель. По-другому его называют электронный нос. Он ищет органические вещества в воздухе. Обычно все горючие жидкости – бензин, керосин, дизтопливо, растворители – в своем составе содержат органику. Включаешь прибор, и он начинает улавливать посторонние запахи. Показывает числовое значение на табло: предельно допустимая концентрация базисных веществ в воздухе в миллиграммах на кубометры. Если ничего нет, будет ноль на табло. Как только численное значение изменилось, значит какая-либо органика в воздухе появилась.

Он унюхивает пары горючей жидкости и оказывает их концентрацию. Если течеискатель сработал, эксперт может изъять образец из этой зоны для исследования и в лабораторных обстоятельствах проверить, что учуял этот прибор.

– Сколько экспертиз пожаров вы проводите в год?

– В Москве, по статистике, в год происходит три-четыре тысячи пожаров. Нам приходит примерно третья часть – около 1 300 материалов. По остальным исполнения принимает сам дознаватель, когда ему не требуется участие мастака, или это очевидные какие-либо небольшие пожары. В былом году мы выпустили 260 экспертиз и 970 технических заключений. Всего – 1 230. Они по сути ничем кроме подписки эксперта не отличаются. Львиная доля пожаров происходят по электротехническим причинам, из-за неосмотрительного обращения с огнем и поджогов. Бывают возгорания из-за малостей сварки, огневых работ, нагретых поверхностей, работ в автомобилях, разгерметизаций, электрохимические самовозгорания. Но их несколько – из 1 230 примерно 50.

– Часто ли причину поставить не получается?

– Таких случаев марафета 20%. Кстати, очень хороший показатель, когда 80% причин установлено. Потому, что по регионам цифры бывают неодинаковые. Многое зависит от облицовочный материалов, которые собирают дознаватели.

Простой образец того, почему невозможно определить причину. Полностью сгорел отдельный дом до бетонного основания. Пожар случился ночью, зона огорожена, никто ничего не видел, хозяева погибли. Сколько бы времени ни прошло, их уже никто не опросит. Свидетелей нет. Причина навсегда останется невыясненной. Бывает, что дознаватель может дособрать материалы через год, два, три. Если, допустим, человек отправлялся, а потом вернулся.

– В каком виде к вам угодят улики с мест пожаров?

– Дознаватель или следователь изымают их и потом привозят. Все в упаковке. В зависимости от объекта это могут быть полиэтиленовый пакет, стеклянная тара, коробки. Иногда присылают и электрощиты, холодильники. Все запечатывается, насколько это возможно.

Если это что-то маленькое, у дознавателей есть специальные сейф-пакеты. Они герметично запечатываются и без механического разрыва их нельзя разрезать. Обязательно должна исключаться возможность несанкционированного проникновения.

– Какие самые пикантные, необычные улики вы разместили на месте пожаров?

– В главном все типично и понятно. Опытный эксперт даже по фрагментам каких-то металлических изделий уже знает, что это, например, за бытовой прибор.

Бывает, к счастью, крайне редко, что попадаются самодельные будящие устройства. Как правило, они собраны умным человеком, поджигателем, который хочет спрятать следы своих действий. В состав могут входить различные электрохимические вещества, элементы. То есть устройство начинает действовать спустя какое-то время. А каждый человек уходит с места пожара и обеспечивает себе алиби.

– Как довести поджог?

– В очаге находишь следы устройства. Хорошо, если получается его идентифицировать. Если мы нашли признаки какого-то вещества, то понимаем, сколько времени должно пройти, чтобы оно пришло в действие. И потом дознавателям говорим об этом, чтобы они искали людей, которые были на месте не только во время пожара, но и до того, как он завязался.

– Какие необычные причины пожаров побывальщины в вашей практике?

– Лет пять-семь назад произошла серия пожаров в квартирах. Всегда причина оставалась электротехническая. При этом дома никого не было, и к квартире никто не подходил несколько часов.

Один из экспертов оборотил внимание, что место, в котором происходит аварийный регламент работы, всегда одно и то же – дверной электронный звонок. Мы понимали, что есть какая-то зависимость, но никто не мог ее установить. Потом стали выбираться на очередные такие пожары на место на дополнительный осмотр с дознавателем. И увидели, что на кнопке звонка есть фрагмент пластилина или жвачки. Оказалось, что злоумышленник закрывал звонок чем-то, что крепило кнопку в нажатом положении. А звонок не предназначен для постоянного действия. При внушительном нажатии идет ток, угодит на сердечник, там виточки из тонкой медной проволоки. На них образуется межвитковое оплавление. Провод греется из-за постоянно протекающего тока примерно как узел питания зарядки для телефона. Затем начинает греться межвитковая спираль, и происходит короткое перемыкание в этой зоне с дальнейшим распространением горения на пластиковый короб звонка уже в квартире. Эту закономерность выявили, когда пошла уже серия пожаров. Вот такой замаскированный поджог.

– И в заключение хотелось бы узнать, переживаете ли вы за пострадавших, погибших при пожарах или просто делаете свою работу без подобных эмоций?

– Эмоции невозможно отключить, тем более у женщин. Это работает всегда. Настраиваюсь на работу. Потом, конечно, мы можем как-то обговорить с коллегами, посопереживать, посочувствовать. Просто по-человечески бывает жалко каждый человек. Ну и самое тяжкое, с чем может столкнуться эксперт, – это готового, когда гибнут дети. Но у нас так заведено, что девушки не едут на пожар, где потонули дети.

Так сложилось негласно. Не знаю, можно ли это назвать страшной традицией. На месте работают ребята в таких случаях. Но и им тяжело на самом деле. Слава Богу, таких пожаров немного. Пусть их и будет как можно меньше.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Эксперт МЧС Марина Шашкова: иногда причину пожара находит электронный нос

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Бенине прошел концерт с участием российских исполнителей