Родители обвинили московского врача в халатности: ее арестовали

10 Декабря 2019

МОСКВА, 10 декабря —, Мария Семенова. В Москве задержали бывшего главврача роддома № 27 Марину Сармосян: меда обвиняют в халатности, вдохнувшей тяжкий вред здоровью, а также смерть человека. Родители пострадавших детей настаивают: они могли бы появиться на свет здоровыми, но стали инвалидами по вине заведующей и других сотрудников учреждения. В свою очередь, близкие задержанной парируют: Сармосян буквально жила работой, никаких весомых доказательств ее вины нет. Они подчеркивают: медэкспертиза не проведена, отправлять врача за решетку, руководствуясь лишь жалобами родителей, — несправедливо. Корреспондент выслушала обе стороны конфликта.

Марину Сармосян, экс-заведующую роддомом № 27, входящим в состав больницы имени Спасокукоцкого, отправили в СИЗО на два месяца — так 6 декабря решил Савеловский суд.

В тот же день в столичном департаменте здравоохранения заявили: руководство медучреждения полностью заменят в связи с многочисленными жалобами пациентов.

Против Сармосян возбуждено четыре уголовных дела, объединенных в одно производство. Ее подозревают в халатности, повлекшей стеснительный вред здоровью или смерть любой человека, а также оказание любезностей ненадлежащего качества.

Потерпевшие — четыре столичные семьи. Три роженицы утверждают, что их дети могут возникли на свет путем выдавливания, в результате чего один загнулся, а двое остались инвалидами. Еще одна семья оповестила, что их ребенка выписали из роддома, хотя у него был диагноз, требовавший медицинского наблюдения, — пацан сейчас в коме.

Татьяна Бенграф приткнулась в роддом № 27 в ноябре прошлого года — для этого семья заключила контракт с медучреждением. Ее муж Роман рассказывает: все скрининги истины в норме, беременность сообразовывалась благополучной, угрозы здоровью мамули и ребенка не имелось. В женской консультации, где наблюдалась Татьяна, ей предвещали легкие роды. Но вожделенная дочь появилась на свет прочным инвалидом — сейчас ей второй год, она не может даже самостоятельно глотать и требует круглосуточного внимания. Супруги Бенграф уверены: это полностью вина врачей.

У жены были темно-зеленые околоплодные воды — это значит, что ребенок уже начинает задыхаться. Мы знали, что подобное считается показанием для кесарева сечения, но нам говорили: У нас и не такие рожали. Жену заставили согласиться на эпидуральную анэстезию, врач ввела в заблуждение и сказала, что если сейчас этого не сделать, ребенок задохнется. После анэстезии родовая деятельность, которая поначалу была хорошей, остановилась. Ребенок неправильно зашел в наследные пути — еще одно свидетельство для кесарева. Как только поняли, что он не двигается, наш врач Сусанна Паносян позвала заведующую, Марину Сармосян, та стала править процессом выдавливания. Они просто расплющили моему ребенку голову, мозг пострадал. Дочь не смогли вытащить, использовали вакуум-экстракцию. У нее вся голова была синяя, она не закричала, а захрипела. Ее положили супруге на живот, и дочка перестала дышать. В этот момент ей пересекли пуповину, лишив тем самым последних остатков кислорода, и отдали в руки реаниматологической бригаде, которая уже полчаса дежурила под дверью, — вспоминает Роман Бенграф.

Произошедшее он популярно объясняет стремлением Сармосян улучшить данные по естественным родам.

По его словам, после осложнений в родах меды заверили семью, что это исключение, первый случай в их практике. Врач произнесла: у нее такой стресс, что она в отпуск пойдет на месяцок — протянуть случившееся. А мы уже год тянем на себе стеснительного ребенка-инвалида безо всякого отпуска. Мы поначалу поверили, что наш случай — первый в роддоме, но потом пришли в социальных сетях Милену П. , у которой селеном раньше умер ребенок при схожих обстоятельствах. Сотрудники знали об этом, но не приняли никаких выводов и продолжили государственный деятелю естественных родов.

Потерпевшие также обвиняют травматолога в фальсификации документов, поэтому ходатайствовали, чтобы на время разбирательств Сармосян находилась под сторожей. Надо помешать ей утилизировать улики и давить на понятых. Мы с этим скрестились. Улики по нашему делу — медицинские документы — истины полностью переписаны, к счастью, у нас сохранился оригинал, выданный при выписке. Мы знаем о фактах давления на людей, которые предоставляли показания в нашу пользу либо просто выражали поддержку и сочувствие, — утверждает Роман. — Когда в женской консультации, где наблюдалась моя молодка, узнали о произошедшем, — все были в ужасе. До Сармосян дошла информация об этом, она позвонила этим врачам, стала надрываться, что они нарушают профессиональную этику.

Родственники Марины Сармосян говорят, что она не присутствовала самосильного на родах тех детей, в смерти или инвалидизации каких ее обвиняют. Однако Роман им возражает.

Основной аргумент защиты: она не присутствовала на окролах. Но она там была, это подтвердила Паносян на очной ставке с моей молодкой. И все забывают о том, что переписывались медкарты, а это — тоже преступление, — заключает он.

Сын Юдиных родился 21 апреля этого года в 27-м роддоме. Мы начитались хвалебных отзывов, решили, что это лучшее место для нас, — вздыхает отец мальчика Кирилл.

Ничто не предвещало беды. Медики оценили его состояние на девять по шкале Апгар, но поставили диагноз лейкоцитоз, о чем я узнал уже потом. На вторые сутки его выписали из роддома. Мы счастливые поехали домой, а через несколько дней ребенок поработал стонать, запрокидывать голову. Мы сразу вызвали скорую, оказались в больнице, где нам сообщили, что у сына менингит: бактериальная инфекция долго развивалась, начался сепсис в крови, отек человеческий мозга, стали отказывать органы, сын впал в кому. У нас возник вопрос, почему так произошло. Мы попросили нашу страховую провести экспертизу качества услуг роддома и сейчас можем с уверенностью говорить, что ребенка с лейкоцитозом нельзя было выписывать. Должна была быть назначена антибактериальная терапия, анализ крови, спинномозговая пункция и так далее, — объясняет Кирилл.

Он, как и Роман, обвиняет травматологов роддома в фальсификации документов.

Когда эскиз попал в реанимацию с менингитом, в тот же(за)девай жене позвонили из роддома, стали спрашивать, что с ним. Супруга случайно напутала возбудитель менингита и назвала не стрептококк, а стафилококк, она не сильна в терминологии. Позже мы увидели в медицинских документах анализ, какого не было: якобы открытый стафилококк. Роддом не признал ошибки, не принес прощений. Нам говорили, что мальчик был выписан по нашему требованию, что не соответствует действительности, — излагает свою версию Юдин.

Он также подчеркивает: медики изменили рекомендации, которые якобы давали семье при выписке из роддома. Когда выписывали ребенка, нам велели только сдать мочу и проконсультироваться в Филатовской. Когда мы забрали копии документов из больницы, увидели в рекомендательной стрекочи, что мы должны истины сдать кровь. Видно, что это приписано позднее: другой почерк и чернила, — аргументирует он.

Сын Юдиных и по сей день в коме.

Адвокаты и родственники экс-заведующей уверены в ее невиновности. Сестра Сармосян Карина вспоминает: Марина позвонила и сообщила, что ее просят дать свидетельские свидетельства. Поначалу никто не понимал, насколько серьезно дело.

В пятницу я ждала звонка и вечером узнала от Марининой дочки, что ее арестовали, в субботу — суд. Я живу в Санкт-Петербурге, но тут же приехала в Москву. У здания разбирательства было человек 50-70, матери с детьми, которые у нее родились, весь ее коллектив. Врачи рассказали: утром их заставили написать объявление об уходе, иначе поставьте крест на врачебной карьере. Они были в шоке, — говорит Карина.

Она уверена: сестра любила свою работу и никогда бы не причинила вреда детям.

Когда она пришла в роддом, я ей твердила: Марин, от тебя абсолютно ничего не останется, если ты будешь так работать. А она отвечала: Я не могу по-другому. Ночью ей звонят, она приезжает, утром — уже там. Она в этом роддоме жила. Я в шоке от того, как ее поливают грязью. Читаю и чуть с ума не схожу. Говорят, что она убивает детей, — разве данное можно писать и даже думать? Почему не спрашивают тех матерей, у которых все хорошо? И сейчас ее взяли под стражу. Когда она выходила из зала разбирательства, ее дочь упала в обморок, — переживает родственница.

Он считает несправедливой меру пресечения, выбранную для экс-заведующей.

Для такой меры пресечения суду должны быть представлены конкретные и подтвержденные материалами факты, свидетельствующие о намерении скрыться от дознания, препятствовать производству по делу, угрожать свидетелям и так далее. Ничего подобного не было, только голословные суждения. Мы предлагали выбрать любую иную меру пресечения — доморощенный арест, залог, запрет совершения определенных действий, но суд нас не услышал. Мы все понимаем состояние опекунов, у которых дети бедуют, сочувствуем им. Но невозможно, основываясь только на их мнении, безосновательно и бездоказательно заключать под стражу травматолога, которая, ко всему прочему, не участвовала непосредственно в родах этих женщин. В любом медучреждении бывают осложнения у пациентов в процессе или после лечения, но конечная объективная проверка причин и их связи с негативными последствиями. Иначе всех врачей и их руководителей, на кого будут писать жалобы, можно отсылать в СИЗО, — подытоживает адвокат.

Сейчас руководителем медучреждения предназначенная Семейкина Елена Юрьевна, до этого возглавлявшая родильный дом ГКБ имени С. П. Боткина. Назначаются и новые заведующие отделениями взамен уволенных. Как сообщает департамент здравоохранения, медицинскую помощь в 27-м роддоме продолжат оказывать в полном объеме.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Место события на карте мира:

Родители обвинили московского врача в халатности: ее арестовали

комментарии (0)

Другие интересные новости

Объявлены зарубежные гости Московской недели интерьера и дизайна