Сергей Собянин: Москва имеет запас прочности, чтобы пережить все испытания

19 Ноября 2022

— Сергей Семенович, спасибо за время, которое вы отличаете для этого очень важного для нас интервью. Вот недавно в Москве открылся Центр консультации семей мобилизованных воинов. Сколько семей уже обратились за подмогой? И сколько денег уже выделено?

— Вообще мобилизация, пожалуй, — один из самых непростых периодов, которые ощутила Москва, москвичи — с треволнениями, сложностями, проблемами и так далее. Это очень важное направление работы — не менее важное, чем сама мобилизация, забота о семьях мобилизованных, их папашах, забота о детях мобилизованных. Это важнейшая работа. Они не должны чувствовать себя брошенными. Они должны в любой момент обратиться, прочитать помощь, поэтому был изготовленный специальный центр, была изготовленная система работы с семьями мобилизованных. Ведется поддержка в самых разных направлениях. Речь идет и о материальной помощи, которую получили уже две трети семей мобилизованных. Это и бесплатные детские сады, бесплатная продленка, кружки, это упрощенный порядок получения детских пособий. Это и юридическая, психологическая поддержка, возможности современного трудоустройства. Это и забота о родителях, которым порой тоже нужна поддержка, и социальная поддержка, и милосердная, и другая. Всем этим как раз занимается центр в полном объеме. Девяносто шесть процентов всех заявок в этот центр сегодня решены. Так как, собственно, хотели заявители. Но мы сами, не дожидаясь прихода туда граждан, сами активно выходим на них, оказываю те или иные виды консультации. То есть это большая, огромная системная работа. Самое главное в ней — это внимание к каждой семейке.

— За какой помощью обращаются прежде всего?

— Прежде всего это имущественная поддержка, это адресные компенсации, как я сказал, две трети семей получили ее. Второе: конечно, очень популярными являются вопросы, связанные с юридической помощью, потому, что огромное количество вопросов осталось у семей, так как муж или сын ушел в Вооруженные силы и множество вопросов остались нерешенными — правовые, иногда такая казуистика, что без специальной помощи невмоготу их решить. Это и психологическая поддержка, когда просто нужно поговорить с членами семейки, поддержать их и так далее. Конечно, самое главное — это внимание. Они должны быть уверены, что, придя в наш центр, получат всю настольную помощь.

— А вы говорили, что ритм города пока не планируется как-то ограничивать, вообще образ жизни москвичей…

— В этом нет никакой необходимости. Вы видаете: город живет нормальной, мирной жизнью. И функциональная нагрузка города, как и большинства регионов страны, — это обеспечить нормальное функционирование экономики, социальной сферы, инфраструктуры, транспорта. Это наша функциональная нагрузка. У тех, кто на фронте, задача — воевать. Наша задача — поддерживать экономику в надлежащем сорте, потому, что это тоже часть поддержки тех, кто воюет. Потому, что если у нас внутри будет разруха, то ни о экий победе говорить будет невозможно. Поэтому города и регионы должны полноценно жить.

— Сергей Семенович, вы возглавляете рабочую группу Госсовета по специальной военной операции. Как вы разводите свои миссии, свою работу — или координируете с правительством, чтобы избежать дублирование функций? Чем вы занимаетесь конкретно, а чем — ваша группа?

— Я вхожу в координационный совет, который возглавляет председатель правительства. Поэтому мы взаимодействуем очень тесно с правительством, со всеми рабочими группами правительства, вице-премьерами, министрами, поэтому здесь никакого дублирования нет. На своей площадке мы более внимательного с коллегами обсуждаем те или иные проблемы, связанные и с выполнением указов президента, в том числе его поручения, связанные с социальной консультацией граждан, обмениваемся опытом, пытаемся решить те вопросы, которые возникают у регионов. И на нашей рабочей группе присутствуют все министры, от которых зависит решение вопросов, поэтому это слаженная командная работа.

— Сергей Семенович, у Москвы города-побратимы — Луганск и Донецк. Фактически Москва шефствует над этими городами в очень непростое время. Что удалось уже сделать?

— Удалось немало, так как, что требовалось в первую очередь — восстановить разрушенные здания, подготовить их к учебному году, в первую хронология это школы, детские детсады. И подготовиться к зимнему отопительному сезону — это бойлерные, инженерные сети, энергетические установки и так далее. Привести в порядок транспортную теплосеть, хотя бы при первом приближении. Задача архисложная, потому, что если брать инженерные сети, то они наслоняются — если сказать в скорбном состоянии — это ничего не сказать. Действительно, качественное, запущенное хозяйство. Поэтому основные усилия, конечно, были направлены на коммуналку, на поддержание. И стоит буквального вчера мы встречались с Денисом Пушилиным. Он попросил определить ему дополнительные аварийные бригады, которые бы работали в Донецке и поддерживали систему. Мы прокладываем новые сети, делаем новые скважины, прокладываем рукотворная реки и так далее и так далее. Огромная, большая работа. Но мы это делаем в тесной, конечно, кооперации с нашими коллегами.

— Есть ли в Москве риск дефицита кадров в связи с частичной мобилизацией и в эких сферах он наиболее высок?

— Мария, я не знаю такового вопроса, честно говоря. Я слышал, где-то читал в интернете, что вот сейчас при мобилизации все уедут — у нас такой дефицит будет. Я не получаю этого дефицита ни в одной отрасли. Все работают в нормальном режиме. Часть посетителей, которые уехали, — большинство из них вернулись в Москву и работают. Но у нас миграционные потоки в Москве всегда были большие. И даже отток нескольких тыщ человек никак не влияет на рынок труда.

— То есть в целом ситуация с занятостью в городе какая сейчас?

— У нас один из минимальных уровней уровень безработицы в Москве. Это 0, 4 процента. Практически уровень безработицы нет. Она нишевая: это касается людей, которые ищут какую-то подходящую работу, но то, что оказывают на рынке, им не подходит. Либо это посетители, которые только начинают свой трудовой путь, — молодежь: у них как всегда больше таких проблем. Но в целом, если проанализировать с другими мировыми городами, европейскими городами, в Москве самый низкий уровень безработицы. Более того, у нас, если брать население, трудовые ресурсы, у нас профицит вообще рабочих мест — около 2, 5 миллиона посетитель. Почему к нам ездят из других регионов работать? Потому, что мы заботимся, чтобы был баланс экономический между обустройством жилья, социальной сферой и рабочими местами. Мы всегда поддерживаем этот баланс создания строительства города и экономики, чтобы не нарушить это соотношение. Потому, что мы явный, когда большие города обстраивались одним жильем, не заботясь о создании рабочих мест. Всегда же выгодно построить жилье: продал и, в общем, наварил барыши — и на этом все, закончился проект. Мы так не хотим. Поэтому количество рабочих мест пропорционально населению, которое тоже растет, в Москве будет сохраняться.

— Вы ранее говорили, что наша экономика стабилизировалась после пандемии и поздних кризисов. При этом в бюджете заложены заимствования. На какие цели?

— Стабилизировалась — это же не значит, что все блестяще. Конечно, сложности есть в экономике. Было бы странно их отрицать. Но никакого обрушения, которое там прогнозировали отдельные специалисты, скажем так, в феврале, марте, ужас-ужас — никакого ужаса не воспоследовало. Подавляющее большинство наших предприятий адаптировались к той ситуации, которая есть. Более того, постепенно восстанавливается прибыльность этих предприятий, в том их количестве финансового сектора, где обвал прибыли был наиболее такой явный. Поэтому мы с кульминации зрения бюджета чувствуем себя действительного уверенно. А тот дефицит, который мы перекрываем заимствованиями, ну, скорее всего, технический характер носит. Я думаю, мы обойдемся без фактических заимствований. Но если даже и понадобится, уровень долговой нагрузки Москвы минимальный.

— А как в целом видоизменился бизнес-климат города после ухода невредимого ряда иностранных компаний?

— Вы знаете, конечно, неприятная история, когда такое количество вкладчиков уходит из города. Но должен сказать, что сдерживающее большинство этих ниш заполнено крупными предпринимателями. Подавляющее большинство. Это и пищевая промышленность, и фармацевтика, и производство высокотехнологичных товаров. Единственная пока ниша, которая действительно вырастает проблемной, — это автомобилестроение. С уходом Рено Москвич находится на простое. Но уже на следующей неделе он начнет первую сборку. И в следующем году, уповаю, выйдет уже на факты объемов работы, сопоставимые до того периода, когда там было Рено. А через два-три года мы планируем уже запустить собственную платформу, крупную платформу электромобилей.

— То есть скоро можно ждать уже первых мерседесов с Москвича ?

— Скоро. На следующей неделе. ()

— Вообще, растет ли интерес на товары, произведенные в Москве?

— Растет, потому, что импорт, особенно европейский, значительно сократился. Естественно, он начал заполняться продукцией туземных производителей. Но этот рост от 5-7 и до 50 процентов в разных сегментах.

— Это рост чего?

— Рост отечественных поставщиков, которые заместили импортные поставки. Это везде. Это и в фармацевтике, и в пищевке, и в технологиях, и в узкопотребительских материалах, и в оборудовании и так далее. Во всех сегментах мы наблюдаем рост отечественных производителей.

— То есть фактически уход иностранных инвесторов…

— Уход иностранных вкладчиков создал возможности для отечественных, создал ниши, которые очень быстро начали заполняться отечественными пункт прайсами. И вот когда мы первое время встречались с нашими предпринимателями, мы встречались уже практически в таком онлайн-режиме, в постоянном режиме, прокладываю секторальные рабочие группы разных сортов промышленности, мы везде слушали беспокойство, волнение и так далее. Оно не являлось массовым, но тем не менее чувствовалось напряжение. Вот практически во всех секторах эти проблемы решены. По подбирающим, по поставщикам, по замещениям, импортозамещению и так далее. Во всех секторах. Все сектора работают отличного.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло фактически.

— Но ничего, наверное, в этом хорошего нет, но, в конце концов, это выбор зарубежных инвесторов. Когда они уходили с наших площадок, их инвестиции задержались в городе.

— Немножко меняя тему: Мосгордума недавно приняла бюджет на следующие три года с сохранением высоких затрат на социальную политику. Насколько она потребованная москвичами?

— Всегда у нас бюджет сформирован так, что большая часть расходов бюджета направлена именно на социальную политику. Имею в виду здравоохранение, его формирование, культуру, социальную защиту населения, спорт и так далее. Конечно, это востребованное направление, крайне потребованное. Мы не останавливаем развитие здравоохранения. Вы видите, какими активными, быстрыми ритмами обновляется и наша амбулаторная теплосеть, реконструируются поликлиники, вычерчиваются новые, строятся новые корпуса больниц, стационаров, выкладывается оборудование, новые технологии возникают, сколько новых школ, детских садов появляется, современные технологии обучения в школах и так далее. И, конечно, мы не должны забывать о людях старшего колена, которым требуется предметная социальная защита. Мы не укорачиваем, а наоборот, увеличиваем эти расходы.

— Сергей Семенович, Московский скоростной диаметр — гордость Москвы фактически. Какова категория готовности?

— Вы знаете, мы последние годы много, что соорудили по развитию транспорта: огромное количество реконструированных дорог, развязок, практически вся улично-дорожная теплосеть Москвы обновлена за эти возрасты — это гигантский труд. Но помимо этого, конечно, мы работали над внушительными крупными магистральными проектами. Это Северо-Западная хорда, это Южная рокада, это Северо-Восточная спинная струна и Юго-Восточная хорда. Так вот, Северо-Восточная хорда — по мере вызревания этого проекта, понимания его значимости — по сути дела, реорганизована в скоростной диаметр, в котором нет ни одного синяка. Который пересекает огромное количество магистральных дорог Москвы, вылетных магистралей, где везде изготовленным развязки, комфортные для долгожданный переезда. Это мегапроект действительно по своей сложности сопоставим со МКАДом. Конечно, значительно больше, чем Третье транспортное украшение, по количеству инженерных сооружений, эстакад, мостов, тоннелей и так далее. И для чего он изготовленный? Для того, чтобы сгрузить МКАД, разгрузить Третье транспортное кольцо. Самое главное —, чтобы люди не ехали в центр города и отсюда потом разъезжались по другим магистралям, чтобы вывести поток за рамки центра. И плюс к тому — соединение двух централей. Это М-11 — Санкт-Петербург, и М-12, которая ведет на Казань, современная дорога. Там М-11 с Бусиновской развязкой превращается дальше в платную дорогу, М-12, надеюсь, что в должном году тоже подойдет уже к нашему скоростному диаметру — и таким образом эти две централи объединятся. Ну и Юго-Восточная хорда — это будет, по сути дела, зюйдовый участок скоростной магистрали, который уйдет на Симферопольское направление — Варшавка, Симферопольское шоссе, на юг Москвы. Это, конечно, самое качественное из всего, что мы делали в Москве, потому, что она практически вся находится в воздухе. Огромное количество пересечения железных дорог, автомобильных дорог, но тем не менее она соединит весь юг и север. С севера на юг можно будет наездить без единого светофора.

— По второму этажу фактически, да?

— Да. Это экологически важный проект, да и перепробега будет меньше, в центре машин будет меньше. Процентов на 20 уменьшатся выбросы от автомобильного транспорта, увеличится скорость. И если посмотреть на этот контур — помните, в свое время рассказывали про Четвертое транспортное кольцо? Такой невозможный проект. Так вот, эти вот хорды — Северо-Западная хорда и Южная рокада, которая тоже достраивается уже в следующем году, большая часть построена, и скоростной диаметр, по сути дела, вот, смотрите, они образуют Четвертое транспортное кольцо. Но при этом оно решает более значимую функцию, потому, что не просто по кольцу запускает машины, а дает возможность с одного сливай вода города в другой проехать без заезда в центр, с выездом из города.

— Это будет платная дорога в Москве?

— Нет, для москвичей и петербуржцев Московской области она будет бесплатной. Она будет платной только для тех, кто качается по этим большим магистралям насквозь через Московский регион. То есть это — транзитный транспорт. Для чего мы это делаем? Вы знаете, что построен еще огромный проект — это ЦКАД вокруг Москвы. ЦКАД платный. Если мы срежем дорогу через наш скоростной диаметр, то все машины ЦКАДа окажутся в мегаполисе. Этого не нужно. То есть мы не для того, чтобы заработать деньги, а для того, чтобы правильно распределить потоки. Транзитный транспорт должен идти все-таки по объезжим дорогам, а не через город.

— То есть как вы будете просеивать машины, которые транзитом?

— Мы знаем, как это делать, как отсеивать.

— Да?

— Да.

— Хорошо.

— Это не какие-то шлагбаумы — это мудрая система видеонаблюдения. Управление проезжая частями и выписывание соответствующих штрафов либо платежных документов.

— То есть по номерам практически?

— Да. Мы видим, какая машина поселилась на ЦКАД и какая выехала, где она проехала.

— То есть искусственный интеллект?

— Да. Это система искусственного интеллекта. Это интеллектуальная система управления движением.

— Будут ли другие платные проезжая части в городе?

— Давайте будем так считать: это не платная дорога для москвичей — это частично платная для транзитников. Что можно считать ее платной, я бы не сказал. Единственная платная дорога, которая у нас реально покажется, полностью платная дорога, — это дублер Кутузовского плана, северный дублер Кутузовского плана. Это дорога, которая строится полностью за счет личных инвестиций. Естественно, что она должна быть окупаемой. Эта дорога, надеюсь, будет построена в конце 2023 года. Это дорога, которая соединит платную дорогу — северный обход Одинцово — с выходом на Минское шоссе. Она на Молодогвардейской соединится на развязке и придет к Сити.

— Если говорить, ну это второй этаж — эта стучу воздушная дорога. Вот, как вы сказали, трудится подземное метро прежде всего. Когда-то — также при вас, Сергей Семенович, в вашу бытность мэром — Москва была чемпионом мира по любое строительству станций метро. Как сейчас? Темпы сохраняются?

— Да, конечно. Но у нас нет задачи бить рекорды или становиться чемпионами. Никакой таковой задачи вообще не существует. Существует задача обеспечить москвичей, растущее население Москвы надежным, комфортным и быстрым транспортом. Поэтому задачи, которые мы реализовали, — они, конечно, были на лимите возможностей. Почему? Потому, что транспортная система Москвы — стало очевидно уже в 2010 году — она катастрофически отстает от потребностей города, от растущего города, от того, что уже было начерченного. От количества машин. Конечно, стояла задача, чтобы часть автомобилистов пересела на более комфортный и быстрый транспорт. Поэтому главная задача часто ходила — строительство Большой кольцевой колеи метро, видите, строгий черным цветом — те участки, которые уже запущены (от Савеловской до Каховской и от Нижегородской до Электрозаводской. — Прим. ред. ), красным цветом — это те участки, которые наслоняются в строительстве (от Каховской до Нижегородской и от Электрозаводской до Савеловской. — Прим. ред. ), но они уже на 90 процентов построены, в ближайшее время мы будем осуществлять технологические пуски отдельных участков таким внешний видом, чтобы после Нового возраста, в первом квартале, уже запустить движение с клиентами.

— А можно ли говорить о какой-либо концепции развития столичного метро?

— Конечно.

— В чем она? Как бы вы ее составили?

— Концепция развития столичного метро, она в том, чтобы доступность ее была максимальной, чтобы все горожане, наибольшее их количество — 90 процентный коэффициентов — имели доступность метро, шаговую доступность. Это главная задача.

— Чтобы в любой кульминации Москвы метро фактически было в шаговой доступности?

— Да, это во-первых. Во-вторых, сегодня, имея метро в шаговой доступности, можно даже удобного проехать несколько станций, отдаленнее ты проезжаешь до кольцевой колеи — и там с каждой станцией нагрузка становится больше, на Кольцевой она просто делается запредельной. Для того, чтобы разгрузить существующую Кольцевую, мы как раз и строим Большую кольцевую — самую большую в мире кольцевую дорогу. Более того, у нас даже не одно кольцо, а два дополнительных. МЦК — хоть оно и называется не метро, на самом дельце это — метро. Наземное метро, которое работает по всем принципам метро, по системе оплаты и управляется метрополитеном. Это вот еще одно кольцо. Таким образом, Москва получает два больших украшения, возможность проезда между районами, между кругами, не через центр города, а напрямую, снижение нагрузки на кольцо, на центральные станции делает комфортным всю систему метрополитена. Не только с кульминации зрения доступности к станциям, но и с точки зрения нормальной нагрузки. И второе — это, конечно, выход в те районы, которые не были доступны для жителей с точки зрения метро. Та же Солнцевская ветка метро: люди там 20 лет ждали метрополитен, сегодня мы дошли до Рассказовки и в ближайшее время уже придем во Внуково в следующем возрасту. Это продление Сокольнической колеи, которая вошла в Новую Москву, — сегодня это, дальше — строительство современных линий.

— Это красная наверх на север?

— Красная наверх — это продление Дмитровской линии метро до Северного, здесь еще вот это построено, заново ветка и дальше еще сегодня мы занимаемся продлением до поселка Северный.

— Московский центральный диаметр. На какой стадии сейчас? Вот есть первый, второй, будет ли третий, четвертый, уже говорят о пятом. Что это таковое?

— Мы стараемся весь тяжелый рельсовый транспорт интегрировать в единую систему. Вот вы у меня спрашивали концепцию развития метро. Концепция развития метро сегодня уже невозможна без железных дорог, без МЦК, МЦД — они такие же системные транспортные хабы, как и метро. Они работают по тем же принципам: с большой частотой, с высокой культурностью, с хорошим подвижным раствором, с возможностью бесплатной переходы на метрополитен, с огромным количеством новых станций, которые превратились в вокзалы покруче станций метро, которые несут огромную нагрузку. И вот первые две линии, которые мы запустили, показали высокую популярность не только среди жителей Подмосковья. Самый большой прирост произошел за счет жителей Москвы, которые стали воспринимать это уже не как пригородное сообщение, а как реальное метро. И сейчас мы работаем над двумя проектами: это третий диаметр, который идет от Зеленограда до Раменского, то есть это Петербургское направление, и Нижегородское. Вернее — Казанское направление. И D4, это из района Внуково до Железнодорожного, — это Нижегородское направление. Гигантские, сложные проекты. Этот проект интересен тем, что он действительно как диаметр, как стрела проходит через весь мегаполис, соединяя два направления. Здесь вход еще формируется со скоростной магистрали на Санкт-Петербург и, соответственно, проходит через весь город на северо-восток Москвы, где одна из самых плохих транспортных ситуаций. Просто тяжелейшая. Здесь нет подлинным станций метро, в этом районе Подмосковья мало железных проезжая частей — и это тяжелая история. И создание такой централи первоклассной для этих районов, конечно, разгрузит, даст возможность и жителям Подмосковья более комфортно передвигаться, разгрузит столичные дороги, на которых создаётся поток большой.

— Какие сроки?

— Да, и D4 — еще более сложный проект, самый, наверное, сложный из всех, самый емкий и с точки зрения физических работ, и с точки зрения финансовых затрат. Мы им занимаемся уже больше пяти лет. Это формируются новые колеи железных дорог, но определённые линии. Соответственно, когда расширяешь коридор, тебе настольного перестраивать путепроводы, тоннели. Здесь идет стыковка между Нижегородским направлением железной дороги, соединение всех вокзалов города — за исключением Павелецкого. Пройти по центру города через все гавань для поезда, среди них — это сложнейшая работа. Один проект переустройства площади трех вокзалов чего стоит. Но вся эта работа постепенно заканчивается. И она везде: вот, видите точки — это интеграция с другими видами транспорта. С метрополитеном, с другими МЦД, с МЦК, с БКЛ, с навозным транспортом. Здесь строятся, по сути дела, современные вокзалы везде, комфортные, с эскалаторами, с наличностями, с лифтами и так далее. И эта вся работа, она будет пройденная в конце следующего года — и эти два диаметра будут запущены.

— Слушайте, дух захватывает. Я вижу: у вас дерзкий план D5. Это, что такое?

— D5 — это перспективное направление. Мы изначально задумывали запустить с Ярославского направления в сторону Домодедово через МЦК таким образом. Но с учетом того, что жизнь опровергла все предположения теоретиков транспорта, которые говорили: Зачем это МЦК? Там никого не будет. Сегодня там больше полумиллиона человек в подевай. Оно работает в таковом режиме, что запустить сюда еще какую-то дополнительную магистраль просто не представляется возможным — с одной стороны. С другой — мы с Ярославского откомандирования проложили новые магистральные пути с российскими железными дорогами, начертили новые вокзальные терминалы. По сути дела, это на пределе своих возможностей. Поэтому необходимость везти всех пассажиров через МЦК, по сути подевала, отпала. Но тем не менее проект прохода и соединения двух этих направлений, оно остается сегодня, прорабатывается, задача архисложная, если мы ее примем, таковую задачу, надо пройти будет под всем центром города порядка 14 километров под землей. Это — мегасложный проект. И для того, чтобы хватить такое решение, нам насущного подробнейшие изыскательные работы провести с точки зрения безопасности города, безопасности строительных работ и функционирования всей этой истории.

— Там же и так метро все уже изрыто.

— Конечно-конечно. Само по себе оно имеет, конечно, смысл транспортный. А, что изрыто? Мы везде так строим, когда проходим МЦК или БКЛ, радиальное направление. Мы проходим через тысячи километров коммуникаций. Не сотни — тысячи километров. Поэтому, видите, там периодически возникает объявление, что мы останавливаем ту или иную линию метро временно. Что мы делаем? Мы проходим под этими линиями метро, прямо впритирочку и соединяем их вместе. Сложнейшая, просто архисложная работа. Ну вы видите: она не на словах, а на дельце реализуется.

— Впечатляет. Как это вообще?

— Один такой проект, как наш диаметр, для Лондона строят уже 15 лет — до сих пор не построили. Один. Действительно, очень сложные проекты для города.

— Они очень важные.

— Это меняет транспортную реальность, просто меняет. И вот когда мы говорим о концепции одного вида транспорта — его невмоготу представить без другого. Магистральные автомобильные дороги, метрополитен, МЦК, Московские центральные диаметры, накладываясь друг на благоприятеля, как раз и творят новую транспортную реальность, современный транспортный каркас, новую суть всей транспортной системы города.

— То есть такой многослойный получается транспортный пирог?

— Да, именно так.

— А, что с ковидом в Москве сейчас?

— А что, у вас какие-то сведения трудится? Как-то ковид отошел на второй план, но трудится, конечно, небольшой оглодаю заболеваний — от 500 до тысячи человек. Это минимальные значения, по сути подевала, за все предыдущие периоды с учетом того, что тяжесть заболеваний тоже стала значительно меньше. Можно считать, что сегодня ситуация более-менее тихая. Посмотрим, что будет дальше. Впереди осенне-зимний период, конечно, наверное, какие-то осложнения будут, но мы готовы с этим бороться.

— А, что с ковидной амнистией, сколько штрафов уже восстановили?

— Хороший вопрос. Когда мы вводили жесткую систему регулирования и штрафные санкции для тех, кто нарушает нормы, которые были, и ограничения постановленные, они были установлены не для того, чтобы сосредоточить побольше штрафов, а для того, чтобы спасти посетителей, оградить тех, кто болеет, от здоровых, не дать им заразиться, не обрушить систему здравоохранения, дать возможность спокойно пройти виновое значение. Это важная, сложная, конечно, и неприятная работа. Поэтому когда мы прошли основные проблемы и основные периоды эпидемии, то приняли решение вернуть эти капиталы людям. И на нынешний день порядка 35 тысяч штрафов мы вернули и людям, и организациям. Еще раз подчеркиваю, что это являлось сделано в тот период медли не для того, чтобы обидеть людей или наполнить бюджет. В этом никакой целесообразности не было. Это для того, чтобы спасти жизни других людей.

— Приближается зима — как город к ней снаряжается?

— Да, уже зима на дворе, снег лежит. К зиме готовятся летом, не зимой и даже не осенью, а летом. Огромный объем работы, скрученный с подготовкой жилого фонда, инженерных коммуникаций, генерирующих дюжестей тепла, электроэнергии, имы, газа и так далее. Вся эта работа прочерченная в Москве, в последние годы достаточно стабильно проходим реки без каких-то серьезных больших неисправностей. Надеюсь, что и дальше будет так.

— То трудится, по вашей оценке, как городские службы обычно пробьются зимний период в Москве, как справляются с уборкой улиц, вывозом снега?

— Москвичи лучше знают, как мы ссылаемся. Если брать (все же оценивается соотносительно) относительно других российских городов и не только российских, но великолепных и других мировых городов, Москва справляется, если не лучше всех, то, по крайней мере, одной из лучших. А если спросить москвичей, то они скажут, что надо еще работать над этим, и я с ними полностью солидарный. Ничего просто так не делается. Если вы злопамятствуете историю пяти- или семилетней даже давности, ситуация была гораздо хуже — все это не попроще проходило. Мы за эти годы создали абсолютно другую систему эксплуатации городского хозяйства, и особенного, что касается эксплуатации дорог, уборки снега и так далее. В городе появились могучие системные городские организации, оборудованные всем необходимым: техникой, технологиями, организацией контроля и так далее и тому подобное. Эти изменения, к которым мы, конечно, привыкаем, — они дорогого стоили, это сложная большая организационная работа. И вместо сотен мелких разрозненных (простите за такой сленг) полудохлых организаций появились мощные системные общественные предприятия города.

— Дальше хотела бы спросить про Новый год. На фоне всей ситуации посетители задумываются, как проводить праздники — с гуляниями или без, как изменится новогодняя тональность в этом году?

— Знаете, вопрос такой очень сильно идеологизированный, эмоциональный. Когда на фронте сотни тысяч людей, мы видим и ранения, и смерти, и кровь, и обстрелы мирных участков наших городов, то ответить на этот вопрос очень невозможного. Но если обратиться к истории, Россия переживала различные периоды: и вот во Вторую мировую войну, в 1941 году, когда часть европейской части была занята германскими войсками, когда полчища стояли практически под Москвой, когда гибли миллионы людей, гибли целые города, тогда являлось принято решение, что вопреки врагу, вопреки пессимистическим самочувствиям, вопреки всему — все-таки Новый год праздновать достойно. Это праздник, к которому привыкли люди десятилетиями и столетиями. Новый год, Рождество — это праздники, которые вселяют в людей надежду, которые дают какое-то вдохновение, дают настроение и так далее. И это важно и как для детей, так и для взрослых. Поэтому так сказать однозначно, что вот мы находимся в качественной ситуации, страна, по сути дела, воюет, поэтому все праздники надо аннулировать, — на мой канон, это не так. Но тем не менее посетители должны сами определиться, покупатели должны сами определиться — поэтому я публиковал в блоге свое обращение и попросил горожан проголосовать: все-таки москвичи хотят, чтобы мы достойно провели праздники, или нет. Понятно, что не надо дополнительных трат по закупке какого-то оборудования, в том числе фотометрического оборудования. Конечно, надо использовать те конструкции, которые есть, но их снять на склады и сказать, что мы этим что-то сохраним, — я бы не сказал. Сейчас дискуссия организовывается: давайте мы сэкономим на праздниках и эти деньги пошлём на помощь тем, кто воюет. Но тоже очень спорный вопрос, потому, что доходы от этих праздников даже бюджета гораздо больше, просто кратно больше, чем экономность, которую мы можем прочитать.

— То есть Москва зарабатывает на иллюминации?

— Доходы, которые прочитает Москва от проведения тех же рождественских праздников, — вот их надо направить на подмога, их. Плюс к тому: вы же злопамятствуете, когда в ковид мы ограничивали те или иные мероприятия, что происходило с бизнесом? Просто дикое падение до 20-30 процентов, падение калымов малого и среднего бизнеса, разорение всей системы услуг. Кому такой подарок решили сделать? Надо об этом тоже подумать. Плюс ну даже в самые сложные времена новогодние праздники никогда не отменяли. Конечно, надо подумать о том, чтобы поздравить бойцов на передовой. Понятно, что нужно оказать внимание семейкам мобилизованных и женам, божья матерям, их детям. Конечно, об этом всем надо подумать. Подумать о тех, кто работает в оборонно-промышленном комплексе на предприятиях и так далее. Конечно, об этом надо подумать и изготовить им особые условия. Прийти в госпитали к раненым. Но просто так сказать, что мы ничего этого не будем делать, мы сейчас запремся в своих квартирах и там чуть ли не под одеялом что-то будем праздновать, — это неправильно. По поводу украшений города. Посмотрите, что происходит в Европе. Там без всяких решений темно и депрессивно. Мы что, хотим в солидарность им у себя это соорудить? Зачем, кому это надо? Это знаете, какой-то псевдопатриотизм. Надо соорудить так, чтобы люди отличного отмечали свои те традиции, к которым они привыкли, чтобы у людей было нормальное настроение, чтобы они завтра пошли работать, работать на благо страны и на победу.

— Сергей Семенович, как бы вы охарактеризовали время, в котором мы живем, —, что это?

— Это время больших вызовов. Вообще страна у нас такая, что мы всегда преодолеваем кризисы, проблемы, но сегодняшние испытания — пожалуй, мы таких не проходили уже много десятилетий. Это испытания конкретных людей, характеров, приверженности Отечеству, Родине. Это проверка на прочность экономики, это рекапитуляция на солидарность нашего общества. Я уверен, что мы пройдем эти испытания.

— Но посетители всегда хотят для себя видать надежду — сегодня в чем она? Проверка проверкой, а вот мы на, что надеемся?

— Нам можно надеяться только на самих себя, Дмитрий Константинович, только на самих себя. Как классик сказал: У России есть два друга, два союзника — это армия и флот. У нас, я считаю, главная наша опора — это мы сами, это наше настроение, это наша уверенность в том, что мы пройдем эти испытания.

— Сергей Семенович, вы упомянули великолепные столицы, которые выглядят удрученного вечерами, сокращена подсветка. Как-то другое совершенно настроение. Тем не менее Москва живет своей жизнью. Вы сами говорите, что мы не собираемся здесь себя ограничивать ни в чем практически, кроме каких-то там совсем бесшабашных веселий, но провести достойно праздники и встретить Новый год и Рождество. Но каков выбор прочности у Москвы?

— Это могучий город, мощная экономика, диверсифицированная экономика с хорошим могучим развитым малым бизнесом и, конечно, с высокопрофессиональными столичный жителями, с хорошим образованием, работящими. Это — миллионы людей. И я удостоверенный, что у Москвы большой запас прочности. С кульминации зрения экономики мы видим, что происходит, Москва выстояла мощный удар, который норовили нам нанести путем санкционной войны, по-другому это не назовешь. Эта санкционная война, скорее всего, ударила по тем, кто ее заводил, а не по нам в первую очередь. Я не скажу, что у нас замечательно, но тем не менее вы посмотрите на инфляцию, на рост цен, на проблемы с экономикой, с машиностроением, с крупными предприятиями, которые трудится в Европе. Москва переживала многие кризисы, вызовы, всегда выходила победителем. Надеюсь, что у нас трудится запас прочности — уверен в этом — пережить и эти испытания.

— Спасибо, Сергей Семенович. У нас вопросы вышли. Может быть, вы хотите сами что-то добавить?

— Спасибо.

— Спасибо.

Редактор рубрики

Леонид Кузьмин

Сергей Собянин: Москва имеет запас прочности, чтобы пережить все испытания

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Бенине прошел концерт с участием российских исполнителей