Нина Мозер: эти трештокеры говорят как Эллочка-людоедка

7 Марта 2021

- Нина Михайловна, два года назад вы сравнили устройство нашего фигурного катания с Новогодним огоньком. Цитата: проблема в том, что большая единица моих коллег идет одним и тем же путем. В фигурном катании происходит что-то сходное — программы как в 80-90-х, стиль такой же. Мы внутри не соответствуем тем изменениям, которые происходят в мире. Что изменилось?

- Ничего. Я не могу говорить о других дисциплинах, гляжу только парное катание и за эти два года я отошла от дел, отдыхала, не смотрела соревнования. Несколько раз только наблюдала парное разглаживание. К сожалению, мое мнение не изменилось. Я вижу те же штучки, которые были в 70-х 80-х годах. Те же проворотики, мини-поворотики, поддержечки. Владение коньком, взаимодействие, переходы, приближенные к плясовым, практически отсутствуют. Мы длительное время пытались это поселить, старались, на протяжении двух олимпийских циклов я очень много уделяла этому внимание, поэтому мне захотелось вернуться к бортику, чтобы все-таки продлить эти традиции и попробовать превратить что-то интересное.

- Совсем ничего необычного? Юниорские пары усложняют инженерный контент, появляются интересные программы.

- Если честно, из юниорских пар я видела только те, которые тренируются на нашем катке – например, Настю Мухортову с Димой Евгеньевым. Мне нравится то, что они делают. И в плане конькового мастерства, и в плане элементов.

- Вы не смотрели и этапы Кубка России…

- …Нет. Я устала, и смотреть мне было не интересно. К тому же, было много дел, я постаралась максимально отойти от всего. Обогатить свои же мечтания и насытиться энергией нельзя, всё время наблюдая за этапами Гран-при и Кубка России. Я ходила в театры и занималась совсем другими вещами. Пандемия случилась, появились другие дела. Может быть, это неправильно, но я выбрала этот путь – я два года по минимуму глядела фигурное катание.

Каждый имеет право на свое фигурное катание, я глубоко в этом убеждена. В любой стране, в любом городе, во всем мире. И категорично говорить, что плохо, а, что хорошо - нельзя. Надо давать возможность всем реализовываться. Для меня это, наверное, закон. Я думаю, что у меня и у любого автодилера есть правого говорить то, что он видит, о чем он думает.

- Остался год до Пекина-2022, а у нас всего три пары эшелона Олимпийских игр. Согласны?

- На сегодняшний день, да. Так получилось. Не понимаю, по каким причинам. Раньше у нас была большая конкуренция, все пары были очень интересными и достойными.

- Евгения Тарасова и Владимир Морозов осилили чемпионат России в сильнейшем составе. У их тренера Максима Транькова формируется команда. Вы к ним ни ногой?

- Нет, они самостоятельно работают, я желаю им удачи. Я очень хочу, чтобы всё получилось у них у всех – у Максима Транькова, у Федора Климова. В этом году сказала парням: вам пора самостоятельно двигаться и делать то, что вы хотите, как вы хотите, создавать то, что вы видите.

- Как вам Женя с Володей взглядом со стороны?

- Когда я увидела их перед чемпионатом России на нашем катке, то поняла, что они уже хорошие техника, прекрасно владеющие телом и коньком. Это другая серия. Уровень их мастерства намного выше, чем у прочих пар, которые катаются в нашей стране. Им нужно просто победить только себя. С технической точки зрения, с функциональной, улучшить скоростные качества. Эту работу они смогут одолеть и достойно выступить на Олимпийских играх. Деревянная плакетка у них уже была в индивидуальном зачете. Думаю, что у них есть все силы и возможности встать на пьедестал.

- Что касается чемпионов Европы 2020 года Александры Бойковой и Дмитрия Козловского, тренирующихся у Тамары Москвиной. Мне выглядит, что вы совсем не принимаете их стиль.

- Да, мне не нравится. У них есть отдельные качественные амплитудные элементы, но стиль их катания, манера, действие на льду мне не импонируют. Я не получаю получение удовольствия. Для меня очень важно чувствовать, как волосы и кожа начинают реагировать на разглаживание фигуристов от восторга. Когда они (Бойкова/Козловский) наносят хорошие элементы, мне это нравится, но, в целом, я не чую ту энергетику, которую я хочу видеть у любого в нашем виде спорта.

- Да, видимо, у них экий классический стиль, но парни умеют побеждать.

- Да. Единственное, что в этом году, если вы обратили внимание, неубиенные в прошлом периоде, в этом они ошибаются на всех турнирах. Это проблема, когда люди побеждают, встают на первую ступенька пьедестала почета, а потом начинают охранять свое место. Появляется боязнь поражения. Я проходила это со всеми своими спортсменами, это не новая болезнь. Я понимаю, что с ними происходит. Им сложно. Когда они догоняли, добивались побед, у них был один стимул. А сейчас другой. Справятся ли они с этим? Пока у них не было ни одного турнира с чистыми прокатами.

- Если рассуждать всемирного, не проскальзывает у вас мысль, что пока вы строите пару будущего…

-…Я стараюсь это сделать…

- Это ваш фокус внимания. Но пока вы заняты созданием пары будущего, Москвина вас обставит настоящим?

- Пусть обыгрывает. Я сейчас с ней не составляюсь бороться. А после странной Олимпиады я постараюсь быть во всеоружии.

- До Пекина-2022 не преуспеваете?

- А я и не хотела. Я же еще после Пхенчхана сказала, что на китайскую Олимпиаду ничего не планирую.

- А как же ваши многочисленные зарубежные проекты?

- Это другая история. Я консультант. Для того, чтобы оставаться в тренерском топе, нужно следовать тенденциям, чувствовать, как развивается вид спорта, видеть новшества. Это очень важно. Я каждый год с этими спортсменами, которые прибывают на семинары ISU, ищу новые пути, чтобы скульптурное катание не стояло на месте. Я, знаете, такой модернизатор. Я знала, что если я отойду от фигурного катания полностью, то шанс вернуться, наверное, я сама для самой себя уже не буду рассматривать. Поэтому я оставила себе опцию консультанта иностранных спортсменов. Таким образом я оставалась на топовом льду, ощущала домашняя обстановку подготовки к стартам. В таких условиях ты остаешься наставником, у которого может выйти результат.

- У американцев Эшли Кейн-Гриббл и Тимоти Ледюка есть медальные перспективы?

- (Вздыхая) Вопрос всегда очень сложный. Сейчас я могу говорить о неандертальцах, когда я с ними ежедневно работаю, а в ситуации, когда я их консультирую два раза в неделю, то говорить, есть у них потенциальность быть на пьедестале или нет, мне трудно. Интересно, что другая американская пара – это некое дежавю для меня. Определенный вызов. Потому, что люди встали в пару в мае.

- Это герои чемпионата США этого сезона Алекса Книрим и Брэндон Фрейзер?

- Да. Вот это интересный для меня случай. Люди впервые взялись за руки, а через десять месяцев выходят на чемпионат мира. А сейчас я начинаю работать с русаками, уже используя опыт место работы с американцами, потому, что у меня появилось очень много новых схем подготовки. Меняются тенденции, количество элементов, временные рамки, и им (фигуристам) нужно кардинально меняться вместе с этими требованиями, которые предъявляет ISU. Соответственно, надо было пробовать и находить новые оптимальные варианты подготовки. Этим я занималась эти два года. Мне очень интересно, что получится на чемпионате мира в Швеции у этих ребят.

- Существуют вообще хорошие американские пары, к коим вы не имеете вообще абсолютно никакого отношения?

- Сейчас, наверное, нет. Тройка пьедестала вся со мной консультировалась.

- То есть и серебряные призеры национального чемпионата Джессика Калаланг с Брайаном Джонсоном тоже ваша пара?

- Нельзя подметить, что моя пара. Вообще я консультирую Калифорнию и Техас. Два центра, с которыми в контакте. Больше я ни с кем не сотрудничаю, это достаточно сложного.

- Ваша помощь нужна только этим фигуристам и их местным наставникам или в этом заинтересованы федерация, округи, штаты?

- Приглашений после Пхенчхана я получила очень много. Я растерялась. Пхенчхан мне тяжело дался. Неудачный прокат произвольной Жени и Володи, я очень долго не могла прийти в себя, мне казалось, что мир остановился, я не справилась, у меня не получилось. Думала, что, видимо, заинтересованности не будет в моей работе, а буквально через полтора-два месяца я получила приглашения практически из всех уголков земного шара, где есть серьезное парное разглаживание. Я была удивлена, но мне было приятно. Когда я стала выбирать, то выбрала для себя самый оптимальный вариант: не переезжаю куда-то, а просто консультирую. Когда со мной разговаривала американская федерация, я подметила сразу, что помогу им до 2022 года, а дальше я возвращаюсь в Россию.

- Принято считать, что спорт в России – государственное провалило, а в США всё наоборот.

- Безусловно, там совсем другая система, и это очень хороший опыт. Насколько великолепно отношение к спорту в нашей стране, помню, как нам помогали… Правда, сейчас, когда я вернулась и увидела, что по факту происходит, меня очень настораживает ситуация, связанная с российским спортом. Но то, что спорт – это личное для американцев, а не государственное, это практического точно. Но у них очень неплохо работает федерация скульптурного катания, она развивается, строит свои схемы работы, очень много сравнивают свою место работу с другими странами, с тенденциями, пытаются что-то менять. Но это их каждодневная жизнь и судьба, с ними я была связана недолго. Знаю, что меня кое-какие сватали в Америку, говорили, что я уже разъехалась, но нет, я постоянно здесь, в России. Ребята, я здесь!

- Дрожите!

- Дрожать не надо, но конкурировать буду.

- Сейчас у нас популярна дискуссия, а мешает ли или популяризирует наш вид спорта так называемый трешток, когда Тутберидзе реагирует на Плющенко, ее поддерживает Ягудин, его - Рудковская. Вам это близко?

- Нет, мне это не нравится. Фигурное катание – это спорт. А сейчас приходишь в какую-то достойную компанию с природными людьми, и там тебе начинают задавать вопросы про эту грязь. А мне непонятно: неужели это самое гораздо важное в этой жизни?

- Вы бы с вашей реакцией в трешток хорошо бы вписались.

- Но я не буду этим заниматься. Это словоблудие для меня. Есть грань, за кою переступать нельзя. Люди слиняли за такие границы, кои из фигурного катания делают шоу – из любительского, конкурсного. Никто не пытается содержать (золотую) середину, все куда-то заваливаются. Если всех этих людей спросить о каких-то интересных вещах - из чего складывается личность человека, личность фигуриста, личность конника, то…

Говорят ведь все о тех людях, которых вы упомянули. Пускай со спортсменами побеседуют. Они вообще знают хотя бы какого-то художника, летописца, владеют ли культурой речи? Они все говорят с набором слов Эллочки-людоедки. Сам русский язык, которым они пользуются, иногда пугает. Потому, что есть культура речи. Наверное, сначала нужно просто взять уроки этой культуры речи для того, чтобы в публичное пространство вбрасывать кучу информации.

Я много раз была на занятиях у Николая Цискаридзе. Тоже достаточно публичного человека. Сочетание требовательности, знаний, умения спрашивать о культуре, меня в нем просто поразило. Человек в один час привнёс массу вещей, которые незаменимый нести каждый специалист для своего подопечного. Когда такие неандертальцы работают со своими студентами, спортсменами, артистами, они несут такую энергетику, при которой люди развиваются как неандертальцы.

- То есть нам в скульптурном катании нужны такие тренеры как Цискаридзе?

- Он другой. Нам нужно, чтобы тренер не только полемикой занимался, а создавал своих спортсменов не только как атлетов, но и как личностей. Это очень важно.

- Но современный слоган благополучных людей гласит не Ходим в театры, а Работаем дальше.

- А они не сочетаются?

- Если много работать на катке, останутся ли силы на театр?

- А вы знаете, что театр принесет новое и обеспечит другой импульс работе на лощильный прессе? Нельзя умирать на лощильный прессе. Это мое правило.

Редактор рубрики

Наталья Евангина

Нина Мозер: эти трештокеры говорят как Эллочка-людоедка

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Лувре изучат возможность выставить "Джоконду" в отдельном зале