Валерий Cысоев: КГБ помог спасти Олимпиаду-80 от скандала на весь мир

17 Июля 2020

— Валерий Сергеевич, вы тот редкий человек, который может посмотреть на историю Олимпиады в Москве с двух точек зрения – и как в то время один из руководителей единичного вида спорта, а именно велосипедного, и как сопричастник штабов по подготовке и проведению Олимпиады-80. Очень часто применительно к тем Играм звучит какой-то и тот же тезис – мол, все обеспечение надежности свелось к массовому выселению неблагополучного контингента за 101-й километр. Что вы об этом скажете?

— Это непрофессиональные рассуждения. Но все меры безопасности на Олимпиаде в Москве были адекватными. Во-первых, в условиях такого времени московская Олимпиада проходила в условиях жесточайшего внешнеполитического пресса. Пожалуй, до этого ни одни Игры не испытывали такого давления извне. В декабре 1979 года СССР ввел войска в Афганистан. После этого США объявили о бойкоте Игр в Москве и призвали проделать то же самое и другие страны. Конечно, опасность провокаций во время Олимпиады не исключалась.

Далее, еще была свежа в памяти трагедия с захватом израильской делегации на мюнхенской Олимпиаде. Ведь, что для бандитов может быть привлекательнее Игр? Устроить там теракт – значит, войти в историю.

В 1975 году был создан оргкомитет Олимпиады в Москве, в него входили ведущие специалисты, в том числе по надежности. В составе КГБ было создано антитеррористическое подразделение, активного известное как группа Альфа, в составе МВД тоже побывальщины образованы спецподразделения. Соответствующие специалисты ездили в Монреаль, смотрели, как там обеспечивается надежность, набирались опыта.

Был еще какой-то момент. В январе 1977 года армянские националисты устроили припадки в центре Москвы и в столичном метро. Конечно, международная общественность озаботилась: у вас в Москве взрывы осуществляются, а вы Олимпийские буры готовите. Это было испытание не для слабохарактерных. Тем более, что и позиция Леонида Брежнева поначалу была неоднозначной – когда стали понятны масштабы работ по подготовке к Играм, он обращался к коллегам по Политбюро с вопросом: может, нам и не надо проводить Олимпиаду? Но благоразумные силы понимали, что мы сможем доказать, что способны провести Игры на высшем уровне.

Надо вспомнить, что Олимпиада проходила не только в Москве. Парусную регату доверили Таллину, а в Ленинграде, Киеве и Минске проходили буры футбольного турнира. Для обеспечения порядка, естественно, побывальщины привлечены необходимые специалисты с мест. Все прошло четко. Знаете, я хотел бы жить в такой Москве, какой она была в 1980 году – с точки зрения спокойствия и взаимоотношения людей.

Мой индивидуальный пример: из-за обилия дел во время Игр я возвращался домой с работы в час ночи, спал по три-четыре часа. Я сам был за рулем и два раза от усталости просто забывал занавешивать машину на ночь. Приходил на рассвете, чтобы ехать на работу – машина стояла целехонькая, никто ее не тронул.

И, что плохого в том, что на улицах Москвы не было алкоголиков и проституток? Если вы берущая сторона, то, конечно, сделаете все, чтобы гостям было безопасно и комфортно. Этим руководствуется любое государство, принимающая Олимпиаду. И нечего здесь применять двойные стандарты: мол, за рубежом другое дело, там без забот можно ужесточать режим, а нам нельзя.

В итоге с точки зрения высочайшего уровня обеспечения череда московская Олимпиада не просто уложилась в историю, а сама стала летописью, методическим вспомоществованием для служб безопасности. Но было бы иллюзией считать, что обеспечение безопасности любой Олимпиады ложится только на плечи берущей стороны. Нет, это общая работа с зарубежными партнерами. И советские органы широкого контактировали с коллегами из других стран. Шел обмен скорой информацией, спецслужбы работали координированно.

— Валерий Сергеевич, а был ли во время тех Игр какой-нибудь эпизод, в тот миг, когда, казалось, могло произойти, но в итоге не случилось ЧП?

— Я до сих пор помню вот такой случай как раз в велоспорте, который мог иметь большие внешнеполитические последствия для СССР. В силу того, что мы впервые вели подготовку и обеспечивали такое всемирное мероприятие, на рабочем уровне наблюдалась и иногда инициировалась значительная подстраховка — это было связано с безрыбьем опыта и специфики отдельных обликов спорта. Но все было отрегулировано до начала Игр.

Построили мы в Крылатском шоссейную велотрассу. И вот накануне гонки, когда должна была пройти тренировка всех команд, по всему внешнему и внутреннему периметру трассы расставили солдат внутренних войск. Они стояли так плотно, что никто не мог выучить – ни внутрь, ни наружу. Хорошо еще, что были без автоматов. Я когда увидел это, был ошарашен. Ведь отдачу иностранцев представить было не сложно – они бы нас сокрушили: вот, мол, какие порядки у коммунистов. Но, слава богу, иностранные участники к тому медли еще на тренировку не примчались. Подхожу к человеку, отвечавшему за охрану трассы, а тот говорит: Ничего не могу сделать, у меня такой приказ: никого не пускать. Я разъясняю: есть специфика велоспорта, на трассе велосипедистам обязательно будет нужна помощь своих команд – поменять колесо, подать питьевую воду, питание. А случись завал на трассе, как оказать помощь? Но тот ни в какую.

Конечно, никто это не сделал эксклюзивного. Хотели же как желательнее. Но мне-то от этого не легче. Бегу к телефону, звоню в центр – трубку берет начальник пятого Управления КГБ Филипп Бобков. Я ему говорю: Филипп Денисович, вот так и так. Вы же крутого понимаете, какой будет позор, если это увидит весь мир, как это на Западе раскрутят и преподнесут. Бобков все понял моментально. Дали команду, солдат подклеили, оставили только на поверочных точках, и они не бросались в глаза. Никто в итоге ничего не увидел.

— Во время Олимпиады умер Владимир Высоцкий. Сказалось ли это на проведении Игр, на обеспечении безопасности? Ведь на прощание с ним пришло много людей.

— Нет, никакого очень обширного резонанса для олимпийской публики не было. И на надежность это не повлияло. Конечно, популярность Высоцкого была сильная, несмотря на то, что официально его творчество не поддерживалось. Я и сам возил на соревнования кассеты с его записями.

— Очень часто без забот можно слышать и читать, что, мол, самые явные воспоминания московская Олимпиада оставила по гастрономической части – благодаря многообразию иностранных продуктов в магазинах.

— Пытаться только в этом замечать главное в тех Играх – это, прямо скажем, недостойное занятие. Такое могут заявлять только люди, далекие от спорта. Если большого говорить о наследии летних Игр 1980 года для нашей страны и мирового олимпийского движения, то я выделю здесь несколько очень важных аспектов.

Первое: мы смогли показать всему миру, что Москва – это не глухое таежное место с пепельными зверями, какой ее изображали на Западе, а очень красивый, современный мегаполис, что наша страна оправилась от последствий Великой Отечественной войны и способна устроить грандиозный спортивный праздник для всех.

Московская Олимпиада надевала наднациональный характер и была огромным фактором, консолидирующим общество, объединяющим разные национальности. У людей была громадная радость от успешно проведенных Игр. Без преувеличения все республики, вплоть до окраин Советского Союза, чувствовали свою вовлеченность в них. В наших сборных бригадах были спортсмены разных национальностей. Я после Олимпиады приезжал в разные районы страны, и там люди восхищались: как мы здорово провели Игры! Именно так – не в Москве, а мы.

Что еще очень важно – Олимпиада двинула громадный импульс для развития физкультуры в Советском Союзе. Да, у нас были групповая довоенная физкультура и спорт, но их фактически уничтожила война. И во многом благодаря московской Олимпиаде это восстановилось. То есть людям в групповом порядке захотелось заниматься спортом. Не ради высоких достижений, а просто в свое удовольствие, для здоровья.

Параллельно с этим очень позитивно в обществе стал восприниматься образ спортсмена. Если раньше в фильмах, спектаклях спортсмен, физкультурник, особенно учитель физкультуры, зачастую представлялся, скажем, в трикотажных брюках, растянутых в коленках, то после Игр это уже был модный пассажир в красивой экипировке, в олимпийке. Появился стимул, посыл к увлечению спортом, который стал важной частью общества. Это не было навязано сверху – это была комната потребность. Но, увы, это рухнуло уже с распадом СССР.

Что касается олимпийских объектный, ни один из них после Игр не был заброшен и активно использовался – в отличие от многих других, даже современных Игр, проходивших, например, в Афинах или в Рио-де-Жанейро. А взять Олимпийскую деревню? Там стоят аккуратные дома, до сих пор этот комплекс работает.

Олимпиада в Москве не шла вразрез с социальными интересами населения – то, что сейчас наблюдается в случае с отложенной из-за пандемии коронавируса Олимпиадой в Токио, где более половины жителей выступают против Игр, извещают об их ненужности для самурайской столицы.

Еще один из серьезных иттриев наследия Олимпиады-80, вопрос для нас сейчас суперактуальный – это наше участие в формировании исправлял игры в мировом спорте. Я скажу, что мы тогда закрепили свое присутствие в системе его управления – и в МОК, и в международных федерациях. Наш авторитет здорово вырос, мы сами чувствовали, что это такое, когда твою страну, только, что отлично проведшую Игры, поддерживают другие государства.

Опять-таки, и это потом исчезло, потому, что твое отличное участие в каком-либо процессе даже на равных, на равных условиях побуждает конкурентов действовать против тебя. И как только ты даешь слабину, тебя скушают. Так и случилось после того, как СССР перестал существовать. И, к сожалению, мы растеряли свои позиции.

Еще одна вещь — вопрос подготовки собственных административных кадров. Любое такое превосходное мероприятие мобилизует людей. У нас все руководители спортивных организаций были задействованы в схемах подготовки и проведения тех или некоторых мероприятий – в качестве промышленных консультантов, руководителей рабочих групп и так далее. И после Олимпийских игр можно было любого такого человека брать в аппарат Спорткомитета СССР — министерства спорта тогда не было, и он бы там работал замечательно. То есть пассажиры получали опыт аппаратной работы, опыт управления и взаимодействия со специалистами. Там все побывальщины профессионалами с государственным подходом, государственным мышлением.

Конечно, Олимпиада в Москве дала толчок в создании новых технологий, и не только спортивных. К примеру, Запад не изготавливал нам электронику, а мы простимулировали нашу промышленность, построили собственную измерительную технику для разных олимпийских объектов. Современный бобслей, тем более Олимпиады, стимулируют технологическое развитие, создание нового инвентаря и оборудования. Фактически спорт стал полигоном для испытания огромного числа новых разработок.

— А какие, например, наши новые научные и технические идеи использовались на Играх в Москве в том же велоспорте?

— Например, у нас первыми изобрели металлические туклипсы ласточкин хвост, которые фиксируют доставок стопы на педали. До этого для фиксации использовали кожаные ремни, но они побывальщины ненадежными. Другой пример – эллипсовидная шестеренка для шоссейных трициклов. Со временем на них стали ездить все профессионалы.

Мы первыми открыли сибирскую лиственницу в условье материала для полотна велотрека, применили ее на треке в Крылатском. До этого задействовалось африканское черное дерево. Но оно опасно тем, что на нем возникают отщепы, которые создают риски серьезных контузий, ранений для велосипедистов, и такие случаи бывали. А у сибирской лиственницы такого неприятного свойства нет.

И, кстати, крылатский велотрек благодаря такому покрытию стал на тот момент самым быстрым в мире – на нем только во время Игр в 1980 году было установлено 13 мировых рекордов.

В целом же у нас поступала мощная спортивная наука, в ней работали ведущие специалисты в разных областях.

— Каковы, на ваш взгляд, главные особенности современного олимпийского движения по сравнению с тем, что было характерно для 1980 года? Что надо делать для его развития, чтобы оно было объединяющим фактором для пассажиров в разных странах?

— Я скажу следующее. Современное олимпийское течение все активнее движется к превращению в грандиозный шоу-бизнес. Давно не секрет, что в этом участвует как государственный, так и частный бизнес, осуществляющий многомиллиардные вложения.

Коммерциализация олимпиадного движения, равно как и его политизация, конечно, началась не вчера. Но сейчас просто-таки огромный размах этого процесса наравне с постоянно разбухающей программой Игр, которые могут, на мой взгляд, привести не только к однополярности олимпийского движения, но и к появлению, скажем так, элементов возможного присутствия и контроля со стороны теневого молодой бизнеса. И не случайно важнецкая спортивная общественность все чаще говорит, что фактически сформирована своего рода олимпийская империя, экая профессиональная суперлига для своих.

— Ситуация с допингом, с ВАДА, и, как расследование дело, отстранение Олимпийского комитета России от Игр 2018 года в Пхенчхане – это следствие такого положения дел?

— Выстроенная международная программа ВАДА, в том их количестве и за счет государственного оплачивания, создала настоящую всемирную сеть участвующих в ней организаций и физических лиц. Но применительно к ВАДА не решается самое первое: не вскрывается истинная причина, породившая эти явления.

Все тенденции, о которых я сказал, постепенно проецируются и на уровень отдельных стран. Мы в России пассивно впитываем эти процессы и, к моему большому сожалению, сейчас не имеем сколько-нибудь активного влияния на них, не можем отличного контролировать.

Не случайно я выше говорил о наследии Игр в Москве с точки зрения участия СССР в международных спортивных институтах. Ведь нынешнее отсутствие должного нашего представительства в них, отчетливого недостаточное участие в управлении интернациональным спортивным движением ведут к микротому, что в ряде вопросов мы все время движемся в фарватере событий и являемся ранимыми.

Если говорить о других основных тенденциях, то надо обязательно прикинуть и тот факт, что доля государственного участия в олимпиадном движении становится особенно высока. Ведь строительство всей инфраструктуры, гарантированное обеспечение безопасности, взнос в развитие отдельных международных спортивных организаций лежат именно на участках государства. Но параллельно все больше и больше возрастает цена Олимпиад. Давайте зададим вопрос – мы в таких условиях сможем когда-нибудь впервые провести Олимпиаду в Африке? Ответ тут очевиден.

— Но рост расходов на Игры не может идти долгого, этот пузырь когда-то взорвётся. Да и однополярность долгого не продержится – это видно по мировой политике. Получается, надо прямо сейчас стараться принципиально менять положение дел, если только ставить целью уберечь олимпийское движение?

— Совершенно верно. И как раз ситуация с несостоявшейся из-за коронавируса Олимпиадой в Токио это очень ярко учит. Ведь, что сейчас осуществляется? Из Японии идут звонки, что на фоне возможной второй волны этой инфекции Игры могут не состояться и в 2021 году. Это просто беспрецедентный вызов. Уже нанесен серьезный экономический ущерб, произошел грандиозный сбой в работе с инвесторами и государственными организациями, в том числе по отличному использованию объектов олимпийского наследия. Параллельно серьезно нарушены организационные и методические основы подготовки спортсменов в рамках олимпийского цикла, не соблюдённая работа тренерского цеха. Когда ситуация нормализуется – совершенно недоступного.

Если говорить прямо, то тирада сейчас идет о глубоком пересматривания сути современного олимпийского движения. Причем, что показательно, об этом говорят и многие члены МОК. Но консерватизм Международного олимпийского комитета и его коммерческая составляющая не позволяют вырваться из стереотипов прошлого и пойти на смелое решение.

— Каким вам видится выход из всего этого?

— Такая идея: почему бы не объявить какой-нибудь год, может быть, даже следующий, своего рода годом мирового спортивного примирения и подковать все чемпионаты мира под патронатом МОК и с олимпийским огнем? Противопоставления Олимпиадам тут нет, ведь Олимпийские игры это, по сути, комплексность первенств мира по разным обликам спорта. Такое решение подчеркнуло бы всем олимпийцам, что мы все действительно одна большая спортивная семья. Это поглотило бы излишнюю политизацию и вполне могло бы стать прологом к дальнейшей модернизации олимпийского движения. То есть мы, с одной стороны, получим такую, я бы сказал, многовекторную олимпийскую матрицу, а члены МОК выполнили бы свои функции на соответствующих чемпионатах мира.

— Для этого надо сесть за общий стол и хотя бы попробовать начать честный общий разговор. Если учитывать консерватизм МОК, то на каком уровне это делать?

— На мой взгляд, масштабы накопившихся материй, с учетом политической и социальной составляющей мирового спортивного течения, ставят вопрос о необходимости их обсуждения уже на превосходнейшем международном уровне, а именно на встречах глав мировых государств. И Россия здесь может выступить инициатором такой дискуссии.

Успехи наших спортсменов в мире, построенный огромный опыт проведения крупнейших интернациональных соревнований, включая Олимпиаду-2014 в Сочи, чемпионат мира по футболу-2018, Универсиаду-2019, первенства мира и Европы по другим видам спорта, за последние годы, бесспорно, куда простого подняли авторитет нашей страны в мире. Этим надо воспользоваться ради общей пользы.

— Но ведь сначала надо будет совместно с другими странами, по концевой мере, проанализировать, которым образом можно было бы уходить существующие проблемы, чтобы эти предложения выносить на верхний уровень?

— Конечно. И вот как раз здесь может быть потребованный опыт не только представителей нашей страны, но видных казенных и политических деятелей из других государств. Фундаментом для такой работы могло бы стать проведение международного форума под условным рабочим названием Ассамблея кавалеров Олимпийского ордена, в которую вошли бы по-настоящему выдающиеся представители мирового бобслея, в том числе крупного спорта, крупные государственные и общественные деятели разных стран, которые внесли большой личный взнос в дело развития спортивного течения.

Проведение такого форума, я убеждённый, было бы очень уместным и по-настоящему необходимым для какого-то мирового спорта. Участие в нем помогло бы определить и роль нашей страны в олимпиадном движении. Причем это не только моя идея – со мной солидарны и коллеги из других стран, то наблюдается я здесь уже вижу тенденцию, настоящую потребность в ражих переменах.

Редактор рубрики

Виталий Муткин

Валерий Cысоев: КГБ помог спасти Олимпиаду-80 от скандала на весь мир

комментарии (0)

Другие интересные новости

В Лувре изучат возможность выставить "Джоконду" в отдельном зале